---

Как говорил барон Амабль Гийом Проспер Брюжьер де Барант, «история не должна унижать себя до того, чтобы сделаться отголоском современных дрязг». Единственное, что можно добавить к его словам, так это то, что унижает история не сама себя, а вполне конкретные персоналии занимаются трактовкой исторических фактов.
 

---

История Беларуси не исключение, у нас точно также определенными силами искажается история с целью получения сиюминутной выгоды или ввиду далеко идущих политических амбиций. Оппозиционными структурами, в прямом смысле этого слова, заваливается интернет-пространство околонаучными мифами.

Оппозиционные историки не гнушаются опираться на недостоверные данные, взятые неизвестно откуда, неполные данные, где опускается ряд моментов, чтобы придать событию другое значение и т.д.

Не избежал участи такого подхода к истории и легендарный великий князь литовский Ольгерд.

Неудивительно, что он стал мишенью для свядомых специалистов по искажению истории, ведь Ольгерд занимает видное и почетное место среди остальных князей. Это связано, в первую очередь, с его достижениями, в частности, с тем, что за время его правления территория Великого княжества Литовского увеличилась практически в два раза.

Понятно, что такого персонажа из нашей истории, как Ольгерд, змагары неистово будут примазывать к себе и создавать вокруг него политически ангажированный миф.
 

Но позволить им отнять нашу историю просто недопустимо, иначе у нас ее просто не станет, так как в их руках всё не только искажается, но и впоследствии просто разваливается и исчезает. Их подход к истории схож с поведением бандита, проникнувшего в ювелирную лавку.
 

Лучший способ противодействовать преступникам — это освещение и гласность.


Семья Ольгерда

Итак, по порядку.

Ольгерд был рожден в 1296 году, его отцом был великий князь литовский Гедимин, а матерью — княжна Евна из Полоцка. О происхождении Гедимина достоверно не известно, есть несколько версий.

По одной из версий он был потомком Пукувера Бодивида, который упоминается в хронике Петра фон Дусбурга. В позднем источнике известном как Хроника Быховца о Витене упоминается, что он был «з именя держачого в Жомойти речоного Эйрагола», что может свидетельствовать о жемайтском происхождении Пукувера.

Польский историк Юзеф Пузына предположил, что Пукувер может быть одним лицом с упомянутым в Ипатьевской летописи под 1289 годом Будикидом или, что более вероятно, его братом Будивидом (Насевіч В. Л. Путувер // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі: У 6 т. — Т. 6. — Кн. 1. — Мінск, 2001. С. 8., Puzyna J. Kim był i jak sie naprawdę nazywał Pukuwer ojciec Giedymina // Ateneum Wileńskie. — T. 10. — 1935. — S. 1-43.). В 1970-х годах Ежи Охманьский выдвинул версию о том, что Гедимин был потомком Сколоменда. Эта версия основывается на словах сыновей Ольгерда, переданных в древнерусской поэме «Задонщина»:
 

«Молвяше Андреи Олгордович своему брату: «Брате Дмитреи, сами есмя собе два браты, с(ы)н(о)ве Олгордовы, а внуки мы Доментовы, а правнуки есми Сколомендовы…»; Кирилло-Белозерский список: Молвяше Андреи к своему брату Дмитрею: «Сама есмя два брата, дети Вольярдовы, внучата Едиментовы, правнучата Сколдимеровы».
 

Так как поэма пропускает известное из других источников поколение князей Будикида и Пукувера, Охманьский предположил, что Сколоменд был отцом Пукувера и дедом Гедимина (Охманьский Е. Гедиминовичи — «правнуки Сколомендовы» // Польша и Русь. — М., 1974. — Стр. 358—364.).

По мнению Стивена Роуэлла, Сколоменд мог быть тестем Гедимина (Rowell S. C. Iš viduramžių ūkų kylanti Lietuva. — V., 2001.). По мнению Томаса Баранаускаса, Гедимин мог приходиться Витеню двоюродным, а не родным братом (Baranauskas T. Gedimino kilmė // Voruta. — 44 (278). — 1996.).

Подтверждением того, что Гедимин принадлежал этническим литовцам, то есть балтам, а не славянам, свидетельствует и то, что изначально Гедимин правил замком в земле Паграуде близ Кведарны и Шилале. Также в пользу его литовского происхождения свидетельствует и то, что его имя имеет балтское происхождение, а не славянское.
 




Про мать Ольгерда известно еще меньше. Предположительно, что она была дочерью Тройдена Полемоновича. Известно только одно наверняка — они были этническими литовцами.





Если вспомнить историю Руси, куда входили и современные земли Беларуси, и в прошлом земли ВКЛ, то можно заметить, что один из последних полоцких князей был в союзе с литовцами против тевтонского ордена, а также был женат на дочери литовского князя Довгерда (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907).

О детях последнего полоцкого князя ничего неизвестно, а это и объясняет то, как литовцы оказались в полоцких князьях в дальнейшем (von Taube M. Stammtafel der freiherl. Zweiges d. Familie v. Taube aus d. Hause Maart u. Hallinap. — SPb., 1899.).

Конечно, весьма удивительно, что на протяжении нескольких поколений местные русские князья заключали союзы с литовцами через браки своих дочерей, при этом умирали довольно рано, не оставляя наследников мужского пола. Причем очень любопытно, что данный странный факт касался не только Полоцка, но и других территорий современной Беларуси.





С семьей Ольгерда мы разобрались, рассмотрев его происхождение, для лучшего понимания его личности. Также очевидно, какой изначально он обладал поддержкой, в силу того, что во многих городах беларусских земель во власти уже были этнические литовцы.


Вокняжение Ольгерда

В 1318 году Ольгерд женится на русской княжне из Витебска Марии — дочери витебского князя Ярослава Васильевича, потомка полоцкой княжеской ветви Рюриковичей.

Мария стала матерью пятерых сыновей и двух дочерей Ольгерда. Известно, что все дети Марии и Ольгерда росли на православных русских землях и сами были крещены по православному обряду (Ivinskis Z. Lietuvos istorija iki Vytauto Didžiojo mirties. — Rome: Lietuvių katalikų mokslo akademija, 1978. — p. 259).
 

Стоит отдельно отметить, что нигде ни Мария, ни Ярослав Васильевич не упоминаются как литвины, а если судить по деяниям сыновей Марии, то они не только были далеки от Литвы, но и стали мощными защитниками русских земель, русского народа и русской веры православной. Но об этом более детально — в следующий раз.
 

Спустя шесть лет после смерти Марии, в 1350 году, Ольгерд женится повторно. На этот раз опять не на литовской княжне, а на русской Иулиании Александровне, уж больно по душе ему было все русское. Отцом Иулиании Александровны, опять же, являлся не литовец, а великий князь Тверской (1326—1327; 1338—1339) и великий князь Владимирский (1326—1327) Александр Михайлович, которого ну никак не назовешь литовцем ни этнически, ни территориально.

При этом стоит отметить, что не гнушался Ольгерд, который якобы змагался, как сапраудны змагар с русскими, выдавать своих дочерей замуж за русских князей. Судя по всему, змагарские эксперды полагают, что это он делал на зло русским князьям. Не, ну теоретически такое могло быть, никто же не знает какой нрав был у Ольгердовских дочек.

Но история — это наука, а наука не терпит домыслов, она любит только факты. А факты остаются фактами:
 

1. Неизвестная историкам по имени дочь была выдана замуж за князя Ивана Новосильского. Из послания великого князя литовского Ольгерда константинопольскому патриарху Филофею Коккину — «Напали на зятя моего новосильского князя Ивана и на его княжество, схватили его мать и отняли мою дочь, не сложив клятвы, которую имели к ним».

2. Агриппина — жена суздальского князя Бориса Константиновича.

3. Евфросиния — жена великого князя рязанского Олега Ивановича.

4. Федора — жена князя Святослава Титыча Карачевского. При Святославе Карачевское княжество было завоевано Литвой, Святослав стал вассалом Ольгерда и женился на его дочери (до 1360).

5. Елена — жена Владимира Андреевича Храброго (Внук Великого князя Московского Ивана I Калиты. Двоюродный брат великого князя московского Дмитрия Донского. Прадед (по матери) великого князя московского Ивана III Васильевича).
 

Итого получается, что из десяти дочерей пять были замужем за русскими, четыре за поляками, и одна очень мутная история внутрисемейных разборок — Мария Ольгердовна, которая была выдана замуж своим братом Ягайло за его фаворита Войдило.

В 1381 году во время Гражданской войны в Великом княжестве Литовском 1381—1384 годов Войдило был казнён дядей Марии князем Кейстутом (Хроника Быховца / Сост. и автор предисл. Н. Н. Улащик. — М.: 1966. — С. 61-62.).

Во второй раз Мария Ольгердовна была замужем за Давидом. По мнению Юзефа Вольфа, поддержанному, в том числе Яном Тенговским, вторым мужем Марии был городецкий князь Давид Дмитрович, о чём свидетельствует запись в Любецком синодике, в котором Давид Дмитриевич упоминается вместе со своей женой Марией (Tęgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczów. — Poznań-Wrocław, 1999. — ISBN 83-913563-1-0. — S. 143—145.).

Последний раз в документах Давид упоминается в 1418 году в качестве первого перечисленного свидетеля Витовта в документе, изданном Гжегожу Шипу. Единственным сыном Дмитрия и Марии был Митка (Дмитрий), названный сестричем Свидригайло в документе от 1451 года.

При этом князья Лукомские считали, что их род происходил от сестры Ягайло. Этой сестрой могла быть только Мария. По мнению Леонтия Войтовича, Лукомские происходили от второго брака Марии с Давидом Дмитриевичем (Войтович Леонтій. Князівські династії Східної Європи (кінець IX — початок XVI ст.): склад, суспільна і політична роль. Історико-генеалогічне дослідження. — Львів: Інститут українознавства ім. І.Крип’якевича, 2000. — 649 с. — ISBN 966-02-1683-1.]).

 

 


Лицевой летописный свод: «В том же году великий князь Литовский Ольгерд Гедиминович прислал на Москву к великому князю Семену Ивановичу, прося отдать за себя сестру его жены, то есть его свояченицу, дочь великого князя Александра Михайловича Тверского именем Ульяна. Он же, посоветовавшись с духовным отцом своим преосвященным Феогностом, митрополитом Киевским и всея Руси, отдал за него свояченицу свою Ульяну».
 

Из этого видно, что Ольгерд не тяготился ни брачными, ни родственными связями с русскими.


Взаимодействие Ольгерда с русскими князьями

Ряд пвсеводисториков утверждает, что он противился всему русскому, а так ли это — давайте вместе разберемся.

Начнем с того, что в 1341 году он был приглашен жителями Пскова для защиты города от немецких рыцарей. В русскости Пскова не сомневаются даже самые замшелые околоисторики, они просто поэтому либо опускают этот факт, либо преподносят его в виде разного рода трактовок.
 

А факт остается все равно фактом. Абы кого для защиты своих земель звать никто не будет, и уж тем более предлагать княжеский престол. Правда, Ольгерд отказался, оставив на престоле своего сына Андрея.
 

Русское войско встречает литовских союзников — князей Андрея Ольгердовича Полоцкого и Дмитрия Ольгердовича Брянского
 

---

Любопытен факт, как Ольгерд присоединял русские земли к ВКЛ.

В то время как его брат Кейстут воевал против немецких рыцарей, Ольгерд уделил существенное внимание противостоянию с Золотой Ордой и расширению своего влияния в Пскове, Новгороде, Смоленске.

Так, например, Г.М. Левицкий в своем труде «Великое княжество литовское» рассматривает взаимоотношения между ВКЛ и Новгородом, а также Псковом. Ольгерд не только неоднократно выступал в защиту Пскова, но и оставил, как я уже писал выше, своего сына Андрея на княжение и своего воеводу Юрия Витовтовича, с целью укрепления своего влияния.

С Новгородом отношения были разнообразнее и сложнее.

Новгород, стремясь уклониться от уплаты дани Москве, нередко пытался заручиться поддержкой Литвы, что привело, в конце концов, к оформлению в Новгороде партии сторонников Ольгерда, которая уступала в значении и влиянии партии московской, но все же являлась ей значительным противовесом.





Существенно больших успехов удалось достичь в Смоленске. Он выступил защитником смоленского князя Ивана Александровича и обязал его действовать с ним заодно. Сын Ивана Александровича, Святослав, стал уже в положение совершенно зависимое от литовского князя: он обязан и сопровождать Ольгерда в походах и давать смоленскую рать для борьбы с крестоносцами.

Стремления Ольгерда, христианина и женатого сперва на княжне витебской, затем на княжне тверской, были сосредоточены на освобождении русских областей от власти Золотой Орды и приобретении влияния в русских землях (Литовско-русское государство // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.).

Около 1355 года Ольгерд «повоевал» Брянск, после чего ему подчинились и многие другие из уделов, на которые распадалось чернигово-северское княжение. Все чернигово-северские земли Ольгерд разделил на три удела: своему сыну Дмитрию он дал Чернигов и Трубчевск, Дмитрию-Корибуту младшему — Брянск и Новгород-Северск, племяннику Патрикею Наримунтовичу — Стародуб Северский.

В 1362 году Ольгерд разбил на берегах реки Синие Воды (левого притока Южного Буга) трёх татарских князей Крымской, Перекопской и Ямбалуцкой орд, пытавшихся вновь подчинить себе Подольскую землю, отвоёванную у них отцом Ольгерда, Гедимином.

В руках Ольгерда оказался полный контроль над обширным пространством земли — вся левая половина бассейна Днестра, от устья реки Серет до Чёрного моря, весь бассейн Южного Буга, днепровские лиманы и пространство вверх по Днепру до впадения реки Роси.

Черноморское побережье в районе современной Одессы на достаточно долгое время стало литовским. Княжившего в Киеве с 1320-х годов Фёдора сменил сын Ольгерда Владимир.

За обладание Волынью Ольгерду пришлось выдержать упорную борьбу с польским королём Казимиром III. Долголетний спор был закончен лишь в 1377, при Людовике, преемнике Казимира. При посредничестве Кейстута между Ольгердом и Людовиком был заключен договор, по которому уделы Берестейский, Владимирский и Луцкий были признаны за Литвой, а Холмская и Белзская земли отошли к Польше.
 

Очевидно, что Ольгерд был не только превосходным и дальновидным дипломатом, но и прекрасным полководцем, сильным лидером. Неудивительно, что свядомиты пытаются его примазать к себе.
 

Теперь же перейдем к тем самым моментам, которые наиболее замызганы змагарской ересью и околонаучными фантазиями.


Противостояние Ольгерда и Москвы

Любимая тема змагаров — три похода Ольгерда на Москву.

Итак, как все начиналось — в середине 1360-х годов в Великом княжестве Тверском разгорелся территориальный спор между микулинским князем Михаилом Александровичем и кашинским князем Василием Михайловичем. На сторону кашинского князя встало Великое княжество Московское.

На сторону Михаила Александровича встал Ольгерд, женатый на его сестре Иулиании. Во время отъезда Михаила к Ольгерду Василий Кашинский с сыном Михаилом, князем Еремеем Дорогобужским и московскими полками подступил к Твери и осадил её.

Город взят не был, но были разграблены окрестности на правом берегу Волги. Михаил, вернувшись с литовскими полками, разгромил Еремея, подступил к Кашину, но ушёл, послушавшись тверского епископа Василия.

В 1368 году Дмитрий Иванович позвал Михаила в Москву, митрополит Алексей гарантировал ему безопасность, но над Михаилом был устроен третейский суд, он был захвачен и посажен в заточение. Михаила спас неожиданный приезд в Москву трёх ордынских мурз. Михаила отпустили, но он бежал к своему зятю Ольгерду в Литву.

События противостояния описывает Разин Е.А. — все три похода, несмотря на ряд успехов, закончились для Ольгерда неудачно. Причем в первых двух Ольгерд подходил к Москве, но на штурм так и не решился. Результатом третьего стало то, что он был вынужден принять условия Москвы и отказаться от поддержки тверского князя Михаила.

Говоря простым языком — нормальные пацаны порешали дела, кто там старший будет на районе. Авторитеты вступились за своих подопечных — и всё, нет никакой жуткой ненависти, только бизнес.
 

Змагары в этом видят то, что Ольгерд боролся с русскими, а нормальные люди понимают, что он вмешался в разборки одних русских, заручившись поддержкой других русских, например, Смоленска. То есть по факту получается, что это просто русские разборки за право быть первым и главным.
 

Борьбу за объединение вели все государства без исключения, преодолевая сопротивление местечковых князьков, которые жили по принципу, как в речи Цезаря, произнесенной, когда он проезжал мимо богом забытой галльской деревушки — «лучше я буду первым здесь, чем вторым в Риме».

А сила-то в единстве, только в единстве можно противостоять любым невзгодам, и в светлом будущем всего человечества нет места местечковому микродеспотизму, стремящемуся запереться в чулане, рычать на всех мимо проходящих и поколачивать палкой случайных зевак, неосторожно приблизившихся к захолустному логову.
 

---

Поэтому Ольгерд Гедиминович и велик, и Дмитрий Иванович тоже не менее велик, так как они оба вели к объединению всех русских земель. Возможно, они и не видели великую идею объединения народа, что так и останется неизвестным, но послужили ей на все сто, а может, даже на двести процентов.
 

---

Именно поэтому их величие пройдет сквозь века и тысячелетия, а свядомых экспердов ветер времени сдует не сегодня, так завтра, оставив только пыль на страницах истории, как бывало не раз со всякими проходимцами.

Об этом можно поговорить как-нибудь отдельно и более развернуто, а мы вернемся к нашей теме и перейдем к следующему источники змагарских профанаций.


Вероисповедание Ольгерда

Змагары очень часто либо забывают упоминать вероисповедание Ольгерда, либо утверждают, что он был язычником, а некоторые даже ухитряются его причислить к католикам, как это делает, например, директор музея Андрея Ольгердовича в Полоцке.

В споре с ним зашла как-то речь об отце Андрея — Ольгерде, и в ходе спора владелец музея стал утверждать, что видел какие-то там грамоты в музее книгопечатания в Полоцке (находится через дорогу от музея Андрея Ольгердовича), где упоминается, что крещен был Ольгерд по католическому обычаю.
 

Разумеется, я сразу же пошел в музей книгопечатания и поинтересовался, могу ли я посмотреть эти самые какие-то грамоты, где такое упоминается. На что сотрудники музея ответили: мало того что никаких таких упоминаний нет, так и грамот никаких таких тоже не имеется в открытом доступе — и никогда не имелось.
 

А теперь перейдем к фактам. Летописи Быховца и Густынская, «Бархатная книга» говорят, что Ольгерд принял православие и православное имя Александр ещё до женитьбы на Марии Ярославне, то есть до 1318 года.

В. Б. Антонович в своем труде «История литовского княжества», опираясь на хроники Быховца и Густынской летописи, с толкованием Альберта Виюка-Кояловича («Historia Lituanae») утверждает, что Ольгерд старался придать своему переходу в православие не государственный, а частный, а потому и негласный характер.

А, например, заведующий кафедрой истории Беларуси ВГУ имени П. Машерова, кандидат исторических наук, доцент Анатолий Дулов утверждает, что договор Великого княжества Литовского с Ливонским орденом 1338 года закреплялся клятвой литовцев-язычников на своих святынях и крестоцелованием православных князей, среди которых назван и князь витебский.

Стоит упомянуть о том, что есть целый серьезный большой труд о вероисповедании Ольгерда О.И. Хоруженко. Хоруженко утверждает, что ни браки с православными княжнами, ни строительство православных храмов, ни крещение детей по православному обычаю, ни собирание русских земель не могут быть сами по себе доказательствами того, что Ольгерд был крещен в Православие.
 

На мой взгляд, весьма сомнительно, чтобы на христианских престолах оказывались язычники. Либо Ольгерд был реально единственным исключением из правил, либо что-то все-таки не совсем так, как видится Хоруженко.
 

Поэтому немного остановимся на этом труде.


Несмотря на серьезность труда и профессиональный подход, не совсем ясно на первый взгляд, почему Хоруженко не приводит полные цитаты из Полного собрания русских летописей, предпочитая давать вырванные из контекста фразы, которые, вместо того чтобы дать ответ, только лишь порождают больше вопросов.



Ольгерд приезжает в Псков со своим братом Кейстутом, сыном Андреем, литовцами и витебчанами, языческое имя Ольгерда и Кейстута известно, а языческое имя сына Ольгерда остается тайной покрытой мраком.

Также очень не понятно, почему Хоруженко считает, что псковичи, обращающиеся к Ольгерду говорят именно об Ольгерде, а не о Кейстуте или Андрее? При этом, важным моментом является то, что в Псковских летописях указывается, что Андрей был крещен только тогда.


 

Отсюда мы видим, что данная неточность связана не с Хоруженко, а скорее с самими летописцами, труды которых вместо конкретных выводов порождают только предположения и теории. Вот откуда у Андрея Ольгердовича православное имя, если он не был еще крещен?

Далее О.И. Хоруженко утверждает, что эти события связаны не столько с религиозными воззрениями, сколько с тем, что данные мученики отказались принимать пищу, что могло быть расценено князем как измена. Да, косвенно это является доказательством того, что Ольгерд оставался язычником, так как не соблюдал православные традиции.

Но таких примеров история знает немало, Средневековье вообще не таким уж и религиозным было, как это представляется многим, особенно это касается привилегированных сословий, верования которых больше похожи на верования современных людей, которые и в церковь сходят, и с такой же легкостью блуду предадутся.

Но это все трактовки, а факт остается фактом — три приближенных князя, принявшие православие, были казнены за отказ пировать вместе с князем и исполнять свои прямые обязанности. Это вполне могло расцениваться как измена.
 

Все имеющиеся данные не позволяют однозначно утверждать, какой веры был Ольгерд, очевидно только то, что не католической, также очевидно, что язычником его пытались сделать как раз католические немецкие рыцари, которым необходимо было оправдать свою экспансию на восток.
 

Ну и еще, как говорится, фактов на вентилятор. История знает внука Ольгерда Остея, погибшего в 1382 году при обороне Москвы во время нашествия хана Золотой Орды Тохтамыша. Владимир Ольгердович ушел на службу в Москву после Салинского договора с крестоносцами 1398 года. И еще множество фактов, которые ну никак не говорят о реальной вражде между Ольгердом и его потомков с русскими.


Рассмотрев все это, можно сказать, что русофобство Ольгерда притянуто за уши, никакого этнического конфликта не было и быть не могло, скорее даже наоборот: Ольгерд, может, и не являлся русским по происхождению, но пребывание его в русской среде явно не осталось для него бесследным.
 

---

Ольгерд, будучи этническим литовцем, не боролся со всем русским, а даже наоборот — очень поспособствовал усилению и развитию русских земель, как минимум, разгромив татар в битве при Синих Водах и присоединив русские земли, находившиеся под властью Орды, к ВКЛ.
 

---

При Ольгерде не было ни этнических, ни религиозных конфликтов, не было дискриминации русского населения, русского языка, и более того, как утверждают первоисточники, часть приближенных к великому князю высокопоставленных людей придерживалось русской веры. Взаимоотношения между Православной церковью, может и не всегда были гладкими, но и не носили характера жгучей неприязни.

Все конфликты с русскими княжествами носили характер не геноцида или этноцида, как пытаются выставить свядомые эксперды, а являлись по сути, так сказать, «побочным эффектом», собирательства русских земель в одно государство, чем, собственно занималось и Великое княжество Московское, составляя Великому княжеству Литовскому конкуренцию.

Точно такие же процессы происходили во всем мире — малое стремилось объединиться в нечто большее, что давало возможность противостоять более серьезным угрозам извне. Необходимо не только знать историю, но и понимать, что те времена существенно отличались от нынешнего и поэтому попытки натянуть исторические процессы того времени на современную реальность выглядят как попытки натянуть сову на глобус.

И уж тем более такие попытки выглядят глупыми, когда знатные натягиватели сов на глобус даже не имеют малейшего представления о том, что именно они делают…