---

Байки шипчадлера. Начало

---

Я вообще ни в коей мере не шовинист. Я делю людей на дураков и остальных — вне зависимости от их национальной принадлежности.

К тому же я ещё и пацифист, и агностик ко всему.

Но просто как констатация факта: поляки, ну вот так сложилось у них исторически, обязательно должны хоть как-то, хоть где-то, хоть немного, но заработать — не чураясь никаких методов.


Начну, как всегда, с середины девяностых. Стоял у нас тут на линии польский танкерок. (На линии — значит, ходил по одному и тому же маршруту.)

Даже слово «танкерок» для него — это слишком. Для сравнения: средний танкер, заходящий в Вентспилсский порт, берёт груза 60 000 тонн, а этот — 3000.

В общем, когда он заканчивал погрузку, его еле-еле было видно из-за причала. Даже название запомнил — «Буковец».

Но не в маленькости суть. Команда состояла на 100% из поляков, а это уже любой пароход делает особенным.


Так вот, было это в середине окаянных 90-х. Редкий случай, когда судно вызывало шипчандлера на борт самостоятельно.

Мне звонит агент (официальный представитель порта на судах) и говорит, что поляки вызывают и хотят что-то заказать. Ну, судя по размеру судна, заказ продуктов если и мог быть, то минимальный — и как правило, такие заказы уходили в минус. Бензина больше сжигали, чем получали прибыли.

Но заказ есть заказ, и я прибыл на судно. Честно говоря, я с трудом представляю, как такая «лодочка» вообще ходит в море, ведь там бывает и штормит — и в эти моменты, думаю, и Гагарина бы укачало.

В общем, захожу в крохотную каютку капитана с прайс-листом.

Он поздоровался по-русски и начал быстро перелистывать листы с продуктами, пока не дошёл до алкоголя.

Немного поскользив глазами по листу, он остановил свой взгляд на водке «Зубровка» и расплылся в улыбке. Оно и понятно — водка была польская, да ещё и с соломинкой внутри.

Своего рода «наворот», изюминка, которая бросалась в глаза.


Дальше мне будет писать сложновато, и я буду мешать польский с русским, но для полноты картины это просто необходимо.

Он взял рацию и начал говорить примерно следующее: «Гжегож, курва, вставай и иди ко мне в каюту шыбко. И покликай Марека и Яцека».

Все эти персонажи были в каюте капитана через пару минут. Вчетвером тут уже было тесно, и я не утрирую — каютка была реально крохотная.

Они долго пшекали, а я изредка вылавливал знакомые слова типа «пенёнзы», труднопроизносимые «четердешомтшест», ну или что-то вроде того.

Когда Яцеки ушли, капитан попросил меня подождать ещё минут 10. Было понятно, что они хотят заказать водки и, видимо, идёт опрос населения — кому и сколько.

Вскоре вернулся Гжегож-курва — со списком, по крайней мере именно так его называл капитан.

Я опытным взглядом оценил список из примерно десяти человек, ну и прикинул, что им пару ящиков хватит точно. Из их разговора я уловил цифру «штошемдешонт».

И тут меня осенило: если 170 бутылок — то явно на продажу.


Это уже было интересно, так как заказ уже приличный, а в этот заказ можно будет записать и что-нибудь для себя — и официально купить хорошего алкоголя по смешным ценам.

Чтобы всем было смешно, скажу, что литровая бутылка «Абсолюта» стоила 4,50 в латах.

Всё было бы ничего, если бы капитан вдруг не спросил у меня: много ли «Зубровки» у нас на складе?

Так как я заведовал складом алкоголя, я знал точно, что ящиков 400 у нас есть, и поэтому сказал ему не волноваться, мол, им хватит.

Но когда он сказал, что им нужно 170 ящиков, тут заволновался я. Понятно, что это сулило приличный доход компании, но столько алкоголя на такое судно провести через таможню было нереально.

Там, в таможне, конечно, сидели бараны, но не до такой же степени. Понятно было, что это чистой воды контрабанда.

Капитан сразу прочитал озадаченность на моём лице, и как истинный поляк предложил привезти товар ночью.

Справедливости ради надо сказать, что при желании тогда можно было и ядерный реактор провезти через проходную — всё зависело от суммы отката. 170 ящиков, конечно, не ядерный реактор, но тоже явный перебор.

Я сказал, что мне надо подумать, как это сделать — и уехал.

В таких случаях я устраивал в конторе викторину — кто угадает, сколько ящиков заказали, тому шоколадка «Фазер». В данном случае шансов на шоколадку не было ни у кого, так как такой наглости не ожидали даже от поляков.


Операцию проводили под покровом ночи и решили вообще обойтись без таможни, чтобы никому не стукнуло в голову посчитать ящики.

На проходной работала тётя Вита, очень любившая духи «Клима». И чтобы она не успела начать задавать вопросы, я вручил ей заветную коробочку сразу.

Ворота проходной мгновенно широко распахнулись. Мы поехали к борту «Буковца».

Это просто счастье, что в те времена не было камер слежения и интернета. Разгрузка такого количества алкоголя на такую лодочку собрала бы немало пресловутых лайков. И первый миллион лайков точно был бы от поляков.

В таких случаях работало правило «деньги — стулья», ибо услышать после погрузки, что, мол, «у нас немного не хватило денег» — это катастрофа.

Посему я зашёл к капитану, у которого от счастья в темноте светились глаза, и принялся считать деньги.

Денег, похоже, хватало, но... вот это было чисто по-польски — десяточки всё-таки не доставало.

Капитан, даже не раздумывая, сразу добавил недостающую купюру. Бендер хренов.


Дальше командование парадом принял я, и по моему сигналу на причале погас свет. Мы встали в цепочку и быстро перекидали ящики на борт.

Гора с плеч долой — первый этап закончен. Как они собирались прятать такое количество водки у себя на борту — я не представлял, но это уже были не мои проблемы. Плотная пачка денег в кармане сильно успокаивала.

Проверять наш склад на соответствие наличия никто и никогда не приходил, ибо начиная с начальника таможни экспортного района порта и заканчивая «им самим» все отоваривались у нас.

Да собственно, тогда больше и негде было. Приедет делегация из Европы, к примеру, ну не «Пшеничную» же им на стол ставить?!

Так бы эта история и закончилась, если бы я не был таким любопытным.

Я поехал к агентам — посидеть за чашечкой мной привезённого сорокаградусного кофейка — и полез в бумаги, чтобы посмотреть, куда этот «Буковец» всё это повёз.

А поехала наша водочка на морские нефтяные вышки. Между делом я глянул в сводочку, где через две недели на тот же причал был запланирован пароход под названием «Буковец».


Вот такие были весёлые времена. Отсутствием порядка и профессионалов во властных структурах пользовались по полной программе. Выгнали с работы всех неграждан, набрали хуторян, а много ли такому надо? По тем временам красивой упаковки с иностранными словами было достаточно, чтобы на любом документе красовалась печать.

Позорище было страшное — таможенники и пограничники мелко подворовывали на судах, причём промышляли кетчупом, засунутым в рукав, или красивой пепельницей, например.

Когда контрабанда по объёму превысила государственный оборот акцизных товаров — одумались.

Деваться было некуда — без всяких унизительных экзаменов выдавали гражданские паспорта специалистам-таможенникам, вернули в ментовку оперативников, инструкторов-кинологов и многих, кто знал толк в своём деле. Профессия «латыш» себя не оправдала.

Ну, это со временем. А тогда нам пришлось заказывать новый контейнер алкоголя, так как, зная поляков, можно было быть уверенным, что они обязательно закажут 170 ящиков «Зубровки» ещё не раз и не два. А в пачке денег всегда будет не хватать десяточки. Поляки...