Вчера смотрела главное российское кинособытие года — вручение премии «Золотой орёл».

Смотрела долго, тяжело, несколько раз выключала, потом опять включала, с упорством мазохиста желая долюбоваться Праздником искусства. В общем, как тот кот, который плакал, но продолжал грызть кактус.

Очень хотелось понять, чем же живет наше киноискусство.

Рассказываю.

Сначала все звёзды бодро, как и полагается, шли по красной дорожке и фотографировались на фоне щита с названием мероприятия, крутились, делали красивые лица и жесты. Дамы демонстрировали наряды. Ничего так наряды, неплохие.
Потом, когда все расселись, началось, собственно, событие.

Первая часть была, так сказать, официальная. Новая министр культуры прочитала обращение президента, где он желал российскому кинематографу всех благ и всяческих успехов. Публика жидко поаплодировала.

Потом был патриотический сегмент. То есть кто-то что-то коротенько сказал о 75-летии Победы. Поаплодировали ещё жиже. Заодно вручили премию антифашистскому документальному фильму, создатель которого очень долго, минут, мне кажется, десять-пятнадцать, рассказывал об истории создания фильма. В зале тихонько переговаривались, а наезжающая камера показывала нам слегка позевывающих «звёзд». Ну типа когда же, мол, эта байда закончится, ну сколько же можно терпеть этот патриотизм,

Потом началась раздача премий всем остальным.

Замелькали лица, имена, названия. Всех я не запомнила, потому что абсолютное большинство этих и этого никогда не видела и не слышала. Поразило, впрочем, то, что названия кинокомпаний-производителей были процентов на 90 английскими (читай — американскими).
 
Еще поразило то, что почти никого из номинантов в зале не оказалось — ну не смогли люди отвлечься от своих занятий ради такой фигни как премия Российской киноакадемии. Заняты чем-то более важным.

Честно говоря, само это название «киноакадемия» и реверансы лауреатов в сторону «академиков» показалось мне забавным. Алё, Оскар, большой брат, слышишь ли ты нас, видишь ли, как мы тебя любим?! Впрочем, это также похоже на «Оскар», как построенный детьми на пляже песчаный замок на реальный, скажем, Лувр.

Меж тем, действие набирало обороты.

На сцену за Орлом выходили гримеры, костюмеры, монтажёры. Один оператор не смог, и про него сказали, что он сейчас работает в Америке. Зал одобрительно загудел.

Вышел режиссёр фильма «Т-34» Сидоров, в толстовке и вязаной шапочке (вроде прямо с лыжни?) и сказал, что фильм был дорогой, потому что «танковый»(!). Танковому премию дали. А как не дать? Дорогой же. И вроде как патриотичный. Военная тематика для любителей компьютерных игр.
 

Ещё дали «Дылде», где ярко показана лесбийская любовь на фоне блокадного Ленинграда. В общем, военную тему отразили двумя фильмами: из жизни компьютерных танков и блокадных лесбиянок. К 75-летию Победы отчитались.

Потом пошли актёры. Пытались отличиться кто чем мог. Получалось не очень.

По-настоящему отличиться получилось у одного (имя не знаю), который молчал несколько минут, пытаясь выдержать «мхатовскую» паузу и у Ивана Янковского, продолжателя славной династии.

После долгих признаний в любви к начальству, родителям и актеру Петрову, он стал вспоминать, обращаясь к кому-то, как «мы лежали на пляже в Лос-Анжелесе и сочиняли этот сценарий».

Вообще все называли друг друга по именам без фамилий, просто по-семейному, так что понять, о ком шла речь, не будучи членом тусовки, не было никакой возможности. После пятой минуты признаний и воспоминаний у меня зародилось подозрение, что красавчик, внук Олега Янковского, пьян. Что и подтвердилось через несколько минут, когда потомок славной актёрской фамилии с хохотом, размахивая бутылкой, рвался на сцену к любимому Петрову, а потом уселся на пол в проходе.

Впрочем, кажется, это никого не смутило. Дело-то семейное.
 

Петров меж тем выкрикнул: «Российское кино не в жопе!», чем вызвал бурю аплодисментов.

Потом, ближе к финалу, на сцену пригласили Алису Бруновну Фрейндлих, чтобы вручить ей премию за вклад в киноискусство. Вручал Никита Сергеевич Михалков. На экране пошли фрагменты её ролей, и стала до боли ясно видна деградация этого самого киноискусства за последние годы, а, может быть, десятилетия. Стоят они на сцене, Никита, опираясь на трость, обнимает маленькую Фрейндлих, и сердце не может не сжиматься от сознания, что эта натура — уходящая, уже почти ушедшая.

А что взамен? А вот это всё. Вместо гигантов теперь карлики, которые считают себя гигантами. Пока на сцене говорили о Фрейндлих, камера скользила по лицам в зале. На некоторых лицах читалась скука, а кое-кто , как мне показалось, был в полном недоумении. Мол, о ком тут речь, не знаем таких.

Совсем близко к финалу пошла группа абсолютных победителей — фильм «Текст». На сцене — много красивых мужчин, которые оказались продюсерами. И одеты в хорошие костюмы, не то что творческая тусовка, щеголяющая в мятых одеждах стиля «трэш».
Вот как-то сразу видно, что люди серьёзные, всё у них в жизни хорошо и голыми руками их не возьмёшь. Между ними затесался режиссёр, который в финале попросил сидящую рядом с Михалковым Министра культуры простить долги другому бедолаге-режиссёру. Зрители, наверное, не поняли, в чем дело, но министр поняла сразу и кивнула. Чья-то жизнь спасена. Продюсеры одобрительно улыбаются.

Чем там кончилось — не помню. Праздник кинематографии тянулся так долго, что досматривать его не хватило сил. Пошла спать.

Засыпая, подумала, что ведь это был готовый фильм в жанре трагикомического абсурда. Такая чёрная комедия. Сценарий готов, актёры в наличии, а режиссёр и не нужен. Жизнь — лучший режиссёр — всё уже отрежиссировала. А за продюсерами, думаю, дело не постоит. Вон их сколько, в красивых костюмах.
 

---

---