Эту историю мне рассказал случайный попутчик. Мы вместе ехали на электричке в Юрмалу, рассказчик был слегка навеселе...   Рассказ я записал по памяти и предлагаю его к прочтению.
 

---

Эта оказия произошла во время всеобщего счастья, блата и дефицита — в 70-ые годы прошлого века.

 Жена крутилась перед зеркалом уже десять минут и всё не могла успокоиться.

Просто повезло. По блату, недорого достала это голландское чудо. Блузка сидела идеально, подчеркивая все достоинства. Нейлоновое изделие было нежно-сине-бирюзового цвета, такое — как жаркое небо над Буэнос-Айресом. Жена никогда не была в Буэнос-Айресе, но думала, что небо там — именно такое.

Вдруг она замерла, хлопнула себя по лбу и метнулась на кухню. Котлеты на сковороде дымились и шкворчали. В тот момент, когда она ухватилась за ручку, на сковороде что-то лопнуло и взорвалось. Огромная жирная капля масла ляпнулась прямо на середину груди.

Швырнула сковородку в мойку и бросилась в ванную. После застирывания пятно расползлось и приняло ядовито-жёлтый оттенок. На глаза попалась полупустая бутылка с растворителем стоявшая рядом с ванной. Когда пятно под воздействием химии стало расползаться и превратилось в огромную дыру из глаз фонтаном хлынули слёзы.

Какая же я дура, всхлипывала она. Останки голландского чуда отправились в мусорное ведро, остатки растворителя — в унитаз, сама — к подруге плакаться в жилетку.

Вскоре пришёл муж, увидел сгоревшие котлеты, чертыхнулся, сел на унитаз и закурил.

Унитазы бывают разной формы. Есть такие, как бы со ступенькой, а есть такой формы, где всё добро уходит сразу вниз. В форме раструба, как сопло у ракеты. В описываемом случае был именно такой.

Читатели, я уверен, вы всё уже поняли. Всё-таки правы были отцы-основатели ракетостроения. Всё произошло именно так, как они писали в своих теоретических работах. 

Окурок — контакт — зажигание — вспышка — реактивная струя. В Центре Управления Полетами говорят в таких случаях — ступень отработала в штатном режиме. Имантская панельная пятиэтажка содрогнулась от крика.

Сверху, на втором этаже, дворник Зульфия варила курицу купленную по блату у мясника на заднем дворе магазина. Курочка была худая, с остатками перышек и гребешком, с печальными полуприкрытыми навсегда глазками. Фиолетовые ножки с коготками не помещались в кастрюлю, приходилось прижимать их крышкой.

Услышав крик, Зульфия чертыхнулась. Федька сволочь, опять в слюни нажрался, подумала она. На прошлой неделе наблевал на первом этаже, позавчера музыку ночью врубил на полную катушку, весь дом разбудил, окурки всегда кидает мимо урны. Гад, нет на него управы. Сколько раз жаловалась, а с него как с гуся вода. Слесарь — золотые руки, на заводе ценят. Сейчас кругом все доценты с кандидатами, гвоздь забить не могут.

На третьем этаже, часовых дел мастер Соломон Моисеич, отдыхал после обеда. Сидя в кресле-качалке он начал было листать талмуд, затем стал клевать носом, его окончательно разморило, книга выпала из руки, пенсне сползло на краешек носа. От крика он вздрогнул и открыл глаза. Что это, неужели погромы?

Здесь он окончательно проснулся. Ну какие погромы в стране развитого социализма. Хотел позвать Сару, но вспомнил, что она поехала в ломбард и не могла так быстро вернуться. Звуки не повторялись. Наверное приснилось, подумал Соломон Моисеич и снова закрыл глаза.

На пятом этаже, пятилетний Славик рисовал цветными карандашами гигантского удава. Мальчик был под впечатлением от фильма про Маугли. Услышав дикий крик, он подбежал к окну, в надежде увидеть Большую Чёрную Пантеру.

За окном был обычный пейзаж, только напротив, на здании завода  «Радиотехника» растянули огромный транспатант. Славик был смышлён не по годам и уже умел читать, он медленно прочёл вслух -  СЛАВА КПСС. Какая смешная фамилия, подумал мальчик, ещё раз посмотрел по сторонам и разочарованно вернулся к рисунку.

Тем временем скорая привезла пострадавшего во Вторую Городскую. Доктор в приемном отделении осмотрел пациента. Выглядело конечно страшно, но в целом, жизненно важные органы не повреждены, ожоги второй степени. Ближе к окончанию рабочего дня, Наташа крутилась перед зеркалом в ординаторской. Нейлоновая кофточка была цвета весенних незабудок, подходила к голубым глазам и смотрелась изумительно. Класс, думала Наташа. Всего пятьдесят рублей. У гардеробщицы муж ходил в море и иногда привозил вещи на продажу. Удачная покупка.

В ординаторскую вошли окулист и массажистка-реабилитолог. Окулист сделал Наташе комплимент, сравнил её с Шехерезадой, затем сказал, что у него ещё два пациента и ушёл.

После его ухода в ординаторской нарисовались патологоанатом и хирург, они тоже оценили приобретение и предложили девочкам обмыть голландскую обновку. Возражений не последовало.

Хирург расстелил на столе полотенце, достал посуду и профессиональными отточенными движениями нарезал сервилат кружочками двухмиллиметровой толщины. Патологоанатом сделал вскрытие коробки конфет «Лайма», затем произвёл трепанацию бутылки рижского бальзама и твёрдой рукой разлил по стопкам сей божественный нектар.

Все вместе выпили за успехи голландской лёгкой промышленности. Разлили по второй. Завязался оживлённый разговор. Патологоанатом пытался умничать: «Дефицит — это объективная реальность, данная в ощущениях, но не нам». 
Массажиста попыталась переварить фразу, но не смогла. Хирург с воодушевлением похвастался.
 
Патологоанатом как обычно начал травить анекдоты. 
 
Наташа прыснула от смеха, поднятая рука с налитой до краёв стопкой дёрнулась и по незабудко-васильковому полю на правой стороне груди поплыли грязно-коричневые вешние воды.

Хором начали давать советы. Простирнуть, замочить, мыло, порошок. Через пять минут в служебном туалете Наташа жмякала кофточку в тазике с мыльным раствором. Желтый оттенок не исчезал. 
 
Окулист лежал на животе в палате №3.

—  Вы слушаете «Пионерскую зорьку», — бодро вещало радио.

     Окулисту было морально тяжело и физически мучительно больно. Снизу всё зудело и свербило. Какая сука в унитаз спирт вылила, думал он. Подошла Наташа и сделала укол. Уже погружаясь в сон, сквозь дрёму, проскочила мысль. 

—  Собирались с женой на выходные в театр. В другой раз. Надо ей кофточку купить. Нейлоновую.
 
На станции Булдури рассказчик прервал повествование, сказал, что концовку расскажет при следующей встрече и мы попрощались. Я даже имя его не спросил. И он пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей.      

Читатели, может кто-нибудь из вас слышал эту историю. Напишите что было дальше.