---

Окончание. Начало здесь

---

  

Свыше 110 млн подписчиков в 200 странах, 1 млрд часов видео еженедельно (у YouTube — 7 млрд часов), 37% пикового интернет-трафика в США и почти 9 млрд долларов затрат в 2018-м на кино и сериалы.
 

Несколько иная схема заработка у стриминговых сервисов, в первую очередь Netflix. В отличие от кабельных телеканалов, оседлавших инфраструктурную волну в 1970—80-х годах, когда по США массово тянули кабели, а НВО совершил революцию как в сериалах, так и в телевидении, Netflix — продукт эпохи интернета, который вырос на умиравшем прокате DVD. Фактически стриминговый сервис — это старая добрая аренда, но вместо устаревших дисков в качестве средства доставки используется оптоволоконный кабель.





Как видно, свой контент производят лишь Netflix и Amazon.

Но Netflix, в отличие от кабельных каналов:
 

☞ Не связан эфирным планированием, потому может позволить себе выкладывать весь сезон сериала сразу, чтобы не раздражать зрителя необходимостью ожидать следующей недели (НВО выпускает по серии в неделю в прайм-тайм, ведь сериалы нужны каналу именно для закрытия прайм-тайма).

☞ Ориентируется исключительно на своих подписчиков и за счёт анализа статистики просмотров может точнее понимать запросы своих зрителей — телевизионные рейтинги обладают куда меньшей точностью. Чем больше подписчиков, тем больше прибыль Netflix, выше биржевые котировки и больше возможности по созданию новых фильмов и сериалов. Однако главная беда Netflix — ограниченность темпов роста числа подписчиков, сейчас 20% граждан США уже стали подписчиками сервиса.

☞ Является единственным стриминговым сервисом, опирающимся исключительно на деньги подписчиков. Если за кабельными каналами стоят медиаконгломераты, а Amazon Video стоит на спине торговой империи, то Netflix некому прикрыть и подстраховать в случае финансовых проблем.
 

В 2017 году Netflix получил 0,3 доллара прибыли на одного международного подписчика (в США прибыль на одного подписчика — 43,2 доллара). Компания тратит огромные суммы на съёмки фильмов и сериалов, но с текущими финансовыми показателями окупится через 139 лет, вероятно, примерно тогда же, когда и Tesla Илона Маска.




Каналы-номинанты на телевизионный «Оскар» — премию «Эмми». Если с количественными показателями у Netflix всё сложно, то с качественными всё обстоит наилучшим образом. Единственный конкурент Netflix — телевизионное подразделение НВО медиаконгломерата Time Warner.
 

---

Новость о намерении Netflix купить студию Люка Бессона Europa сразу же подняла акции киностудии на 30%. Для Netflix приобретение Европы ­— способ стать лучше.

Netflix — это компания, вынужденная бежать изо всех сил, лишь бы не отстать от своих конкурентов. Как только она не сможет наращивать количество подписчиков (как в США, так и в мире), она споткнётся и её поглотят конкуренты с «безлимитными» деньгами.

 

Netflix на пару с Amazon и Hulu уже изменили киноиндустрию

Во-первых, международная экспансия Netflix позволяет запускать кинопроизводство за пределами США: для Германии сняты сериалы «Тьма» и «По ту сторону», для Колумбии — «Нарко», Бразилии — 3%. Пожалуй, в этом главная глобальная польза Netflix.




Сериал «Фарца» производства продюсерской компании «Среда» Александра Цекало стал первым российским сериалом, который продали Netflix.
 

---

Во-вторых, стриминговые сервисы освоили новую модель распространения видео и не зависят от студий «великолепной пятёрки» и медиаконгломератов, а также созданной ими инфраструктуры.

В-третьих, Netflix заставил кабельные телеканалы создавать стриминговые сервисы. Без Netflix НВО не перешёл бы в интернет.

В-четвёртых, Netflix и Amazon изменили формат сериалов и укоротили вдвое сезон сериала. Если ранее нормой были сезоны по 22—24 серии, то Netflix сделал нормой 8—12 серий в сезоне. Этим компания перевернула вверх дном американский сценарный рынок, спровоцировав массовые протесты гильдии сценаристов, которые дорого обошлись сервисам, но улучшили жизнь сценаристов.
 

«Сериалостроение» В России

К российскому «сериалостроению» часто относятся скептически, а порой и вовсе пренебрежительно, особенно если сравнивать его плоды с продукцией американских киногигантов. Российские сериалы редко дотягивают до уровня шедевров HBO или Netflix, и у этого есть вполне объективные причины.

Во-первых, в России так и не возникло премиальных кабельных телеканалов или стриминговых сервисов.
 

«Первый из медиамагнатов, кто откроет по-настоящему большой интернет-канал и придумает, как его монетизировать, очень сильно ударит по ТВ. Потому что у интернета есть два преимущества: первое — не обязательно смотреть «прямо сейчас», «в 20:00», «в пятницу вечером»; второе — в интернете можно сразу отсеивать аудиторию по возрасту. Это даёт не только возможность контролировать ценз «16+», «18+», но и чётко показывает спонсорам целевую аудиторию. Уже сейчас в интернете спонсор платит за конкретный переход или показ конкретному количеству человек с конкретным возрастом и полом. У тебя миллион просмотров — ты заплатил миллион рублей, 100 тысяч просмотров — заплатил 100 тысяч. Это удобно», — считает Давид Кочаров, режиссёр сериала «Сладкая жизнь».
 

Потому заказчик сериалов — эфирные и базовые кабельные телеканалы, ограниченные требованиями регуляторов и желаниями рекламодателей, которым важен максимальный охват аудитории.




Как видно, особенно в деле создания своих студий преуспели телеканалы «Газпром-Медиа Холдинг» и «СТС-Медиа».
 

---

Во-вторых, в России сложилась точно такая же специализация телеканалов по полововозрастной аудитории, как и в США.





Именно поэтому на НТВ много ментовской «жести», а на ТНТ — молодёжных комедий. Каждый канал заказывает сериалы для своей аудитории. Эксперименты себе позволяет разве что телеканал «Россия-1».

В-третьих, история российского коммерческого производства сериалов короче, чем американская.

Своё первое «мыло» в России сняли только в начале 1990-х и до конца 90-х фильмы практически не снимали. Тогда сериалы были штучным товаром, связанным с серьёзными рисками. До 1996 года в России снималось не больше 40 часов сериалов в год. В 1997-м произошёл скачок до 150 часов: 80% этого времени пришлось на новинку — телесериал «Клубничка».

Массово снимать сериалы на капиталистических рельсах в России начали лишь после дефолта. Именно тогда писался сценарий «Бригады» и вышли на экраны «Улицы разбитых фонарей». Снимать своё многосерийное кино пришлось из-за девальвации рубля и удорожания импорта — до дефолта зритель поглощал «Даллас», «Беверли Хиллс» и «Санта-Барбару» (в последней было всего 2137 серий).
 

«…Году эдак в 1997-м на большинстве телеканалов просто не было такого явления, как российские сериалы. И Гусинский не верил в то, что отечественный продукт сможет составить конкуренцию американским сериалам вроде «Скорой помощи» или «Крутого Уокера», которые тогда шли на НТВ сезон за сезоном. Он согласился профинансировать производство первого сезона «Улиц разбитых фонарей». Но при условии, что НТВ рисковать не будет и права на премьерный показ сериала будут проданы ОРТ. Когда сериал был признан главным событием телевизионного года, Гусинский, как только он умел это делать, развернулся на 180 градусов и за считаные недели начал разворачивать собственное кинопроизводство».

Евгений Киселёв.
 

Примечание: перечень студий не является исчерпывающим.
 

---

В-четвёртых, сценарная школа США объективно сильнее российской. И в этом нет ничего удивительного. На равных конкурировать с США смогут только другие США со своим Голливудом и десятками первоклассных кабельных телеканалов. Создать конкурентов НВО смогут в лучшем случае Китай и Индия, но не Россия.
 

«Чтобы снимать такие сериалы, как на Западе, надо научиться писать такие сценарии, как на Западе. Наверное, все режиссёры так говорят, но мне кажется, что сценаристы — это самая слабая сторона российского кинопроизводства. Да, появляются отличные сценарии — вот Даша Грацевич написала же «Измены», или, например, «Оттепель». Это успешные проекты, но таких мало, потому что обычно сценаристы идут двумя путями: либо хотят заработать денег и пишут некачественные сериалы тоннами, либо не остро и не тонко рефлексируют на темы, волнующие только их самих».

Давид Кочаров, режиссёр сериала «Сладкая жизнь».
 

К слову, многие сериалы, которые мы считаем «своими», на самом деле — адаптации иностранных продуктов.




К сожалению, большая часть российских юмористических сериалов — адаптации.
 

---

И пока «сериалостроение» России медленно эволюционирует, просмотр иностранных сериалов нам обеспечивают сражающиеся между собой лицензионный сервис «Амедиатека» и пираты вместе с перевалившим уже за десяток количеством студий озвучивания.

Озвучивание американских сериалов создало новую индустрию — студии озвучивания, которые выживают за счёт вшиваемой в переведённые сериалы рекламы различных букмекерских контор и онлайн-казино.




Наибольшей любовью у зрителей пользуются старожилы Lostfilm и Baibako.
 

---

 

Однако «Амедия» не только дистрибьютор иностранных сериалов (в первую очередь НВО, Showtime и Starz), но и один из крупнейших производителей российской кинопродукции.

 

«Зритель у нас специфический. Основное ядро — это люди 25—45 лет, самым активным зрителям — от 25 до 35 лет. 60% пользователей — мужчины, при этом в США это, наоборот, женщины. Это, скорее, технологический перевес: мы не эфирный линейный канал, наш сервис находится в интернете, нужно платить картой или скачивать приложение, а в семьях эти манипуляции чаще проделывают мужчины.

Около 60% приходится на Москву, Петербург и другие крупные города. По сравнению с массовым российским телезрителем наша аудитория более молодая и платёжеспособная, это те редкие люди, которые платят за контент в интернете, а таких на самом деле ещё поискать».

Гендиректор «Амедиатеки» Денис Горшков.
 

Компания привлекла на свою сторону государство и объявила войну всем, кто нарушает её эксклюзивные права монополиста на распространение сериалов, — соцсети «Вконтакте», онлайн-кинотеатрам и с недавних пор студиям озвучивания.


Есть ли будущее у российских телесериалов?

Однозначно есть. Но это будущее — медленная эволюция, скорее даже стагнация: студии продолжат снимать то, что пользуется спросом у аудитории эфирных и базовых кабельных каналов. На десяток откровенно проходных сериалов будет приходиться один-два сериала со смысловой нагрузкой, которые с одобрением будут воспринимать искушённые зрители и кинокритики.

Российские сериалы объективно не могут конкурировать с иностранными на мировом рынке не столько потому, что компании — производители кинопродукции находятся в разных весовых категориях, сколько по причине того, что в России нет ни одного премиального кабельного канала или стриминг-сервиса.

Качественные сериалы в России не нужны — на ТВ их некому смотреть, а руководство телеканалов цепляется за свою телеаудиторию и рекламодателей как единственный (кроме государственных субвенций) источник заработка.





Появится такой канал/сервис — возникнет потребность в качественных сериалах. В противном случае российский телевизор и студии продолжат топтаться на месте, а зрители, выросшие на сериалах НВО, АМС и иных каналов, будут отказываться от просмотра ТВ.

Американским сериалам в ближайшие годы никто не сможет составить конкуренции: ни Индия со своим Болливудом, ни Китай, выпускающий только ему понятные сериалы для внутреннего рынка. Голливуд глобален, а Netflix универсален.

У иностранных киногигантов есть чему поучиться. И раз Россия стала частью глобального мира, то выживать в нём придётся по правилам, написанным в долине Сан-Фернандо, где расквартированы штаб-квартиры студий «великолепной шестёрки», создающих фантастические киномиры, ставшие романами XXI века.