---

Вот уже два десятилетия белорусов агитируют поверить в две гипертрофированные полуправды.
 

Одна, разукрашенная красно-белыми ленточками и вышиванками да крыльями за спиной всадников, повествует о благоденствии белорусов во времена Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой, а другая — мрачная. Она — об «уничтожении генофонда нации» во времена сталинских репрессий.

Эта двустволка полуправд каждый день осыпает дробью социальные сети и не даёт любителям пикировок разобраться, что есть правда, а что — ложь.

Поскольку нынешний июль отмечен 80-летием начала Большого террора, обратимся ещё раз к этой теме.
 

---

Судя по всему, отсчёт выбран потому, что в июле 1937 года в партийные организации было направлено Закрытое письмо ЦК ВКП(б) «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока» со всеми наступившими затем последствиями.

Тем не менее в сравнительно небольшой промежуток времени втиснуты все социальные негативы послереволюционного времени, которые вешают персонально на Сталина и почему-то на Берию.

Сегодня все понимают, что репрессии представляют собой непрерывный процесс, начавшийся с отречения царя от престола и усугубившийся ответкой «красным террором» на «белый террор» после Октябрьской революции.

Однако о не менее драматичном отрезке времени до 1937 года громко говорить не принято, так как подозрение может пасть на тех, кто действительно преследовал цели уничтожения элиты российского общества и составлял более половины личного состава карательных органов.

Для того чтобы подвести теоретическую базу и доказать, что Сталин стоял у истоков репрессий, придуман прямой, как палка, довод — вступила в действие «сталинская доктрина усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма, озвученная им на пленуме ЦК ВКП(б) 9 июля 1928 года».

Был ли он автором этой «доктрины»? Конечно же, нет. Этот комплимент ему услужливо переадресован, а потом удачно использован его обличителями.

Доктрина усиления классовой борьбы по мере строительства нового общества была вовсе не сталинская, а ленинская.

События первых же месяцев после прихода большевиков к власти дали основание Ленину сделать вывод о том, что «именно после свержения буржуазии классовая борьба принимает самые резкие формы».

В плане брошюры о диктатуре пролетариата Ленин подчеркивал, что «сопротивление эксплуататоров начинается до их свержения и обостряется после с двух сторон».

Эти взгляды Ленин развил и обосновал на ІХ съезде партии, где они были возведены в ранг закона революционной борьбы.

Он вполне осознанно предостерегал своих соратников от благодушия, ибо свергнутые эксплуататорские классы «поведут против пролетариата войну еще более ретиво, бешено и рьяно».
 

«На нашей революции, — говорил Ленин, — больше, чем на всякой другой, подтвердился закон, что сила революции, сила натиска, энергия, решимость и торжество ее победы усиливают вместе с тем силу сопротивления со стороны буржуазии».
 

То есть Сталин действовал в ракурсе ленинских посылов и, столкнувшись к концу 30-х с критической массой сопротивления враждебных элементов с одной стороны и разрушительной деятельности оппозиции, вплоть до планов ликвидации его самого, акцентировал внимание на ленинском предвидении.

Поэтому и репрессии конца 30-х годов опирались на уже сложившиеся отработанные механизмы, поскольку внесудебные акции широко применялись большевиками ещё со времён гражданской войны, а их первым «образцом» стал показательный процесс 1922 года над эсерами.




Затёртое изображение Бухарина, Рыкова и Каменева на фотографии 1925 года (похороны Фрунзе).
 

---

Странно, но постсоветские историографы так однозначно и не определились, каковы же мотивы начала репрессий.

Историк Ю.Жуков связывает Большой террор с принятием Конституции СССР 1936 года и выборами в Верховный Совет СССР в декабре 1937 года.

Он полагает, что Сталин намеревался провести выборы на альтернативной основе с перспективой «вообще отстранить партию от власти», но столкнулся с сопротивлением руководителей региональных партийных органов, которые боялись лишиться своих постов и потому инициировали Большой террор.

В какой-то мере ему вторит немецкий историк Й. Баберовский, считающий причиной перехода к Большому террору сопротивление Сталину со стороны региональных и местных элит, саботировавших указания центра. а К.Шлегель склонен полагать, что террор, инициированный верхушкой с целью избавиться от врагов, был использован множеством структур и граждан для решения своих проблем.

Французский историк Н.Верт рассматривает Большой террор как осуществляемый властью механизм «социальной инженерии», окончательное завершение политики «раскулачивания» и депортаций «вредных элементов».

Американский исследователь Д. Ширер увязывает логику развязывания Большого террора с преодолением общего хозяйственно-политического хаоса первой половины 30-х годов, а его соотечественница В.Голдман выдвигает версию самого деятельного участия масс в репрессиях под давлением госаппарата, не усматривая причину развязывания Большого террора в стремлении Сталина к единоличной власти.

В обобщённом виде новые веяния представлены историком культуры сталинского периода Е.Добренко, который констатирует появление в последнее время более широкого подхода к причинам репрессий (Ш.Фитцпатрик, Э.Найман, К.Кларк, Т.Лахузен, И.Халфин, О.Хархордин и др.), пересматривающего представления перестроечной советологии о тоталитарном режиме и страдающих массах.

В рамках этого нового подхода историки видят слияние масс и режима вместо традиционного их противопоставления, а источник террора находят не в режиме, а в самих массах, в отсталой политической культуре, которая воспроизвела режим, «институционно оформивший массовую агрессию и коллективное пренебрежение человеческими судьбами».

Лишь российские либеральные деятели вроде О.Хлебнюка да сподвижника Чубайса — Л.Гозмана, насаждающего везде по России «Чёрную книгу коммунизма», как дятлы продолжают долдонить одно и то же, ставя во главу угла самодурство и исключительную роль Сталина в организации этого всплеска террора.

Воспроизведём же события того времени, делая акцент не на «сколько», а «за что».


До убийства Кирова Сталин много лет вёл «мягкую борьбу» с оппозицией, поскольку в армии и НКВД, начиная со времён Дзержинского, верховодили сторонники Троцкого, в том числе и симпотизировавший ему Феликс Эдмундович.

Никто не оспаривает, что при расследовании дела об убийстве С.М.Кирова, Сталин дал поручение установить связь злодеяния с действиями зиновьевской оппозиции, поскольку у Г.Зиновьева и Л.Каменева в северной столице оставалось очень много сторонников.

Их деятельность лихорадила «колыбель революции» и мешала работе лучшего друга вождя, на что он неоднократно жаловался Сталину.

Вскоре начались аресты. 16 декабря 1934 года были задержаны сами Каменев и Зиновьев.

Поначалу были приговорены к расстрелу 14 человек, непосредственно обвинённых в организации убийства, а затем и лидеры оппозиции.

26 января 1935 года Сталин подписал постановление Политбюро о высылке из Ленинграда на север Сибири 663-х бывших сторонников Зиновьева. Одновременно 325 бывших оппозицио-неров были переведены из Ленинграда на партийную работу в другие районы. Аналогичные действия предпринимались и в других местах.

Заодно по плану Управления НКВД по Ленинградской области в течение одного месяца выселению из Ленинграда подлежали 5 тысяч семей бывших дворян и тому подобных «бывших».

В итоге с 28 февраля по 27 марта 1935 года были отправлены в ссылку 11 072 человек, в том числе: бывших князей — 67, графов — 44, баронов — 106, бывших офицеров императорской и белой армий — 1177.

До 15 июня 1935 года за пределы Ленинграда, погранзоны и 100 километровой режимной полосы было выслано свыше 8 тысяч человек дополнительно.

Питер почистили, но обратите внимание на цифры.

Ведь в сегодняшнем представлении гражданская война унесла с собой и князей, и баронов, и тем более военных противного лагеря.

Ан нет. В Ленинграде, да и во многих других местах после гражданской войны их осталось достаточно.





И всё же, как мне представляется, Сталина помимо личной безопасности беспокоило другое — наметившееся «перерождение» под влиянием НЭПа партийных структур и неимоверно разросшийся бюрократический властный аппарат, где в чиновничьих кабинетах осел самый разный люд, не желающий пачкать руки ничем, кроме чернил.

Следует понимать, что разрастанию и усилению влияния региональной бюрократии способствовала гигантская по объёмам индустриализация огромной по размерам страны и последовавшее затем зарождение двойственности управления на селе — в период коллективизации появились колхозные управленцы, располагающие не меньшим властным ресурсом, чем поселковые советы. Впрочем, последнее наблюдается и сейчас.

Если исходить из динамики роста местных бюджетов, рост численности управленцев разного пошиба к концу 30-х годов был пятикратным.

Как опытный управленец, Сталин понимал, какой вред наносит трудно контролируемое разрастание бюджетной управленческой братии, тяготеющей к проволочкам, очковтирательству и нетрудовым доходам.

Не меньше проблем накопилось и в силовом блоке вплоть до планов убийства Сталина и смещения высшего руководства страна. Надо что-то было делать — приближалась война.

Отсюда и появилась та лавина репрессивных действий, которая, спускаясь по склону властной пирамиды сверху вниз, к 1937 году стала охватывать военных, а затем и сами структуры НКВД, в которых по состоянию на 1 июля 1934 года насчитывалось более 31 процента членов небольшевистских партий.

Пришедший на смену родственнику Свердлова Генриху Ягоде (Еноху Иегуде) Николай Ежов репрессировал 2273 чекиста, но сам продолжил его же практику.

Немотивированные аресты и расправы остановил срочно вызванный из Закавказья Лаврентий Берия, который, решительно пресёк лавину репрессий, приступив к реабилитации невинно потерпевших и наказанию виновных. По его указанию было арестовано 937 зарвавшихся сотрудников НКВД.

Не смогли уклониться от отвественности и комиссары НКВД — из 37 человек, имевших это звание на 1935 год, к финалу репрессий осталось в живых лишь двое.

После фильтрации в тюрьмах остались в основном те, кто совершил доказанные уголовные и иные преступные действия.


Почему же Сталин не смог предотвратить чрезмерное усердие тех, кто инициировал и резал людские головы? Ведь сам он собирался избавиться от 30 тысяч своих противников, а цифра приговоренных к высшей мере составила около 680 тысяч человек.

По мнению исследователя Наумова, «в тот период Сталин во многом сам зависел от расстановки сил в верхах и сам был во власти страха перед потенциальными или реальными заговорами».

В своих работах историк на статистическом материале показывает, что в различных регионах СССР репрессии шли по-разному, поскольку в реальности очень многое зависело от специфики самой области и её руководства.

По его мнению, тот факт, что в некоторых областях первоначальные лимиты приказа №00447 были превышены в десять раз, а в некоторых остались первоначальными, свидетельствует о потере контроля над НКВД.

Исследователь отмечает, что в терминах того времени потеря контроля однозначно интерпретировалась как заговор сама по себе. При этом Наумов вполне допускает, что руководящие сотрудники НКВД могли планировать смещение самого Сталина.

А вот и красноречивый пример того, кто подталкивал Сталина на ужесточение мер.
 

 
«Дорогой товарищ Сталин! Украина Вам посылает ежемесячно по 17—18 тысяч арестованных. Москва утверждает 2—3 тысячи. Прошу принять меры. Любящий Вас Никита Хрущев» (письмо датировано 1938 годом и опубликовано в «Досье гласности» № 3, 2000 г.).

 


Хрущев свалил все репрессии на Сталина, чтобы не разоблачили его самого.
 

Любопытны высказывания некоторых активных деятелей оппозиции в период репрессий, которые прозвучали не в подвалах НКВД, а на свободе.

Спутавшийся с оппозицией кандидат в члены ЦК ВКП(б) М.П. Томский в предсмертной записке, направленной на имя Сталина перед самоубийством 22 августа 1936 года, раскаивался в совершении «величайшей ошибки, борьбы против ЦК и его правильной линии, резких и грубых нападок на руководство и тебя как олицетворение этой линии и партийной воли».

Он утверждал, что «с презрением смотрел, как Зиновьев и Каменев трижды каялись и трижды предавали…» Томский заявил: «Я глубоко презираю эту подлую банду!»

К своей записке он добавил: «Если ты хочешь знать, кто те люди, которые толкали меня на путь правой оппозиции в мае 1928 года, — спроси мою жену лично, только тогда она скажет».

В конце августа 1936 года Бухарин заявлял:
 

«Только дурак или изменник не понимает, что за львиные прыжки сделала страна, вдохновленная и направляемая железной рукой Сталина. И противопоставлять Сталину пустозвонного фанфарона или пискливого провизора-литератора можно только выживши из ума…

То, что мерзавцев (Каменева, Зиновьева и Рейнгольда) расстреляли — отлично: воздух сразу очистился».
 

Бухарин был прав, говоря о львиных прыжках страны Советов. Возродившаяся на развалинах Российской Империи страна, с большими потерями переживающая 1-ю мировую войну, две революции, гражданскую бойню и последующую разруху, превратилась в сверхдержаву.

За две пятилетки в СССР построили более 5 тысяч крупных объектов, среди них около трехсот таких гигантов, как Днепрогэс, Уралмаш, Азовсталь, Запорожсталь и Криворожсталь, ХТЗ и СТЗ, Турксиб, Московский метрополитен.

Показатели роста промышленного производства (не в абстрактном ВВП, а в реальных тоннах и единицах) удваивались каждые четыре года.

За десять лет была создана база собственного производства: от выплавки металла до выпуска станков и машин.

В 1939 году СССР стал четвертой страной мира, способной самостоятельно производить весь ассортимент продукции любой сложности. И если первые заводы начинали строить лопатами да тачками, то через несколько лет на стройплощадках уже рычали советские бульдозеры и экскаваторы.

Вот что писал в 1932 году британский банкир Джарви Гибсон:
 

«Советская Россия движется вперед, в то время как много наших заводов бездействует и примерно 3 миллиона нашего народа ищут в отчаянии работу…»
 

Именно в 30-е годы СССР достиг той материальной и духовной мощи, которая впоследствии помогла выстоять и победить в самой кровопролитной войне, несмотря на то, что против него воевала почти вся Европа и собственные «обиженные».

Итог советской промышленной революции был впечатляющим. Уже в 1932 году безработица исчезла. Городское население страны выросло в три раза! Но рабочих рук все равно не хватало — тогда к работе привлекли заключенных, до того, по чьему-то меткому выражению, «подметавших тундру вениками».

Но критики упорствуют — по их мнению всё, что построено в СССР довоенного периода — результат беспощадной эксплуатации репрессированных.


Обратимся к цифрам:

Начиная с 30-х годов, из числа заключенных могли использоваться на стройках в среднем 1—1,5 млн. в год.

А сколько всего было работающих? До 90 млн. человек. Нетрудно подсчитать, что лишь 1—1,5% составляли заключенные.

Обличители впадают и в другую крайность — в современных сериалах сталинские зэки валяются по нарам да лениво валят лес тупыми пилами.

В реальности же заключённые, направленные в трудовые лагеря, за год-два возводили в Сибири новые города и заводы. Работали не из-под палки, а за условно-досрочное освобождение, усиленную пайку, денежные премии. Многие оставались на стройках и после срока, вольнонаемными.

При оценке ситуации в СССР и мире в 1930-е годы очень важно определить общие положения, без которых понять происходившие события практически невозможно.

Ненавистники советского периода невольно или сознательно частенько сопоставляют уровень жизни и положение трудящихся в СССР с теми условиями, которые были созданы на Западе для работающих и безработных десятилетиями позже — в 1960-1970-е годы.

Им будто бы неизвестно, что в первой половине 30-х годов Западная Европа и США находились в жестких тисках экономического кризиса.

В Америке определённым спасением для огромного количества безработных и безземельных американцев стали так называемые «общественные работы», которые ввел президент Рузвельт.

Проводимые под эгидой Администрации общественных работ (PWA) и Администрации гражданских работ (СWА), меры трудоуствройства состояли в строительстве каналов, дорог, мостов, зачастую в необжитых и болотистых малярийных районах.

На таких работах единовременно были заняты до 3,3 миллиона человек, всего же через американскую систему «общественных работ» прошло 8,5 млн. человек — не считая собственно заключенных.

Несколько миллионов человек во время дефарминга или американского «голодомора» погибло.

Однако всё это во внимание не принимается, так как стрелки переведены на сталинские репрессии, которые стали мировым пугалом и по сей день не дают обществу покоя.




Типовая выписка из протокола «тройки».
 

---

Рождённый сразу после войны и уже что-то соображавший в начале 50-х, я не припомню, чтобы мои близкие тряслись от страха, а люди прятались, сторонились соседей, выливали ушатами помои на власть.

Было тяжело, но тогдашние общественные мероприятия и празднования по своему заряду оптимизма в сравнение не идут с современными.

К нам в дом, бывало, приезжали сотрудники госбезопасности, в том числе начальник райотдела капитан Молодцов. Но он, фронтовик, никогда не трепетал перед ними, хотя мать с настороженностью принимала гостей и отчитывала его за резкости, которые он иногда им отпускал за столом.

Тогда на партийных собраниях коммунисты смело, без оглядки высказывались по тем или иным проблемам и стали придерживать язычок лишь тогда, когда столкнулись с хрущёвской вербальной слякотью и в то же время нетерпимым отношением к критике — бюрократы получили карт-бланш.

Сталин пришёл к пониманию, что партия должна быть не тотальным органом управления, а направляющей силой, инструментом реализации государственной идеологии. Она не должна подменять правительство и управленцев отраслями народного хозяйства сверху донизу.

В войну и после неё он ещё больше разуверился в эффективности разного рода посиделок для фетровых сапог и продумывал, как реорганизовать весь механизм управления страной.

Той же ориентации был и Берия, который на свою голову поделился с Хрущёвым своими планами проанализировать ошибки и провести откровенный разговор с коммунистами, в том числе и о негативах, связанных с репрессиями.

Последствия этих откровений известны. Берию уничтожили, а в репрессиях обвинили его и Сталина.

Таким образом Хрущёву удалось укрыться от ответственности за собственные злодеяния.

 

---

Окончание здесь

---