По ходу работы над статьей возникали разные варианты ее названия — «Евровидение как фактор евролояльности», «Евровидение как показатель уровня музыкальности страны», даже «Евровидение как индикатор толерантности». Но в итоге пишу «Евровидение как Евровидение». Ничего скандального.

Меня зовут Евгений Олейник. Я как раз из тех, которые «а кто все эти люди» — пишу музыку для исполнителей, телеканалов и радиостанций. Премии, награды и прочее бла-бла-бла — имеются. К комментариям типа «умри вместе со своей попсой» готов. Так что налетай на живца.

Мое близкое знакомство с Евровидением началось в 2007 году. Тогда, на Детском Евровидении в Голландии, победила песня, которую я продюсировал. Сразу появились знакомствами в среде евровидийных журналистов, делегаций, исполнителей и других заинтересованных товарищей.

Плюс к этому, я был музыкальным продюсером (композитором) самого конкурса Детское Евровидение, который проходил в Минске, а в 2011 году Беларусь представляла моя песня «I love Belarus».

Количество моих песен, участвовавших в разных странах в отборах на детское и взрослое Евровидение — около 10.

Скажу честно — изнутри конкурс совсем не такой, как снаружи. Вся эта шумиха и скандальность, поднимаемая в прессе и в комментариях на различных сайтах, на самом конкурсе сменяется дружелюбностью и каким-то панъевропейским духом.

За микшерными пультами — профессионалы, менеджмент — на высоте, никаких проволочек, заминок и недочетов. Для исполнителей — Мекка.

Сложно рассказывать о Евровидении, посвятив ему много лет и сил, ведь на каждой лавочке сидит более продвинутый эксперт. Однако я рискну.

Итак, мои тезисы. Как говорится, ИМХО.


Евровидение — конкурс не политизированный

Точнее, он политизирован с положительной стороны. Поддержать за евролояльность могут, но приспустить за его отсутствие — вряд ли.

Постараюсь объяснить.

Если какая либо страна переживает подъем евронастроений, например, на волне вступления в Евросоюз или введения евро, или же, как Прибалтика, зарекомендовала себя «самоотверженным» пропагандистом евроидей, то, вероятно, место данной страны будет немного выше, чем, например, у Беларуси (при прочих равных).

 

Однако никакие антироссийские настроения не смогли помешать Дине Гариповой и Полине Гагариной занимать высокие места.

Даже в момент максимальной антироссийской риторики, весной 2014 года, сестры Толмачевы безо всяких проблем отобрались в финал и заняли там высокое седьмое место.


Евровидение — конкурс первого впечатления

Честно говоря, раздражают крайности. То у нас (на белорусском национальном отборе к Евровидению) ищут красивую девушку, то модного парня, то танцевальную песню, то теперь вот песню на белорусском языке.

Но рецепта-то нет. Невозможно взять красивого исполнителя, написать ему красивую песню, нарядить в красивый костюм и рассчитывать на победу.

На мой взгляд, правильнее подходить к вопросу так — если все в целом производит впечатление с первого просмотра — такой заявке быть.

Если приходится объяснять, что мол «мальчик хороший, талантливый, песенку доделаем и т.д.» — все. Провал. Никого не интересует — кто, за какие деньги и с каким образованием.

Европейцам нет дела — плохиш это или паинька, красавец или готический уродец. Все зрители всех стран хотят одного — пережить в момент просмотра номера эмоциональный подъем. Заплакать или засмеяться, затанцевать или загрустить. Может испугаться, а может даже и пожалеть.

Все по-разному. Главное — не оставить зрителя равнодушным. Пришел, увидел, победил/пролетел.


На Евровидении невозможно предугадать музыкальную тенденцию на следующий год

Как это ни огорчительно для любителей гадального вида спорта, но предсказания на Евровидении за год вперед не имеют в себе ничего реального.

Никакие тенденции не просматриваются и никакие стили не становятся доминирующими.

Начиная с отмены обязательного живого оркестрового аккомпанемента в 1999 году, все победители были стилистически и эмоционально разные, разных возрастов, пели на разных языках и представляли совершенно разные страны.

Повторение прослеживается, возможно, лишь стилистически у Лорин и Монса Земерлева — двух шведских победителей 2012 и 2015 года соответственно. Однако такая быстрая повторная победа Швеции еще раз доказывает, что на конкурсе отсутствуют тенденции и стереотипы.

Что касается сайтов-тотализаторов, на которые очень часто ссылаются комментаторы, то здесь работает очень простая схема.

Все сайты ставок автоматизированы. Для выдвижения того или иного исполнителя на лидирующие позиции достаточно сделать крупную ставку в «сезон затишья» — и дело сделано.

 

Существует два периода пикового интереса к Евровидению — сезон национальных отборов и собственно конкурс. Остальной год интерес к Евровидению у большинства зрителей отсутствует.

И вот после национальных отборов, в «сезон затишья» (март-апрель), пока на сайты тотализаторов не зашла основная масса игроков, предпочитающих играть в момент проведения конкурса (май), группы заинтересованных лиц могут существенно влиять на показания рейтингов несколькими крупными ставками.

Сайты автоматически поднимают наверх рейтинга исполнителя, на которого ставят, а так как основная масса людей не играет до мая, то поддерживаемые исполнители весь март и апрель получают свою долю пиара как возможные лидеры.

Но очень часто мы (люди, следящие за Евровидением) наблюдаем резкое изменение позиций исполнителей в рейтинге в период непосредственного приближения конкурса (в начале мая), когда «накрученные» исполнители уступают свои места реально любимым песням, на которые делают ставки простые слушатели.

Однако возможны варианты, к примеру песни, которые за несколько месяцев до конкурса стали хитами, набрав тем самым реальную долю поклонников и, соответственно, ставок на свою победу.

Ярким подтверждением является песня Lena Mayer — Satellite, ставшая после своей премьеры в марте 2010 года самым быстропродаваемым интернет синглом за всю историю немецкой звукоиндустрии.

Очевидно, что начиная с премьеры песни появилось много желающих заработать на ярком и интересном хите посредством ставок, что и сделало в глазах интернет-тотализаторов Лену очевидным победителем того года.

 

Петь чисто, быть молодым (старым), петь на английском (на национальном), быть начинающим (опытным), красивым (фриком), петь быструю песню (или медленную), петь легкую песню, быть любителем, иметь высшее музыкальное образование — не обязательно.

Этот неполный список евровидийных заблуждений, по сути, является продолжением предыдущего тезиса об одном единственном впечатлении.

К примеру, Сертаб (Турция), спевшая свою песню неимоверно фальшиво — победила в 2003; «Лорди», не имеющие никакого музыкального образования — победили в 2006 с хард-роковой композицией; Мария Шерифович, спевшая на сербском — победила в 2007-м.

У Азербайджана была медленная композиция, которая победила в 2011, в следующем же году победила танцевальная Швеция (Лорин). Елена Папаризу начала занятия музыкой за несколько месяцев до своего первого выступления на Евровидении, и победила этот конкурс со второй попытки в 2005 году.

Кстати, известная тема с повторной поездкой на Евровидение «за победой» тоже не всегда заканчивается победой.

Если у Билана и вышеназванной Папаризу это получилось, то небезызвестная Валентина Монетта из Сан-Марино, трижды представлявшая свою страну, дважды в финал не прошла, а в третий раз прошла, заняв предпоследнее место.


Беларусь может победить в конкурсе Евровидение

Этот тезис, наверное, вызовет самые ожесточенные споры любителей обсудить Евровидение, политику и футбол.

Честно говоря, я понятия не имею о среднестатистическом критике Евровидения, который не устает из года в год писать «как всегда от нас г...», «что за г... поехало?», «я вааще не знаю, кто поехал, ведь все это г...», «пора перестать участвовать, ведь все равно будет г...».

Судя по всему, у этого гипотетического персонажа раздражена точка G, раз так много г. выливается в интернет. И это обидно, ведь, по сути, никто зрителям не мешает верить в хорошее, тем более во что-то, не зависящее от зрителя.

 

Да, Беларусь не побеждала на конкурсе, но кто готов поспорить на крупную сумму, что в ближайшие 5 лет этого не произойдет?

Я лично был свидетелем (и участником) победы Беларуси на детском Евровидении 2007 года. Напомню, годом ранее, в 2006 году, белорусский участник занял второе место, а еще годом ранее, в 2005-м, была победа. И, как можно представить, интернет и музыкальная тусовка «жужжала» от предвкушения провала в 2007-м — «ну не может же так везти бесконечно».

Но мы никого не слушали — написали, спели, победили. И, как можно предположить, все те, кто «жужжал», первыми встали в очередь примазаться к победе.

Вот так незаметно статья из обсуждения Евровидения превратилась в жалобы композитора, мол «слушатели как всегда виноваты». Каюсь и приношу извинения.

Однако, согласитесь, что даже когда наши великие чемпионки, такие как Домрачева или Азаренко, дарят нам победы, наш народ их воспринимает как должное, однако стоит им откатиться в рейтинге — получай подруга всенародную «пилюлю осуждения» и марш обратно побеждать.

А ведь так нельзя. Нидерланды, к примеру, 8 лет до 2013 года не выходили в финал Евровидения. И несмотря на это, в 2013 году они не отказались от участия, и не отправили на конкурс мега-экстра-танцевальную поп-диву с искрометной подтанцовкой, а все равно продолжили идти своим самобытным путем, отправив на конкурс Анук с эксклюзивной балладой Birds.

И вышли в финал. И заняли там высокое 9-е место.


Два фактора победы

Вот я и пришел к тому, на чем хотел акцентировать внимание в данной статье, а именно — к моему собственному взгляду на победу Беларуси в Евровидении.

Как и в любом виде деятельности, в музыке в целом и в Евровидении в частности выигрывают те страны, в которых этим видом деятельности увлечены массы.

 

Легко выбрать теннисиста, играющего в настольный теннис в Китае, где этот спорт является массовым.

Во-первых, общий уровень игроков высок, так как в каждом дворе, в каждой школе, идет соревнование на высоком уровне.

Во-вторых, люди, принимающие ключевые решения, в силу тотального увлечения страны пинг-понгом в той или иной степени сами «в теме».

И в-третьих, наличие массового увлечения пинг-понгом создает почву для его изучения, систематизации и создания национальной школы.

Согласитесь, достаточно сложно делать выводы по одному или двум игрокам, но с большой степенью уверенности и достоверности можно анализировать миллион играющих.

К чему я отвлекся на Поднебесную? К тому, что в музыке, как и в спорте, существуют похожие тенденции и факторы.

Я остановлюсь на двух самых очевидных факторах — общегосударственных и сугубо евровизионных.


Коротко о первых.

Несмотря на видимое обилие «звезд», на мой взгляд, наша нация не совсем поющая. У нас не поют за столом, не подпевают на концертах (кто был на Робби Уильямсе в Минск-Арене — горим со стыда вместе).

К сожалению, шляхтецкие пережитки «тише, милая, чего ты так кричишь» и пагубное влияние советской оперетточно-эстрадной школы почти полностью убили в белорусах свободу пения. В музыке нам ближе прикол или стеб, ну может текст со смыслом, но никак не пение и музыкальность.

Отсутствие массового музыкального образования тоже играет здесь свою отрицательную роль. На поднятие уровня музыкальности уйдут годы, но все это сложно менять в условиях, когда сами те, кто должны менять — педагоги — исповедуют советско-партийные эстрадные традиции.

Расскажу об одном вопиющем, с моей точки зрения, случае.

Недавно случилось мне быть членом жюри одного белорусского вокального конкурса. Пела там одна девочка народную песню. Этническую.

И вот одна «заслуженная» дама из одного областного высшего учебного заведения, считающая 70-е годы советской эстрады пиком развития мировой музыки, машет на нее рукой со словами: «Фи, это же колхоз».

То есть помимо отрицания современной мировой музыки, наш старший педагогический состав отвергает и наши фольклорные корни.

В общем, мы поругались. Моя точка зрения — каждый, кто считает нашу народную культуру «колхозной», а народных исполнителей «кричащими», должен быть клеймен как необразованный и малокультурный недогражданин.

Именно в народной культуре кроется секрет правильного пения, секрет искренности и доступности, секрет национального духа — и, как следствие, ключ к успеху на Евровидении.

Но на мой взгляд, ситуация с музыкой в стране меняется в лучшую сторону.

Все больше студентов выражают несогласие с преподавателями, дающими устаревший «совковый» материал, все больше молодых исполнителей отказываются от конъюнктурного мышления в пользу свободы творчества, все большее число певиц и певцов днями и ночами изучают мировой исполнительский опыт, благо последние десять лет с нами Youtube, да и народной музыки становится все больше и больше, что лично меня очень радует.

 

Второй клубок вопросов, мешающих развитию музыкальности в Беларуси, и как следствие, победе на Евровидении — это вопросы, связанные с самим отбором на Евровидение.

Основной проблемой, на мой взгляд, является слепое поклонение европейской поп-музыке (как ее понимают наши руководители отбора) и тотальное желание организаторов обращаться к иностранным специалистам.

Лишь недавно я прочитал в интервью г-на Давыдько (председатель НГТРК) о желании найти песню на белорусском языке. Как автор, уже много лет подающий на национальный отбор заявки именно на белорусском языке (кстати, безуспешно, так как до этого момента организаторы искали что-нибудь легкое и европейское на английском), я полностью присоединяюсь к словам Геннадия Брониславовича, но с некоторыми оговорками.

На мой взгляд, мало того что песня должна быть на «мове», сама стилистика должна быть национальной, в чем то этнической, загадочной.

Я твердо убежден, что путь, по которому идет белорусское Евровидение последние годы — эдакое подражание западной музыке — это путь в никуда.

Неужели слушателей Швеции или Германии, Англии или Франции можно поразить европоп-песней, спетой, зачастую, с большим акцентом? Ответ, конечно же — нет. Они сами создают тренды этой музыки, а мы лишь подражаем.

Сам имидж Беларуси подталкивает нас к поиску песни с «изюминкой», с национальным колоритом, народным инструментом, возможно, с народным костюмом.

Сложно представить исполнителя из Швеции, поющего на Евровидении белорусскую народную песню. И именно так выглядит белорус, пытающийся исполнить на Евровидении шведский европоп.

Или возьмем, например, Индию. Выходит индус и начинает петь джаз. Смешно? Возможно и нет, но все равно большая часть зрителей будет разочарована, так как у страны есть имидж и все ждали от индуса песни в стиле саундтрека из болливудского фильма.

Наш имидж среди стран бывшего СССР и ближайших европейских соседей весьма конкретен. И он никак не связан с английским роком или шведским диско.

 

Беларусь — это что-то светлое, Беларусь — это красивое и мелодичное, Беларусь — это спокойное и трогательное, потому что это — Беларусь.

И это не авторский пафос — это примерное ожидание наших стран-соседей от нашего участника Евровидения. И глупо не побаловать поклонников тем, что они от нас ждут, ведь именно эти люди снимают трубки телефонов и голосуют.

И последнее —


Проблема привлечения иностранных специалистов

Нередко это «не совсем специалисты», а люди, которые любят красиво рассказывать. К счастью (оцените юмор) пришел кризис — и денег на «иноземных спасителей» нет.

Однако было много смешных и грустных историй сотрудничества белорусских организаторов и исполнителей с иностранцами.

Это и обвинения иностранных авторов в адрес белорусских певцов, мол, нашу песню «плохо спели — поэтому и результат плохой». Это и привлечение «великих» режиссеров, которые вывешивали на сцену простыню с подсветкой.

Это и привлечение автора песни Дженнифер Лопес «Waiting for tonight», которая, к слову, не является песней Дженнифер Лопес -  Джей Ло позаимствовала ее у американской группы 3rd Party.

Это и участие в записи белорусской песни иностранного продюсера, после работы которого поклонники группы единогласно признали, что до его работы все звучало лучше.

Список бесконечный — и позор, на мой взгляд, достаточно большой.

 

Я призываю всех, кто принимает решения — поддерживайте белорусов, белорусских специалистов. Все равно вы не привлечете топовых европейских специалистов, так как они и так уже заняты в Евровидении, только для своих стран.

А где средний европейский специалист сделает на откуп, белорус будет «рвать» изо всех сил — за себя и «за того парня».

Плюс к тому, мы уже более 10 лет участвуем в Евровидении, и если бы все эти годы вокруг конкурса вращались исключительно белорусы, у нас давно бы уже возникла высокопрофессиональная команда (или даже несколько команд) по подготовке ребят к конкурсу.

Ну и ротация — обязательно надо менять и состав организаторов, и членов жюри.

Всякая вода застаивается, и правила Европейского вещательного союза о конкурсе песни «Евровидение» тонко намекают нам, что специалисты должны ротироваться и возвращаться в конкурс не раньше, чем через три года.

Если все так и будет — будет у Беларуси победа. Гарантирую.