---

В портрете стрелка в Лас-Вегасе буквально не за что уцепиться, каждая деталь сообщает о том, что у тихого пожилого американского богача не было ни единой причины для совершения немыслимого злодеяния.
 

---

 

Бойня в Лас-Вегасе — это чистая, беспримесная мизантропия. Едва ли 64-летний Стивен Пэддок испытывал ненависть к представителям социальной группы country music, с гораздо более высокой долей вероятности он выбрал концерт только для того, чтобы в зоне огневого поражения оказалось максимальное количество людей.

Целью было массовое убийство — предельно эффективное. И своей цели стрелок достиг — ему удалось поставить абсолютный рекорд по числу отправленных на тот свет.

Пэддок явно не находился в состоянии аффекта. Он тщательно и долго готовился, складируя оружие и патроны в гостиничном номере, устанавливая штативы для снайперских винтовок и видеокамеры. Агентство Reuters называет его нетипичным убийцей: в большинстве подобных трагедий стрелки были «злыми молодыми людьми».

Ближайшие родственники Пэддока, включая брата, не смогли пролить свет на его мотивы — нет ни малейших оснований предполагать, что он был связан с радикальными террористическими группами, одержим какими-то сверхценными идеями, как Брейвик, намерен был заявить обществу о своей правде.

Мотивы социальной фрустрации вроде потери работы или внезапно обрушившейся нищеты тоже можно исключить, поскольку убийца являлся миллионером.

Более того, Пэддок — это типичный избиратель Трампа, протестант, республиканец, консерватор. В этом портрете буквально не за что уцепиться, каждая деталь сообщает о том, что у тихого пожилого американского богача не было ни единой причины для совершения немыслимого злодеяния.
 

Поэтому я и говорю о чистой мизантропии: убийство незнакомых людей, а затем и самоубийство — это, если брать смысл трагедии в плоскости абстрактного обобщения, тотальное отрицание человека, осмысленности его существования.
 

Можно предположить, суммируя всю информацию о нем, что Пэддок был человеком религиозным. Следовательно, в его картине мира в какой-то момент вдруг не осталось места для венца творения и самого Творца как силы, вдохнувшей жизнь в человека и освятившей его бытие крестной мукой.



 
 

---

Таким образом, стрелок из Лас-Вегаса расстрелял людей, по всей вероятности, для того, чтобы уничтожить весь миропорядок, всю привычную систему вещей.
 

---

 
И начиная с этого места уже можно пытаться строить некоторые предположения.


Именно такие американцы, как Пэддок, в течение двух последних десятков лет теряли свою Америку, которую у них забирали не какими-то мизерными частями, чтобы дать возможность адаптироваться к изменениям, а выдирая с мясом огромные куски, загоняя традиционалистов все дальше и дальше в глубокую депрессию.

Повестка дня, бескомпромиссно установленная в какой-то момент либеральной глобалистской элитой и не менявшаяся в зависимости о того, кто находился у власти — демократы или республиканцы, предусматривала полное переформатирование оси ценностных координат, в которой такие основы жизни, как семья, гендерная иерархия, государство, национальная и религиозная идентичность маркировались как отжившие, не отвечающие требованиям времени.

Либеральный истеблишмент США, некритично перенявший эту самую повестку у европейских левых, которые действовали много тоньше, оставляя дискриминируемому большинству на какое-то время право жить по собственным правилам, принялись забивать сваи по всему периметру жизненного пространства страны с убийственной серьезностью и свойственным американской культуре усердием.
 
Я помню, как лет, наверное, 15 назад — я тогда работал в американской компании — разворачивалась кампания борьбы с sexual harassment, сексуальными домогательствами. Плакаты с подробными разъяснениями сути искореняемого явления вешались на стену каждого кабинета:





Америка погрузилась в атмосферу всеобщей истерии.

Казалось, что американские фирмы вступили в жесткую конкуренцию между собой — кто выявит больше случаев неподобающего поведения. По умолчанию домогательство трактовалось исключительно в феминистском ключе — предполагалось, что его жертвами могут стать только женщины.

Достаточно было любого бездоказательного обвинения, чтобы мужчину вышвырнули с работы. Через несколько лет кампания стала сходить на убыль — выяснилось, что значительное количество претензий были ложными — но несколько десятков тысяч судеб уже оказались поломаны.
 

С такой же протестантской ревностью внедрялись и другие ценности — мультикультурализм (трансформировавшийся в условиях США в позитивный расизм, направленный против белых), права сексуальных меньшинств, получившие несомненный приоритет над правами традиционной семьи, проект глобального миропорядка с едиными стандартами.
 

Америка, какой она привыкла органично ощущать себя — консервативная, провинциальная, религиозная — была повержена в прах.

Наверно, ей казалось, что последние президентские выборы — это решающий бой, который можно дать либеральной элите. И если не удастся поменять ситуацию в этот раз, то битва проиграна окончательно, дальше уже только мрак и хаос, новые правила жизни, неприемлемые для значительной части населения, ассоциирующей себя с двухвековой традицией.

Казалось бы, победа Дональда Трампа ознаменовала собой возвращение из подполья доброй старой Америки, но не тут-то было.

Политик, сделавший ставку на традицию, обещавший вернуть обычным людям их простые радости, привычный мир, попав во власть, стал под напором все того же левого истеблишмента сдавать свои позиции. Он не смог поменять ни на йоту навязанную глобалистами повестку.

Наверное, последней каплей могла стать развязанная сторонниками мультикультурализма война с памятниками конфедератам: именно после этого стало очевидным, что Трамп не в состоянии серьезно противостоять набравшему невиданную силу левому тренду.
 
 

 


В  угаре борьбы с расизмом активисты осквернили бронзовый памятник солдату-конфедерату в Северной Каролине. Август 2017 г.
 

Думаю, что где-то в это время — чуть раньше, чуть позже — Америка прошлого в лице Пэддока осознала предельно ясно, что ее окончательно похоронили и надежд на возрождение больше нет.
 

---

И она взялась за ружье, чтобы уничтожить саму себя — вернее, то, во что она превратилась.
 

---

Понимаю, что моя гипотеза может показаться кому-то голой абстракцией, однако за неимением других она в состоянии хоть как-то объяснить действия убийцы из Лас-Вегаса.