Российский кинематограф не устает. Просто не устает. Ежедневно и, по всей видимости, еженощно продолжает штамповать однотипные сериалы, в которых мужья жестоко, с размаха избивает свои жен, родители крадут / бросают / обменивают (выбирай любой вариант в зависимости от загогулинки сценаристской фантазии) своих детей, а беспощадные мутанты-нелюди в форме следователей НКВД об колено с надрывом ломают судьбы людей — жертв самого преступного и кровавого из всех режимов мира — сталинского.

Заявляю ответственно, как взыскательный, но благодарный зритель: ни один кинематограф мира не осуществляет такую диверсию против сознания собственного народа, как современный российский. И причин никто не может внятно объяснить. Да, многие кинопродукты создаются сегодня на грантовой основе, а плательщики зачастую искусно скрываются под глянцевыми вывесками международных благотворительных агенств, выступающих с культуртрегерской функцией. Заинтересанты демонтажа русского самосознания не вкладывают мимо кассы — звон большого цента чувствуется в большинстве гэгов, трюков и реплик персонажей антирусского кино в современной России.

История вообще стала девочкой для битья — каждый новый мегашедевр, на раскрутку которого брошены могучие силы, представляет собой апофеоз русофобии. А зритель ведь не машина — он зачастую воспринимает показываемое на экране как истину высшей инстанции и руководство к действию. Ведь коли в фильме снимаются такие маститые актеры или о них лестно отзываются такие авторитетные эксперты, то он просто не может быть дурным. Так думает неискушенный наш человек. А искушенные давно отошли от просмотров этого квазикино и предпочитают старую добрую классику, которая успешно выдерживает проверку коммерциализованным веком.

И вот очередь продюсеров, охочих до легких заработков и актеров, охочих до легкой славы, дошла до Ивана Васильевича Грозного. О котором было снято два по-настоящему великих фильма. Это комедия Гайдая по мотивам булгаковской пьесы, которая стала памятником нерукотворным каждому, кто имел к ней отношение. И величайшая историческая драма 1944 года, автором которой является непревзойденный мастер, уроженец Риги Сергей Михайлович Эйзенштейн. В этом фильме Иван Грозный показан как царь и человек — с беспристрастной эпичностью. Выдающийся художник не может не быть мыслителем-историософом. Эйзенштейн тонко почувствовал психотип царя — и воплотил его образ ярко и глубоко.

Если снимаешь фильм о столь многогранной исторической личности, то стоит учитывать одну элементарную прописную истину — Иван IV Васильевич объединил русские земли и присоединил те территории, о которых предыдущие правители могли только мечтать. Псков, Новгород, Астрахань, Казань, Сибирь — только за это он достоин светлой памяти и доброго слова потомков. Эти воссоединения и присоединения совершались постепенно, планомерно, с умом, присущим государственному мужу. Каждый шаг, каждое направление было тщательно рассчитано, и созидательный порыв русского самодержца не могли сдержать многочисленные враги и недоброжелатели — как извне, так и изнутри.

Но нет — ведь экономически выгодно и идеологически обусловлено совсем другое кино. О жестоком тиране с руками по шею в крови, с вампирическим взглядом, окруженном бесчинствующими опричниками, никак не способными удовлетворить свои волчье-шакальи аппетиты. Вот такой слепок с подлинного лица кинематографисты транслируют всехавающему пиплу. Совершенно без учета реальной историко-политической обстановки того времени. Не вспоминая о том, что старые бояре открыто издевались над отроком Иваном, сыном Елены Глинской, притесняемой и обижаемой со всех сторон. Маленький Иван Васильевич, единственный сын своего безвременно ушедшего отца, был самым незащищенным человеком во всем Великом княжестве Московском. И так продолжалось долго, пока в нем не вызрел незаурядный ум и государственнический талант. Сколько раз он сталкивался с проявлением предательства и отступничества. И это в условиях, когда личность царя земного была сакральной для православного населения Русского государства.

Сергей Эйзенштейн, в отличие от своих нерасторопных коллег начала следующего века, блестяще отразил эпизод тяжелой болезни царя Ивана, над одром которого разгорались самые отвратительные интриги по поводу того, кто и как поделит власть после смерти еще живого самодержца. Как морально тяжело было в тот момент Ивану Грозному, никто не задумывается, а стоило бы. Он требовал, просил, умолял оставить распри и присягнуть царевичу Димитрию, но своекорыстное окружение отказывалось присягать законному наследнику и с упоением ждало отхода правителя в лучший мир. Это было в истории, это бесспорно. Иван Васильевич выздоровел. И не мог это забыть. Поводов для создания опричнины было предостаточно. Но разве кинематографический планктон, которому нужно поподлее и покровавее, будет учитывать эти тонкие исторические материи, когда нужно подогреть в массовом сознании образ царя без царя в голове?

Пока я видел только трейлер с обещанием, что скоро уникальный шедевр выйдет на большой экран. Многообещающее заявление, особенно после просмотра рекламы. Все, что можно увидеть — это традиционные приемы сознательной голливудизации русского кино вкупе с низкопробным фальсификаторством славных эпизодов отечественной истории, благодаря которым страна состоялась как держава. Не помнить родство и первородство — крайне опасно, но навязывать эту забывчивость миллионам соотечественников, да еще из сверхкорыстных побуждений — еще более опасно. И я не устаю ждать, когда ведомства, отвечающие за культуру в России, прекратят такую практику. Ради их же блага.

facebook.com