---

Вышел сборник статей по итогам конференции по интеллектуальному наследию аятоллы Хомейни. Ее регулярно проводит посольство Ирана на базе Института истории Академии наук. Я сам, правда, на конференции в этот раз не был. Был, кажется, во Франции. Но статью подготовил.
 

---

   


1. Нелиберальная демократия.

Беларусь находится в Европе и потому сталкивается в основном с демократическими идеями и демократическими странами, в основе которых лежит идеология либерализма.

Исторически в Европе так было не всегда. Бывали демократии, которые опирались на идеологию консерватизма, национализма или даже такие устройства как Британия 19-го столетия. Но сегодня в Европе царят принципы именно либеральной демократии.

Беларусь много лет находилась в сложных отношениях с Европейским союзом, и в основе расхождений лежала именно разная трактовка понятия демократии: демократически избираемый Президент Беларуси, который отстаивает идею союза с Россией, сильного социально ориентированного государства, отрицает национализм и сохраняет смертную казнь — это в Европейском союзе в понимание демократии не укладывалось.

В то же время коллапс в Украине отрезвил многих в Европе на предмет универсальности либеральной демократии, и в частности для Беларуси это означало снятие большинства прежних претензий к стране со стороны Запада и начало нормализации отношений с Западом.

В Европу приходит вновь понимание того, что демократия может быть разной. Не только либеральной.
 

---

Отсюда для Беларуси актуальны и интересны все страны, чей государственный строй является демократическим, но в основе которого не лежат либеральные ценности.
 

---

Познание многообразия демократий — это основании для совершенствования своего демократического устройства своим умом, а не посредством механического копирования чужого опыта.

Мы не можем знать, какой вид демократии или иного политического устройства выберет белорусское общество в будущем. Вполне возможно, что оно сосредоточится и на либеральной демократии. Однако важно, чтобы этот выбор был сделан сознательно, на основании собственного интеллектуального анализа и самостоятельного выбора, а не посредством некритичного восприятия чужих идей и социальных моделей.
 

В этом смысле демократическое устройство Ирана, основанное на исламских, а не либеральных ценностях — для Беларуси действительно интересно и любопытно.

Нелиберальная демократия, базирующаяся на религии, а не на светских идеях.

Демократия, которая возникла не в силу европейского влияния, а как следствие эволюции собственного общества.

Демократия, которая опирается на одну из самых древних в мире традиций государственности, по сравнению с которой Европа выглядит очень скромно.

Демократия, которая опирается на иной чем в Европе вариант развития идей Аристотеля.

Демократия в стране, которая сумела избежать колониальной зависимости даже в эпоху, когда это в Азии было нормой.
 

Основатель этого устройства Ирана аятолла Хомейни создал уникальное для исламского мира демократическое государство. Оно возникло в ходе свержение светского режима, стремившегося механически перенести в Иран либеральные ценности. Но в ходе отказа от этих ценностей Иран не превратился как многие иные исламские страны в монархию или простую теократию, не развалился, а наоборот, развил свои демократические институты.
 

Почему исламская революция в Иране привела именно к такому политическому устройству?

Является ли нормой переход к демократическому устройству в ходе исламской революции?

Какова система сдержек и противовесов в исламской демократии и чем она отличается от аналогичной системы в европейских странах?

Какова функция политических партий в исламской республике? Чем она отличается от функций партий в либеральных демократиях?

Как соотносится с демократией институт аятолл и есть ли его аналоги, пусть в скрытой форме, в либеральных демократиях?

Только ли шиитский ислам порождает исламскую демократию — или суннитский также?
 

Судя по лояльности исламской республике в Иране со стороны суннитского меньшинства, суннизм также может быть духовной основой исламской демократии. Но чтобы это понять, надо изучить современный политический строй Ирана поглубже.

С другой стороны, не явилась ли европейская колониальная экспансия в исламском мире в эпоху колониальных империй и жесткая неоколониальная экспансия во второй половине 20-го — начале 21-го веков фактором, который как раз сдержал развитие оригинальной аутентичной демократии в исламском мире? Не является ли переход к демократии в Иране в ходе исламской революции нормой для самостоятельного развития исламской страны, нацеленной на прогресс?


Есть и еще одна страна, сравнение со спецификой демократии которой может быть полезно для Беларуси. В том числе и через сравнение иранской исламской демократии с этой страной. Это — консультативная демократия в Китайской Народной Республике (это официальный термин, принятый в Китае).

Насколько структурно близки иранская исламская демократия и консультативная демократия в КНР? Возможно ли утверждать, что нелиберальные демократии порождают однотипную, свойственную им демократию?
 

Изучение обеих демократий позволяет сделать четкий вывод — между этими двумя типами демократии существует глубокое отличие, они не однотипны:

— Ислам и его оргструктура — не аналогична Коммунистической партии, ибо покоится не на первичной коммунистической ячейке как элементе политической системы страны, а — на семье, традиционном социуме, самой культурной идентичности общества, которая складывалась много столетий.

— Сила Коммунистической Партии Китая лежит, прежде всего, в политической плоскости. Сила ислама в Иране — это явление скорее культурное, без сомнений духовное. Коммунистическая идеология не является идеологией религиозной, коммунизм рационален. В то время как ислам — это очень глубокая и мистическая религия.

— В Китае выстроена политическая система, которая базируется на консультациях центральной власти с разными общественными группами при выработке политических решений. Руководящая политическая роль Коммунистической Партии однозначна. Генерации руководителей меняются каждые 10 лет решением высших органов власти КПК и КНР.

В то время как в Иране существует определенная политическая конкуренция и политическое руководство страны изменяется в ходе всеобщих выборов.
 

Изучение иранской демократии в сравнении, например, с демократией китайской позволяет нам констатировать сам важный факт: успешная страна может обладать собственным оригинальным типом демократии, который базируется на ее собственных культурных и исторических особенностях.

Разные типы демократии являются не альтернативой либеральным демократиям, а — вырастают изнутри своих собственных обществ органично. А универсального типа демократии просто нет.
 

Мы можем лишь ставить вопрос: все ли развитые культуры на планете культуры, когда они находятся в независимом от внешнего влияния состоянии, переходят к демократическому устройству?

 

Или существует какая-то причина, которая вызывает именно в 20-21-м столетиях демократическую трансформацию в успешных развивающихся политически независимых общества?

Например, не требует ли высокотехнологичное развитие перехода к демократии для лучшего задействования в развитии максимально возможных внутренних человеческих ресурсов социума?

Если да, то где критерий, критическая масса необходимого технологического уровня развития, когда необходимо осуществить переход к демократическому устройству для продолжения успешного развития своей страны?
 

Таким образом, созданная на идеях аятоллы Хомейни иранская исламская демократия как развитая нелиберальная демократия представляет громадный интерес для Беларуси уже самим фактом своего существования.

Очевидно, что в ходе дальнейшего ее изучения полезными окажется понимание самого механизма функционирования, особенно некоторых институтов иранского демократического государства.

И некоторые результаты этого изучения действительно могут быть применены для успешного развития Беларуси.


2. Технологическое развитие Ирана.

Беларусь находится в Европе, и потому технократизм политического мышления белорусского общества, нацеленность на развитие науки и технологий, индустрии является для Беларуси естественной часть общественного мышления.

Но в последние десятилетия Беларусь оказалась в окружении стран, которые проводя десоветизацию, разворачиваясь к европейской интеграции и переходя к либеральной демократии прошли через фазу национализма. На этой фазе эти страны отказались в целом от созданной в советское время высокоразвитой крупной промышленности и деиндустриализировались.
 

---

Беларусь пошла другим путем, сохранила свою индустрию, понимая именно ее как базис для своей экономики и часть национальной идентичности.
 

---

Очень интересно понять, почему Иран, находясь в значительной мере в окружении стран, так же как и Иран, исламских, свергнув светский шахский режим, который проводил быструю индустриализацию, все-таки сохранил стремление к развитию науки, технологий и индустрии. Не отверг вместе с шахом индустрию как основу своей экономики и часть своей идентичности.

Особенно ярко это видно на примере иранской программы развития атомной энергетики. Этим Иран и Беларусь похожи. И сохранение индустрии, акцент в своем развитии на науку и технологии — также является частью духовного наследия аятоллы Хомейни.

Переход Ирана к развитию новых технологий оказался настолько важен для Ирана, что право на развитие высоких технологий иранскому обществу пришлось отстаивать в ходе борьбы вокруг иранской ядерной программы, в очень жестких условиях. Над Ираном много лет нависала угроза военной конфронтации с самыми мощными военными силами планеты и Ближнего Востока.

И тем не менее Иран отстаивал свое решение развивать высокие технологии. Терпел от санкций, но технологии развивал. Это — беспрецедентная приверженность высокотехнологичному развитию для исламского мира.

Такая приверженность высоким технологиям редкость и для привыкших полагать себя априори технократически мыслящими европейских стран.
 

---

Как мы видим на примере постсоветской добровольной деиндустриализации большинства стран Восточной Европы, европейские страны могут отказываться от высоких технологий, наработанных за многие десятилетия, ради своего нового идеологического выбора.
 

---

Иран же свое право на технологическое развитие сумел остоять.


Есть и еще один аспект этой темы: Иран поставил вопрос о высокотехнологичном и индустриальном развитии тогда, когда развитые страны бросились переводить свое индустриальное производство в регионы с дешевой рабочей силой. Индустрия из большинства высокоразвитых стран и из США стала быстро смещаться в основном в Китай.

Разве не мог Иран пойти путем Китая, создав наполненные дешевой рабочей силой Свободные экономические зоны, ориентированные на экспорт продукции на рынки развитых стран?

Или, наоборот, разве не мог Иран размещать свои нефтедоллары в СЭЗах того же Китая для получения именно там продукции, которую отправил бы в развитые страны и получил вполне высокую прибыль?

То, что Иран избрал иной путь, путь развития на своей территории необходимых ему замкнутых циклов производства необходимых ему товаров, строительства индустриализации ради укрепления собственной национальной безопасности и гармоничного развития своего общества — говорит о глубоком понимании элитами Ирана плюсов и минусов перекосов в ходе индустриальных рывков.
 

---

Иранские элиты сознательно развивают с помощью высоких технологий свое общество, заботятся о собственной национальной безопасности, а не просто ищут меркантильных выгод от развития индустриальных производств.
 

---

Такая технологическая ответственность — редкость на планете. И тем более удивительно, что такой путь развития избран страною сырьевой, где принято считать должны господствовать интересы сырьевого олигархата, который обычно заинтересован в закупках готовых товаров за границей, но не в развитии своей производящей эконом

Иранские элиты после исламской революции сохранили социальную ответственность перед своим обществом и реально занялись перекачкой ресурсов из сырьевого сектора в реальное производство и развитие образования, науки и технологий на своей территории. И осуществили это в ситуации очень острой конфронтации с самыми развитыми державами нынешней эпохи.

Это — нечастый случай в мировой истории и современности.


Причины этого последовательного курса на индустриальное развитие обязательно связаны с духовным наследием Хомейни. Ибо осуществляется эта целенаправленная политика уже много десятилетий самостоятельно именно теми силами и на базе тех идей, которые находятся у власти в Иране в результате исламской революции.

Почему вернувшись к исламским ценностям Иран сохранил технократичность своего мышления? Беларуси предстоит это изучать, чтобы понять и Иран, и исламский мир, и место Ирана в исламском мире.
 

---

Это заставляет и на сам мир ислама смотреть из Беларуси внимательнее, тщательно вдумываясь, а не возможно ли еще в какой-то стране подобное чудо технологического развития при опоре на собственные силы, которое произошло в Иране?
 

---

Нет ли в исламском мире еще стран, которые своим индустриальным и технократическим мышлением так же близки Беларуси, как Иран?

С какими странами еще возможно строить отношения глубокого партнерства, которые Беларусь и Иран пытаются построить между собой уже много лет, опираясь именно на технократическую, индустриальную составляющую своего общественного и национального мышления?


3. Региональное геополитическое лидерство мирным путем.

Беларусь сегодня находится в регионе, где очень выросла международная напряженность, а в большой соседней стране Украине идет война.

Именно Беларусь сдерживает распространение напряженности из Украины на соседние страны и именно Беларусь сдерживает слишком большой рост напряженности между рядом западных стран и Россией, не давая этим процессам перерасти с очень сильный конфликт.

Одновременно Беларусь развивает очень крупные регионального уровня проекты — модернизирует свою транспортную как основную в транзите на суше между ЕС и Россией, Китаем и даже Ираном, строит АЭС, Китайско-белорусский индустриальный парк, реализует еще ряд таких же масштабных проектов.
 

---

Все это влечет за собою появление размышлений о возможном региональном лидерстве Беларуси в своей части Европы со временем. Причем лидерстве, которое основано не на военно-силовом решении.
 

---

Такое лидерство Иран уже достиг в своей очень насыщенной войнами части мира. И достиг целом без военно-силового решения. Как это стало возможно в регионе, где идут самые большие войны современной эпохи?

Какие механизмы применил Иран вступая в контакт со своими союзниками и противниками, чтобы достичь успеха. Какая заложена глубинная идеология в это иранское лидерство?

Раз в основе идеологии современного Ирана духовное наследие аятоллы Хомейни, значит, без изучения этого духовного наследия понять феномен иранского регионального лидерства невозможно. Отсюда изучение трудов аятоллы Хомейни интересно и Беларуси.
 

Эти три точки сближают две страны. Три точки, как известно, задают плоскость. Плоскость же между двумя геополитическими фигурами — это уже целое пространство соприкосновения культур. С иранской стороны это пространство опирается на идеи Хомейни. Таким образом, эти идеи актуальны и для Беларуси.