По случаю первого сентября пять копеек было сказано и о белорусских вузах. Оказывается, в образовании есть главная проблема – это доминирование России и русского языка, сообщает TUT.BY.
Интересно, что за учебный контент производится в России? Печатают наши учебники? Составляют программы? Финансируют вузы? Почему эта зависимость «растет»? Причем тут белорусский язык, на котором в наших вузах учатся целые специальности и читаются спецкурсы?

Кроме того, «Радио Свобода» профессор Дунаев рассказал о том, что из Беларуси «уехало рекордное количество студентов» (хотя тут же оговаривается, что «точной статистики нет»). Причем едут, опять же, в основном в Россию и Польшу.

Как видим, по поводу влияния мэтры переобуваются в прыжке. Так, возможно, стоит ограничивать польское влияние на сферу высшего образования? Которое навязывается в том числе через разного рода «экспертные инициативы», поддержку радикальных студенческих групп, обучение активистов и оценки в СМИ?

Что же касается РФ, то Беларусь как член Союзного государства участвует в ряде межправительственных соглашений; часть студентов едет учиться по обмену, часть – на специальности, которых у нас просто нет – например, связанные с космосом, атомной энергетикой, отдельными военными специальностями. Это обусловлено особым характером отношений двух стран и интеграционными процессами в гуманитарной сфере. Россия в этом плане – наш ближайший союзник, и было странно бы наблюдать иные тенденции.
 

Самое же забавное в том, что бывший проректор ЕГУ и сторонник болонской системы выступает против того, чтобы белорусские студенты учились за рубежом.

Кроме того, им утверждается, что наша система не ориентирована на белорусский рынок труда (хотя отдельные банкиры недавно жаловались, что, наоборот, студентов специально учат так, чтобы те не уехали).

Похоже, что истина где-то посередине. Но заметим, что «вечные студенты» в Европе, которые получают одно образование за другим до 30-35 лет – это лишняя часть молодежи, которую специально «выбрасывают», «выключают» из экономики.

Болонская система в этом случае выступает как бы громоотводом для стран, где высока безработица среди молодежи. Это своего рода инструмент регулирования рынка труда, когда сами студенты заинтересованы в том, чтобы подольше не выходить на рынок и до последнего сидеть на стипендиях. В свою очередь, государству дешевле платить такие стипендии через разного рода гранты, чем перестраивать экономику под места для молодежи в кризис.
 

Поэтому Болонская система имеет точно такую же проблему, о которой не говорят ее сторонники – она никак не коррелирует с национальными рынками труда. Т.е. тогда вообще непонятно, какие именно наши проблемы она может решить? Упростит отъезд студентов в Польшу?

При этом могут добавиться и новые вызовы. К примеру, Болонская система буквально вымывает местные кадры из вузов, как и самих студентов. Система «мобильности» работает на те университеты, которые имеют более высокий рейтинг и бюджеты, поэтому само пространство действует по принципу пирамиды – вовлекая новых членов, там затыкают щели в местных региональных вузах (например, польских), которые имеют проблемы с кадрами. Рассуждая умозрительно, очевидно, что полякам будет выгодно продавливать такие инициативы здесь через своих агентов влияния.

И, несмотря на картинное заламывание рук в СМИ, наивно думать, что студент, отучившийся в западных вузах, вернется в Беларусь. Как правило, те, кто закончил польские учреждения (например, в рамках политических стипендиальных программ или используя карту поляка), остаются жить и работать в Польше.

Что же касается ЕГУ, где в свое время работал Дунаев, то его выпускники либо возвращаются в Беларусь, но работают не по специальности, либо оседают в разного рода исследовательских центрах, которые заточены на сбор социально-политической информации по Беларуси.
 

Сама же Болонская система – что-то вроде ВТО, которая работает односторонне, в пользу сильных игроков. Это как бы свободный рынок высшего образования, где действует «чистая конкуренция», «самоуправление» и т.д., но по факту все сливки снимают крупные западные вузы.

Поскольку 1 сентября – время валить все в кучу, то мэтры вспомнили и «закон об отсрочках», который якобы должен способствовать оттоку молодых людей за рубеж. Однако и раньше те, кто не хотел служить, поступали учиться заграницу и не возвращались до 27 лет, либо получали специальный паспорт серии РР, либо банально «покупали» себе справку – об этом, кстати, был скандальный материал портала Онлайнер.

Те же, кто потенциально мог получить карту поляка, сначала выжимали максимум из бюджетного обеспечения в Беларуси (бесплатная школа, ссуз, вуз), и ехали в эмиграцию только потом.

Еще утверждается, что наше образование «социально несправедливо», т.е. в вузы поступает меньше учеников сельских школ. Во-первых, объективно сократилось количество таких школ и сельских выпускников. Во-вторых, интересно, сколько сельских выпускников учатся в каком-нибудь прогрессивном и социальном ЕГУ, где все специальности – платные. Или Беларусь уже пытаются учить социальным гарантиям с высоты литовского или польского «социализма»?
 

Напомним, что ранее самого профессора Дунаева со скандалом уволили из самого «демократического» вуза (который он же и создавал) и где, как оказалось, не хватало демократии. Так может, сначала разобраться с тем, что происходит за рубежом в ваших организациях, и уже потом советовать здесь?

Кроме того, есть в текстах Дунаева и более хитрый прием. Он пытается выставить Минобр некой «жертвой», заложником государственной политики. Мол, они бы и рады реформировать, но плохая власть не дает, спускает противоречивые указания и т.д. Это уже не первый такой посыл, который забрасывает Дунаев, очевидно, пытаясь либо найти себе союзников в министерстве, либо дискредитировать государственную политику.

Заверяем, что все, что делается Минобром – делается по поручению Главы государства и в рамках концептуальных подходов к развитию системы образования.
 
Причем образование – это не первая сфера, на которую пытаются влиять; обычно «социальные» гранты заходят по линии борьбы со смертной казнью, наркотиками, домашним насилием, дискриминацией отдельных категорий граждан и т.д., но при этом сама схема работы с госорганами всегда одинаковая. И, как правило, всегда создается некая общественная структура, который неформально выражает интересы данных лиц.

P.S.

Еще один слабый крик прозвучал в сети после того, как И.В. Карпенко заявил о намерении закрепить в новом Кодексе норму о всеобщем среднем образовании.

На баррикаду, как ни удивительно, полезли все те же репетиторы, которые стали рассказывать, что детей и родителей «лишают выбора».

Ответим их же словами: конкуренция на мировом рынке труда растет, и, выбрасывая на этот рынок 9-классника без специальности, мы фактически оставляем его без работы и толкаем несовершеннолетнего в криминогенную среду. Как отметил Президент, даже в сельском хозяйстве уже не нужен неквалифицированный труд, требуются знания, а главное – технологическая дисциплина. Ситуация в стране кардинально отличается от 90-х, когда идти работать «на рынок» было престижно, производство стояло, а зарабатывали в основном на мелком импорте из сопредельных государств.

Кроме того, норма Кодекса просто закрепит ситуацию, которая уже есть по факту: уже сейчас практически нет выпускников с образованием в 9 классов. Скажем откровенно: мы не собираемся готовить для сопредельных государств ни высококвалифицированную рабсилу, ни низкоквалифицированную.