КЛУБ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ
20.12.2015
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
На «жигулях» по Центральной Европе — 2
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Борис Бахов,
Галина Лебедева,
Сергей Радченко,
Савва Парафин,
Юрий Васильевич Мартинович,
Александр Усовский
Окончание. Начало здесь
Часть 4. Банска-Бистрица и Будапешт
Вторым городом Словакии, который мне кровь из носу нужно было посетить — была столица Словацкого национального восстания Банска-Бистрица. И выехав из Партизанске в два часа дня — к пяти я был уже на месте, обосновавшись в самом центре старого города, в пансионате «Мозес» (в номере с весьма, надо сказать, революционными решениями в сфере сантехнической инженерии).
Город (во всяком случае, его средневековый центр) оказался чертовски красив — впрочем, как и большинство маленьких центральноевропейских городов, которых не задела война и минула чаша послевоенного «восстановления».
И, опять же, похвалю словаков — памятник советским воинам на центральной площади (естественно, носящей имя Словацкого национального восстания) отменно ухожен и очевидно содержится в надлежащем порядке.
Буквы на памятнике блестят золотом, его черный мрамор сияет полировкой — и, на мой взгляд, памятник бойцам Красной Армии, павшим за освобождение Чехословакии, смотрится на этой старинной площади вполне органично, не мучая взгляд своим несоответствием окружающему архитектурному ансамблю.
Да, и еще один приятный момент — в Банска-Бистрице исключительно отменные кондитерские! Я даже снял на память витрину одной из них — с тремя десятками всевозможных видов пирожных (пять из которых я попробовал — самые лестные характеристики!).
Вообще, на мой взгляд, словацкая кухня, если судить с точки зрения повара, слабовата (особенно — что касается супов), разнообразием кулинарных приемов не блистает и изобилием блюд не изумляет — но зато в плане десертов просто великолепна!
Хотя, конечно, я не думаю, что столь изысканные пирожные и торты — суть продукт исконных словацких кулинарных традиций, это, скорее, влияние поварских технологий имперской столицы (от Братиславы до Вены — рукой подать) — что, опять же, ничуть кулинаров из Банска-Бистрицы не унижает.
Взять лучшее от кухонь соседей — вполне разумно и правильно, главное в этом деле — не переусердствовать в копировании.
Словаки — не переусердствовали.
Ну а на следующий день был музей Словацкого национального восстания.
Сама экспозиция меня, если честно, не очень обрадовала — руководство музея нынче изо всех сил старается изобразить восстание, как подвиг во имя спасения словацких евреев, и добрая треть экспонатов посвящена тому, как словацкие партизаны и подпольщики укрывали и прятали местных иудеев — но зато площадка с военной техникой была весьма занимательна!
Разного старого военного и послевоенного железа там было с избытком — причем имелись довольно редкие экземпляры!
LT-38 в отличном состоянии, немецкие бронетранспортеры (строившиеся на чешских военных заводах), Pzkw-IV с длинноствольной 75-мм пушкой (весь в экранах), «штурмгешютц» выпуска где-то 1944 года (если вообще не послевоенного чехословацкого), легкая полевая 100-мм гаубица «Шкода», 105-мм немецкая гаубица — и масса советской военной техники.
Плюс к этому во глубине близлежащего сквера притаился Си-47 (он же — Ли-2).
В общем, человеку, интересующемуся военным железом Второй мировой, там есть где разгуляться!
Вволю побродив по Банска-Бистрице и пообедав в одном из бесчисленных ресторанчиков на площади Словацкого национального восстания, я двинулся на юг — к столице Венгерского королевства.
Будапешт встретил меня, как обычно — то есть жуткой неразберихой в указателях, к тому же теряющихся среди бесчисленной коммерческой рекламы.
Но будучи уже калачом тертым — в столице мадьяр, чай, уже в шестой раз! — я довольно ловко избежал ошибок при маневрировании и сравнительно быстро достиг пансионата «Байо» в Шорокшаре... пардон, теперь это двадцатый район Будапешта под названием «Пешт-Эржебет».
Весьма, надо сказать, уютное местечко, к тому же — более чем демократичное по ценам; а если добавить к этому еще и хозяйку, старательно изучающую русский язык — то вообще место более чем удачное.
Что больше всего удивило в купальнях Геллерт, куда я двинулся на следующий день — это необычайная серьезность посетителей. Ну как можно не смеяться, когда бьющие со дна струи воды щекочут пятки?! Венгры — не смеются. Сурьезный народ...
Впрочем, всю строгую академичность этого отдыха испортила группа туристов из Израиля — бывших наших соотечественников. Как только вопящая шайка этих невежд ворвалась в бассейн — все венгры (в том числе и я) тут же почувствовали себя крайне неуютно.
Такое было впечатление, что эти евреи вообще никогда не слышали о поведении в общественных местах... Быдло, в самом худшем смысле этого слова! Толкнут кого-нибудь — и бросают небрежно «сори», с неподражаемым бердичевским выговором...
Неужели трудно выучить по-венгерски хотя бы десяток слов?
В час дня я собрался покинуть гостеприимную мадьярскую столицу — но не тут-то было! Ни с того, ни с сего вдруг отказало сцепление (вернее, стало бешено вести). Первая передача при работающем двигателе включалась с таким треском и усилиями — что казалось, еще чуть-чуть — и я сломаю или рычаг, или первичный вал!
Езда по городу (да еще по такому, как Будапешт) с дико ведущим сцеплением — такой не сахар, я вам скажу... А впереди — горы! Как пересечь их — с неработающим сцеплением?
В общем, еле-еле добравшись до площади Барошш (на которой находится вокзал Келети), я загнал «жигуляку» в какой-то отстойник, достал карту, положил ее на капот — и стал думать думу. Весьма, надо сказать, невеселую...
И тут ко мне подошел пожилой (лет пятидесяти пяти) дядька. Скромно одетый, седой, лысоватый.
«Белорус?» — спросил по-русски. Я подтвердил свою национальную принадлежность. Дядька отчего-то бурно обрадовался, начал рассказывать о своей жизни, о разных мадьярских пакостях, похвалил белорусов и Беларусь, затем, увидев карту на капоте — досконально и подробно объяснил мне мой дальнейший маршрут. И убыл по своим делам — на прощанье пожелав мне всяческих благ и успехов.
Я сел в машину. Завел мотор. Выжал сцепление, включил первую передачу...
МИСТИКА! Все вдруг заработало плавно, как часы!!! Не веря в свое счастье, я проехал по отстойнику, поочередно включая все передачи — сцепление работало, как по нотам! Причем даже лучше, чем до поломки! Плюс к этому — заработал спидометр (также вместе со сцеплением час назад наглухо отказавший).
Этот дед, что подошел ко мне на Керепеши ут, — был Бог?
Часть 5. Высокие Татры
Будапешт я покинул, отягощенный разного рода добычей — главным образом, венгерскими белыми винами. Грешен, люблю!
И категорически не понимаю, отчего в любезном Отечестве сей продукт в жутком дефиците...
Ну ладно, не ввозите вы, дорогие импортеры, в пределы Таможенного союза венгерские мерло, кадарку и каберне — это, в общем, понятно и объяснимо, сорта широко распространенные, эти вина и из Молдавии, и с юга Украины можно ввозить массово, причем с явным преимуществом в цене — но отчего не импортируются венгерские БЕЛЫЕ ВИНА!?
Отчего на белорусских (российских) прилавках нет черсеги фюсереш и эгри леанька, почему я не могу купить эзерйо или сюркебарат, с какого такого перепугу в дефиците кирай леанька и шарга мушкотай, дебреи харшлевелю и бадачони кекнелю? Благородные вина Матры и Сексарда, Эгера и Бадачони, исключительные по своим вкусовым качествам, с божественным ароматом и долгим, упоительным послевкусием — почему их нет в Беларуси?
Ну, это было так, в порядке лирического отступления.
Путь мой лежал на восток — на Мишкольц и далее на Кошице (каковое мадьяры с удивительным упорством продолжают называть «Кашша» — ввиду того, что добрых тысячу лет оная Кашша была венгерским городом, изменив подданство лишь в 1919 году после Трианона).
Довольно долго дорога была безупречна, почти как в Беларуси — за окном махом промелькнули повороты на Геделе, Хатван, Эгер, Мишкольц... Уже в темноте мы перешли словацко-венгерскую границу — продолжая, тем не менее, двигаться по Венгерской равнине, которая кончилась лишь за Прешовом (кстати, восточно-венгерские — впрочем, как и восточно-словацкие — депрессивные городки битком набиты цыганами, что удручает...).
За оным Прешовым я совершил серьезную ошибку — вместо того чтобы двинуться на северо-восток, на Свидник-Барвинек-Кросно — я сдуру повернул на запад, на Попрад, в простоте душевной полагая, что еду к польской границе.
Когда же я обнаружил эту свою ошибку — было слишком поздно, мы с «жигулякой» оказались на автостраде «Высокие Татры» — не имеющему съездов и развязок железобетонному тоннелю, идущему аж до Братиславы. Лишь в Попраде мне удалось свернуть направо с этой безжизненной мрачной трассы — и двинутся к желанной польской границе.
Увы, путешествие по словацким муниципальным дорогам было недолгим — в Кежмароке «жигуляка» поймала болт в правое заднее колесо (полагаю, что подобные болты с самодельной квадратной шайбой работники провинциальных шиномонтажей разбрасывают по дорогам специально, создавая, таким образом, спрос на свои услуги), и к городу Спишска Бела я прибыл с в клочья изорванной резиной (а как было поступить иначе? Остановится на пустынной горной дороге и ждать утра? Ночью в горах холодно, а печка в «жигуле» не работала...).
Увы, было уже достаточно поздно (в словацкой провинции ложатся спать едва ли не с заходом солнца, и десять вечера для них — уже лютая ночь), и посему никто из автохтонов ничем мне помочь не смог.
Тогда я попросил у работника «бензинки» (так в Словакии называют заправки) вызвать наряд полиции — резонно полагая, что дело полиции не столько ловить преступников, сколько поддерживать порядок во вверенном населенном пункте, а иностранец-путешественник, терпящий в его пределах бедствие — есть непорядок, каковой требуется устранить.
Наряд прибыл — но поначалу полицейский хорунжий начал возмущаться блажью заезжего вояжера; когда же я ему объяснил всю трагичность ситуации (колесо — в клочья, запаска никудышна, печка не работает и на дворе — холодная ночь), он проникся — и, посадив меня в свою патрульную машину, для начала отвез и показал, где находится шиномонтаж, дабы я утром туда первым делом и отправился.
Затем мы вернулись на «бензинку», откатили подбитые «жигули» на стоянку под фонарь (дабы ни у кого из случайных прохожих не возникло соблазна чуток помародерствовать), закрыли машину — и отправились в пансион. Тот, правда, по ночному времени был закрыт — но бравый хорунжий позвонил его хозяйке, и та через десять минут (едва ли не в ночнушке) примчалась на зов служителя закона.
Я был поселен в оный пансионат (23 евро за ночь и 5 евро за завтрак — весьма, надо сказать, обильный!), и уснул в своей комнате, как убитый. Хотя проспать мне не дали — в шесть утра на башне расположенного напротив костела зазвонил колокол — причем сначала мне показалось, что колокол звонит в моей комнате...
Впрочем, словаки в принципе встают рано — когда я в 6.40 спустился на первый этаж, кухня пансионата уже вовсю работала, а хозяйка, сидя за столиком, деятельно работала с документами.
Изрядно подкрепившись, я двинулся на шиномонтаж (Pneuservis).
Объяснив хозяину суть проблемы, я получил в свое распоряжение бойца с микроавтобусом — и через пять минут мы были на «бензинке».
Там проворный словак живо снял истерзанное колесо, мы вернулись на шиномонтаж, тут же была подобрана новая резина, схожая по размерам и рисунку с вышедшей из строя — и в течение нескольких минут одета на диск и отбалансирована.
Все удовольствие — сорок евро (резина — двадцать девять, плюс работа).
Я заикнулся о том, что запаска («резерв», как говорят словаки) у меня ни к черту не годиться — тут же из наличных дисков был подобран подходящий, из кучи бывших в употреблении, но еще вполне (на мой взгляд) годных шин была извлечена самая приличная — и тут же я стал обладателем рабочей запаски. БЕСПЛАТНО!
Мы с давешним словаком вернулись на «бензинку» (где, надо отметить, уже паслись вчерашние полицейские — прибывшие проверить, как идут дела у иностранца-путешественника). На их глазах работник шиномонтажа поставил новое колесо, уложил в багажник «жигуляки» запаску — и убыл восвояси. С трудом мне удалось всучить ему десятку!
И к десяти часам утра я был готов продолжить свой путь.
Впереди лежали Сандецкие Бескиды и спуск к Новому Сончу — в Польшу.
Часть 6. И снова — Польша!
Честное слово, когда после очередного из многих сотен бесчисленных поворотов горной дороги передо мной появилась шильда голубого цвета и надпись Polska в обрамлении евросоюзовских звездочек — я почувствовал себя почти что дома.
Польша! Здесь уже я, по крайней мере, смогу легко и просто объясняться!
Ан нет. На заправке за Новым Сончем я попытался заказать обед. Мой польский (с которым на Люблинщине я вполне годился в поляки) эти гуральцы НЕ ПОНИМАЛИ — каждый раз переспрашивая, чего же именно пан хочет!
Чертовы горцы...
Но зато языковой барьер, вдруг ни с того ни с сего возникший между мною и симпатичной официанткой — был компенсирован отличным обедом по рекордно низкой для этой поездки цене: тринадцать злотых за «журек з яйком», отбивную котлету в панировке с гарниром, чай и хлеб!
Не то что в Будапеште, где за примерно схожий набор блюд в ресторане «Пирошка» на Дамьянич ут мне пришлось выложить три с половиной тысячи форинтов (двенадцать с половиной евро)...
Да, еще — в польских Бескидах изрядно изумительных деревянных костелов сугубо православной архитектуры — у меня даже зародились сомнения, костелы ли это? Остановился и тщательно осмотрел один из них — костел, все правильно. Но какой-то уж больно не польский по виду...
Костёл оригинальной архитектуры
Дальше дорога должна была повести меня на север, к Бржеско — но вывела отчего-то к Бохне. От которой мне с трудом удалось вывернуть таки на север, к Испине — какой-то черт меня в этот день постоянно толкал под руку, уводя налево, на запад.
Кстати, в Испине находится весьма любопытный мост через Вислу — однопутный. Я его на память снял — хотя вышедший из будки сторож (этот мост, оказывается, сторожат!) наорал на меня, постоянно повторяя «Не вольно!».
Пришлось выдать стражу десять злотых — после чего бравый охранник разрешительно махнул рукой — дескать, делай, что хочешь.
Наконец, после четырехчасовых мытарств мы с «жигулякой» выбрались таки на шоссе номер семьдесят девять — которое шло вдоль Вислы до Сандомира.
На заправке у моста через Вислу
После проезда владений воеводы Мнишка мы повернули на Завихость, вырулили на мост через великую польскую реку — и вскорости были в Аннополе, известном весьма колоритным памятником Пилсудскому — выполненном в любопытнейшей манере послевоенного минимализма.
Ну а дальше — все было обыкновенно: долгая изнурительная ночная дорога Аннополь — Красник — Люблин — Влодава — Словатичи, погранпереход: и, наконец, вот она — Родина!
На досмотр стояла куцая очередь из шести или семи машин, я стал в конец — зачем мне выделяться? Очередь — от силы на час, ничего, постою, не барин.
Да и... у меня некоторый излишек спиртного в сумках (ерунда, венгерские белые вина, но все же — бутылок шесть лишних), а ну как таможенники попросят предъявить ручную кладь?
Но бойкая девушка в белорусской пограничной форме вытащила нас с «жигулякой» из общей очереди и поставила в отдельный канал — одних-единственных.
Я было решил начать бояться — но все объяснилось: как оказалось, мои книги, выданные семь дней назад стражам белорусских границ, были ими прочитаны, и появление их автора на досмотровом рубеже вызвало у должностных лиц желание создать оному автору более комфортные условия пересечения границы, чем остальной публике.
Большое спасибо, кстати, ребята!
Границу я прошел за четверть часа — и вскоре, счастливый и удовлетворенный (Я СДЕЛАЛ ЭТО!), я ехал по шоссе Брест-Минск — дабы через час оказаться в доме моей мамы...
Анабасис завершился легким неутомительным пробегом Ивацевичи — Витебск, сначала (до Минска) по М1, потом — по шоссе Плещеницы-Бегомль-Лепель-Витебск.
ВЕЗДЕ — подчеркиваю, ВЕЗДЕ! — дорога была упоительно прекрасна! Кстати недалеко от Барановичей щелкнул два дота польской «линии Пилсудского» — оказавшихся столь же бесполезными в 1939 году, как и доты «линии Сталина» два года спустя.
Что я хочу сказать в завершение этого цикла?
Очень простую вещь — давно уже мне известную, которой я хочу поделиться сегодня с вами.
Нет лучше на свете земли — чем наша земля!
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Юрий Иванович Кутырев
Неравнодушный человек, сохранивший память и совесть.
"Ничто не ново под луною..." (с)
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
О западной границе евразийского пространства
Часть 2
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
На «жигулях» по Центральной Европе
Во славу советского автопрома
Андрей Бабицкий
Российский журналист
С Бандерой, но без Европы
Или с Европой, но без Бандеры
ОБЫКНОВЕННЫЙ НАЦИЗМ
КАК СОЗДАТЕЛИ RAIL BALTICA ПЫТАЛИСЬ ОБМАНУТЬ ГЕОГРАФИЮ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КРИТИКА
Это Вы как нерусский рассуждаете? Или Вы как русский знаете лучше, как жилось нерусским?
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО СЕРГЕЯ СИДОРОВА
Из разговора врачей(англоязычных):Ну, коллега, будем лечить или она сама загнется?!