Начну не с моды, а с вас, прекрасные и неповторимые женщины.

Если вы думаете, что для нормальных мужчин огромную роль играют ваши наряды, то, на мой взгляд, вы этот фактор в отношениях с действительно сильным полом сильно преувеличиваете.

Мужчин в вас волнует ваша естественная красота, чем бы она ни была прикрыта. Ваше оружие — нежность, слабость и слезы, которые превращают мужчину в безропотного исполнителя всех ваших желаний. Именно тогда он ощущает себя мужчиной и мысленно готов защитить вас от любых жизненных невзгод.

А в ответ он ждет только домашнего уюта, вкусной пищи, нежности и доброжелательного внимания к себе, особенно когда лежит на диване, утомленный исполнением функции вашего защитника в непростой сегодняшней жизни.

Чтобы проиллюстрировать эту мысль, позволю еще раз поместить здесь несколько снимков из моего материала годичной давности «Амазонки» Великой Отечественной».





Да разве этих красавиц может «испортить» какая бы то ни было одежда? Как вы думаете, если ее без макияжа и на подиум, даже в этой одежде, — кого выберет на том подиуме настоящий мужчина в качестве хранительницы домашнего очага — ее или анорексичную модель с ногами-электродами от ушей и с угрюмым от постоянного недоедания лицом?





Возможно, долгое проживание в Латвии и воспоминания молодости отложились и на восприятии мною прекрасного. Отвести взгляд от этой красивой латышской девушки просто не могу.





И неужели этот спокойный взгляд прекрасных глаз сможет улучшить какой-нибудь сверхмодный наряд? Разве будешь смотреть на одежду, если не можешь оторвать глаз от ее лица?



 

А знаете, почему такая яркая фотография, хотя, судя по небу, довольно сумрачно? Это от ее сияния. Ведь счастье же! Май 1945-го! Скоро домой, мирная жизнь, работа, а потом пойдут детишки, такие же солнечные зайчики, как и она сама.

Думаете, если бы она была в модном платье, фотография была бы ярче? Нет! Что хочешь надень, все равно даже ночью будет в доме светло и радостно.

Надеюсь, вы поняли мой личный взгляд на моду: не наряд красит женщину, а женщина красит любой наряд.


К мирной моде

К сожалению, активность женщин нашего клуба в последнее время снизилась — а жаль, потому что их комментарии, хоть и более эмоциональные, как и полагается женским, зато были более конкретными, а советы — более конструктивными и деловыми.

Вместе с тем, чтобы вам была понятнее моя извилистая дорога к женской моде, советовал бы посмотреть сначала первую часть настоящего материала. Из нее вы поймете, что существование женской моды в нашей прошлой огромной стране стало возможным только после насильственной трансформации западных образцов военной моды нашими доблестными защитниками — мужчинами. В Латвии националисты и либералы всех мастей называют их просто «ватниками», которые, подавив местную элитарную, почти парижскую моду, принесли сюда свою. (В страну, где в некоторых регионах было до 10% людей, не умевших ни читать, ни писать.)

Остановлюсь здесь в основном на том периоде, который почти никто из вас в сознательном возрасте не застал.

Конечно, во время самой войны говорить о моде не приходилось — все ходили, донашивая старое довоенное. Вся текстильная промышленность в СССР была подчинена нуждам фронта. А это — бинты, постельное белье, обмундирование, брезент, перкаль для парашютов и обшивки легких самолетов — и прочее.

В то время было не до разнообразия и красочности тканей. И впечатление от войны у меня осталось как от времени серых изношенных одежд и обуви, лохмотьев и стиранного с применением золы белья.

Но уже к окончанию войны и этим вопросам стали уделять внимание. А после войны в продажу стали поступать ситцы ярких расцветок, сатин, байка, батист, поплин, вельвет, драп, атлас, шелк, бархат, панбархат. Чуть позже начали выпускать ткани с применением синтетики, которые мялись значительно меньше, чем льняные и хлопчатобумажные ткани.


Рижская мода

В конце 1953 года, когда мы с братиком пошли в десятый класс, матушка решила сшить нам первые взрослые костюмы. До этого, еще с девятого класса, мы ходили в школу в солдатском обмундировании, которое доставал нам папа.

Если шить — так в лучшем ателье, решила мама. Тогда это было «Балтияс модес ателье», которое находилось за кинотеатром «Комсомолец» на улице Ленина (ныне Калькю, 24). На снимке ниже это здание светлого цвета видно за часами «Лайма», напротив здания с полукруглыми угловыми балконами.





Как раз в 1952-1953 году в Риге вышел первый номер журнала «Рижские моды».

Не знаю уж как, но он сохранился у меня до сих пор, причем с экслибрисом (аккуратной подписью) моей матушки в правом верхнем углу на первом внутреннем развороте журнала.

Там же были размещены снимки латвийских национальных украшений с янтарем. На другой странице — молодая женщина в типовом для того времени деловом костюме (автор К.Циекурс), с дочкой, на речном вокзале в Задвинье. На девочке — сарафан и кофточка-накидка с национальной окантовкой по краям и типовыми для национальных накидок завязочками на шее (автор И.Бот).

Мне нравится, хоть и несовременно — слишком длинная юбка у мамы.

 



Мама выбрала для нас костюм №4 из того журнала.





Единственное его отличие от принятой современной официальной одежды — это длина и лацканы, которые сейчас делают по форме, как на мужчине слева в однобортном пиджаке. Несовременно выглядят и манжеты на брюках, а так я бы его надел и сейчас, тем более что на выход у меня уже ничего нет, да и выходы, скорее всего, уже не предвидятся.

Костюм, который был сшит, я носил лет десять. Так долго — потому что пять лет из них я должен был ходить в форме военного слушателя. В тот костюм я наверняка влез бы и сейчас, потому что с 1953 года я набрал всего 5-6 кг веса, это можно видеть по моим снимкам того времени и 62 года спустя.

Понимаю, что мои вкусы, если они были, очень сильно устарели. Современная мужская мода стала значительно разнообразней. Со временем изменился силуэт костюма. Стали отдавать предпочтение однобортным пиджакам, уже стали брюки, исчезли манжеты, но в основном изменения произошли в силу гендерной неопределенности в мужской среде, которая активно поощряется западным обществом с его толерантностью в отношении гей-сообществ.

В пятидесятых такой толерантности не было, зато была уголовная статья за мужеложство. Возможно, и поэтому большинству мужчин из чувства страха приходилось быть действительно мужчинами.


Самый первый

В интернете можно найти отдельные страницы из этого журнала, что не дает общей картины охваченных журналом направлений моды, которые начали развиваться в республике. В последующих номерах журнала эти направления получили свое развитие. По этой причине в конце этого материала я дал Приложение, где все страницы номера представлены от начала и до конца.

Но начнем с обложки.





Первая надпись сделана на латышском языке, ниже — на «оккупационном», государственном языке СССР. В то время на территориях союзных республик не было никаких приоритетов, на каком языке писать — на русском или местном, республиканском.

Во всем журнале такая же последовательность сохраняется и при описании фасонов: сначала на латышском, а затем — на русском языке.

Единственное отличие от сегодняшнего времени — при написании фамилий на русском языке на конце не добавлялась буква «с», и Шилин так и оставался Шилиным, а не становился Шилинсом.


В целом мода «ватниковского оккупационного периода» в Латвии мне понравилась. Стоимость журнала была тридцать рублей — это когда стоимость книги в 500 страниц была десять рублей. Тираж 50 000 экземпляров — весьма немаленький для Латвии.

В том первом номере были представлены работы авторов коллективов Рижского дома моделей, «Балтияс модес ателье», Рижского училища прикладного искусства, Швейной фабрики «21 июля».

Конечно, большая часть журнала посвящена женщинам — фасоны повседневной, деловой, рабочей и спортивной одежды. Уделено внимание и вечерним нарядам, и домашней одежде. Все эти направления первого журнала сохранились и в последующих его выпусках.

Все модели сопровождались кратким описанием фасона с упоминанием автора. Все это было представлено на двух языках — латышском и русском.

Точно не знаю, были ли выкройки моделей в первом номере журнала, возможно, они потерялись, но что в последующих они были — это точно. Превращение журнальных выкроек в рабочие было весьма трудоемким делом. И все же многие женщины, имевшие швейные машинки, справлялись с этим и делали себе одежду по тем выкройкам.

В то время выручало, что конституция большинства женщин не требовала широкого диапазона размеров, как сейчас, — от 40-го (78х68х88) до 70-го (143х126х149). Все же, видимо, принудительная всеобщая диета была полезна для здоровья и для расхода ткани на одежду...

 



Вам нравится эта мода «оккупационного» периода? Мне нравится. Думаете, «оккупанты» проглядели мотивы национальной одежды латышей? Безусловно, нет — тот период и был расцветом национальной культуры во всех сферах жизни республики.

Кстати, модели этой красоты предложило училище прикладного искусства, и молодежь, обучавшаяся в училище, получив знания об особенностях национальной одежды, продолжала развивать свою национальную культуру и в фасонах современной моды.

Те же тенденции просматриваются и в спортивной одежде. Не знаю, как вы, а я бы встал на лыжи, имея такой костюмчик. Хотя с тех пор и прошло уже 65 лет...





Возможно, я ошибаюсь, но женские фасоны на этой странице тоже имеют национальный колорит.
 

А здесь фасоны рабочей одежды различного профиля. Одежда, по-моему, красивая и удобная. Есть даже фасон, который подошел бы сегодня для поездки на сбор земляники в Ирландию или Финляндию.



 

Сезонная мода, летняя и осенне-зимняя одежда, авторы — модельеры «Балтияс модес ателье»:





Вечерние наряды, разработанные модельерами Швейной фабрики 21 июля. Авторам таких фасонов быть бы сегодня кутюрье со своими салонами мод.
 




Пляжная мода от «Балтияс модес ателье»:



 

Не обойдены вниманием и детишки — и тоже с национальными мотивами в ряде моделей.

 





Несколько позже ввели школьную форму для мальчиков и девочек. Старомоден я, конечно, но юбки с изящными блузками мне очень нравятся, в отличие от сегодняшних мятых курточек и рваных джинсов, вызывающих ассоциацию, что все это найдено на помойке. У меня такая одежда вызывает тяжелые воспоминания детства, когда любая рвань была одеждой, лишь бы грела и прикрывала твое дистрофичное голодное тело.

Хочется, чтобы молодежь, которой националисты вдалбливают представление о моде того периода как об «оккупационной» моде убогих «ватников», знали правду и сами убедились в лживости расплодившихся мифов. Вспомним, что в 1957 году модели рижских модельеров демонстрировались в Париже вместе с моделями известнейшего Дома Шанель.

Позволю себе несколько слов о пути этого успеха.


В 60-х в Ригу после окончания с отличием техникума легкой промышленности приехала ленинградка Валентина Серафимовна Сильд. В то время в Риге были десятки ателье и мастерских. В ателье шили новую одежду, а в мастерских ремонтировали старую и делали перелицовку.

Со слов В.С.Сильд:
 

«Мастера работали кто во что горазд. Когда я пришла, ахнула — настоящая кустарщина. Надо было научить работников качественному крою, современной обработке тканей. Появилось новое оборудование. Одним словом, я решила радикально поднять культуру производства. В 1967 году обе (рижские) фабрики индпошива слились в производственное объединение «Силуэт». Там я была назначена главным технологом.

У нас работали 2,5 тысячи человек. Рига была поделена на отдельные производственные цеха. Постоянно увеличивалась численность населения — дошли до 800 тысяч человек. Важно было покрыть всю столицу. Скажем, 4-й цех действовал на Югле, в нем было 13 ателье и три мастерских. Самым большим цехом был №3 в Задвинье. В нем было 16 ателье и четыре мастерские.

В каждом цехе был свой технолог, а я, как старший технолог нашего объединения, координировала работу в рамках города. Люди проявляли инициативу, постоянно внедрялись рационализаторские предложения. А в итоге качество настолько возрасло, что в 1979-м «Силуэт» получил громкое и в то же время ответственное название «Ригас модес».
 

И далее — о знаменитом на весь СССР девятиэтажном здании на Бривибас:
 

«Девятиэтажка стала комплексом ателье высшего разряда, который именовался домом быта. Там мы собрали наиболее ценные кадры. Убогое послевоенное производство удалось поднять до самого прогрессивного уровня. Изделия «Ригас модес» ничем не уступали мировым аналогам. Мы получали журналы — было с чем сравнивать. Один этаж отдали для пошива верхнего женского платья, другой — для женской верхней одежды, третий — для мужской верхней одежды. Отдельно работали и скорняки. Наши меха тоже славились...»



 

И вот, прожив практически всю сознательную жизнь в Риге и слушая восторженные отзывы о латвийской моде, я считал, что действительно настоящая послевоенная мода в СССР создавалась именно в Риге.

Но готовя этот материал, я понял, как ошибался. Создание советской моды, оказывается, началось еще до 1917 года.

Так, по решению Ленина и при участии Крупской в 1914 году вышел первый номер журнала «Работница» тиражом 12 000 экземпляров — огромным по тем временам.

Материалы в нем способствовали не только продвижению идей РСДРП среди женщин, но и подъему образовательного и культурного уровеня простых тружениц. Были в нем материалы и о женской одежде.

Спустя некоторое время «Работницу» закрыла полиция, и вновь журнал открылся в 1917-м. Во время гражданской войны его выпуск временно прекратился и снова возобновился только в 1923 году.

С двадцатых годов прошлого века начинается выпуск и ряда других женских журналов, где рассматривались вопросы и женской моды. Дальнейшее развитие моды, как и всего народного хозяйства в стране, носило плановый характер с постоянным увеличением культурного и образовательного уровня населения.

После войны, как пишут Ю.Гронов и С.Журавлев, на повестке дня встал вопрос о создании в СССР единой централизованной системы моделирования одежды. Она создавалась постепенно и прошла в своем развитии несколько основных периодов.

На первом этапе (1944-1948 гг.) функционировало лишь несколько региональных домов моделей в крупнейших городах, среди которых ведущее место занимал Московский Дом моделей (МДМ).

На август 1948 г. Дома моделей действовали только в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и Риге. К началу 1949 г. было организовано уже 12 республиканских и областных Домов моделей. В 1948-1949 гг. произошло их объединение в единую систему во главе с Общесоюзным Домом моделей (ОДМ), созданным на базе МДМ).

В 1950-1960-е гг. система моделирования совершенствовалась творчески и организационно, однако всесоюзный характер она обрела лишь к концу 1960-х гг., когда число республиканских и региональных домов моделей приблизилось к четырем десяткам.

Огромность нашей страны и потребность в модной одежде большого количества людей приводили к большим разногласиям между модельерами и швейными фабриками. И тем не мене мода в СССР не сильно отставала от западной, поскольку базировалась и на фасонах, представленных в известнейших мировых журналов мод.

В 1959 году в Москве свои моды демонстрировал Дом мод Кристиана Диора, признавая этим возросший интерес советских людей к передовой западной моде. Значительную часть посетителей тех показов составили представители домов мод страны и работники Министерства легкой промышленности. Ответный визит русских модельеров состоялся в 1965 году.


Вот еще одно свидетельство различного подхода к распространению моды у нас и на Западе. Это мнение о Москве одного из участников той делегации 1959 года господина Руэ:
 

«Я посетил Дом моделей, центральный дом советской моды. Я присутствовал на показах моделей, очень милых, очень красивых девушек, которые поразительно хорошо двигались. Когда я вышел из Дома моделей после показа, я задержался, чтобы поболтать с директорами, и у дверей встретил моделей, которые садились в машину. Я задал вопрос: разумеется, их отвезут домой? Нет, их везли на завод в пятнадцати километрах отсюда, где они должны были представить коллекцию рабочим. Затем они направлялись с московского аэродрома в Архангельск, чтобы показать ту же коллекцию за Полярным кругом. Согласитесь, это поразительно!»
 

Когда начинаешь думать о моде и ее распространении в какой-нибудь европейской стране, где из конца в конец — несколько сот километров, и сравниваешь с нашей бывшей огромной страной, начинаешь понимать, что одними показами мод в Москве было не обойтись.

Кстати, и восторги российской публики рижскими моделями, мне кажется, отчасти объясняются, как и во многих других оценках Риги и Латвии, «пляжным» синдромом — в течение долгих лет плодотворной и созидательной «оккупации» Латвии Рижское взморье было всесоюзным курортом, где отдыхали тысячи людей со всех концов Союза. И для большинства отдыхающих, — приехавших из тех самых, не охваченных модными демонстрациями мест, — модели даже не самого высокого уровня воспринимались как совершенство.

На самом деле фасоны из модных журналов Москвы и Ленинграда и других крупных Домов моды ненамного уступали нашим, рижским. Все они формировались на последних достижениях мировой моды.


Хотел бы остановиться еще на одном моменте развития моды, сравнив советское («совковое») время и теперешнее, раскрепощенное от идеологических штампов и надзора.

Вспомните, сколько работников в Риге несли моду населению в советское время — 2500 человек.

Сколько сейчас занято в этой сфере? Такие цифры я найти не смог.

В 2005 году был опубликован очерк Оксаны Смирновой «Последний писк латвийской моды». Прочитав его, понимаешь, что писк этот — предсмертный. Автор пишет о «перспективах» модного бизнеса в Латвии:
 

«Единственный шанс выжить — это родиться лет через десять либо эмигрировать», — в один голос уверяют местные модельеры».
 

С момента этой публикации прошло уже больше десяти лет — и, к сожалению, летаргический сон придется продолжить, причем не только модельерам, но и остальной части населения Латвии, не участвующей в модельном бизнесе.

Десяти лет оказалось недостаточно, чтобы в латвийском правительстве появились если не квалифицированные профессионалы, так хотя бы просто умные и честные люди.

Не только количественно деградировал модельный бизнес Латвии — изменилось ощущение сопричастности большому делу и твоей необходимости в труде коллектива, когда не все решают деньги, единственное сегодня мерило успешности...

Вот что говорит известнейшая в прошлом в Латвии модель, а теперь хозяйка салона мод «А» Аснате Смелтере:
 

«Работать сейчас сложно, но наши модели очень хорошо покупают. Если сравнить с прошлыми временами, то тогда работать было интереснее. Ни у кого никогда не было денег, но все были счастливы — и на первом плане было творчество».
 

Позвольте же, дорогие женщины, пожелать вам в этот весенний праздничный день, чтобы вы — независимо от материального положения — чувствовали себя необходимыми другим людям и испытывали радость от своего труда и своей необходимости. Когда вы прекрасны и любимы, не имеет никакого значения, от кутюрье ваша одежда или от секонд-хенда. Счастья вам — и побольше любящих вас людей!

 

---

 

---