---

В последнее время в определенных кругах стало очень модно рассуждать о беспрецедентном «сближении» Беларуси с Европейским союзом. Между тем более уместно характеризовать данный процесс не столько как «сближение», сколько как возвращение на исходные позиции, своего рода оздоровление контактов между Минском и Брюсселем.
 

---

На сегодняшний день основным достижением отечественной дипломатии на западном направлении является отмена большинства антибелорусских санкций, однако ограничительные меры в международных отношениях сами по себе являются аномалией, соответственно, их ликвидация может считаться лишь движением в сторону нормы, а вовсе не ее превосхождением.

Этот путь будет долгим и тернистым, так как, во-первых, подобные попытки уже не раз предпринимались сторонами, а во-вторых, до заветной точки с надписью «старт» все еще достаточно далеко.

Напомню, что между Беларусью и ЕС как не было, так и нет базового соглашения о сотрудничестве, белорусские граждане по-прежнему платят наиболее высокую цену в 60 евро за открытие шенгенских виз, а наша страна остается единственным европейским государством, не входящим в Совет Европы.


Брюссель весьма принципиален в вопросах смертной казни

И вот тут уже нужно внимательно подумать, в какой последовательности Минску стоит решать эти вопросы и все ли из них действительно так уж необходимо «закрыть» с точки зрения национальных интересов.

Безусловно, включение в такую серьезную организацию, как Совет Европы, объединяющую 47 государств, весьма значимо с точки зрения имиджа Беларуси и, по всей вероятности, повлечет за собой и решение визовой проблемы, и подписание заветного соглашения.

Однако на этой дороге у Минска появляется серьезное препятствие в виде наличия исключительной меры наказания (смертной казни) в отечественном уголовно-исполнительном законодательстве.

При этом Брюссель регулярно требует от белорусского руководства ввести мораторий на смертную казнь в качестве базового условия вступления в Совет Европы.

Здесь, кстати, необходимо дезавуировать распространенный миф о том, что, мол, европейцы цепляются только к нам, а, скажем, с американцами или Китаем, не говоря о Саудовской Аравии, спокойно сотрудничают.

Это, мягко говоря, не совсем так.

Для начала стоит отметить, что ни США, ни Китай, ни Иран или Саудовская Аравия не стремятся в Совет Европы, а во-вторых, в тех же Штатах из-за действий ЕС регулярно возникают проблемы с приведением в исполнение смертных приговоров.
 

---

Для многих будет сюрпризом, но еще в 2011 году Еврокомиссия ввела запрет фармакологическим кампаниям ЕС на экспорт тиопентала натрия для нужд системы исполнения наказаний США, что привело к дефициту данного препарата, являющегося важным компонентом в составе смертельных инъекций.

---

Приведенный факт является показательным, если рассматривать практическую сторону вопроса, а что касается политической составляющей, то нужно признать, что Брюссель негативно реагирует на все без исключения случаи приведения в исполнение смертных приговоров, что выражается в различных «осуждающих резолюциях», «заявлениях» и т.д.


Проблема выбора: правовой суверенитет или признание ЕС?

Но это, как говорится, суверенное право ЕС, а что же в этой ситуации должна сделать Беларусь? Насколько целесообразно обменять закон на перспективу членства в Совете Европы?

Здесь стоит обратиться к статистике вынесения смертных приговоров в нашей стране, в том числе для того, чтобы понять роль исключительной меры наказания в правоприменительной практике судов и в общей криминогенной картине.

По данным Генеральной прокуратуры, в 90-х годах прошлого века судами выносилось от 20 до 40 смертных приговоров ежегодно. Чемпионами этой мрачной статистики были наиболее тяжелые с точки зрения безопасности белорусского государства 96-й и 97-й года, когда количество «расстрельных» решений составило 46 и 47 соответственно.

Однако в начале 2000-х на совещании МВД было объявлено о ликвидации организованной преступности в Беларуси, что естественным образом сказалось и на применении смертной казни.

В последние 16 лет в среднем выносилось от 2 до 4 смертных приговоров ежегодно, при этом в 2007 году таковых решений было 7, а в 2009-м — 9.

Однако были годы, такие как 2012, 2014, 2015, когда суды не выносили ни одного приговора, связанного с исключительной мерой наказания. К сожалению, в прошлом году суд в четырех случаях был вынужден принять решение о необходимости назначить обвиняемому наказание в виде смертной казни.

Таким образом, очевидно, что криминогенная обстановка в Беларуси достаточно стабильная, применение смертной казни действительно является исключением в практике судов. Такие приговоры выносятся редко и в отношении вопиющих преступлений против жизни людей, соответственно, смертная казнь не является нормой государственной репрессивной политики по борьбе с криминалом.

То есть, в принципе, исключительная мера может быть отменена совершенно безболезненно для интересов общественной безопасности, однако здесь мы упираемся в моральный аспект.
 

---

В 1996 году против отмены смертной казни на республиканском референдуме высказались 80,44% граждан, не менее 70% белорусов придерживаются такого мнения и по сей день.
 

---

С учетом настроений общества Александр Лукашенко еще в 2012 году заявил, что «никогда не пойдет» на введение моратория, поэтому в ближайшей перспективе Совет Европы Беларуси не светит, и думается, что ничего страшного в этом нет.

Здесь существует проблема выбора: либо право общества самостоятельно определять меры социальной защиты, либо обмен этого права на различные «плюшки», которые прилагаются к членству в престижных международных организациях.

Пока очевидно, что белорусский народ выбирает первое, хотя думается, что, выступая в поддержку сохранения смертной казни, обыватель меньше всего увязывает этот вопрос с отношениями с ЕС.