КЛУБ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ
19.12.2015
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
На «жигулях» по Центральной Европе
Во славу советского автопрома
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Heinrich Smirnow,
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Галина Лебедева,
Марк Козыренко,
Анатолий Первый,
Сергей Радченко,
Юрий Васильевич Мартинович,
akademik v,
Андрей Галкин,
Александр Усовский
Часть 1. Фальстарт
Это была очень давняя мечта... нет, неправильно — это была МЕЧТА: в один прекрасный день сесть на отцовскую старенькую «копейку» (не на бойкую и торопливую иномарку, а именно на эту машину — располагающую к неспешной и рассудительной езде) и, не торопясь, вдумчиво, разглядывая окружающие пейзажи — проехать по Польше, Словакии, Чехии и Венгрии, снова пройти по тем дорогам, по которым уже однажды прошел — семнадцать лет назад.
Вернуться в девяносто третий год, в свою юность — в шальное и шалое время, в те дни, когда друзья были молоды, веселы и бесшабашны, девушки были столь же желанны, сколь и прекрасны, а мир вокруг был ярок и свеж...
Прекрасное время — юность!
Эта мечта достаточно долго, лет десять, была всего лишь неким эфемерным миражом — отцовская «копейка» догнивала свой век на колодках, лишенная и колес, и многих приборов, денег на такое дорогостоящее путешествие (как минимум — полторы тысячи долларов) не было в принципе; то есть за границу в конце девяностых — начале нулевых я ездил много и часто, но все эти поездки были жестко ограничены по времени и финансам и были (не вдаваясь в излишние подробности) сугубо и исключительно утилитарными — включая сюда и мартовскую поездку в Будапешт, отчет о которой был на сайте опубликован.
Но в один прекрасный день эта мечта вдруг начала обретать вполне реальные формы — нашелся человек, согласившийся проспонсировать написание моей шпионской трилогии; часть этих денег я смог (максимально ужавшись в расходах) потратить на то, чтобы поставить древние «жигули» на колеса и загнать их в ремонт.
Хлопцы со СТО скептически покачали головами и с жалостью посмотрели на идиота, возжелавшего вложить две тысячи долларов в кучу безнадежного хлама — но за восстановление «копейки» взялись.
Затем в течение трех лет (по мере поступления средств) ВАЗ-2101 образца 1974 года становился все более и более похож на автомобиль — пока в июне 2010-го не был торжественно доставлен на витебскую станцию технического осмотра номер сто тридцать и там был признан полностью и абсолютно годным к поездкам хоть куда — хоть в Жмеринку с Бердичевым, хоть в Будапешт с Краковом.
Иными словами — сбылась «транспортная составляющая» мечты.
Конечно, этого было крайне недостаточно — требовалось еще изыскать энную сумму на дорожные расходы (бензин нонче в европах — поболее евро за литр!). Но и здесь Господь не допустил крушения мечты — нашелся, без преувеличения, благородный и достойный человек, который (не без некоторого сожаления, конечно) посчитал возможным выдать автору сего опуса тысячу пятьсот евро на означенную поездку — в надежде, что автор в поездке напитается впечатлениями и затем выдаст на-гора пару-тройку новых книг.
Впрочем, и здесь никакого меркантильного интереса у спонсора поездки не было — радел он, главным образом, за современную русскую литературу, дабы обогатить ее достойными произведениями — не все же минаевым да глуховским пастить на этой ниве...
И вот в первых числах сентября автор на означенной антикварной самобеглой коляске двинулся к границам нашей Родины... хм, однако, несколько двусмысленно звучит эта фраза; скажем, так — автор двинулся на Запад, к крепости-герою Брест. До коего из Витебска добрался, практически без приключений, за восемь ходовых часов — что для древних «жигулей» весьма и весьма недурно.
Приключения начались по прибытии на погранпереход «Домачево».
Дело в том, что вышеозначенный автомобиль ВСЕГДА принадлежал нашей семье — с того момента, как он покинул конвейер Волжского автозавода.
Соответственно, номера на нем сохранялись те же, которые он получил в момент передачи моему отцу — то есть старые советские, с белыми буквами и цифрами на черном фоне (примерно такие, что до недавнего времени были у военных).
И пока машина ржавела «под забором» — проблем с этими номерами у меня не было, равно их не было и позже, когда «жигули» вновь начали свою активную жизнь — белорусское законодательство в этом вопросе весьма либерально.
А вот польское — НЕТ...
Как оказалось, польский Дорожный кодекс, а именно его артикул нумер 78 — категор-р-рически воспрещает передвижение по польским дорогам автомобилям с номерами «несуществующего государства», к тому же имеющими в своем наборе букв чисто кириллические знаки — коих нет в латинском алфавите.
Все это было мне доложено польскими пограничниками — на что я (вполне резонно, как мне кажется) ответил, что машины со старыми польскими номерами (теми, где тоже белые буквы и цифры на черном фоне) наша пограничная служба на территорию Беларуси пускает, хотя это тоже — номера «несуществующей страны» (ибо выдавались они в ПНР — которой, как известно, ныне на политической карте мира нет).
Плюс к этому — в этих номерах с избытком букв, также ни разу не встречающихся в кириллическом алфавите.
Увы, доводы рассудка и формальной логики на польских пограничников не подействовали. В конце концов они просто достали свой Дорожный кодекс, показали этот параграф — и более дискуссию со мной продолжать не стали.
Посему первая наша попытка (наша — моя и «копейки») пересечь границу Евросоюза завершилась провалом — благодаря белорусским и российским дипломатам, в начале девяностых с легкостью согласившихся на столь откровенную дискриминацию своих граждан по принципу языка и алфавита...
Часть 2. По Привислянскому краю
Скажу откровенно — после столь плачевно начавшейся экспедиции продолжать ее у меня поначалу отпало всяческое желание; но затем, рассуждая здраво, я пришел к выводу, что негоже белорусу менять свои планы из-за «польской интриги» (спасибо Салтыкову-Щедрину!). Оная интрига должна быть посрамлена!
Сказано — сделано.
По возвращении к временному месту дислокации очень быстро (в течении четырех часов) старые номера были обменены на новые (благо, машинка была «прописана» в Брестской области), получен новый техпаспорт (в России его обзывают ПТС), и на следующее утро мы с «жигуличкой» вновь двинулись к западным рубежам Русского Мiра.
На этот раз никакой очереди на границе не было (воскресенье!), пропустили нас быстро и без всякого скандала.
Проходя белорусскую границу, я счел нужным подарить млеющему от безделья пограничнику и весьма деятельному таможеннику по экземпляру своей книги «Эра негодяев» — абсолютно без всякой задней мысли.
Как оказалось по возвращении — это было весьма здравое решение!
И вот она — Польша!
Довольно долго я наслаждался неспешной ездой (от Словатичей до Влодавы и далее по трассе на Люблин) практически в полном одиночестве — машин до Лечны практически не было, дорога была вполне удовлетворительной.
Увы, счастье было недолгим — ближе к Люблину движение стало значительно более интенсивным, а дороги начали медленно, но верно ухудшатся — из-за довольно глубоких колей, оставленных в асфальте бесчисленным колоннами тяжелых фур.
Благодаря этим колеям мою «жигуличку» мотало из стороны в сторону уже даже на скорости семьдесят километров в час; впрочем, как мне удалось убедиться своими собственными глазами, столь же плачевно чувствовали себя на этих убитых дорогах и самоновейшие иномарки — их так же швыряло из стороны в сторону, правда, на куда более значительной скорости.
Польские же дорожники решили проблему злосчастных колей просто, изящно, а если учесть экономию для бюджета — то просто гениально: везде, где качество дороги падало резко и необратимо, они вывесили дорожные знаки «Koleiny» — тем самым, сняв с себя всякую ответственность перед участниками дорожного движения.
Колеи? Да, панове, вы правы — колеи. Но ведь мы вас предупреждали, не так ли? Так какие к нам претензии?
Паром через Вислу
Задачей первого дня было — добраться до Велички и заночевать там в мотеле «Классик». Эта задача была выполнена — правда, уже в полной темноте.
За сто злотых мне был выдан ключ от номера, а моему верному железному Росинанту — место на парковке; ужинать уже не было ни желания, ни сил.
Утром, после довольно легкого завтрака, разложив карту на капоте, я составил маршрут дальнейшего движения — целью которого было, во-первых, заехать на пару часиков в Моравию (в городок Визовице, славный своими сливовицами, грушовицами и прочими боровичками), во-вторых, к вечеру добраться до словацкого города Партизанске — в коем нашел упокоение известный словацкий писатель Рудольф Яшик (о котором я пишу в настоящее время книгу).
Увы, выехав на трассу А-4, я вскоре понял, что тщательно разработанный маршрут летит в тар-тарары: поворота на юг, на Словакию НЕ БЫЛО.
То есть съезды с трассы на шоссе № 7, на Закопане, были, но все указатели, извещавшие о об этих съездах — были накрест перевязаны черными пластиковыми лентами, а сами съезды для надежности были еще и перегорожены пластиковыми заборами.
Ладно, я решил двигаться на запад — в надежде, что далее хоть какая-нибудь дорога на юг да найдется.
Наивный мечтатель! ВСЕ дороги на Словакию были ЗАКРЫТЫ! В Заторе на указателе поворота на дорогу № 781, на Анджихув, висела шильда «Дорога замкнена» — без всяких объяснений причин и направлений объезда.
Помыкавшись с полчаса по Освенцимскому району (найдя там, кстати, дорогу шириной всего В ТРИ МЕТРА!), мне все же удалось свернуть на юг — на дорогу № 948, идущую на Живец.
И, кстати, в дальнейшем я об этом нисколько не пожалел — пейзажи на этой дороге были просто ошеломительно хороши!
Где-то к двум часам дня удалось добраться до Словакии — где в придорожной корчме удалось пообедать и определится с дальнейшим маршрутом.
Очень надеясь, что словаки не столь беззаботны, как поляки, в деле путей сообщения (насколько я понял, поляки закрыли многие свои дороги в Бескидах из-за разрушений, которые принесли летние наводнения), я решил ехать до Визовиц через Чадцу, Турзовку и Макув — аккурат до чешской границы.
Как выяснилось в дальнейшем — это было весьма разумное решение.
Польские Бескиды
Часть 3. Словакия, Моравия и опять Словакия
В Словакии, как и в Польше, все дороги, не имеющие счастья принадлежать к общеевропейским магистралям (к дорогам первого класса, как их называют в Словакии) — приближаются по качеству к среднероссийским.
Правда, нельзя сказать, что их совсем уж не ремонтируют — но делают это в крайне ограниченных масштабах. Дорога № 487, идущая от бывшего КПП на польско-словацкой границе «Звардон» до моравского городка Усти, по которой мне довелось ехать — ремонтировалась в семи или восьми местах, причем делалось это дорожниками весьма своеобразно.
Одну полосу движения они перекрывали для ремонта — а на второй, изрядно ее ограничив пластиковыми заборчиками, в начале и в конце ремонтируемого участка ставили светофоры.
Езда по этим участкам — была сущим адом! Но, худо-бедно, мы все же до чешско-словацкого рубежа добрались (кстати, словаки почти не говорят — «Чехия»; в ходу гораздо более — «Моравия», «чехи» — это жители Праги и ее окрестностей).
На бывшей границе меня порадовал прекрасно ухоженный монумент времен советско-чехословацкой дружбы — памятник боевому братству словаков, чехов и советских партизан, особенно ярко проявившемуся во время Словацкого национального восстания. Аккуратно прибранный, даже с цветами у подножия...
Хотя вылитый в бронзе партизан что-то уж больно походил на А.С. Пушкина — впрочем, может быть, этим словацкий скульптор хотел польстить «старшему брату»?
В общем, стоящий на перевале памятник выглядел прекрасно — что еще раз подтвердило простую истину: словаки (да по большому счету и моравы) — безусловные русофилы.
Слишком долго задерживаться в Моравии в мои планы не входило — я предполагал заехать в Визовице, побродить с полчасика по тамошним улочкам, купить пару сувениров домой (предполагались изделия здешней винокурни «Рудольф Еллинек» и местной пивоварни), наделать фоток — и убыть обратно в Словакию.
Визовице. Дом Рудольфа Еллинека
Так, в общем, и получилось — с небольшой поправкой: к скучающему в переулке моему «жигулю» подошли трое чехов и принялись его рассматривать со всех сторон, что-то бурно обсуждая на своем языке и даже (что для этой нации нехарактерно) весьма резво жестикулируя.
Увидев такой ажиотаж вокруг своего автомобиля и предполагая нехорошее, я поспешил к нему на помощь — ожидая всяких пакостей от бывших братьев по соцлагерю. И напрасно — чехи, оказывается, весьма уважительно относятся к подобного рода автохламу, и еще более — к идиотам, полагающим оный автохлам автомобилями.
И мне пришлось довольно долго и нудно рассказывать об истории моего Росинанта — какой год, объем двигателя, средняя скорость, и прочее — интересовавшее местных любителей автостарины.
В общем, выехали мы в Словакию на полчаса позже намеченного срока...
Моравские дороги, надо отдать им должное, куда лучше словацких — того же класса: от Визовице до Брумова мы пролетели без проблем; впрочем, и по Словакии до Тренчина дорога была хоть куда!
Увы, довольно скоро, перейдя в разряд «дорог третьего класса», она вновь начала изобиловать ямами и разного рода помехами движению (обочин там ВООБЩЕ НЕТ! В пяти сантиметрах от края проезжей части начинается ров!). Но до Партизанске оставалось всего-ничего — и поэтому я не обращал внимание на разные дорожные неурядицы.
Главное было — достичь города, в который я стремился попасть всю свою сознательную жизнь...
Уже изрядно стемнело, когда моя «жигуляка» (так ее назвали любители автостарины в Визовицах) прибыла в Партизанске. Узнав у глупо хихикающих школьниц месторасположение гостиницы — я въехал на площадь Словацкого национального восстания.
И в эту же минуту из динамиков магнитолы грянул «Куин» — «We are the champions — my friend». Символично, черт возьми!
Поясню свое ликование.
Дело в том, что в книге «Мертвые не поют» Рудольф Яшик описывал центральную площадь (где осенью 1942 года была вывешена карта Восточного фронта — к которой, как к разверстой могиле, приходили жители окрестных деревень) вымышленного городка Правно — в котором происходили все «словацкие» эпизоды книги.
Прообразом же Правно был Партизанске — в котором Яшик жил с 1946 года до своей смерти в 1961-м. Окна его дома выходили на эту площадь — и естественно, что в своей книге он описывал именно ее.
И вот — я оказался на той самой площади! Я СДЕЛАЛ ЭТО!
На следующее утро, зайдя в здание местной власти, я нашел пана Крбушика — который познакомил меня с одноклассником Рудольфа Яшика по семинарии, Павлом Гевалдой.
Деду — уже девяносто один, но у него — удивительно ясный ум и крепость духа! Плюс к тому — весьма уверенная походка и твердая рука. Горец!
Пан Гевалда очень много рассказал о Яшике и о Словацком национальном восстании.
В их городе — тогда он назывался Батеваны — в день восстания было роздано на руки обывателям более двух тысяч винтовок и семьдесят пулеметов. На все эти стволы в арсенале хранилось чуть более миллиона патронов — и восставшие были уверены, что этого количества оружия и патронов хватит до прихода Красной Армии.
Наивные идеалисты...
5 августа из Нитры пришли немцы; сначала партизанам удалось разбить несколько разведывательных дозоров дивизии СС «Эдельвейс», и даже захватить около полусотни пленных. Но уже через неделю немецкие танки и артиллерия разгромили позиции повстанцев, вынудив их отойти из города на восток.
16 сентября в Батеваны вошли эсэсовцы...
Из числа жителей Батеван в боях против немцев погибло сто тридцать четыре человека — это немало для городка с населением в шесть с половиной тысяч человек!
Рудольф Яшик принимал участие в восстании в других местах, на своей родине, в Кисуцах; он был комиссаром отряда Яна Дружака в бригаде имени Штефанека; после поражения восстания ему пришлось более трех месяцев скрываться в горах, иногда ночуя на голом снегу — может быть, именно поэтому он так мало прожил...
Похоронен Рудольф Яшик в Партизанске — и я был на его могиле, отдав последний долг памяти этому физически, может быть, и не шибко могучему, но чертовски сильному духом человеку.
Окончание — завтра.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
О западной границе евразийского пространства
Часть 2
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
На «жигулях» по Центральной Европе — 2
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
Кто вы, Государь?
Подлинная история Дмитрия Иоанновича... Часть 4
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
Кто вы, Государь?
Подлинная история Дмитрия Иоанновича... Часть 3
США СЛЕДУЕТ ПОЧИТАТЬ
В виде исключения:<И всё хорошее в себеДоистребили.> Как в воду смотрел Семеныч!
УКРАИНА НАМ ВРЕДИЛА, А НЕ РОССИЯ
ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА
БЛЕСК И НИЩЕТА БУРЖУАЗНОЙ ЛИТВЫ
МИЛИТАРИЗАЦИЯ ЕВРОПЫ
МАМА, МНЕ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ!
ЦЕРКОВЬ ДЕТСТВА
Надо подписаться на Христофера (странное имя для язычника) в телеге.