11 октября сего года в Ташкенте Подписан Меморандум о взаимодействии России и Узбекистана по изучению русского языка за рубежом. Узбекистан хочет, чтобы выпускники узбекских школ знали русский так же хорошо, как и родной. Это слова министра образования Узбекистана Шерзода Шерматова. Не менее удивительно, что это в общем-​то государственное дело финансирует частный Фонд Алишера Усманова. Цена вопроса – 5 млн. долларов. Лично я, прочитав это, вспомнил дореволюционные фамилии Прохоровых, Кротовых, Тенишевых, тоже вкладывающих свои капиталы в народное образование – дело, которое гарантированно НЕ принесет никаких материальных дивидендов.

Для постсоветского пространства всё вышесказанное – невиданное и неслыханное чудо.

Совсем рядом – в солнечной Туркмении творится прямо противоположное – 

«Новый учебный год в столице Туркменистана Ашхабаде начался с настоящего скандала в образовательной сфере. За два дня до 1 сентября родители учеников, обучающихся на русском языке (в так называемых «русских классах»), узнали о том, что их в школах больше не ждут. Отделения обучения на великом и могучем закрыли, учителей уволили, а школьникам посоветовали идти в другие образовательные учреждения – поступать в классы на туркменском языке обучения.»

Не менее весело зажигает Казахстан. На портале Аbai.kz опубликована статья о том, как лишние предметы в начальных классах вредят казахским детям. «Если мы хотим стать нацией, необходимо убрать русский и английский языки из программы первого класса и вообще из начальных классов» 

Трэш и жесть творится вна Украине. Я служил там полтора года и уверенно могу сказать – вся Украина – русскоязычная страна, включая Львов. И вот теперь – оцените заголовки незалежных новостей:

Верховный суд Украины запретил президенту страны Владимиру Зеленскому использовать русский язык во время осуществления своих обязанностей. 

Суд признал незаконным статус русского языка как регионального в Одессе

С 16 ноября запретят русский язык в сфере услуг

Если всё задуманное у бандеровцев получится, то это будет первый и единственный случай за всю мировую историю, когда целой стране запретили говорить на своем родном языке.

Я сам живу в Латвии, где русский язык давно и прочно является для его носителя примерно такой же меткой, как в Третьем Рейхе — шестиконечная звезда, нашитая на верхнюю одежду. Русский язык старательно низводится, как нечто неприличное, как признак унтерменьш. Латышское правительство на этой стезе прославилось многократно. Про прибалтийский запрет учиться на русском языке даже в частных школах, знает уже, наверно, весь мир.

Из последних национальных напевов: латышский должны сдавать не только те, кто хочет стать таксистом, но и даже таксисты-​латыши – им тоже приходится доказывать свою латышскость, причем не всегда успешно. Рациональных объяснений действиям властей нет: это что-​то из уровня глубинного, подсознательного.

Есть три вида националистов. Национально-​мыслящие, национально-​озабоченные и национально-​ушибленные. Что на Украине, что в Латвии, мы имеем дело с третьим типом. Отличается он от других в первую очередь тем, что активно гадит на голову собственной нации, думая, что делает плохо другим. При этом в Латвии тоже есть неравнодушные титульные бизнесмены, которые финансируют национальные проекты, но совсем в другм – в противоположном, чем Алишер Усманов, направлении.

Латышский олигарх Вилис Витолс даже написал книгу под названием «Для своих», в смысле для латышей, где он пропагандировал простые, как мычание коровы, прямые, как оглобля, решения:

«Когда для ваших детей наступит пора выбирать профессию, главное, чтобы подросток не совершил ошибку. … Не позволяйте своим детям учить русский язык. Ни в коем случае. Пусть они не понимают по–русски. Сегодня для Латвии стратегически важно, чтобы здесь было как можно больше людей, не знающих русского языка…» 

30 лет латышские нацисты, взгляды которых разделяет огромное количество титульных бизнесменов, стремясь как можно сильнее проявить своё национальное самосознание, призывали титульную молодёжь Латвии прекратить разговаривать по-​русски. И вы знаете, у них получилось! Результат получился феерическим:

Иева (имя изменено) 22-х летняя латышка. Девушка получила степень бакалавра социальных отношений, и рассказывает, что поиск работы пока проходит неудачно.

«Я начала искать работу еще пока училась в вузе. Теперь, когда я получила диплом, поиск работы занимает основную часть моего времени. Утро начинается с просмотра объявлений. Я была на десятке собеседований, и всегда вставал вопрос – как у вас с русским языком?».

Несмотря на то, что знание русского языка, которое требуют работодатели, оправдано, выросло уже целое поколение латышей, которые вообще не говорят по-​русски. Раньше язык можно было выучить, просто играя во дворе, а теперь все изменилось.

Русские дети и молодежь вообще не видят проблем общения по-​латышски, они хорошо говорят на двух языках, а для латышских детей знание русского языка ограничивается школьной программой – куцой, некачественной и абсолютно недостаточной даже для общения на бытовом уровне.

Иева рассказывает, что могла претендовать на работу в нескольких фирмах, но когда работодатели выясняли насколько у нее плохое знание русского, ей предпочитали другого кандидата. 

«Мне на интервью прямо так и говорили – мы бы вас взяли, но нам нужен русский язык. У меня появилось ощущение, что русскому в Латвии найти работу легче, чем латышу.» Неожиданно, правда? Оказывается латышские русофобы своими собственными руками сделали своих собственных детей неконкурентоспособными на рынке.. Ну кто бы мог подумать… 

В Узбекистане государственные чиновники, в отличие от прибалтов, думают… Сначала хотел написать «как», а потом решил, что достаточно одного этого слова – «думают». Поэтому инициатива, поддержанная министерством образования, абсолютно нереальная в Риге, вполне буднично смотрится в Ташкенте. Для более подробного описания языковой ситуации в республике, обратился к хорошему отзывчивому другу нашей семьи – Мадине Касимовой, успевшей в свои 20 пожить-​поучиться в Латвии и Италии. То есть Мадина имеет возможность объективно оценить и сравнить отношение к русскому языку у себя на Родине и в бышей «витрине ССССР».

«Конечно же отношение к языкам у нас и в Латвии кардинально отличается. Русский язык в Узбекистане преподавался всегда. Русские потоки в школах и ВУЗах никто никогда не пытался ликвидировать и тем более — запрещать, причем владение русским всегда было престижной визитной карточкой культурного человека. Собственно, это отношение сохранилось до сих пор, поэтому в Ташкенте практически все говорят по-​русски, на нём совершенно спокойно можно обращаться в государственные органы и ни у кого даже мысли не возникает что-​то там на русском запрещать. Конечно, в последнее время велик престиж английского. На нем мало кто квалифицированно говорит, но все активно изучают. Впрочем, не только его. Французский, немецкий, китайский и даже корейский. Однако русский стабильно остаётся одним из главных языков, и логично, что министр образования хочет, чтобы на нем говорили выпускники школ – на глобальном рынке потребности диктуют обстоятельства…»

И всё же, почему такая разница в языковых вопросах? Почему Узбекистан своим отношением к русскому языку так резко выделяется как среди своих соседей, так и вообще в ряду бывших советских республик?

У меня лично имеется всего одно объяснение. Узбекистан – страна с вековой историей. Опыт государственного строительства и геополитического сосуществования с соседями, накладывает свой отпечаток и переводит в практическую плоскость такие понятия, как целесообразность и рациональность.

А вот страны, которые не имеют опыта государственности, те, кому эта национальная независимость свалилась, как кирпич на темечко, ведут себя, как школота, оставшаяся дома одна, со всеми вытекающими последствиями, включая битую посуду, поломанную мебель и носы, разбитые в дружеской жизнерадостной драке. 

Пожелаем удачи всем! Каждый из них, без какой-​либо помощи со стороны, пожнёт и уже пожинает плоды трудов своих.