Какие ассоциации возникают при словосочетании «интеллигентный человек» или «интеллигент»? Как правило, в сознании обывателя рисуется образ чего-то возвышенного и светлого, но при этом мало полезного и абсолютно непрактичного.
 

Результаты опросов у разных категорий граждан по странам СНГ являют нам следующий собирательный образ: это хорошо образованный человек, добрый и деликатный, работающий учителем или врачом, опрятно и чисто одетый, гуманист, непротивляющийся злу насилием.

То есть на выходе получается смесь Шурика и профессора Преображенского.

При этом большинство опрошенных граждан не смогли привести пример известного, успешного интеллигента, начинали путаться, вспоминали про Владимира Путина и Жириновского. На минских улицах молодые люди к интеллигенции причислили «женщину, которой недавно дали Нобелевскую премию».
 

У нас часто культуру поведения, умение пользоваться ножом и вилкой, путают с интеллектуальной работой. Иначе как можно объяснить такие выражения вроде «я часто встречал колхозников, которые были в сто раз интеллигентнее любого программиста».

Однако это, как и хождение на воскресную проповедь, — вовсе не показатель достижений интеллекта. Скорее это можно описать французским термином une personne cultivée — «человек окультуренный». Образование и культура не являются самоцелью, а необходимым для повышения собственной конкурентоспособности ресурс.

И тут важно умение его правильно использовать.
 
В СССР власть с самого начала ставила задачу перемешать все народы в плавильном котле и вывести «советского человека». Тогда же решили вывести и советскую интеллигенцию — класс специалистов, пролетариев «умственного труда», которые выполняли специфические функции: писали музыку, сочиняли фельетоны или проектировали здания. Главной их задачей было обслуживание государства.

В 1925 году Николай Бухарин заявлял:
 

«Мы последнюю кухарку поднимем до уровня государственных задач… Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их как на фабрике».
 

При этом власть всегда стремилась держать таких людей под жестким контролем, периодически проводя репрессии по отношению к несогласным.

К примеру, Кандрат Крапива несколько раз переписывал пьесу «Хто смяецца апошнім?» по личному диктату секретаря ЦК КП(б) Беларуси Пантелеймона Пономаренко. Судьбы Максима Горецкого, Кузьмы Чорного и еще сотен других служили остальным примером и предостережением.

Такой конвейерный способ «производства», втискивание в узкие рамки, стремление держать мыслящих людей на коротком поводке, нанес нашей интеллектуальной элите Беларуси мощную травму. А потом и вовсе превратил ее в прослойку при власти.
 

---

Весь треугольник неразвитого, немодернизированного, недифференцированного общества — это власть, интеллигенция и «народ».
 

---

В застойный период белорусская интеллигенция подпала под комфорт насилия и стала зависимой от распределительной политики. Была сформирована система гильдий, союзов, бюрократических организаций, обязательная принадлежность к которым давала высокий статус.

Ценились не реальные интеллектуальные способности конкретного человека, а его место в формальной иерархии. Заведующие кафедрами, академики, лауреаты премий, люди со званиями воспринимались как элита, а рядовые научные сотрудники, учителя и журналисты — как челядь и дармоеды. Можно вспомнить хотя бы юмористическую поэму «Сказ пра Лысую Гару» покойного Нила Гилевича, с большой иронией описывающую быт и нравы творческой интеллигенции того времени.
 
Чтобы как-то заглушить посттравматический синдром, не удовлетворяясь той инструментальной функцией в обществе, сама же интеллигенция придумала для себя высокое звание «совести нации» и «хранительницы традиции народа».

Правда, сам народ не особенно прислушивался к интеллигентам, видя в них «шляпню» и «инженерьё».
 

С распадом СССР, казалось бы, ситуация изменилась, спал идеологический гнет и открылись новые возможности, но лишенная привычной поддержки интеллигенция не смогла реализовать себя.

На смену интеллигентам начали приходить интеллектуалы, создающие интеллектуальный продукт и успешные в своей сфере: в искусстве, бизнесе, науке, рекламе или информационных технологиях.

Интеллектуал может не иметь золотого диплома, более того, ему вовсе не обязательно быть человеком мягким и покладистым. Наоборот, он может быть способен на решительные действия, на смелый художественный жест.

Например, культовый литератор Адам Глобус в явно автобиографических рассказах и эссе не стеснялся коснуться темы перверсивного секса или картины с участием в уличной драке («Аўтапартрэт з разбітым носам»).
 

---

В общем, основные функции интеллектуала таковы: системная инновация; критика и отбор наиболее важного и ценного; хранение и ретрансляция всего того, что составляет интеллектуальный ресурс общества.
 

---

Символический мир инновационной группы открыт и недогматичен, антитоталитарен, подчеркнуто субъективен. Инновации в самых различных сферах: в науке, искусстве, рекламе и бизнесе не могут происходить в условиях шаблонов или бюрократических проволочек.

С другой стороны, критик не может не быть авторитарным, поскольку он апеллирует к образцам и авторитетам, вкусам, представленным в корпоративной среде. Конечно же, здесь мы приводим скорее
 
Мишель Фуко, который вместе со своими студентами швырял камни в полицию, писал, что одной из главных задач интеллектуала является постоянная критика власти. От себя добавим, что критика для большей демократичности государства, прозрачности его институтов, эффективности системы, а не ради самой критики или богемной позы.
 

Однако интеллектуал, при всех его достоинствах и качествах, имеет одну особенность: он всегда действует не от своего имени.

Интеллектуал точно так же является обслуживающим работником, поскольку его деятельность очень серьезно зависит от конъюктуры, финансовой и информационной поддержки со стороны социума.

В этой ситуации, например, практически невозможно быть нейтральным, отстраненным исследователем, спокойно рассматривающим различные явления в обществе. Заказчик —  или, как сейчас популярно стало говорить, донор — всегда заинтересован в конкретных выводах и результатах. При этом требования соответствия могут исходить не в жесткой, командно-административной, а в мягкой и завуалированной форме.

Отсюда, например, такое большое количество интеллектуалов занято в сфере массовой культуры и потребления (начиная от научного сегмента изучения и критики самого общества потребления, заканчивая рекламой и современным искусством), в сфере политического консалтинга и технологического аутсортинга.
 

---

Иными словами, интеллектуала легче подкупить и соблазнить, чем давать приказы в ультимативной форме, что неизбежно вызовет отторжение и «попытку к бегству».
 

---

При всех надеждах и амбициях интеллектуалы вряд ли способны установить диктатуру «платоновского» типа.
 

Enfant terrible Украины — Михаил Саакашвили — как-то заметил, что в Беларуси очень хорошие холодильники, с помощью которых удалось законсервировать советские порядки.

После краткого периода в начале 1990-х наша страна взяла курс на своеобразную консервацию. Союзы и гильдии сохранились, университетская система, как и система подготовки кадров, так и не была реформирована.

Возникли условия, когда интеллектуального человека начали вытеснять из профессиональной и политической деятельности. Его в место высших сферах стал занимать чиновник-управленец, политически лояльный, но интеллектуально не смаостоятельный.

И опять зазвучали разговоры о необходимости внесения нравственных идей в народ, просвещения масс и представительства перед властью.
 
Иначе как можно объяснить деятельность некого Общественного совета по нравственности, председатель которого жаждет налагать запреты на концерты групп вроде Rammstein, болея душой за народ, настоятельно указывать этому «народу», что ему можно лицезреть на сцене, а что нет. Что в условиях современных технологий и скорости обмена информацией выглядит уже как оксюморон.

Это касается высшего звена. А «низшее» звено уже давно влачит жалкое существование.

Статус учителей, ученых и даже университетских преподавателей, работающих в бюджетной сфере, упал ниже плинтуса. Поскольку их интеллектуальная деятельность носит скорее декоративный характер, система постоянно требует от этих людей множества не относящихся к их прямым обязанностям услуг: «проводить идеологическую работу» или создавать массовки на праздничных мероприятиях.

Это привело к тому, что эти бюджетные сферы стали прибежищем женщин и пенсионеров, а молодежь берут в педагогический университет без экзаменов.
 

В итоге значительная часть зарождающихся интеллектуалов отстранилась от власти, ушла в оппозицию, не захотев иметь с официальной системой ничего общего.

Конечно же, здесь нельзя всю вину возлагать только на власть, которая в условиях образовавшегося вакуума, была вынуждена опереться на старые методы и идеологические клише (которые в тот момент были еще достаточно актуальными и эффективными).

Но и сами интеллектуалы, считая работу в системе чем-то недостойным, не пожелали наполнить ее новыми смыслами, приложить усилия для ее реформации изнутри.
 
Однако мы видим, что те методы работы и идеологический бэкграунд, основанный на еще советских принципах работы, опора на старые кадры, демонструруют невысокую эффективность. Как и попытка опереться на структуры церкви.

Если во внутренней политике эти методы срабатывают, то во внешней они не действуют.

Примером этому являются события на Украине и борьба идеологий, попытка создания единого информационного пространства для Евразийского экономического союза и интеллектуальная поддержка интеграционных процессов.


Не менее важной задачей является консолидация белорусского общества. Интеллектуалы могут предложить множество разных вариантов и схем.

Светлана Алексиевич недавно рассказала о своем проекте создания интеллектуального клуба, который станет площадкой для выступления отечественных и зарубежных мыслителей с целью диагностики состояния нашего общества.

Очевидно, что в него войдет та часть интеллектуалов (при этом не самых худших) которая уже давно интегрировалось в наднациональные структуры, фонды и организации, фактически выполняют роль посредников в транслировании их идеологем.
 

---

Адекватным ответом на этот проект может быть лишь создание альтернативного клуба, куда войдут интеллектуалы, занимающие конструктивную позицию.
 

---

Сейчас в различные сферы деятельности в Беларуси пришло новое поколение интеллектуалов, которое формировалось в начале 2000-х годов и не отягощено наследием старой советской интеллигенции.

И от того, сможет ли власть найти с ними общий язык, выстроить диалог и привлечь к созидательной деятельности, во многом зависит будущее суверенной Беларуси.