---

Часть первая. Великие африканские империи

---

Продолжаем рассказывать о великих мировых цивилизациях, успешно существовавших далеко, а порой и очень далеко за пределами Европы, которая традиционно считается центром мироздания.

Нами считается.

В то же время примерно на 25 тысячах островах Океании когда-то зарождались выдающиеся культуры, которые развивались и процветали, а первые европейцы, которых алчность или любопытство заносили в эти края, искренне удивлялись многим признакам местной высокой цивилизации.


Неспроста мы сказали «примерно» про 25 тысяч островов — до сих пор географы, пропившие и не пропившие глобус, не могут с абсолютной уверенностью назвать точное число островов в акватории Тихого океана, более того, там до сих пор сохранились «ничьи» территории.

Приходи, заселяйся, обживай, чувствуй себя Робинзоном. Наверное, это и есть полная свобода.

 

Лирическое отступление 1

Кстати, филиппинцы мне рассказывали, что многие европейцы, пресытившиеся своими европами, именно так и делают. Бросают своих верных жён, навсегда покидают отчий дом, покупают билет в один конец, прибывают на Филиппины, в Индонезию, на острова Меланезии или Полинезии, заводят гаремы и достигают высшей степени райского наслаждения. Говорили, целая колония немецких и французских пенсионеров-полигинов сформировалась где-то на Минданао. Есть основания в это верить.

Учёные отмечают, что первые цивилизации начали возникать в Тихом океане тогда, когда Древняя Греция и Древний Рим достигали своего рассвета.

Археологи уже в новейшее время открывали руины величественных дворцов и крепостей и делали логичный вывод, что когда-то на этих островах жили те, кто эти дворцы и крепости могли выстроить. В остальном исследователи ничего более конкретного не могут нам сообщить об океанической античности.

Однако точно известно, что предки современных океанийцев хищнически вырубали леса, уничтожали лежбища черепах и не проявили себя в качестве азартных охотников, ибо добрая половина поголовья дельфинов и тюленей была «зачищена».

В общем, всё как у благородных донов европейцев. Человек — он везде человек, какой уголок земного шара ни возьми.


Несмотря на отсутствие авторитетных письменных источников о жизни античных полинезийцев, мы можем сделать вывод об их героическом прошлом, ознакомившись с их мифами.

Так, полинезийские жители свято чтят цикл мифов об отважном герое Тафаки, который в одной руке сжимал меч, а в другой — берцовую кость отца. Верховный маг Кае ездил верхом на дрессированном ките и без устали окультуривал местное население.

Также имеется представление о полинезийской протонации — карликах-менехуне, наделённых сверхъестественной силой, которые были хозяевами лесов.

Вероятно, предания о менехуне сохраняют память об автохтонных жителях Океании, которые позже были вытеснены мигрантами.

Чем вам не Великое переселение народов, которое когда-то потрясало европейское пространство после обрушения развратившейся донельзя Римской империи?




Скрытые в толще воды скульптуры близ полинезийского острова Муреа.



Примерно полторы тысячи лет назад герои, почитавшие Тафаки, Кае и прочих полубогов, заселили полинезийские архипелаги. Известно, что герои эти были вовсе не так культурны, как мы хотели бы — их предки знали колесо, а они не имели о нём ни малейшего представления.

Их предки занимались металлургией, а где взяться металлическим рудам на коралловых атоллах? Новые полинезийцы также разучились создавать изделия из керамики, зато свиней пасти они умели хорошо.

Но и европейцы в этот же период своей истории тоже жили в «тёмную» эпоху и не отличались выдающимися инженерно-техническими знаниями.

В мифах микронезийцев Маршалловых островов существовал Эдао, культурный герой, который был любим народом, потому что ловко и изящно дурачил враждебных людям злых духов.

Например, его полонил злобный людоед с целью изжарить на медленном огне, а он, хитрец, умудрился сбежать, оставив вместо себя камень или рыбу, завёрнутую в листья. Более того, он сумел украсть у злых духов огонь, культурные растения, рыбу и рыболовные снасти. Чем не Прометей?

Кстати, с Прометеем греческие боги, как мы знаем, расправились сурово — нечего простых людишек знакомить с достижениями цивилизации — а вот Эдао никто не тронул, это он всех перехитрил.

Ну и чьи мифы гуманнее?


Более интенсивно острова заселялись в VII—X веках — в это же время англичане задумались над тем, чтобы объединиться и создать своё королевство, а у французов, которые тоже недавно вышли из тьмы, началось каролингское возрождение.

Уже упомянутые выше чудесные карлики-менехуне помогали полинезийцам строить гигантские дворцы и одолевать недругов. Население, которое сперва было равно в бедности, постепенно начало расслаиваться, а крупным государственным центром стала Туи-Тонга со столицей в Муа, священным городом, органично расположенном на берегу живописной лагуны.

Город обнесли стеной (европейцы тоже любили себя защищать), там же владыки, заботившиеся о своей сохранности, вырыли глубокий ров, а внутри священного города располагались казармы для армии, крупные храмы и жилища жрецов.

Чем не стандартная структура любого европейского города, начинавшего свой сложный исторический путь?




Торжественный приём французских морских офицеров на Гавайях (1817-1820)


Между прочим, культура полинезийцев с острова Самоа оставила в наследство дотошным и пытливым археологам колоссальное число керамических изделий, среди которых чаще всего встречались плоскоонные или круглодонные чаши и кубки, куда предки современных самоанцев наливали соки и вина. Большую их часть украшал стандартизированный орнамент из полумесяцев, ломаных линий, треугольников, а также солярных и лунарных мотивов (ничто не ново под луной).

Гончары культуры лапита, творчески подходившие к процессу лепки, изображали на ритуальных чашах и ковшах глаза, налепливали глиняные комочки, выполняли узор из концентрических окружностей.

В общем, впору организовывать мастер-классы по обмену опытом между самоанскими и балтийскими гончарных дел мастерами.

Но не только глиняными шедеврами богата культура лапита. Археологи, цокая языками от удивления, обнаруживали рыболовную и мореходную технику, до которой европейская того же периода, скажем откровенно, не дотягивала.

Также один за другим профессиональны копатели с академическими степенями обнаруживали диски для игр, которые были распространены в Древней Греции.

Кто у кого заимствовал, признавайтесь.


А есть ещё такое маленькое местечко Палаули, что на юго-востоке острова Савайи. Там европейские исследователи обнаружили хорошо сохранившуюся группу насыпей, в центре которой расположена пирамида Пулумелеи, сложенная из массивных каменных блоков и достигающая в высоту 12 метров, а основание имеет размеры 60 на 50 метров.

К плоской вершине пирамиды ведут пандусы — всё рассчитано «до муллиметра», как сказал бы персонаж Евгения Вагановича Петросяна.




Пирамида Пулумелеи


До сих пор археологи ожесточённо ломают копья — зачем надо было строить такую грандиозную махину и приходят к выводу, что это был главный самоанский центр для проведения религиозных церемоний.

Уже доказано, что на вершине пирамиды размещались здания для общественных нужд.

Много каменных блоков и звездообразных насыпей неизвестного назначения обнаруживали археологи на соседних островах, например, на Уполу.

Учёные после долгих размышлений пришли к выводу, что это могли быть дома для богов. Здесь же местные монархи якобы могли ловить голубей, дабы использовать их в гадательных обрядах. Кто теперь знает…

Много воды утекло, а та, которая не утекла, была изрядна попорчена вездесущими европейскими культуртрегерами, которых никто не звал — они сами пришли.


Конечно же, как и любое общество, которого коснулась рука цивилизации, полинезийское население испытало на себе все прелести социального расслоения.

Уже на заре своей истории общество Океании было поделено на несколько каст: аристократы назывались просто и со вкусом — «арики», что переводилось как «благородные», а ниже аристократов на иерархической лестнице располагались воины и землевладельцы. Далее следовали крестьяне, а на самом дне находились рабы и разного рода неприкасаемые.

Каждого бога обслуживали представители конкретного жреческого ордена. Чем вам не европейские католические ордена, которые с именем Бога на устах пролили столько крови, что Всевышний, скорее всего, этого бы не одобрил. Жрецы ходили преимущественно с нестриженными волосами, в белых одеяниях, а их головы украшали шлемы с высокими гребнями.

Сразу приходят на ум одетые в белое воинственные рыцари Ливонского ордена, которые получали отпущение всех прошлых и будущих грехов во имя распространения христианской веры.

Средневековая Полинезия, подобно многим регионам Европы, была поделена на влиятельные теократические княжества, в которых от мнения жреческой верхушки зависели важные политические и, конечно же, экономические решения.

Особое влияние жрецы приобрели на Таити, на том самом Таити, куда не поехал колоритный полосатый Кот, которого «и здесь неплохо кормят».

Древний таитянский гимн гласил:

 

«Кто бродит ночью среди стволов пальм? Кто непрерывно бормочет и поёт? Ты узнаёшь жрецов? Они бродят ночь напролёт. Они бодрствуют, пока люди спят или любят друг друга. Они твердят священные слова или возносят заклинания. Беспрерывно и без запинки говорят они о происхождении богов и родословных королей, что теряются во мраке времён».

Здесь надо бы процитировать в перифразированном виде начало легендарного стихотворения Сергея Михалкова: «Остров спит. В его столице в этот поздний звездный час лишь одним жрецам не спится — они думают о нас».




На острове Хонаунау



В Новой Зеландии эпохи просвещённого средневековья юноши, поступавшие в местные жреческие колледжи, должны были освоить комплекс наук, разделённых на две части: «куваэ рунга» («верхняя челюсть»), к которой относились генеалогия, астрономия, история и теория разделения временных интервалов, а также «куваэ раро» («нижняя челюсть»), в которую входили богословие и литература.

Чем вам не «семь свободных искусств», которые студенты усердно изучали в средневековых университетах Западной Европы? Подрастающие поколения, как говорил Лев Давидович Троцкий-Бронштейн, без устали грызли гранит науки молодыми зубами.

После того как кокосовый орех познания успешно усваивался, студенты средневековой Новой Зеландии отправлялись на заслуженные летние каникулы, а по окончании курса им необходимо было подтвердить полученные знания и сдать экзамен.

Всё было хорошо на островах Тихого океана с грамотностью и письменностью, но, увы, полинезийская литература дошла до нас в обрывочном виде.

Вдова последнего таитянского короля Мараутаароа опубликовала те труды, которые удалось собрать, а на Новой Зеландии это сделал местный жрец Те Матороханга. Молодцы, позаботились о сохранении своего культурного наследия, благодаря чему мы можем знать, что древние таитянцы и древние новозеландцы тоже создавали яркие и значимые художественные тексты эпического и лирического характера, такие же, как и тексты их европейских современников.


Вспоминая о Полинезии, мы сразу представляем себе голеньких красоток нежно-шоколадного цвета с зовущими взглядами, перед которыми в начале далёких 1890-х не устоял выдающийся французский живописец Поль Гоген.

Ещё на ум приходит реклама «Баунти», который, как можно предположить, массово производится на полинезийских атоллах. И вообще, жизнь там — это сплошное райское наслаждение: так было всегда и так будет впредь.

Но следует отвлечься от образа, который у нас сформировался благодаря рекламным открыткам и осознать, что атоллы Полинезии — это крохотные участки суши с микроскопическим слоем почвы. Если вы хотите там посеять что-то доброе и съедобное, то вам придётся пахать дни и ночи напролёт, чем и занимались многострадальные полинезийские пейзане, не разгибая спины. Жили они в простеньких домишках, а иногда и в землянках, напоминавших нору.

Ради справедливости отметим, что так жило большинство средневековых крестьян в Англии, Франции и Германии в этот же период. Тяжела и неказиста жизнь крестьянина была везде как минимум до Великой Октябрьской революции.

Как европейские крестьяне должны были исправно платить продуктовый оброк и отрабатывать барщину, полинезийские хлебопашцы были обязаны посвятить два дня в неделю общественно-полезным работам: мостили улицы своих полинезийских столиц, копали каналы и возводили правительственные и жреческие дворцы.

В общем, всё как у людей. Кто-то всегда на кого-то работает, и условия этой трудовой деятельности далеко не всегда приближены к райским.

Правда, выпадали и солнечные деньки, когда работы не находилось, тогда рядовые полинезийцы предавались досугу, посещая театр и занимаясь спортом, например, серфингом, лёгкой атлетикой, хоккеем на траве, боксом, футболом, даже шахматами — чем не спорт?




Таитянцы в праздничных костюмах на фотографии столетней давности


Однако находились люди, которые, как и в двадцать первом веке, не являлись поклонником здорового образа жизни.

Не желая развивать физическую культуру тела, ленивые полинезийцы употребляли каву. Кава, считавшаяся священным напитком, оказывала на простых полинезийских граждан расслабляющее воздействие и, скажем так, открывала третий глаз. Она готовилась из сушёных корней перечного дерева, а европейские гурманы, пробовавшие чудесное снадобье, утверждают, что она по вкусу напоминает душистое мыло.

Она до сих пор изготавливается и разливается, например, на Вануату, а сознание от неё обычно работает чётко, например, как от кофе или кокаина, только вот конечности у употребившего каву буквально деревенеют, так что он даже лишается возможности встать из-за стола.

Говорят, подобным воздействием обладает и татранский чай, который добывают в Татрах.


Но вот прошли времена феодальной раздробленности, и светские правители полинезийских государств положили конец эпохе жреческого господства, объединив островитян в грозные и могущественные империи примерно пятьсот лет назад.

Сразу отметим, что империя по определению вовсе не должна быть территориально большой. Главное в империи — это статус влиятельной в регионе державы, которая объединяет в своём составе разные народы и народности.

Империя должна обладать мощным политическим центром и играть выдающуюся роль в регионе и управляться диктатором или монархом с неограниченными полномочиями.

Как бы нам ни было смешно, океанические государства позднего средневековья вполне подпадают под определение империи, так что из этого и будем исходить.


Современный исследователь полинезийской культуры Милослав Стингл отмечал разветвлённую систему высокопоставленных должностей при дворе государя-императора.

При личности океанийского самодержца состоял акуа, верховный жрец и хранитель королевского бога; аки туа, хранитель императорского гардероба; каипоо был блюстителем ложа венценосца; ауупуу считался главным стольником; кау меле — должность личного императорского поэта, в обязанности которого входило ублажать слух коронованной особы возвышенными гимнами; паа каили должен был носить за государём знамя; ломи ломи делал королю массаж; каупо был личным королевским герольдом, а ещё при дворе государя существовала весьма экзотичная должность чиновника, которому надлежало осуществлять надзор за августейшими экскрементами. Прошу пардона — из песни слова не выкинешь.

Самым уважаемым и почитаемым королём Таити по сию пору является Тетунае, к имени которого можно добавить эпитет «Великий». Великодушие постучалось в его императорское сердце, и он решил просветить своё народонаселение, даровав ему свод законов.

Другой монарх Полинезии отдал распоряжение о строительстве обсерватории на острове Тонгатапу. Построенный объект, состоявший из сорокатонных коралловых блоков, снабжённых системой прорезей для наблюдений, получил название Хаамонга-а-Мауи.

До сих пор эта величественная обсерватория поражает воображение неискушённых европоэгоцентристов, которые в начале XX века искренне полагали и полагают и поныне, что дикая и отсталая полинезийская дремучесть не могла самостоятельно создать ничего подобного. Поэтому так активно эксплуатируется версия об инопланетном происхождении всех этих океанических чудес света.

На самом деле Тауэр, Эльсинор, Кёльнский собор и Нотр-Дам де Пари тоже были воздвигнуты неутомимыми марсианами с зелёными антеннами-рожками и пальцами с когтями-присосками. Так ведь, господа учёные из европейского далёка?


Сказать, что столицы этих полинезийских мегагосударств вызывают у археологов изумление — значит, почти ничего не сказать.

Взорам легкодумных искателей следов варварской дикости предстали безупречно трассированные, параллельно идущие бульвары и проспекты. Гигантские сакральные сооружения и вместительные спортивные стадионы, на которых, вероятно, устраивались местные командные турниры по футболу или приносили несчастных рабов в жертву своим кровожадным (к сожалению, как и везде) богам. Широкие форумы и агоры, аккуратно мощёные профессионально обработанным камнем.

И пирамиды, пирамиды и ещё раз пирамиды, которых неутомимые полинезийцы настроили столько, что господа исследователи культуры древних цивилизация до сих пор затрудняются назвать их точное число.

Что там ваш Египет — Египет ревниво и нервно отдыхает в сторонке.

И в качестве доказательства предоставим слово английскому путешественнику Джеймсу Банксу, который немало поездил по старому континенту и наконец, попал в Полинезию, где увидел храм, построенный по приказу королевы Пуреа.

Вот что пишет поражённый на месте джентльмен:

 

«На величественных пьедесталах были выстроены открытые святилища, обнесённые тростниковой загородкой… Площадки для фантастических ритуалов охранялись рядами жутких деревянных идолов. Рядом со стволами столетних деревьев возвышались особенные каменные кафедры, стоя на которых жрецы могли обращаться к своей пастве». И заканчивает признанием: «Нас поразил этот шедевр туземной архитектуры. По величине и искусству исполнения это что-то, не имеющее равных в мире».

Это говорит не просто человек — это говорит англичанин, характерной национальной чертой которого является склонность считать себя любимого и свою страну средоточием вселенской цивилизации.

 

---

Окончание — здесь

---