На первый взгляд, выборы в Эстонии закончились очень тривиально. До сих пор коалицию составляли партии, занявшие второе, третье и четвертое место на прошлых выборах. В оппозиции была крупнейшая партия и две мелкие: одна «Свободная» — умеренная, вторая «Консервативная» — отмороженно националистическая.

В результате оппозиционная партия реформ, некий аналог нашего «Единства», выборы выиграла, все правительственные потеряли больше или меньше, «Свободная» вылетела, а Консервативная удвоила свой результат. Теперь реформисты могут выбирать себе партнеров: у бывшей коалиции менее половины мест, а с консерваторами никто не хочет блокироваться.
 
В Латвии нам часто говорят, что наше традиционно этническое голосование очень неудачно с точки зрения демократии. Голосовать надо по экономическим соображениям.

Не знаю, почему так решили теоретики – видимо, им просто этого хочется. Во всех демократических странах, где есть меньшинства, они создают свои партии и более или менее поголовно за них голосуют. В Финляндии – шведская партия, в Румынии и Словакии – венгерские, в Македонии и Черногории – албанские, в Болгарии – турецкая, в Израиле – арабские. В Бельгии вообще есть полный комплект идеологических партий отдельно для валлонов и фламандцев.
 

То есть наша система, когда русские голосуют за «Согласие» и РСЛ, а латыши за все прочие партии – норма, а не исключение.

Но вот в Эстонии все происходит именно по предлагаемой нам модели. Русские избиратели большей частью отдают свои голоса Центристской партии – она и возглавляла коалицию. Но кто-то голосует и за более левую Социал-демократическую партию, и даже за националистическую Исамаа.

Это бы все ничего, но в СДПЭ, и даже в Исамаа есть русские политики, которые вовсе не засунули свой язык кое-куда. Например, Виктория Ладынская из Исамаа добилась, чтобы к таксистам в почти чисто русских городах Северо-Востока Эстонии не применялись жесткие требования на знание эстонского. Можете себе представить, что сделал бы с такой коллегой Райвис Дзинтарс?
 
Но большинство русских политиков сосредоточено, конечно, в Центристской партии. Ее часто сравнивают с «Согласием». Действительно, партия бессменно возглавляет столичное самоуправление. Долгое время ее возглавлял Эдгар Сависаар – некий аналог Яниса Юрканса: немолодой народнофронтовский лидер, который вступился за обиженных русских и стал их кумиром.

Однако при Сависааре партия постоянно оставалась в оппозиции – опять-таки как «Согласие». Но вот около трех лет назад Сависаара сменил Юри Ратас и вскоре возглавил правительство. Казалось бы, сбылись мечты? Ведь нам все время твердят, что представители русских должны войти в правительство, и все проблемы будут решены.

На самом деле центристы отличаются от «Согласия» тем, что русские избиратели вовсе не настолько преобладают в их электорате, как в Латвии. Ведущую роль играют эстонские политики, и партия имеет устойчивый эстонский электорат. А Юри Ратас стал вполне респектабельным эстонским премьером, мало отличающимся от своих латвийских коллег. Вроде Валдиса Домбровского: молодой, скучный, не особенный националист, но отнюдь не русофил.

Эстонские власти не давали никаких привилегий русскоязычному населению. Тем не менее на них обрушился шквал критики: ни реформисты, ни тем более консерваторы никак не зависят от русского электората, это чисто эстонские партии.
 
Другой провал – налоговая реформа. У нас же неполиткорректно заявлять, что мы – русская партия. А поскольку все остальные правые, и надо чем-то отличаться, то центристы объявили себя немного левыми. А левые должны быть за прогрессивный налог. В результате появилась громоздкая система, похожая на нашу, где обязательно подавать декларации и потом многим приходится доплачивать. Выгода неочевидна, а мороки много. И на этом правые реформисты тоже отобрали немало голосов.

Но самое главное, вероятно, не в этом.
 

И центристы, и социал-демократы потеряли голоса на Северо-Востоке, где проживают почти одни русские. Не то, чтобы они перекинулись на другие партии – просто активность была очень низкой. И здесь корень зла во внешней политике.

Потому что Эстония осталась страной НАТО. И проводила всю ту же антироссийскую политику. Причем было очевидно, что для господ депутатов и министров эта политика вполне естественна.

До прихода центристов к власти избиратели связывали с ними огромные надежды. Казалось, что они проснутся в другой стране – если не любящей своих инородцев, то относящейся к ним с пониманием. На деле ничего подобного не произошло.

Русские Таллина еще как-то с этим смирились – в городе нет однородно русской среды, как в Нарве или Силамяэ. В Таллине партия потеряла мало. А на Северо-Востоке потери оказались роковыми.

Это легко можно объяснить: Россия – рядом, телевидение можно принимать без всяких кабельных сетей. У половины нарвитян огороды на российской стороне. Разумеется, у всех полно родных и друзей по обе стороны границы. И просто становится стыдно голосовать за политиков, которые желают зла твоим близким.

Параллельно проходил еще один процесс: социал-демократы и «Исамаа» теряли эстонские голоса, отдавая их реформаторам и консерваторам. Потому что их избранники связались с русскими, которые только маскируются под эстонских патриотов, а на самом деле – опасные агенты Кремля.
 
Но, конечно, любые партнеры, кого возьмут, пойдут на эти условия: уж слишком сладок вкус власти.

Не знаю, что будет делать Осиновский, но это судьба одного политика.
 

Для эстонского большинства всех трех партий-претендентов вопросы русского образования не являются приоритетными. А вот русским избирателям придется задуматься о своем электоральном поведении.

Была бы в стране русская партия – она могла бы организовать протесты, как ЗаПЧЕЛ в 2004 году, и серьезно уменьшить энтузиазм эстонизаторов образования. А на местных русских политиков рассчитывать нечего: они у себя в партиях в меньшинстве.

На самом деле это уже второй случай в истории Эстонии, когда отказ от собственного политического представительства оказался роковым. В апреле 2007 года, когда сносили «Бронзового солдата», общественники отчаянно его защищали. Но политической силы, способной возглавить сопротивление, не было.
 
А во-вторых, участие в правительстве – это не столько победа, сколько фактор риска. Потому что большинству не нравится, когда меньшинство им правит. А голосов у большинства больше, и рано или поздно оно возьмет реванш. И тогда будет мстить за свое унижение в прошлом – они только так это и оценивают.

Очевидно, так произойдет в Эстонии уже скоро. А в Риге – после того, как «Согласие» потеряет власть. При демократии власть всегда временная, не надо этого забывать. Поэтому разумно иметь сильную и, главное, преданную своему избирателю оппозицию.