5 марта 1953 года в 21 час 50 минут скончался самый эффективный руководитель первого в мире государства рабочих и крестьян, «отец всех угнетённых народов» Иосиф Виссарионович Сталин.
 

О его кончине опубликовано огромное количество материалов. У одних авторов проскальзывает искреннее сожаление по этому поводу, другие преисполнены нескрываемой радости.

Последние, как правило, из числа тех, чьи родители были репрессированы. Но к ним примыкают и перестроечные «историки». Их отличает стремление как можно больнее ударить по советскому прошлому и персонально по Сталину.

«Развенчатель» Сванидзе первенствует, пользуясь схожестью фамилии с первой и единственно любимой женой давно умершего вождя.

Однако у русских и не совсем русских интеллигентов, как всегда, не наблюдается стремления услышать друг друга: каждый с пеной на губах отстаивает свою точку зрения и не желает пропускать через сознание позицию оппонента.

Всех их раздражает посмертная наклейка Сталину — вождь.

Кстати Сталин, в отличие от Троцкого, не любил использование слова «вождь» в отношении кого бы то ни было, кроме Ленина. При жизни никто не осмеливался называть вождём и его самого.

Именно Хрущёв в своей прощальной речи на похоронах Сталина впервые назвал его вождём, а через некоторое время повернул оглобли и от дифирамбов перешёл к очернительству.


Что мы улавливаем из написанного о причинах кончины Сталина?

Любители покопаться в подробностях делятся на два лагеря: одни считают его смерть естественной. Другие выдвигают самые невероятные версии об обстоятельствах его отравления ядами замедленного действия.

Сторонники версии об отравлении, в свою очередь, разделяются во мнении по способу совершённой акции.

Одни доказывают, что отрава содержалась в бутылке с минеральной водой. Мотивация: одна из трёх бутылок, стоявших на столе у Сталина, куда-то пропала.

Другие свидетельствуют, что ядом были пропитаны страницы томика произведений Максима Горького. И много читающий Сталин, любивший слюнявить палец, перелистывая страницы, ежедневно получал малые дозы отравляющего вещества.

Особняком кучкуются сторонники версии, что Сталина убрали в Кремле, а на даче был отравлен его двойник, которого и хоронили с почестями.

Конечно же, заказчиками убийства вождя считают двоих: одни — Хрущёва, другие — Берию. Остальные — не в счёт. Слабаки.

А вот придумать путную версию того, кто взял грех на душу и стал прямым исполнителем, не получается ни у кого.

Разговоры идут вокруг да около, с упоминаниями об умышленном отстранении от исполнения обязанностей начальника охраны Сталина генерала Власика.

Некоторые обращают внимание на то, что последним, кто общался с вождём, был Берия.

Именно он первым и приехал по вызову на дачу, однако почему-то сразу же уехал, отчитав охрану: «Вы что, не видите — товарищ Сталин спит».






Сторонники естественной смерти также имеют оттенки.

Они опираются на то, что у Сталина было несколько микроинсультов (в 1942 и 1947 годах) и совсем напрасно Берия накануне повёл его в баню, так как парная могла спровоцировать новый приступ. Ходили ли они в парную — никому не известно.

Много намёков и на то, что, пожалуй, всё окружение Сталина вело себя странно. Никто не кинулся причитать и не стал заламывать руки. Вместо этого соратнички уехали на делёжку портфелей и только на похоронах старались в речах показать своё безутешное горе.

Берия, конечно же, не преминул обставить Хрущёва, назвав Сталина то ли любимейшим братом, то ли незабвенным повелителем умов и сердец.

Финал статей единообразен: Сталина оставляют в покое, и начинается перемалывание косточек Берии со смакованием обстоятельств его ликвидации.

Здесь также единства нет. Одни утверждают, что судебный процесс над Берией — не фикция, а суровая правда. Далее идёт смакование его многочисленных оправдательных писем в адрес руководства партии.

Другие же утверждают, что Берия был убит в обеденное время на своей квартире, а на судебном процессе присутствовал его двойник.

Аргументы при этом приводятся убедительные: двойник выглядел и вёл себя очень странно, совсем не походя характером на вспыльчивого Берию. К тому же он не ответил на обращение к нему на мингрельском языке. Более того, экспертиза установила, что почерки настоящего Берии и его двойника различаются.


Насмотревшись и начитавшись этого всего, понимаешь, что поезд ушёл.

Люди, будучи детьми, а тем более — рождёнными намного позднее времён правления Сталина, конечно же, не въезжают в обстановку того времени.

Диву даёшься, каким живучим и зомбирующим человеческое сознание оказалось хрущёвское враньё, полностью искажающее бескорыстную деятельность многолетнего руководителя могущественного СССР.

В него не поверили ни на Западе, ни на Востоке. Однако использовать посчитали возможным.

Капиталисты, конечно же, смекнули: антисталинизм может стать наиболее подходящим тараном в обрушении СССР и всего социалистического лагеря.

Китайцы же категорически не приняли хрущёвщину.

Нет сомнений, что присутствовавший в составе китайской делегации на похоронах Сталина отец второй волны китайских реформ Дэн Сяопин многое почерпнул из того, что творилось в стране победившего пролетариата в средине 50-х.

Именно пагубный пример развенчания Сталина стал опорной точкой в определении отношения к вождю китайской революции Мао Цзэдуну после его смерти.


Нет ничего удивительного в том, что в развенчаниях и обличениях, замешанных на страхах предвоенных лет не осталось места для хотя бы фрагментарного понимания того, что Сталин был человеком и, как любой смертный, имел право на ошибки.

Были ли они или нет, какова мотивация действий Сталина и его окружения — тема отдельного разговора.

Хочу лишь предложить думающим людям самим себе ответить на следующие вопросы, обращаясь к серьёзным источникам:

 

1. Хотели ли изнурённые 1-й Мировой войной рабочие и крестьяне России освобождения от эксплуататоров, обобравших их до последней нитки, или же они повелись на идеологические манёвры малочисленного большевистского аппендикса в мировом социал-демократическом движении?

2. Мог ли быть символическим и ничего не определяющим накал борьбы в стране, где сотни тысяч представителей эксплуататорского общества лишились самого главного в жизни — земли, недвижимой собственности, а воевавшие — Родины?

3. Почему столь продолжительное время Сталин и его сторонники терпели троцкистов и других далеко не безобидных своих оппонентов? Аж до тех пор, пока не возникла реальная угроза ликвидации Сталина со товарищи заговорщиками во главе с маршалом Тухачевским.

4. Мог ли Сталин плыть по течению, не совершив революционные преобразования — индустриализацию и коллективизацию народного хозяйства, без которых терялся бы смысл пролетарской революции?

5. Имел ли право Сталин в условиях приближающейся войны с фашистской Германией, к которой Гитлера усиленно подталкивали правящие круги и спецслужбы ведущих капиталистических стран, оставить в тылу пятую колонну живой и невредимой?

6. Занимался ли оболваниванием людей Сталин? Или же его авторитет базировался на практических результатах деятельности первого в истории народного государства?

7. И, наконец, признавал ли свои ошибки Сталин? Или же он был бронзовым бонзой в отношениях с теми, кто окружал его и помогал строить новое общество?
 

Нелишним также будет сопоставить действия Сталина с поступками тех, кто ранее, да и позднее, совершал революции и перевороты в целях изменения системы общественного устройства, включая кровавые бойни соотечественников на Ближнем Востоке и Украине.

При этом следует учитывать хирургическую отточенность современных технологий воздействия на сознание людей и организационно-техническую оснащённость идеологических диверсий, которые минимизируют потери со стороны их инициаторов.


Возвращаясь к кончине Сталина, я более склонен считать, что созревших условий для устранения вождя насильственным способом в тот момент не было.

У его окружения в 50-х годах вряд ли были очень уж большие опасения, что Сталин оставит соратников у разбитого корыта, отодвинув от принятия хозяйственных решений партийную номенклатуру. Каждый из них понимал, что и в этом случае они останутся у руля.

Конечно, после ликвидации сына Хрущёва, предавшего Родину, у последнего была неприязнь к Сталину. И это вполне естественно.

Однако в момент смерти вождя он не имел надлежащего веса и наверняка бы побоялся учинять опасные игры, будучи не очень уверенным, что ему удастся стать Главным.

Не настолько уж доверительными были отношения Хрущёва с Семёном Игнатьевым, хотя первый и являлся куратором МГБ с 1947 года. Тем более, незадолго до смерти Сталин убрал надоевшего ему Игнатьева и вернул Берию на должность министра государственной безопасности.

Нереальным следует также считать сценарий заговора с использованием ядов, производившихся в сверхсекретной токсикологической лаборатории НКВД, созданной в 30-е годы по инициативе самого Сталина.

Достаточно ознакомиться с процедурами проверки продуктов, подаваемых на стол Сталину.


Абсурдом следует считать и причастность к отравлению Сталина его ближайшего соратника и наиболее толкового управленца — Лаврентия Берии.





Да, Берия был не прост. Но его карьера стала результатом самоотверженной работы, а не танцами на ночных посиделках у Сталина.

Именно он взял на себя сложнейшие вопросы, связанные с разгребанием последствий деятельности НКВД в конце 30-х годов.

Это ему совершенно необоснованно приписали инициативу расстрела польских офицеров в Катыни и других лагерях, хотя установлено, что его письменные предложения Сталину по этому вопросу — фальсификация. За свои возражения он едва не поплатился должностью, так как Жданов предложил свою кандидатуру на его место.

Да и вопрос стоял о ликвидации не всех, а только польских военных-русофобов, имевших отношение к диверсиям, издевательствам над пленными красноармейцами в польских концлагерях после провала наступления Тухачевского, а также участвовавших в преследованиях активистов КПЗБ.

Не случайно экзекуцию было получено произвести сформированным армейским расстрельным командам, а не НКВД.

Будь это иначе, Берия бы не стал прятать у себя на даче польского генерала Андерса, прежде чем тому было доверено руководство польской армией.

Нет нужды говорить и о его заслугах по эвакуации предприятий на восток страны и организации производства нужной фронту продукции, об организационном обеспечении создания атомной бомбы, отодвинувшей вероятность новой войны на много лет.


Известно, что Берия возымел даже смелость высказываться на Бюро ЦК против разделения Германии и Берлина, аргументируя, что побеждённая Германия в случае выстраивания с ней дружественных отношений может стать локомотивом по возрождению советской экономики.

С кем ещё имел возможность поговорить по душам и поделиться своими соображениями Сталин, если не с наиболее толковыми и опытными людьми из своего окружения — Молотовым и Берией?

Есть объяснение и тому, почему Берия, увидев Сталина ещё живым, уехал и вернулся только после повторного сигнала.

Не будучи медиком, здоровый человек не может распознать толком, что случилось. Тем более, накануне он видел Сталина в нормальном самочувствии, побывал с ним в бане, наверняка отведал вина.

То, что Сталин обмочился, он, скорее всего, посчитал последствиями встречи с ним и не хотел придать огласке.

Подводя некий итог в размышлениях, я склонен поддержать точку зрения, что не доверявший кремлёвским врачам и вследствие этого запустивший болезнь сердца Иосиф Сталин умер естественной смертью. А нерасторопность окружения подыграла этому.

Остальное следует отнести к борьбе за власть, которая, как это частенько бывает, вынесла на поверхность не лучших, а ловкачей, загубивших великое дело Сталина.

Осознавая свой недовес государственного управленца, Хрущёв потому и постарался прежде всего ликвидировать Берию, оболгать и опозорить его перед народом и мировой общественностью. Молотова же запугали.


Ровесник послевоенных лет, я ловлю себя на мысли, что никогда от двух своих заслуженных фронтовиков: отца — разведчика, и тестя — артиллериста, я не слышал ни одного плохого слова о Сталине и Берии.

Они, будучи образованными, повидавшими виды людьми, никогда не держали нос по ветру.

Хрущёва они ненавидели, «кремлёвских старцев» не замечали, а Горбачёва просто презирали в его человеческом и организационном убожестве.

Но что они — линейные вояки? Солидарным с ними был и родственник моей жены Александр Фролов — бывший смершевец, ответственный за охрану маршала Жукова, а затем — высокопоставленный чиновник центрального аппарата МГБ.

В их московской квартире в детстве несколько лет жила моя супруга, после рождения братьев-близнецов.



Дядя Саша


Я не раз пытался раскрутить дядю Сашу на откровения о ликвидации Берии, но он мрачнел и уводил беседу в сторону.

Видно было: он молчит не потому, что положено. Он просто отдавал себе отчёт, в какую переделку его втянул маршал Победы с подачи очаровательной молодухи — Фурцевой.

Лишь потом я от жены узнал о случае, подтвердившем, насколько ответственным человеком был дядя Саша.


Однажды подвыпившему Жукову захотелось освежиться. Он поехал на озеро, разделся и, оставив на берегу охрану, поплыл на видневшийся вдалеке островок.

Передохнув на берегу островка, маршал без проблем приплыл обратно.

На следующий день родные не узнали Фролова: вся его голова за ночь стала белой, как снег.

Ведь он понимал, что могло случиться, схвати Жукова в воде судорога или оставь его силы.

Ответственность, а не страх человека, не раз смотревшего смерти в лицо, побелила его голову.

Мой отец, тесть и дядя Саша, как все фронтовики, не прочь были выпить — и в процессе долго балагурили. Улыбчивый, слегка сутулый Фролов посмеивался и внимал фронтовым приключениям своей родни, вставляя порой словечко-другое.

Я потом спрашивал отца или тестя, что же нового они услышали от дяди Саши, но они ничего не могли вспомнить. Ровно ничего.


Годы прошли. Из моих ветеранов никого уж нет в живых.

Им повезло. Они только краешком зацепили весь этот балаган с очернением тех, кто боролся с явными и тайными врагами, защищал Родину, свято верил в торжество критики и самокритики в партии.

Они никого не боялись. Даже смерти, которой не раз смотрели в лицо. Они верили в справедливость.

Однако быть участником процесса строительства нового общества — одно, а взять на себя ответственность управления — другое. Сталин не побоялся возглавить процесс, но при этом понимал, что следует за безмерной народной любовью.

Удивительно, что ещё в совсем молодые годы он изложил свои представления в несовершенной стихотворной форме:

 

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»

Иверия, 1895 год
 

И тем не менее, он сделал свой выбор, всю свою жизнь посвятив революции и созиданию нового справедливого общества.



Пророческими являются и его дневниковые записи:

 

«С особой силой поднимет голову национализм.

Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время.

Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.

В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно возбудится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества.

Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом».
 

Что тут скажешь? Всё вроде движется так, как писал он.

Сталина можно не любить. Но помнить о нём и отдавать должное этому великому человеку мы обязаны.

В точности прогнозов равных ему нет.