Для меня, как и многих других уроженцев Западной Беларуси, вопрос, выведенный в заголовок статьи, несомненно, представляет большой интерес. Так уж случилось, что по материнской линии вся моя родня — ополяченные западники, а по отцовской — православные восточники. Поэтому пусть читатель не взыщет, что аргументацией отдельных посылов будут факты из жизни моих родных и близких.

Для понимания ситуации сделаем небольшой исторический экскурс.

Сразу хочу высказать свое, возможно, не бесспорное мнение, что после трех разделов Речи Посполитой во второй половине XVIII века тотальная русификация местного населения не проводилась и царское правительство такой цели не ставило.

Проблемы формирования белорусской нации тогда не стояло, а древний язык северо-восточных славян, на котором в XVI веке были составлены Статуты Великого Княжества Литовского, после образования Речи Посполитой постепенно был изжит из административной практики.

После разделов Речи Посполитой на протяжении жизни нескольких поколений на западных территориях современной Беларуси в образовательных и иных целях продолжал использоваться польский язык, территориальное управление осуществлялось местными кадрами.

Та же ситуация была и на культурном фронте, где знаменитые выходцы из здешних мест творили на родном им польском языке и никто им в этом не препятствовал. А вот известность они получили не в парижских, а в санкт-петербургских салонах. В царских войсках проходили службу и, порой, занимали весьма высокое положение выходцы из местных шляхетских родов.

Без всяких проблем и ограничений местная шляхта занималась хозяйственной деятельностью, привлекая западные технологии и специалистов. Особый подъем наблюдался в период после разгрома войск Наполеона в Отечественной войне 1812 года.


К примеру, с 20-х годов XIX века моя родина — местечко Долгиново становится не только крупным торговым, но и промышленным центром.

Владелец Долгиновского поместья, польский граф Людвиг Станислав Каменский, в эти годы начинает производство сукна. Он купил за границей ткацкое оборудование, пригласил из Лиона (Франция) специалиста по ткацкому производству, родоначальника нашего рода по материнской линии Петра Савицкого, и открыл фабрику, которая действовала с 1823 по 1867 год.

Если в 1824 году на фабрике было только 2 станка, то в 1840 году их количество увеличилось до 28 с использованием водяных и паровых двигателей. Еще через 10 лет на фабрике работало уже около 300 рабочих. Ткались тонкие сукна всех цветов. Изделия сбывались в Ригу, Вильнюс, Митаву, Ромны.

Царские власти делали ставку на более важное в те времена направление государственных усилий — возвращение православия на окатоличенные земли с использованием в церковных служениях и приходских школах старорусского языка.

Следует отметить, что с 1860 года, наряду с церковно-приходскими школами, началось массовое открытие народных училищ.

В Долгиново такое училище было открыто в 1860 году с выделением 200 рублей на его содержание из средств государственного бюджета. Это было важным шагом, способствующим лояльному отношению местечкового населения к престолу. Ведь наши территории находились в составе Российской Империи с 1795 по 1917 год, поэтому так или иначе национальная интеллигенция и квалифицированные кадры инженеров и управленцев вращались в российской системе ценностей.

Поскольку население, проживавшее на территории современной Беларуси, в основном занималось сельским хозяйством, оно всегда инертно относилось к польскому национальному движению и в основной массе его не поддерживало. Об этом убедительно свидетельствует потерпевшее неудачу польское освободительное восстание 1863 года под предводительством Кастуся Калиновского.

Хотя Калиновский и предпринимал попытки поднять на борьбу с царизмом крестьян Виленщины, издавая «Мужыцкую праўду» и направляя агитаторов в харчевни и трактиры, сколь-нибудь значимого результата достигнуто не было.


В подтверждение сказанному приведу события на моей родине. Вилейский отдел восстания здесь возглавил родовитый шляхтич из Сервечского поместья Винцент Козел-Поклевский. Как известно, его родной брат, Ян, был ближайшим соратником Калиновского.

Шляхта, поддержавшая повстанцев, подверглась репрессиям. Представителям титулованных родов также пришлось снизить обороты. Так, на моей родине ткацкое производство графского рода Каменских после восстания 1863-1864 годов постепенно пришло в упадок. Осталось только крахмальное предприятие, действовавшее до 1913 года.

Начиная с 1864 года, начался активный процесс замены польского языка на русский в школах. В этих целях были напечатаны новые учебники и присланы русские преподаватели. Больше привозных кадров появилось и в системе регионального управления.


Можно сколь угодно полемизировать о пользе замены польского языка на русский, но вряд ли стоит оспаривать то позитивное значение, которое имело приобщения широких масс местного населения к близкой по духу великой русской культуре.

Новые горизонты открывались и перед талантливой местечковой молодежью, получившей возможность учиться в российских высших учебных заведениях. Во всяком случае, до 1864 года высшее образование в польских университетах никто из долгиновцев, кроме детей помещиков, не получил.

А в последующий период российские вузы окончили несколько десятков человек. Некоторые затем активно включились в революционное движение. Одним из них был член Сойма БНР Леонард Заяц из Долгинова — выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета.

В этот период активно стала проводиться политика по строительству православных церквей. В Долгиново Троицкую церковь открыли в 1870 году.



Троицкая церковь в Долгиново


При любом анализе событий на территории Западной Беларуси следует учитывать не только невысокий индустриальный уровень малочисленных городов, сельский уклад жизни подавляющего числа населения, но и местечковый характер экономических взаимоотношений. Ведь торговля необходимыми населению товарами, реализация сельскохозяйственной продукции осуществлялась на местечковых рынках.

Здесь же малоимущие слои населения влезали в кабалу к еврейским ростовщикам. Именно непомерные процентные ставки при выдаче ссуд привели к обнищанию сельского населения.

При этом следует отметить абсолютное отсутствие сколь-нибудь значимых фактов межконфессиональной и межнациональной розни. Здесь с давних времен мирно жили и никогда серьезно не конфликтовали между собой литвины, литовцы, русские, малороссы и евреи.

К ним добавились и татары, поселившиеся на Виленщине и Минщине с конца XIV века. Это были сторонники хана Тохтамыша, которые должны были искать здесь убежище после поражения в междоусобной войне. Великий князь Витовт принял их, взяв на военную службу, и выделил земли для ведения хозяйства.

Во времена моего детства в Долгиново еще существовала улица Татарская, а в шести километрах в сторону реки Вилия до сих пор находится большое татарское кладбище.


Пройдя через горнило бесчисленных войн средневековья и позднейших периодов, отработав тактику самосохранения в лесах и болотах, жители здешних мест воспитали в себе «памяркоўны» (рассудительный) стиль построения общественных отношений, отличающий наш жизненный уклад от сопредельных славянских народов.

Можно с высокой степенью вероятности утверждать, что именно это обстоятельство позволило сохранить наш народ от полного уничтожения и заселения белорусских земель инородцами.

Революцию на Западной Беларуси встретили без особого энтузиазма. Да и период торжества ее идей был кратковременным: в 1919 году Юзеф Пилсудский нанес сокрушительное поражение войскам маршала Тухачевского. К оценке этих событий в белорусской истории мы еще вернемся.

Конечно же, поляки на «кресовых» территориях все повернули вспять. В школы вернули польский язык, посадили польскую администрацию, провели территориальную реформу, заменив волости на гмины, и развернули активнейшую антибольшевистскую пропаганду.

 

Долгиновская молодежь 20-х годов


Однако зароненные в общественное сознание зерна идей построения нового общества, равенства, справедливости вскоре дали плоды.

В ряде населенных пунктов интеллигенцией были созданы ячейки КП ЗБ, начавшие активное распространение идей социализма. Не очень явную, но весьма существенную, в том числе и финансовую поддержку продолжателям дела революции, конечно же, оказали еврейские круги, так как у польских властей еврейство большой симпатией не пользовалось.


2 сентября 1939 года немцы напали на Польшу, с которой у Германии был такой же договор о сотрудничестве, как и с СССР. Более того, в 1938 году Польша и Германия приняли совместное участие в аннексии территорий Чехословакии.

Через две недели, 17 сентября 1939 года, советские войска перешли границу и начали наступление с целью вернуть земли, на которых проживали белорусы вперемешку с поляками.

Почему вперемешку? Да потому, что Пилсудский на восточных землях поселил несколько тысяч своих однополчан — «осадников», которые участвовали в боевых действиях против Красной Армии. На восточные земли также приехали с семьями польские чиновники, полицейские, пограничники, учителя и медицинские работники. Именно эти категории граждан Речи Посполитой впоследствии и стали предметом гонений со стороны советской власти.

 

Польские пленные


Судьба польских военнослужащих, сдавшихся в плен советам всилу непонятного запрета польского главнокомандующего маршала Рыдз-Смиглы вступать с ними в боевые действия, вроде бы известна. Хотя до сего времени есть целый ряд вопросов относительно Катыни и других мест содержания польских офицеров.

Как показывает простая арифметика, количество расстрелянных заключенных, содержавшихся в трех лагерях под Козельском, явно преувеличено.


В отношении состава и количества расстрелянных польских офицеров выскажу следующее мнение. Сталин, конечно же, не забыл о фиаско вследствие разгрома Красной Армии в боевых действиях 1919—1920 годов, к чему он тоже был причастен. НКВД конечно же были известны факты безобразного отношения к не менее, чем 80 тысячам пленных красноармейцев (по данным польских источников — до 110 тысяч), которые содержались в скотских условиях, несравнимо более худших, чем в советских лагерях ГУЛАГа. Известны были и фамилии экзекуторов.

Чтобы не ссылаться на советские источники, предлагаю отрывок из докладной записки начальника санитарного департамента министерства военных дел Польши о лагере в Белостоке (декабрь 1919):

 

«Я посетил лагерь пленных в Белостоке и сейчас, под первым впечатлением, осмелился обратиться к господину генералу как главному врачу польских войск с описанием той страшной картины, которая предстает перед каждым прибывающим в лагерь…

Вновь то же преступное пренебрежение своими обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на наше имя, на польскую армию так же, как это имело место в Брест-Литовске.

В лагере на каждом шагу грязь, неопрятность, которые невозможно описать, запущенность и человеческая нужда, взывающие к небесам о возмездии. Перед дверями бараков кучи человеческих испражнений, больные до такой степени ослаблены, что не могут дойти до отхожих мест…

Сами бараки переполнены, среди „здоровых“ полно больных. По моему мнению, среди 1400 пленных здоровых просто нет. Прикрытые только тряпьем, они жмутся друг к другу, согреваясь взаимно. Смрад от дизентерийных больных и пораженных гангреной, опухших от голода ног.

В бараке, который должны были как раз освободить, лежали среди других больных двое особенно тяжелобольных в собственном кале, сочащемся через верхние портки, у них уже не было сил, чтобы подняться, чтобы перелечь на сухое место на нарах…»

Мне кажется, комментарии излишни.


Следует полагать, что, благодаря деятельности Коммунистической партии Западной Беларуси (КПЗБ) и активности сочувствующих советам лиц, НКВД были известны фамилии полицейских, судей и тюремщиков, которые занимались преследованием коммунистов и инакомыслящих.

Именно этот контингент, в спешном порядке получивший офицерские регалии в ходе запоздалой мобилизации начала сентября 1939 года, по иронии судьбы оказался в советском плену, поскольку профессиональные военные воевали на германском фронте. На восточном же направлении оказались армейские части, где командирами преимущественно были уроженцы здешних мест — выпускники Виленского военного училища.

Из докладной НКВД на имя Сталина от 5.03.1940 года следует, что в лагерях для военнопленных содержалось всего (не считая солдат и унтер-офицерского состава) 14736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников и разведчиков. По национальности свыше 97 процентов — поляки.

Следует отметить, что далеко не все плененные офицеры Войска Польского были этапированы в Катынь.

В качестве аргумента приведу лишь один пример. Мой родной дядя, подпоручик Войска Польского Казимир Святохо, плененный советами под Вильно, этапировался в эшелоне военнопленных через Козельск, однако вместе с остальными офицерами не оказался в Катыни.

После амнистии он воевал в армии Андерса, получил за взятие крепости Монте-Кассино орден «Виртути Милитари» и после войны руководил ветеранской организацией польских легионеров в США.

 

Мл. лейтенант Казимир Святохо с женой, 1939 г


А вот выдержки из документов, представленных СССР на Нюрнбергском процессе:

 

ИЗ МАТЕРИАЛОВ СПЕЦИАЛЬНОЙ КОМИССИИ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ И РАССЛЕДОВАНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ РАССТРЕЛА НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ ВОЕННОПЛЕННЫХ ПОЛЯКОВ В КАТЫНСКОМ ЛЕСУ

[Документ СССР-54]

...Общее количество трупов по подсчету судебно-медицинских экспертов достигает 11 000.

Судебно-медицинские эксперты произвели подробное исследование извлеченных трупов, тех документов и вещественных доказательств, которые были обнаружены на трупах и в могилах.

Одновременно со вскрытием могил и исследованием трупов комиссия произвела опрос многочисленных свидетелей из местного населения, показаниями которых точно устанавливается время и обстоятельства преступлений, совершенных немецкими оккупантами...

Из всех материалов, находящихся в распоряжении специальной комиссии, а именно: показаний свыше ста опрошенных свидетелей, данных судебно-медицинской экспертизы, документов и вещественных доказательств, извлеченных из могил Катынского леса, с неопровержимой ясностью вытекают следующие выводы:

1. Военнопленные поляки, находившиеся в трех лагерях западнее Смоленска и занятые на работах до начала войны, оставались там и после вторжения немецких оккупантов в Смоленск до сентября 1941 года включительно.

2. В Катынском лесу осенью 1941 года немецкими оккупационными властями производились массовые расстрелы польских военнопленных из вышеуказанных лагерей.

3. Массовые расстрелы польских военнопленных в Катынском лесу производило немецкое военное учреждение, скрывавшееся под условным наименованием «штаб 537 строительного батальона», во главе которого стояли обер-лейтенант Арнес и его сотрудники — обер-лейтенант Рекст и лейтенант Хотт.

4. В связи с ухудшением для Германии общей военно-политической обстановки к началу 1943 года немецкие оккупационные власти, в провокационных целях, предприняли ряд мер к тому, чтобы приписать свои собственные злодеяния органам советской власти в расчете поссорить русских с поляками.

В этих целях:

а) немецко-фашистские захватчики путем уговоров, попыток подкупа, угроз и варварских истязаний старались найти «свидетелей» из числа советских граждан, от которых добивались ложных показаний о том, что военнопленные поляки якобы были расстреляны органами советской власти весной 1940 года;

б) немецкие оккупационные власти весной 1943 года свозили из других мест трупы расстрелянных ими военнопленных поляков и складывали их в разрытые могилы Катынского леса с расчетом скрыть следы своих собственных злодеяний и увеличить число «жертв большевистских зверств» в Катынском лесу;

в) готовясь к своей провокации, немецкие оккупационные власти для работы по разрытию могил в Катынском лесу, извлечению оттуда изобличающих документов и вещественных доказательств использовали до 500 русских военнопленных, которые по выполнении этой работы были немцами расстреляны.

5. Данными судебно-медицинской экспертизы с несомненностью устанавливается:

а) время расстрела — осень 1941 года;

б) применение немецкими палачами при расстреле польских военнопленных того же способа — пистолетного выстрела в затылок, который применялся ими при массовых убийствах советских граждан в других городах, в частности в Орле, Воронеже, Краснодаре и в том же Смоленске...

7. Выводы из свидетельских показаний и судебно-медицинской экспертизы о расстреле немцами военнопленных поляков осенью 1941 года полностью подтверждаются вещественными доказательствами и документами, извлеченными из катынских могил.

8. Расстреливая польских военнопленных в Катынском лесу, немецко-фашистские захватчики последовательно осуществляли свою политику физического уничтожения славянских народов.

Таким образом, в местах захоронения расстрелянных большевиками до трех тысяч польских граждан в офицерских погонах (заявление Кагановича), определенных виновными в издевательствах и уничтожении плененнях в 1919-1920 годах бойцов Красной Армии, а также преследовании активистов КПЗБ, немцы подбросили еще около 8 тысяч убитых ими поляков и справоцировали международный скандал, приведший к расторжению договора СССР с польским эмигрантским правительством Сикорского.

15 января 1944 г. большая группа западных корреспондентов в сопровождении Кэтлин Гарриман, дочери посла США Аверелла Гарримана, побывала в Смоленске. Мисс Гарриман заявила в январе 1944 г., что «она убедилась в достоверности версии русских.

Однако вернемся в Долгиново второй половины 1939 года. Сначала представители новых властей организовали собрание населения по одному человеку от двора. Перед жителями, стоя на кузове «полуторки», выступали партийные агитаторы и рассказывали, какая счастливая жизнь ожидает граждан Западной Беларуси при советской власти. Но уже с 29 сентября начались аресты среди гражданского населения и отправка его эшелонами в ссылку.

 

Западная Беларусь, Молодечно. 17 сентября 1939. Крестьяне встречают РККА.


По моему мнению, ссылка семей местной элиты следует считать крупной ошибкой советских властей. Первыми были отправлены семьи «осадников». Второй массовый вывоз состоялся 10 февраля, а третий — 20 июня 1940 года. Повезли семьи полицейских, пожарных, службистов и других категорий населения, имевших отношение к государственной деятельности.

Примечательно, что польская граница была упразднена гораздо позднее немцами. А до немецкой оккупации все оставалось, как и раньше. Тот, кто попадался, переходя границу, сразу заключался под арест и считался шпионом или лазутчиком с соответствующими последствиями.

Какие же следует сделать выводы? Ответ на вопрос, была это оккупация или освобождение, имеет два варианта: смотря для кого.

Для основной массы населения — закабаленного крестьянства и сельского пролетариата это было безусловно освобождение.

Пострадавшая же сторона — оставшиеся в живых военнопленные, ссыльные, польские мелкие службисты, клерикалы и единоличники-хуторяне до конца своих дней вспоминали о счастливой жизни «за польским часэм». Правда, никого из них в живых уже не осталось.



 

Через год и девять месяцев началась Великая Отечественная война, вновь принесшая на наши земли неисчислимые жертвы и испытания.

После огромных людских потерь, преодоления послевоенной разрухи, ликвидации очагов польского сопротивления, на территории Западной Беларуси началась новая жизнь, мало отличавшаяся от остальных регионов Страны советов.

На новостройки в Беларусь приехали тысячи переселенцев. В свою очередь много белорусов уехало на освоение целинных и залежных земель, а также на предприятия электронной промышленности, строящиеся в Латвии.

Возросший территориальный и трудовой потенциал БССР позволил ей вскоре выйти в число наиболее успешных республик Советского Союза.