---

В последнее время стало общим местом упоминание «кризиса Запада» как некого объективно наблюдаемого (да еще и в режиме онлайн) феномена.

Происходящие во всех социальных сферах события оцениваются как признаки окончания времени стабильного развития того, что мы называем «западным обществом».

Настало время турбуленции, быстрых частых изменений и не успевающих за изменениями адаптаций. К чему же может привести «время перемен»?
 

---

 

Пути возможного

Практический и исторический опыт разнообразных общественных кризисов (выступающих как проявление имеющихся проблем — комплексов внутренних и внешних противоречий) говорит о том, что возможны несколько основных путей развития ситуации:
 

☞ «полное выздоровление» общества путем качественного разрешения противоречий с выходом на «восходящую» траекторию;

☞ продолжительная стабилизация текущего состояния через купирование симптомов с переходом противоречий в хроническую фазу с периодическими обострениями — при достаточности ресурсов;

☞ сходное с предыдущим вариантом, но менее продолжительное «замораживание» имеющихся противоречий, но с неуклонным движением по «нисходящей» траектории, при недостатке ресурсов;

☞ катастрофическое разрешение противоречий через полное переформатирование общественных отношений;

☞ «смерть» общественной системы через саморазрушение или в результате поглощения более «здоровыми» обществами.
 

Поскольку обеспеченность ресурсами «Запада» хоть и неравномерна, но не оспаривается, то наиболее приемлемым видится второй вариант развития событий.

Однако несмотря на достаточность ресурсов, они не являются неисчерпаемыми, а возможность их беспрепятственного пополнения извне будет все больше ограничиваться усилиями обществ «не-Запада».

Даже «сбрасывание балласта», будь то сокращение внутренних социальных обязательств или прекращение спонсирования менее ресурсообеспеченных обществ, входящих в обобщенный «Запад», лишь отодвинет во времени сползание на «нисходящую» траекторию жизненного пути.

Таким образом, пресловутый «закат Запада» вырисовывается вполне отчетливо, причем в достаточно обозримом будущем.


Качественный скачок

Для избежания своего заката и сохранения доминирующего положения в мире Западу необходимо изменение в свою пользу не только количества, но и качества существующих противоречий.

Качество противоречий изменится в том случае, если технологическое, экономическое и военное преимущества Запада будут настолько очевидны и недосягаемы, что любое противодействие интересам Запада станет минимальным или вообще невозможным.

Дальнейшая экспансия Запада, как экономическая, так и культурная, которую мы знаем под именем «глобализация», призвана гарантировать беспрепятственный приток ресурсов, необходимых для продолжения купирования симптомов имеющихся внутренних проблем.

Получение Западом односторонней «пользы» означает игру с нулевой суммой, т.е означает потери не-Запада. Достигнутое Западом «зловещее преимущество» надолго утвердит существующий порядок распределения мирового богатства, собственности и власти.
 

То есть желательный для Запада вариант качественного скачка является нежелательным для не-Запада. Из этого следует неизбежное противостояние, имеющее множество проявлений — от торговых войн и создания очагов нестабильности до террористических акций и вооруженных конфликтов, вплоть до ограниченного применения ядерного оружия.
 

Гарантия выигрыша

Необходимо отметить, что Запад и так имеет очевидные преимущества перед решающим раундом: боеготовые вооруженные силы, диверсифицированная экономика с высочайшей степенью разделения труда, передовая наука, утонченное искусство, накопленные финансовые, интеллектуальные и человеческие ресурсы.

Вся система международного права и урегулирования межгосударственных конфликтов построена на принципах, заложенных Западом, и никем со времен смерти СССР не оспариваема.

Пул транснациональных СМИ обеспечивает информационную поддержку в глобальных масштабах. Причем не столько поддержку, сколько информационно-психологическое влияние в нужном русле и курсе.

Но достаточно ли этого всего?

Скорее всего на Западе есть понимание, что для гарантии выигрыша ему необходима внутренняя консолидация перед лицом внешнего соперника — с сохранением разобщенности этого самого соперника.

Консолидация будет означать возможность быстрого принятия решений, оперативность мобилизации и концентрации ресурсов на приоритетных направлениях, согласованность в осуществлении действий.


Способы консолидации

История человечества знает немало способов сплочения масс для решения масштабных задач. Эффективными способами, проявления которых уже сейчас заметны в происходящих на Западе событиях, можно признать:
 

☞ увеличение скорости процесса принятия решений путем ограничения реального значения демократических процедур в жизни общества с переходом права принятия решений к неизбираемым профессионалам;

☞ создание и внедрение в массовое сознание образов внеших угроз и внешних врагов — носителей угроз;

☞ этническую гомогенизацию с созданием так называемой «сильной национальной идентичности» (применяется в более-менее этнически однородных обществах);

☞ дробление крупных полиэтничных стран на более мелкие с последующей этнической гомогенизацией;

☞ государственную и международную институализацию наднациональной идеологии, обеспечивающей консолидацию в этнически неоднородных обществах и снятие проблем между обществами с «сильными национальными идентичностями» внутри Запада;

☞ переход к «идеологическому тотализму» наднациональной идеологии через деятельность сетевых структур так называемых ОГО — организаций гражданского общества (различного рода неправительственные и некоммерческие организации), глобальных медиа-конгломератов, а также на уровне организационных политик частных корпораций, научных и образовательных учреждений, политических партий.
 

Под «идеологическим тотализмом» (термин, введенный Р.Д.Лифтоном, на русский все-таки перевели «тоталитаризм») понимаются действия идеологических движений и организаций по установлению всестороннего (тотального) контроля за всеми сторонами жизни человека, включая поведение и мышление.

Причем подход Лифтона отличается от теории тоталитаризма тем, что может быть применён по отношению к идеологии групп, которые не обладают официальной политической властью в государстве.

Этот феномен заслуживает более подробного рассмотрения, поскольку до сих пор основным системообразующим элементом обществ Запада считался либерализм с его обязательным плюрализмом мнений и интересов.


Идеологический тотализм
 
Проблемой идеологического тоталитаризма помимо Лифтона занимались Маргарет Сингер, Эдгар Шейн и др. И всё же книга Лифтона «Технология «промывки мозгов»: Психология тоталитаризма» интересна тем, что в ней автор определил восемь критериев — средовых признаков проведения «исправления / реформирования мышления»:
 

☞ средовый контроль;

☞ мистическое манипулирование;

☞ требование чистоты;

☞ культ исповеди;

☞ «священная наука»;

☞ передергивание / подтасовывание языка с использованием «останавливающих мышление клише» (thought-terminating clichés);

☞ доктрина выше личности;

☞ разделение существования.


(За подробным объяснением каждого из критериев лучше обратиться непосредственно к первоисточнику.)
 

     

---

Лифтон также отмечает, что «...чем яснее среда выражает эти восемь психологических характерных черт, тем больше она напоминает идеологический тотализм; и чем больше она применяет подобные тоталитарные механизмы изменения людей, тем больше это напоминает «исправление мышления» (или «промывание мозгов»)...

...некоторые среды рискованно близко подходят к тоталитаризму, но в то же время сохраняют открытыми альтернативные пути; это сочетание может предлагать необычные возможности для достижения интеллектуальной и эмоциональной глубины...»
 

---

Если посмотреть на происходящие на Западе события сквозь призму этих (пусть и достаточно упрощенных) критериев, то становится очевидным, что Запад не удержался от «закрытия альтернативных путей», наличие которых, видимо, избыточно для достижения консолидации.

Переход Запада к идеологическому тотализму сейчас идет с ускорением благодаря глобальной информатизации и дигитализации, а также опережающим темпам этих процессов в обществах Запада.

Но начался этот процесс не вчера.


Эхо «холодной войны»

Логика обстоятельств периода противостояния «системы капитализма» и «системы социализма» вынудила Запад вести политику двойных стандартов, когда отказ от декларируемых и пропагандируемых идей и ценностей признавался целесообразным для получения выигрыша на практике.

Сотрудничество с нацистскими военными преступниками, проведение диверсионных (сейчас бы сказали — террористических) акций против мирного населения, военные интервенции, осуществление вооруженных переворотов, незаконная торговля оружием, ресурсообеспечение незаконных вооруженных формирований (некоторые из них стали основой современных сетевых структур терроризма), организация и поддержка радикальных структур этнических националистов, поддержка режимов, открыто нарушающих идеологические и ценностные основы Запада.

В результате подобной деятельности сложилось разделение на «внутренний мир», где декларируемые и реализуемые идеи и ценности более-менее совпадали, и «мир фронтира», где выбор средств не ограничивался очищением от «коммунистической заразы».

Непререкаемым же условием нетолерантности «миров фронтира» было максимальное внедрение идеологем «экономического либерализма» на практике, несмотря на масштабные социальные потрясения. Причем нетолерантность обеспечивала жесткое пресечение массовых выступлений, гарантируя укоренение новых/старых общественных отношений.

Ритуальные заверения в приверженности идеям наднациональной идеологии были необязательной опцией.
 

Говоря другими словами, внутренняя толерантность и плюрализм Запада, его экономическое процветание, постоянное повышение жизненного уровня широких масс населения обеспечивались абсолютной нетолерантностью на его внешних границах.
 

Нетолерантность «фронтира» гарантировала экономическую и политическую экспансию Запада, расширение рынков сбыта и кредитования, беспрепятственный доступ к дешевым ресурсам и занятие стратегически важных геопозиций.

Поражение СССР в «холодной войне» было во многом обусловлено тем, что его действия в большей степени обусловливались идеологией, в том числе — идеей «мирного сосуществования и соревнования двух систем», тогда как Запад действовал именно в логике войны, когда все средства дозволены для достижения цели.

Кроме того, расширение «системы социализма» приводило не к притоку, а к оттоку ресурсов, зачастую в ущерб общему уровню жизни народов СССР, вызывая закономерный рост недовольства и повышая степень уязвимости для информационно-психологического влияния Запада.

Необходимо отметить, что «миры фронтира» никуда не исчезли, даже став частью Запада, как никуда не исчезла их нетолерантность, да и направленность нетолерантности не изменилась — антикоммунизм и антисоветизм, в последнее время частично трансформировавшийся в откровенную русофобию.

Правда, теперь ритуальные заверения в приверженности наднациональным идеям стали обязательными, как и введение институтов, соответствующих «международным критериям и стандартам».
 

Продемонстрировав свою эффективность в борьбе с внешним противником «на фронтире», идеологический тотализм, с присущим ему отказом от плюрализма и нетолерантностью к альтернативным идеям, теперь возвращается во «внутренний мир» Запада как средство консолидации и мобилизации для качественного скачка.
 

Вместо заключения

Суть политического либерализма можно выразить фразой, приписываемой Вольтеру (в разных вариациях): «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать».

Суть идеологического тотализма можно выразить фразой: «Не вздумайте говорить вслух что-нибудь, что противоречит тому, во что я верю».

Таким образом, либерализм, избавленный от постулата идейного плюрализма и возведенный в культ, закономерно переходит в собственную противоположность — тоталитаризм, который весьма эффективен для мобилизации масс.

Нетолерантных же адептов тоталитарного культа либерализма вполне можно называть постлибералами.

Для ясности.