1. Смыслы идеологической агрессии
 
Проблема самоорганизации латвийской русской диаспоры и создания автономных культурно-образовательных общинных форм не теряет свою актуальность уже около тридцати лет. Многочисленные попытки решить эту проблему сугубо организационными методами не дают устойчивого положительного результата. Чаще всего новое русское общество имеет хороший интеллектуальный потенциал, приличные материальные и финансовые условия, но через короткое время уходит в небытие.

Что интересно, уходит не по причине истощения интеллектуального потенциала, материальных или финансовых ресурсов, а по причине непреодолимого духовного кризиса среди активистов.
 

Суть духовного кризиса заключается в невозможности совмещения ценностей западной неолиберальной идеологии, которые исповедует одна часть активистов с духовными идеалами русских традиций, которую исповедует другая часть активистов.

Первые не понимают, что подобное — русские ценности воспроизводятся и сохраняются подобным — русским духом, вторые понимают, но изменить мировоззрение первых не могут. Низкий уровень православной духовной культуры части активистов, зараженность мировоззрения неолиберальными догмами и даже откровенное язычество в сочетании с богоборчеством приводят к печальным результатам.

Согласно закону духовной жизни — дух создает формы для своего воплощения в бытии. Русские формы самоорганизации общины могут быть созданы русским духом, если он живет в создателях новых форм и воплощается в ценностях, на которых строится деятельность.

Несмотря на то, что риторика у части активистов общественной работы содержит в себе русские темы, в мировоззрении преобладают духовные идеалы западной неолиберальной идеологии. Эти люди в духовном плане уже стали «западными русскими», уповающими исключительно на организационные и правозащитные механизмы в деле сохранения русского самосознания и пренебрегающие традиционными культурно-образовательными и духовно-просветительными механизмами его сохранения.

Никто не собирается отрицать необходимость организационных и юридических механизмов, но последние два механизма являются наиболее эффективными в деле самоорганизации сохранения русской общины. Опыт самоорганизации пражской, парижской, сербской общин первой половины прошлого века это убедительно доказывает.

В свою очередь европейские правозащитные механизмы настроены так, чтобы не мешать государственным программам ассимиляции инородцев, что мы и наблюдаем все эти годы. Уже давно необходима смена акцентов в общественной деятельности, но ее нет, поэтому нет и значительных положительных результатов. Какие положительные результаты следует считать значительными? Создание общественных культурно-образовательных форм — обществ, фондов, центров, способных сохранять русский язык и возможности получения полного или частичного школьного образования на русском языке бесплатно или за символическую плату.
 

Русская диаспора только тогда и станет общиной, когда в ней будут созданы культурно-образовательные центры трансляции русского самосознания. Альтернатива — ассимиляция…

Беда еще и в том, что ряд активистов русских организаций являются атеистами и даже богоборцами и в силу этого не понимают того, что сохранение родного языка, русской школы и русской культуры, есть сохранение традиций, что требует, в первую очередь, укрепления их духовного фундамента.

Все культурные традиции Русской цивилизации созданы православным русским духом и держатся на нем. А какую концепцию с духовными основаниями могут предложить атеисты и богоборцы? К тому же латвийская русская диаспора не имеет концептуального понимания перспектив своего существования, что является главной причиной неудач в общинном строительстве. Мы что-то строим? Русскую общину Латвии? А где можно ознакомиться с концепцией нашего строительства и планами строителей?

В романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», говоря о современной жизни, бес заявляет:
Великий русский писатель в процессе своего духовного роста понял главное — человек остается человеком до тех пор, пока в нем сохраняется Божественный образ — духовные идеалы, совокупность которых и создает образ Божий. Как только они разрушаются под воздействием внешних причин или отказа самой личности, человек превращается в животное, пускай даже и умное и даже способное создавать псевдотворческие продукты — так называемое «актуальное искусство».

В Евангелии приводится пример духовной агрессии:
Убранный дом — это душа, в которой разрушены духовные идеалы и которая неспособна противостоять сатанинским воздействиям. И в той душе, где поселяется бес одной страсти, к нему легко подселяются бесы и других страстей. В результате поведение и поступки человека приобретают демонический характер. На протяжении веков православные духовные идеалы, воплощенные в евангельских заповедях защищали русское самосознание от идеологических и еретических агрессий. Но время идет вперед.
 

В XX веке созданы мощные технологии разрушения образа Божия в человеке — гендеризм, содомия, ювенальщина, космополитизм, добровольная бездетность, эвтаназия, «цветные» революции, которые стали рабочими инструментами идеологии неолиберальной глобализации.

И эта идеология — духовные основы сатанизма, который становится формой общественного сознания и под разными красивыми словесными оболочками насаждает свободу для грехов в качестве нормы отношений между людьми, причем естественные отношения во многих случаях насильственно заменяются противоестественными. Именно в этом сатанинская основа глобализации — насильственно превратить человека в умное животное.

Разнообразные модели богоборчества рождались на протяжении всей европейской истории под видом философских концепций и идеологий — нигилизма, марксизма, анархизма, религиозных ересей и проникали в Россию, чтобы сокрушить, если получится Православие. Идеология неолиберальной глобализации является современной западной идеологией, которая при определенных условиях разрушает православные духовные идеалы в сознании русской диаспоры и превращает ее представителей в европейских русских.

Отличительную особенность европейских русских заметил еще святой праведный Иоанн Кронштадтский — это безбожная и богоборческая интеллигенция, у которой бес вселяется в ум, что приводит к отказу от духовных идеалов Православия. Они ищут способы преображения русской жизни, будь то в самой России или в зарубежных диаспорах на основе форм западной жизни ⁽²⁾. Но русский дух невозможно воплотить в формы западной жизни, потому и нет значительных результатов. Но есть исторические уроки, которые, к сожалению, многим нашим активистам пока не помогают, поэтому нужно повторение пройденного.

В XIX веке среди русской духовно-политической элиты усиливается мода на все «заморское», вплоть до отказа от родного русского языка и русской культуры. Появляются молодые дворяне не владеющие русским языком и с презрением относящиеся к русским культурным традициям и достижениям.
 

В общественный дискурс запускается ложная идеологическая концепция о России, как составной части европейской цивилизации, ушедшей в своем развитии в тупик, появляются европейские русские, считающие, что культурные традиции Европы — это вершина прогресса, а русские традиции — дремучее невежество.

По мнению европейских русских, есть один, единственный путь развития цивилизаций — европейский, Россия должна вернуться на него и тогда станет возможен социокультурный прогресс. О том, что Европа уже в то время теряла христианские ценности и погружалась в атеизм и богоборчество, ведущие к агрессивному национализму и расизму, которые позднее приведут к фашизму и нацизму, «европейские русские» и их западные учителя предпочитали помалкивать.

В образованном русском обществе XIX века набирают популярность западные сектанты, вроде проповедника И. Г. Юнг-Штиллинга, который много писал по теме «нелепостей и суеверий, называемых греко-восточным исповеданием». Как и все подобные «просветители» Юнг-Штилинг не утруждал себя каким-либо духовным опытом хотя бы ради попытки понять «нелепости и суеверия». Да и зачем рациональному гуманисту духовный опыт, ведь истина, по мнению таких людей, познается с помощью логических конструкций и магических обрядов. А там, где невозможно применить рациональную логику или магию, там нет и истины (2,3). О том, что Божественное Откровение дается вне логики и магии они предпочитали помалкивать.

Авторы атеистических и богоборческих философских концепций категорически не принимают того факта, что Христос — богочеловек, а Откровение, которое он дал людям не является очередной философией, имеющей многочисленные недостатки, как и все созданное людьми. Православное Откровение — это послание Бога, а христианство — это не логическая система для рационализации земной жизни, а путь благодатного преображения духовно-нравственной основы человека и подготовка его души к жизни в вечности. И этот путь называется духовная жизнь.

О духовном состоянии образованного общества того времени мы узнаем из письма от 30 мая 1818 года князя Сергея Александровича Ширинского-Шихматова — в иночестве иеромонаха Аникиты к своему брату — Алексею Александровичу:
Сергей Александрович прекрасно знал, то о чем писал, это был человек высокой личной духовности ^(2,3). А духовное состояние общества было тяжелое, очень похожее на то, что происходит сегодня…
   

---

Продолжение следует ➤

---