Сверхновая Евразия. :: IMHOclub - Территория особых мнений

ЕВРАЗИЯ

18.05.2022

Алексей Дзермант

Председатель.BY

Сверхновая Евразия.

Какой должен быть проект будущего у России?

Участники дискуссии:

17

88
Последняя реплика:

больше месяца назад

Heinrich Smirnow, Владимир Бычковский, Леонид Соколов, Марк Козыренко, arvid miezis, Евгений Крапивин, Леонид Радченко, Олег Озернов, Ainars Grinbergs, Владимир Иванов, Юрий Васильевич Мартинович, Марина Зимина, Рейн Урвас, Kęstutis Čeponis, Митро Митро, Victoria Dorais, Leonid Kuleshov

Очевидно, что с началом военной спецоперации России на Украине или, если угодно, глобальной гибридной войны России и Запада, мы вступили в совершенно новую эпоху для нашей цивилизации и для всего мира. Последствия происходящих изменений будут сравнимы в чем-то с Октябрьской революцией 1917-го года, в чем-то победы 1945-го года, но во многом не будут иметь аналогов.

Для России и окружающих её стран закончился многолетний цикл, отсчет которого можно вести с начала перестройки в СССР 1985-го года, а можно и еще раньше, с начала реализации практической проекта конвергенции в виде «вхожденчества» России в Европу, их интеграции.

Конфликт на Украине этот цикл закончил, мы увидели, как Европейский союз и ключевые страны Европы следуют в фарватере евроатлантической политики, разрушая даже крайне выгодные им торгово-экономические связи с Россией. Между Россией и Европой опустился железный занавес, в чём-то даже более плотный, чем во время первой холодной войны.

Россия ввязалась в глобальную схватку из которой и она, и её окружение не могут не выйти изменившимися. Но вот какими будут эти изменения, иначе говоря, каким должен быть проект будущего, приемлемого, желаемого для России и её союзников?

Будущее как способ выжить

Как это не раз бывало в русской истории, вопрос будущего стоит предельно остро: либо Россия побеждает и реализует определенные цели, обеспечивающие её безопасное существование и развитие, либо наступает длительная смута, чреватая распадом российского государства и уничтожением русской цивилизации.

Цели и антицели – то, что задает параметры желаемого и нежелаемого будущего и они как раз должны определять суть проекта этого самого будущего, то есть отвечать на вопрос – мы хотим достичь того-то и того-то и не допустить иного развития событий ради чего? Какими могут быть цели России и всей русской цивилизации в ходе и по итогу событий на Украине и на других фронтах глобальной гибридной войны?

С самого начала нужно понимать, что будущее не просто неизвестно, туманно и непредсказуемо, будущее – проектируемо. Будущее – это проект осознанной целенаправленной деятельности, реализуемый руководством страны и ее народом или какой-то наднациональной элитной группой.

Проектов будущего, имеющих потенциал реализации, несколько, как правило, они привязаны к определенным цивилизационным и технологическим платформам, для которых являются практическим воплощением их целеполагания и стратегической культуры, сформированной за столетия исторического пути.

Русский проект будущего должен иметь несколько уровней, первый из которых – добиться гарантированного мирного и безопасного существования России как высокоразвитого и мощного государства многонационального российского народа. Далее России нужно собрать вокруг себя свою «ойкумену» – геополитический, военно-политический и экономический союз близких, комплементарных народов, которые вместе с ней готовы разделить её судьбу и бремя созидания мирного, благополучного и безопасного дома в Евразии.

Cобственный союз или блок необходим для наращивания и удержания «критической массы» в экономической, финансовой и технологический сферах, достаточной для участия в глобальной повестке наряду с другими полюсами силы.

Для этого России необходимо победить в начавшейся 24 февраля 2022 года войне то абсолютное зло, которое возродилось на Украине и в мире в виде нацизма, неоколониализма, несправедливого, иерархического миропорядка, в котором господствует Запад, заведший мир в экзистенциальный тупик и допустивший возрождение этого абсолютного зла.

Новый прорыв

Но России нужна не просто победа на Украине, которую можно представить в виде вполне конкретных территориальных приобретений, расширения сферы влияния, уничтожения нацистской и русофобской идеологии на больше её части и отодвигании фронтира с Евро-Атлантикой как можно дальше на Запад.

России нужно, на самом деле, преобразование Евразии, а следом за ней и всего мира, где Запад уже не будет единственным доминирующим полюсом, диктующим всем остальным правила и стандарты в политике, экономике, технологиях, общественной и культурной жизни. Россия решилась на резкое изменение статус-кво, в результате чего 500-летнее доминирование западного мира должно смениться более сбалансированным и справедливым миропорядком.

То есть у России и её проекта будущего не могут и не должны быть цели и проект сугубо реактивного и консервативного толка – только защита от западной экспансии и выживание страны. Итогом этой войны должен быть прорыв России и всей русской цивилизации к иному качеству, приобретение ими превосходящей формы.

Так всегда было в истории нашей цивилизации, она развивается именно такими прорывами и рывками. Эту особенность русской культуры, назвав её «культурой взрыва» и отличие её в этом от западной очень хорошо уловил известный культуролог Юрий Лотман.

Племенное разнообразие Восточно-Европейской равнины качественно изменилось после формирования Руси – новой этносоциальной и политической формы организации этого пространства вместе с принятием православной веры. После монгольского нашествия, во взаимодействии с Ордой импульс для рывка накапливался в Северо-Восточной Руси и воплотился он в Русском царстве, начавшим движение на Восток.

После его кризиса и Смуты российское государство вновь приобрело новую форму и качество, став Российской Империей. Её сменил Советский Союз, доросший до глобального проекта, способного контролировать полмира и долгое время успешно противостоять конкурентному западному проекту.

Россия, начав спецоперацию на Украине, совершила то, что может закончиться либо её последующим рывком вперёд, либо упадком, потому как гибридное противостояние с Западом приобрело тотальный характер и не может закончиться с его точки зрения ничем иным, кроме как капитуляцией России с последующим её полным подчинением, при чём, в гораздо более жесткой форме, чем это произошло после распада Советского Союза.

Таким образом, никакого иного варианта кроме как побеждать в этой, что уже очевидно, долгосрочной и изнуряющей борьбе у России нет и быть не может. Из этого нужно исходить и определять стратегию.

Украина и Евразия

Какие цели из этого следуют? Первое – необходимо довести результаты спецоперации на Украине до той степени, которая может считаться победой в ней России, как минимум, это контроль в той или иной политической форме над юго-востоком страны, всем её причерноморским побережьем.

Это позволит получить не только геополитические трофеи, но и экономические – приморские территории с развитой логистической сетью, энергетической инфраструктурой и в целом с лояльным населением – являются крайне выгодным приобретением. Включение этих территорий в российскую систему, их восстановление, возрождение будут не только расходами, но подстегнут реальный экономический рост в самой России.

Впрочем, вряд ли стратегическое решение по Украине ограничится только этими территориями. Вся центральная Украина со столицей в Киеве должна быть не просто нейтральным государством, если таковое вообще сохраниться, но государством дружественным и союзным. Киев действительно важен для русской цивилизации и он не может находиться за её пределами.

То есть в Киеве должен быть другой политический режим и его установление там должно являться одной из целей действий России и её союзников на Украине. Вопрос с западной частью страны остается открытым, зависящим и от конкретной ситуации на фронте, и от возможности начать реальные переговоры с Западом относительно судьбы Украины и её частей.

Приращение России и её союзов большей частью территории Украины с населением в 15—20 млн человек – это фактор качественного изменения её состояния, увеличения её демографического и экономического потенциала. За это, в конечном итоге, там и идёт борьба.

Усиление восточно-славянского ядра в России позволит более активно продвигаться в восточном и южном направлениях, поскольку следующая, вторая цель должна состоять в том, чтобы Россия могла усилить евразийскую интеграцию, создав реальный геополитический, военно-политический и экономический блок с государствами Центральной Азии и Закавказья.

Если этого не будет происходить, то вакуум власти и влияния там будет заполняться конкурирующими субъектами, имеющими собственные проекты или претензии на них: Западом, Турцией, Китаем, Индией. Есть в этих регионах и растущий потенциал междоусобица и внутренних конфликтов, чреватых серьезными угрозами для безопасности России, которые не могут быть устранены без постоянного присутствия там и глубокого вовлечения в местную ситуацию.

Эффективное присутствие в этих регионах необходимо России не только ради расширения сферы влияния и увеличения рынков сбыта, но и в силу того, что глобальный «поворот на Восток», то есть рост экономик и центров силы в Азии должен означать увеличение интеграционной и иной связанности с Россией, наращивая там её «критическую массу». Без этой массы нельзя будет оставаться там ключевым игроком.

Покончить с Европой

Третья цель – «нейтрализация» Европы. Последние 300 лет Россия была цивилизацией-спутником Европы, часто выступая союзником одной из европейских держав для помощи в решении внутриевропейских конфликтов. Сегодня у России в Европе нет и в ближайшее время не будет никаких союзников. Ни Германия, ни Франция не пойдут на сближение с Россией, исходя из собственных интересов и евроатлантического фактора.

Действия России на Украине для них экзистенциально опасны. Союзник у России появляется скорее на Востоке – это Китай, по крайней мере, мы можем видеть, что отношения России и Китая на фоне ситуации на Украине являются довольно комплементарными, в отличие от основных стран Западной Европы.

Европейский союз с его высокомерной бюрократией, деградировавшими ценностями и растущим деструктивным влиянием восточных европейцев оказался вовсе не той силой, способной на стратегическое партнерство с Россией. Наоборот, подавляя позитивные импульсы, которые шли из Германии, Франции или Италии с национального уровня, он превратился в антироссийски прогрессирующую структуру, напрямую ответственную за кризис на Украине.

Из этого можно сделать вывод, что никакой особой ценности для России в Европейском союзе нет, ей гораздо более выгодны отношения с отдельными национальными государствами Европы, такими, например, как Венгрия.

Европа – это всего лишь полуостров Евразии, но как геософское понятие – это миф, придуманный греками для отделения себя от «варваров», позднее он стал в этом же качестве использоваться и современными западными европейцами. Европа – ментальный конструкт, выгодный для оправдания превосходства над остальными. Это колониальный конструкт и преодолевается он тем, что Европа должна перестать восприниматься в категориях исключительности, а европейскость должна уступить место евразийскости.

«Нейтрализация» Европы означает кардинальное изменение психологического отношение к ней, скажем, принятие того, что никакой трагедии в центробежных тенденциях по отношению к Брюсселю для России и её союзников нет. Равно как нет необходимости в участии в обеспечении энергетической или иной безопасности Европы. В плане идентичности это означает отказ от евроцентризма, идеологического европеизма и утверждение собственной цивилизационной субъектности.

Трёхсоставная опора

Кстати, это уже происходит, мы можем это видеть по социологическим данным: опрос Левада-центра в марте 2021 года показал, что 64% россиян не считают Россию европейской страной, а 70% не считают себя европейцами. Это коррелирует с тем, что близкие к силовым структурам интеллектуалы (Андрей Безруков, Андрей Ильницкий) определяют Россию не как Восточную Европу, а как Северную Евразию.

Евразийская идентичность России и её союзников вовсе не исключает всё европейское, скорее позволяет сохранить в себе то, что нам представляется ценным и нужным в наследии европейской цивилизации, но при этом держать необходимую ментальную дистанцию от современной Европы, которая рассматривает доведенный до крайних форм европеизм в качестве экспансивной идеологии, перемалывающей и подчиняющей все другие идентичности.

Определение себя через евразийство: Россия – ни Европа, ни Азия, а Северная Евразия – это опорная точка для русского самопознания. В рамках такого самоопределения России необходимо иметь свою мир-экономику, то есть стремиться построить собственное финансовое, технологическое большое пространство, а не быть частью чужого. Чтобы претендовать на такой статус, необходима последовательная отвязка от западной матрицы.

У организованного большого пространства, существующего в форме союза или империи должна быть своя миссия, сверхидея. У США — это сияющий град на холме, американская исключительность в виде универсальных правил демократии и капитализма. У Китая — единая судьба человечества, китайский социализм как альтернатива американскому капитализму. У ЕС — это европейские ценности, права человека и продвижение их по всему миру.

Даже у возрождающихся субимперий — Польши и Турции это есть. Польша видит себя оплотом латинского мира, создающим новую Речь Посполитую — Междуморье, противостоящую деградации Западной Европы, экспансии ислама и Москвы. Это как бы альтернативная, белая и традиционно-консервативная «истинная», а не постмодернистская Европа.

У Турции тоже интересная идея, трехсоставная. Там есть геополитический фактор — неоосманизм, стремление к гегемонии на пространстве бывшей Османской империи, этнический — пантюркизм, стремление объединить все тюркские народы, построить Великий Туран и религиозный — претензия на лидерство в мусульманском мире и возможное возрождение халифата.

Наша идея, скорее всего, тоже должна быть сложносочиненной. Там должен быть этнокультурный фактор — стремление к объединению, как минимум, восточных славян, всех, кто считает себя русскими, собирание Русского мира – и это сейчас происходит на Украине. Должен быть религиозный фактор: оплот, защита православия от расколов и разрушительного экуменизма.

Чистый панславизм, к сожалению, уже не сработает, католический фактор, противостояние по линии сербы—хорваты, русские—поляки не оставляют пока никаких серьезных перспектив для панславизма, в отличие от пантюркизма, в рамках которого религиозные противоречия сейчас не такие острые, а языковая близость гораздо более ощутима.

Должен быть мощный геокультурный и геополитический фактор, вбирающий в себя иные идентичности, то есть евразийский, в рамках которого вместе со славянами, русскими, православными должны находить свое достойное место тюрки, кавказцы, мусульмане, буддисты. Без этого нельзя, если делать упор только на славянскость и отторгать иные элементы, они рано или поздно перейдут под сень Великого Турана или чего-то подобного.

Нам нельзя без евразийского измерения, потому как нужны точки опоры в Средней Азии, в Закавказье, метаидентичность как для России, так и в целом для Северной Евразии. Она может быть только евразийской на основе русского языка и культуры. Все три элемента: православная ойкумена, панрусизм, евразийство должны существовать единовременно как coincidentia oppositorum и не противопоставляться друг другу, в этом секрет успеха.

Всемирность и космизм

Очевидно, что все это должно дополняться и собственным проектом социального устройства мира, более справедливым, человечным, гуманным, чем западный капитализм. Чувство правды, справедливости – глубокая внутренняя установка русской культуры и если они реализуется в какой-то значительной степени внутри государства, то это обеспечивает и колоссальную поддержку, легитимность власти внутри страны, и отклик у народов мира.

При всей возможной критике Советского Союза, но именно стремление к социальной и национальной справедливости в виде борьбы с эксплуатацией бедных богатыми, с огромным разрывом в доходах между людьми, с расизмом и колониальной системой, вложения в развитие человека, образование, науку и культуру сделали его крайне привлекательным как для русского народа, так и для многих других народов планеты.

Русский Красный проект в той форме закончился в силу разных причин, в том числе, из-за исчерпания внутреннего огня и веры в него со стороны правящих страной элит, поддавшихся на иллюзию «конвергенции» систем, в итоге закончившейся попыткой «вхожденчества» в Запад и цивилизационной перевербовки. Но и этот этап, судя по всему, закончился, Россия возвращается к себе и возвращает своё.

Самое важное здесь – не остановится на полпути, иметь картину мира, обращенную в будущее, а не в прошлое, каким бы славным и вдохновляющим оно ни казалось. Поэтому мы возвращаемся к вопросу о стратегических целях России и её проекте будущего – какими в максимальном пределе они должны быть, ведь только такие они соответствуют размаху и масштабу русской идентичности.

Успешная спецоперация России на Украине, собирание нового крепкого союза в Евразии России необходимы ради набора «критической массы» для участия в определении «правил игры» глобального уровня, конфигурации нового миропорядка. Решая проблему Украины, Россия может добыть из этого дополнительную энергию развития и конвертировать её во что-то похожее на появление в Евразии сверхновой своей формы.

Геополитическая и геоэкономическая революция, на которую все-таки решилась Россия, должна привести к формированию мирового устройства, основанного на балансе интересов и равноправных, уважительных отношениях, на реальном, полезном для всего человечества сотрудничестве между цивилизациями и державами.

Глобальная практическая задача – нахождение баланса интересов, выработка метаязыка и форм для такого сотрудничества между центрами силы, цивилизациями, способными определять траекторию развития человечества – это следующий за евразийским уровень русской идентичности и целеполагания, который следом за Фёдором Михайловичем Достоевским мы можем назвать всемирностью: «наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей».

А за евразийством и всемирностью следует еще один уровень, укорененный и естественный для русского сознания – космизм. Его цель заключается в том, чтобы направить, возглавить общие усилия человечества на совместное освоение космоса, предлагать принципы для объединения человечества и выхода его за пределы планеты, формировании этики и философии освоения космического пространства, отличных от земной конкуренции и хищнической эксплуатации ресурсов.

Мы подошли к предельным основаниям возможного проекта будущего для России, обозначив их в самых общих чертах, без промежуточных задач и технических заданий, но это – самое общее видение целей и смыслов движения и развития русской цивилизации – нам представляется крайне важным, вносящим свою лепту в дискуссию, без которой невозможно никакое осуществление этого движения и развития в реальности.