Почему Майдан стал возможен? Потому что украинские телеканалы мгновенно развернули орудия и начали долбить по тем, на кого работали. Подобный сценарий может случиться в России…
 
На полях форума документального кино «Евразия.DOC» в Смоленске побеседовал с председателем жюри фестиваля, блестящим российским журналистом и публицистом Константином Сёминым. Спикером ИМХОклуба, кстати.

Председатель.LV
 

 
 
 

---

Константин Сёмин. Окончил факультет журналистики Уральского государственного университета. С 2000 года — корреспондент программы «Вести» на канале РТР (ныне «Россия-1»). Как журналист-международник освещал Иракскую войну, одним из первых репортеров пробрался в затопленный ураганом Новый Орлеан.

В 2012 году окончил магистратуру факультета документалистики Нью-Йоркского университета. Дипломная работа — фильм «Don’t Cry For Your Hair» («Волосы») удостоилась специального приза на фестивале цифрового документального кино IIDF в Греции. Короткометражный фильм Sound Of Vision получил 5 высших наград фестиваля DocChallenge на крупнейшем в Северной Америке документальном кинофестивале HotDocs.

Номинант американской премии «Emmy».

Автор ярких и глубоких документальных фильмов: «Империя добра», «Мама Америка», «Планета Вавилон. Хроники великой рецессии», «Биохимия предательства».

С 2014 года также ведёт программу «Агитпроп» («Агитация и пропаганда») на телеканале «Россия-24».
 

---

 
 
— Константин, вы когда-нибудь смотрели украинский «Канал 112»?
 
— Нет, а там что-то интересное?
 
 
— У него тот же формат, в котором работает ваша «Россия 24». Новости каждые полчаса, а между ними — обзоры-комментарии-дискуссии. На любое событие у них выходят в прямое включение десятки комментаторов и экспертов. Иные из них — весьма профессиональны. Жестко работают, держат руку на пульсе. «Россия 24» в комментарийном плане им сильно уступает. Почему? Людей не хватает?
 
— Я подозреваю, что причина не в отсутствии комментаторов или людей, способных выдать экспертную оценку или формулировать 24 часа в сутки. Если вы посмотрите эфир наших программ на «Россия 1», то диалоговых, специальных корреспондентов, экспертов там очень много. Способных в этом смысле, скорее всего, достаточно. Вопрос в том, насколько наш зритель способен это воспринять? Не пойдёт ли у него оценочная риторика из ушей? Россия — не Украина.
 
Другое объяснение: вероятно, это связано с нашим настойчивым желанием сохранить лицо в глазах «европейских партнёров». Мы не обостряем риторику. То есть если они нас бьют по морде своей риторикой, мы подставляем другую щеку и продолжаем сохранять спокойствие. Как говорится, мы не отвечаем симметрично.
 
 
— А зачем?
 
— Это вопрос не только вас беспокоит. С моей точки зрения, у нас уже закончились щёки, давно пора отвечать симметрично… Но дело в том, что Россия «рулить» не желает. Она до сих пор не осознала, что конфликт, в который ее втянули, не может быть спущен на тормозах. Он не исчезнет, не рассосётся — это экзистенциальный вызов, в котором на кону не только будущее элиты, но и жизни многих людей.
 
А наша элита в глубине души мечтает о чем-нибудь договориться, заключить сделку с «нашими партнерами». Вернуть отношения с ними на докрымское, домайданное состояние… Она не понимает, что это невозможно! Потому что ее инстинкты, ее поступки, мотивы ее поведения диктуются исключительно интересами бизнеса, которым она владеет, и собственностью, которой она владеет.
 
Это понятно, но и элита должна понять, что той собственностью ей уже никто не позволит распоряжаться. Эту собственность, как и всю страну, всю Россию, транснациональные корпорации, крупные геополитические игроки охватили в кольцо. Они присмотрели ее для себя, и поэтому договориться не получится. Мирного разрешения этого конфликта не будет. Либо Россия встрепенется и начнет защищаться по-настоящему, отвечая на удар ударом, либо нас сомнут.
 
 
— А каким образом на серьёзных российских каналах появляются «распятые мальчики»?
 
— Что вы имеете в виду?
 
 
— Ну, это — очевидные фейки, непродуманные и непроверенные сюжеты, которые с легкостью опровергаются и с точки зрения контрпропаганды наносят существенный вред репутации российского ТВ. У вас не хватает опытных редакторов или там засели вредители?
 
— Ничего удивительного. Средства массовой информации в России — лишь производная от общего экономического уклада. Рассчитывать, что там будут работать люди идейные, мотивированные на всех уровнях — не стоит. СМИ у нас по-прежнему живут по законам 90-х годов. Там работают люди, не мотивированные никакой идеологией. Они, конечно, сформулировали внутри себя некий признак «свой-чужой». Но — чисто формальный. Всё, что под этот признак подпадает, они грузят в эфир.
 
А чтобы отсекать фейки, о которых вы говорите, необходимо вдумчивое, сочувственное отношение к тому, о чем ты рассказываешь. Это отношение есть далеко не у всех журналистов. Наши средства массовой информации наводнены людьми, которые своё будущие никак не связывают с Россией и не ассоциируют себя с тем, что происходит вокруг. Для них это всего лишь бизнес.
 
Нужен сюжет про то, как зверствуют бандеровцы на Украине? Вот вам, пожалуйста — мальчика распяли... Я не настаиваю, что в данном случае было именно так, но и не исключаю… И я не раз уже говорил, что нам необходима санация всех СМИ, необходимо кадровое обновление на всех уровнях.
 
 
— А кадры найдутся?
 
— Тяжелый вопрос… Нам нужна другая система образования. Факультеты журналистики готовят «болотных», я вижу это по кадрам, которые к нам приходят. Главный рынок труда где? На государственном телевидении. Они и идут работать на государство, хотя в их башку встроен антигосударственный механизм. И он сработает, когда нужный момент наступит.
 
 
— Какой момент?
 
— К примеру, кризис, как это случилось на Украине. Почему Майдан стал возможен? Потому что крупнейшие телеканалы мгновенно переметнулись, развернули орудия и начали долбить именно по тем, на кого они работали. Я совершенно не исключаю, что подобный сценарий может случиться в России.
 
Главным мотивом для творчества и работы в секторе российской пропаганды по-прежнему являются деньги и карьера, но ни в коем случае — идеология. Мы в 90-х отказались от идеологии. Но это место пусто не бывает. Отказались от своей — получайте чужую. Идеологию социальной справедливости отменили — получайте идеологию власти чистогана. Телевидение — это одна из частностей, за которой стоят фундаментальные, экономические причины.
 
Мы должны признаться, что с точки зрения экономики путь России ничем не отличается от того, каким прошла Украина. Те же трупные пятна разложения будут проявляться на нашем лице. Ведь мы точно так же раздали государственную собственность. Мы едва ли не впереди Украины хотели вступить в Евросоюз, и даже в НАТО — были же такие разговоры!
 
 
— Помню, в начале 2000-х. Я тогда подумал: Россия — всё… Но события последних лет показали — нет, не всё.
 
— Физика нашего внутреннего состояния — неустойчивая. В любой момент может качнуть в обратную сторону…
 
 
— Вы — журналист, так сказать, свежего поколения, ваша юность пришлась на годы «буйства чистогана». Вы даже советскую школу не застали… Много в вашем поколении таких, как вы — убежденных патриотов?
 
— Уверен, в нашей стране — большинство. Не в смысле журналистики, а в целом.
 
 
— Почему ж их почти не видно? А в журналистике — совсем не видно…
 
— Это большинство изолировано от принятия решений, оно молчаливое. Но оно никуда не делось, оно существует. Что касается журналистики, то в нашем молчаливом большинстве несложно будет найти сотню-другую молодых ребят, которые трудоспособны, трезво мыслят и честно излагают свою позицию. Однако пока общая ситуация не изменится, эти люди пробиться не смогут…
 
 
— А ситуация изменится?
 
— Да.
 

 

---

С Константином Сёминым беседовал Юрий Алексеев

---