Британский «Чернобыль» еще и не закончился, а споры вокруг него разгораются, как в свое время злосчастный реактор.

Разгораются неспроста. Эта тема, трагическая, жуткая, героическая, в которой сплелись воедино технический прогресс и фатум, низость и доблесть, сила и слабость человеческие — давным-давно требовала своего воплощения.

Да, сериал получился вполне клюквенный — это можно  уже по первым трем сериям с уверенностью сказать.

Создатели, безусловно, имели полное право вдохновляться Орвеллом, но все-таки не ходили за каждым советским гражданином люди с автоматами — тоталитаризм был гораздо более мягок и именно оттого всепроникающ.

Какие там автоматчики, даже менты дубинок не носили — когда попробовали, сразу их стали бить.

Советские начальники были люди простые и не умели толкать полные блистательного злодейства и книжного пафоса речи, в отличие от своих экранных воплощений.

Так, бухтели чего-то косноязычно и деловито, а пафос ограничивался ритуальными заученными фразами.

Вряд ли бы стал партаппаратчик грозить академику, что выбросит его из вертолета — в номенклатурной иерархии академик занимал не последнее место. Ни один министр не был бы таким идиотом, чтобы приехать в шахту с двумя (пресловутыми и очередными) автоматчиками. И научную тетку в застенки ГБ так легко никто не засадил бы, уж нашли бы способы надавить на нее потоньше.

И так далее, и тому подобное.

Без меня найдутся энтузиасты, которые распишут все ляпы и несоответствия подробно и многими пунктами. Кто-то внимательный, вон, даже пластиковые окна в одном из эпизодов заметил.

Главное все-таки скажу напоследок: в восемьдесят шестом году в гостиничном ресторане не пел, упаси господи, Таганку Шуфутинский!

Однако же: декорации, интерьер, аксессуары все равно сделаны прекрасно. Особенно для иноземцев, которые традиционно лишь бы что городят. Здесь как раз пресловутой клюквы удалось большей частью избежать, чего не скажешь о поступках и речах.
 

Атмосфера катастрофы, предрешенности, апокалипсиса, ощущение могучей и жуткой силы зла, вырвавшейся наружу. Которая, о ужас, рукотворна. Все это тоже передано превосходно.

Лица, черт возьми, в большинстве аутентично советские, хотя директор станции Брюханов больше похож на итальянского мафиози.

И конечно, давно пора было снять такой сериал. Многие сокрушаются, что сериал про Чернобыль должны-де были снимать «наши». Как будто не «наши» снимали, например, сериал про Троцкого, где не то что клюква и вранье, а обыкновенная кака.

И слава богу, что сами не сняли, клюквы и фальши было бы на порядок больше, а Легасова играл бы Безруков.

А ведь чернобыльская драма колоссальна. Сам академик Легасов сравнивал ее с последним днем Помпеи. Время пройдет, и еще много великолепных произведений появится на этой трагической базе, полумифических, что неизбежно.

Здесь тоже миф. Возможно, к заключительным сериям этот миф окончательно станет черным. Но пока все балансирует на грани.

В любом случае, первая ласточка вылетела. Не стоит слишком бурно полемизировать по поводу ее оперения и, тем более, не стоит воспринимать художественные фильмы как документальные.

Учить историю по сериалам — дело пустое. Эдак мы станем рассуждать о политике кардинала Ришелье исходя из известной истории с подвесками.
 

И «Чернобыль» надо смотреть не как документальный сериал, а как героическую сагу, вольную, по мотивам.

И как при этом вспоминать реальных героев? Чего там о системе не городи, в этой истории нельзя не показывать людей, которых иначе как сверхлюдьми и не назовешь.

Их по-другому и показать нельзя. Легасов, Щербина, чернобыльские добровольцы и спасатели — люди невозможного героического накала в упадочное уже время.

Последние вспышки советского рыцарства, исчезнувшие протуберанцы подвижничества. Кто угодно снимет перед ними шляпу.

Кастинг можно только одобрить. Прежде всего, конечно, это касается двух главных персонажей.

В роли академика Легасова один из лучших артистов современности Харрис, уже за это многие несуразности сериалу можно простить. Да и за одно то, что британцы вытащили Легасова из, фактически, забвения — честь им и хвала.


Валерий Легасов

Между тем, он действительно грандиозный типаж. Ученый, волевым решением взявший на себя ответственность за огромное количество людей в атмосфере всеобщей растерянности и паники. Многим тогда такая ответственность была положена по чину, и многие увильнули от нее. А он взвалил этот груз на себя добровольно.

Самоотверженный и решительный. Спасавший и тушивший. Проникавший в самое пекло. Трагически ошибавшийся. Схвативший лучевую болезнь и покончивший с собой в осознании грядущих угроз человечеству и низости человеческой же, стократно их усугубляющей.


Джаред Харрис в роли Легасова

Известные пленки его, впрочем, частично стерты, так что и по поводу самоубийства есть вопросы. Кстати, на следующий день Валерий Алексеевич должен был выступать с докладом по итогам расследования причин катастрофы.

Расшифровки пленок есть в интернете, очень советую почитать. В них предостережение новым разгильдяям о той опасности, которую несет их несоответствие непомерно разросшейся, опасной и сложной техносфере.
 

А новых легасовых не видно. Не видно тех, кто будет жертвовать собой, когда случится беда.

Щербина, столь же блистательно воплощенный Скарсгордом. Очень достойный был деятель.

Оно, кстати, и видно. Даже создатели сериала, при всем антисоветском пафосе, не могли показать этого кондового партаппаратчика без известной доли симпатии. Человек действительно костьми ложился, останавливая беду, в то время как тот же Горбачев даже сфотографироваться на фоне станции не приехал.


Борис Щербина (в центре в профиль)

В свое время в интервью Легасова Адамовичу меня поразила история о том, как перед отлетом из Зоны Щербина взял кувалду и раздалбывал свой депутатский значок — чтобы никто им не мог воспользоваться. Брать этот значок с собой было уже нельзя, такую радиацию он излучал.

Эпизод даже не кинематографического, а античного драматизма. Если британцы его не отразят в своей саге, это будет серьезное упущение.

И да, вот еще, википедийное, я как-то раньше об этом и не знал.
Спасатель оказался еще и провидцем.


Стеллан Скарсгорд в роли Бориса Щербины

Под стать главным героям и герои второго плана, в жизни не менее значимые. Персонажи вымышленные и реальные встают вдруг достоверно, реальные, из плоти и крови, сверхчеловеческие кровавые мальчики.

Я часто задумывался о них задолго до всяких сериалов. Много в свое время узнав о Чернобыле, перечитав, порасспросив, перелопатив — я был поражен, скажем так, контрастом этой трагедии. Насколько разные люди ставили ее на сцене истории — словно бы действительно из разных местностей и времен.
 

Рядом с корыстными и трусливыми шкурами возникали вдруг такие кристально чистые образы, каких, казалось, не могло быть уже в те времена.

Высмеянный уже тогда, сегодня вовсе загаженный и растоптанный, советский пафос самоотверженности, солидарности, взаимопомощи жил в этих людях не просто на уровне лозунгов, а на фоне поступков и дел — часто стоивших им жизни.

Это долгая история и отдельная безбрежная тема. Я просто отмечу в заключение данный драгоценный экзистенциальный факт.

Тетушка Алексиевич набрасывала на нобелевский вентилятор что-то насчет «красного человека». Так вот они, именно они, а не номенклатурные попки, и были красными людьми, для которых идея человечества оказалась дороже собственной жизни.

Никакие клеветы и гадости таких людей не замарают.
 

В цинизме эпохи никто не ведал, что они есть, и что их так много.

А они были, и сгорали в этом реакторе, драгоценные лепестки несбывшегося будущего, погребенного под хрюканье лауреатов.

Сгорали «за того парня», за нас с тобой, пока еще спасенных. В числе прочего и для того сгорали, чтобы я об этом написал.

Чтобы ты об этом прочитал.

Чтобы помнили.

Светлая им память.
 

---

---