Перехитрив самих себя :: IMHOclub - Территория особых мнений

БЕЛАРУСЬ - УКРАИНА

30.08.2021

IMHO club

Перехитрив самих себя

Можно ли считать украинцев и русских одним народом

Участники дискуссии:

17

96
Последняя реплика:

больше месяца назад

Леонид Соколов, Ян Заболотный, Борис Бахов, Марк Козыренко, Леонид Радченко, Сергей Леонидов, Vladimir Kirsh, Савва Парафин, Марина Зимина, Kęstutis Čeponis, Митро Митро, Иван Киплинг, Виталий Матусевич, Александр Гильман, Константин Васильев

В статье «Об историческом единстве русских и украинцев» Владимир Путин замечает: «Чтобы лучше понять настоящее и заглянуть в будущее, мы должны обратиться к истории». Это верно. Как верно и то, что, пытаясь найти в кризисе современных взаимоотношений России и Украины «корень бед», нельзя ограничиваться констатацией ошибок советских властей. Большевики в чём-то заимствовали, в чём-то усилили предшествующую практику. А в чём-то преуспели.

Давно известно: любой государственный проект начинается с осознания народом своего единства, своей инаковости, с поиска черт, отличающих от соседей. И чувство «инаковости» в среде украинской интеллигенции проявилось отнюдь не в 1917 году. С наступлением революционных событий оно лишь окрепло, идеи «самостийности» получили к тому времени широкое распространение в обществе.

Русские люди, жившие в границах современной Украины и в целом не отделявшие себя от тех мест, впервые в годы революции почувствовали враждебность местного населения. Это – одна из идейных линий романа «Белая гвардия» М.А. Булгакова. Главные его герои подспудно осознают чуждость местному населению. И это не классовое, а ментально-национальное отличие.

«Украинство» как система ценностей, как идеология, как политическое явление стало формироваться в Российской империи задолго до 1917 года. Один из примеров – история Кирилло-Мефодиевского братства, тайного общества, основанного Николаем Костомаровым в середине XIX века. В его среде тоже пытались выделить «своеобразие» малороссов в сравнении с русскими. Его члены, кроме прочего, планировали учредить всеславянскую конфедерацию с ядром... на Украине. Потому, дескать, что в отличие от «имперских русских» у украинцев больше «свободолюбия и демократизма». Братство возникло, кстати, без влияния из-за границы.

Царские власти в 1847 году тайное общество ликвидировали, но по сравнению с декабристами отнеслись к «карбонариям» милостиво: Шевченко отдали в солдаты, Костомарова выслали в Саратов.

Украинофильство вместе с идеями народничества, можно сказать, входило в моду. В этом смысле показательны оперы Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова на «украинские» темы. Украинофильство проникло в «русскоязычную» среду, один из ярких примеров – дворянка из Орловской губернии Мария Вилинская, троюродная сестра Николая Писарева, ставшая классиком украинской литературы под псевдонимом Марко Вовчок.

Но, на мой взгляд, не следует игнорировать и недооценивать определённые ментальные различия русских и украинцев. Формула о «едином народе» может быть политически привлекательна, ей можно найти исторические обоснования, однако приметы «инаковости» существуют. Поступательно, в течение столетий, они формировались под влиянием природных и конкретно-исторических условий, включая «католическое наступление» Речи Посполитой. Проявляясь поначалу в виде языковых особенностей, местных словечек, бытовых стереотипов, эти различия под воздействием определённых идей стали обретать своё «лицо».

У идей существовали «носители», например Дмитрий Донцов, основатель украинского национализма, построенного на принципах «анти-России», социал-дарвинизма и европоцентризма. Под его влиянием перед Первой мировой войной в Галиции появились «сечевые стрельцы», воевавшие с Россией на стороне Австро-Венгрии, – корень будущей Организации украинских националистов.

Но было бы неисторично видеть лишь один вектор развития национальных идей и общественной жизни на территории современной Украины. В начале XX века в той же Галиции (тогда части Австро-Венгрии), опираясь на религиозное единство с Россией, действовало Галицко-русское благотворительное общество. Оно поддерживало культурные связи галичан, закарпатских русинов и буковинцев с русскими. Общество даже получало от российских министерств деньги на проведение, как сказали бы ныне, «мягкой силы»: организацию научно-литературных и образовательных встреч, издание книг. В годы Первой мировой войны сотрудничество отдельных представителей галицийских народов с русскими привело к тому, что все русины были объявлены «москвофилами» – «пятой колонной» в тылу империи Габсбургов. Австро-венгерские власти руками украинских «сечевиков» развернули этническую чистку русинов, многие из которых оказались в первых европейских концлагерях Терезин и Талергоф.

Затем наступил новый этап в развитии украинского самосознания. Рижский мир между РСФСР, БССР, УССР и Польшей (март 1921 г.) остановил вооружённую борьбу Варшавы и молодых советских республик, переведя её в стадию «холодной войны». После образования СССР польский диктатор Юзеф Пилсудский проводил политику так называемого прометеизма – откола от Советского Союза западных национальных республик, чтобы отбросить русских от Балтийского и Чёрного морей, подорвать экономику. Саму раскольническую организацию «Прометей» создали в 1926-м в Париже. Она включала представителей политэмиграции Азербайджана, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Карелии, Коми, Крыма, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана, Украины, а также донских казаков. Отделения «Прометея» действовали в Харбине, Хельсинки, Берлине, Тегеране.

Позднее педалированием «инаковости» и поддержкой «анти-России» занялся гитлеровский рейх, а после него – западные спецслужбы. То же ядро, сформировавшее «Прометей», мы находим в декларации о «порабощённых народах», получившей статус закона в США в 1959 году.

Сегодня живучая химера «Междуморья» воплотилась в «Инициативу трёх морей», которую проводит Варшава при поддержке Вашингтона. Восточная Европа снова становится разделительным, а не соединительным узлом между Западом и Россией.

Если вернуться к большевикам в 1917– 1920-е годы, то они не могли не учитывать обстановку. Они руководствовались соображениями целесообразности и своей идеологией, а потому проводили политику «коренизации» – опоры на местные кадры и культурное развитие национальных республик. Можно ли было «растворить» все советские народы в русском языке и культуре? Не уверен. Подобную ассимиляцию под названием «санации» («очищения») проводили «пилсудчики» в межвоенной Польше. Чем Речь Посполитая закончила в сентябре 1939-го, известно. Как известно и то, что Красная армия практически не встретила там сопротивления. Это было ответом национальных меньшинств на политику насильственной ассимиляции, которая проводилась Варшавой в течение нескольких десятилетий.

Забывая уроки истории, некоторые общественные деятели сегодня предлагают новый «византизм» – всеобщую ассимиляцию на основе общей религии: принял веру – получил все гражданские права. Но такие архаичные практики ныне не работают, особенно в столь многонациональной стране, как наша.

По-прежнему остаётся модой ругать большевиков. Однако мне представляется, что в 1917-м и в первые годы после него советская власть, правительство СССР действовали в условиях, когда империя шла «вразнос». В Питере, потом в Москве поначалу лишь констатировали факты национально-государственного строительства на окраинах, но позже подключились к нему вместе с местными большевиками. И смогли в итоге сохранить, развить национальные языки и культуры, а некоторые поднять из пепла.

А что предлагала «белая альтернатива»? В октябре 1921-го к врангелевскому агенту Алексею фон Лампе пришёл «кошелёк» гитлеровской партии Макс фон Шойбнер-Рихтер и предложил сделку: немецкие деньги для новой интервенции белых, а в случае победы – тесное экономическое сотрудничество. Ценой всего этого стал бы отказ от западных регионов. В частности – Украины. Её должен был возглавить немецкий принц Вильгельм Габсбург (он носил украинизированное имя Василь Вышиванный), уже примерявший одежды украинского монарха в годы мировой войны. Таким образом, Украина экономически и политически отрывалась бы от Российского государства. Обдумав предложение, фон Лампе записал в дневнике: «.я порой становлюсь большевиком, несмотря на мою правизну и монархизм».

Большевики – единственная сила, которая боролась в годы Гражданской войны за национальный суверенитет. И его добилась. Но, увы, далеко не каждый, обретя государственный суверенитет, способен жить и мыслить самостоятельно, ответственно – по-взрослому. 20 мая 2021 года в Киеве открыли памятник Василю Вышиванному – тому самому Вильгельму Габсбургу, несостоявшемуся немецкому ставленнику на Украине. Странно мне – историку – видеть, как хитроватая Украина реализует теперь не просто проект «анти-Россия», но вместе с ним – и «анти-Украина».

Я не идеализирую коммунистов, но не ставлю знак равенства между большевиками ленинского и сталинского времени и номенклатурой периода «оттепели»: разные люди с разными идейными установками. Заигрывание с националистически настроенными местными элитами началось с борьбы Хрущёва против «антипартийной группы» Маленкова, Молотова, Кагановича. И чем дальше, тем больше региональные партийные элиты отдалялись от идеи «советского общежительства» (при сохранении и развитии нацкультур), пока в 1980-е годы не оседлали национализм открыто. Советская власть сама породила своих могильщиков.

Можно видеть, что на Украине в разное время проводились три цивилизационных проекта: православно-имперский, советский и – с небольшими перерывами и при иностранной поддержке – шовинистически-националистический. Последний сейчас пока одерживает верх. Конечно, это трагедия многонациональной Украины и горький урок для всех нас.

первоисточник