Несколько лет назад я был на встрече профессора, богослова Алексея Ильича Осипова, «нашего Ильича», как его в шутку называют, с читателями. Одной из основных тем его выступления было несовершенство человека, наша греховность и абсолютно логично отсюда вытекающие страдания – как отдельной личности, так и всего человечества в целом. Богослов вновь и вновь подчеркивает: наши страдания – не месть строгого дядьки-Бога, сидящего на облаке и скрупулезно записывающего наши промахи в книжечку, а плод наших нарушений всем известных заповедей. Кстати, всем ли известных…Ну, ладно.

Так вот, «нашему Ильичу» прислали записку от читательницы, он прочитал её вслух: «Зачем вы всё время говорите о грехах? Посмотрите вокруг: люди кругом очень добрые, мир становится всё красивей и радостней! Мы заботимся о животных, любим друг друга, и никаких грехов у нас нет. А если есть, то всё меньше!» Профессор сначала оторопел, потом говорит: «Ну, видимо, «ваше жительство – на небесех»! Рад, что довелось пообщаться с ещё одним безгрешным человеком. С первым-то я всё время в зеркале встречаюсь, как и всякий уважающий себя профессор богословия». Зал рухнул от хохота.

Но смех смехом, а давайте признаемся, что уж слишком часто мы или не видим, или не хотим видеть этой причинно-следственной взаимосвязи между теми бедами, которые обрушиваются на нас, и собственными грехами. «За что нам «всё это»? – часто возмущаемся мы. – Мир же действительно стал лучше! И человек тоже. Я-то уж точно».

Ну да, если вспомнить совсем недавние времена если не всеобщего, то хотя бы нашего уюта и комфорта, то впечатление складывалось именно такое, по крайней мере, внешнее: магазинное тебе изобилие, дешёвые тебе путешествия, услуги и радость на каждом шагу. Почитайте прессу тех «годов изобилия»: такое чувство, что едва ли не единственной нашей бедой был выбор правильного телефона, шмоток, тура, гостиницы. А этот Ильич, понимаешь, о грехах говорит. Я те дам грехи! Меню принесите.

Вместе с тем, по моим наблюдениям, очень многие как раз чувствовали себя крайне неуютно в той обстановке. Всё громче слышалось: «Что-то не так идёт всё. Куда-то не туда мы зашли. Выйти бы из этого хлева». Кум мой резче выразился: «Мы зажрались. Ожирели. От жира про душу забыли. Хреново худеть будет». Прав оказался. И не только в смысле материальном. Если вдуматься, сколько возможностей мы во время нашего всеобщего ожирения упустили, чтобы сделать хоть какое-то доброе дело – от души, а не ради понтов – волосы дыбом встают.

Это мы-то добрыми стали? И мир своим замечательным поведением сделали на рай похожим? Ага, а что же тогда, интересно, заставило Кшиштофа Занусси, настоящего, а не попсового режиссёра, с горечью заметить:

Мы склонны верить в иллюзии, что всё худшее у человечества уже позади. С момента окончания кровавой войны прошло два поколения, и мы убеждены, что стали другими, намного лучше, благороднее тех, кто убивал, бомбил и сжигал. А ведь нет никаких рациональных предпосылок так думать. В нынешних обстоятельствах мы полны снисходительности, толерантности, терпимости, эмпатии и много чего еще, но исторический опыт подсказывает – в человеке всегда дремлет зверь. Вывод: нужно быть начеку, в первую очередь нельзя доверять самим себе, иначе нас ждут горькие разочарования.

Наблюдая за тем, что творится сегодня, я делаю вывод: дремавший в людях зверь проснулся. Это вчера мы с ужасом говорили о каких-то там далёких талибах, каннибалах, фашистах, большевиках – что стало с нами самими сегодня? С какой кровожадностью мы обсуждаем практически любую новость, с какой готовностью, а то и восторгом, мы впускаем в собственную душу ненависть – не благородную ярость, а именно зоологическую ненависть? Как мы рады принять на веру любую ложь о тех, кого подсунули нам сегодня в качестве «врагов всего передового человечества»? И как не хотим хотя бы проверять, правда ли это – лишь бы злобы да кровушки побольше? Вот те и безгрешные, мда.

Кстати, легко проверить своё духовное устроение, настолько ли оно благополучно, как мы считаем: по нашей реакции на то, когда мы узнаём, что такой-то человек, о котором нам нашептали, будто он подлец, таковым вовсе не оказался. Если мы облегчённо вздохнём и радуемся – «Фу-уф, слава Богу, не всё так плохо», это одно дело. Если же я настойчиво продолжаю выискивать малейший повод для того чтобы продолжать его ненавидеть, пищу про «дыма без огня не бывает» в тайной надежде уцепиться ещё за какую-нибудь пакость, то подлецом-то оказываюсь я сам, правда? И такое моё духовное устроение благополучным называть опрометчиво.

Да, за время «тучных лет» мы здорово ожирели, мне кажется. Мы перестали внимательно всматриваться в себя. Мы настолько втюрились в себя, любимых («я этого достоин!»), что перестали замечать боль ближнего. А если общество состоит из миллионов или миллиардов («золотых», кажется) таких втюренных в себя особей, то странно ли ожидать в таком замечательном обществе мира или хотя бы порядочности? Нет: каждый будет обязательно не только тянуть на себя одеяло, но стаскивать с соседа последнюю одежду – лишь бы не выйти из своей «зоны комфорта», чтоб её. И из последних сил державшийся мирок уюта обязательно рухнет. Чему все мы и являемся свидетелями. Или соучастниками чего являемся.

Исправить создавшееся положение мы в состоянии. Примеров много, и это не только раскаявшиеся тысячи лет назад жители Ниневии (см. книгу пророка Ионы в Библии) – если действительно присмотреться, то, уверен, каждый из нас приведет пример радостного изменения внешних обстоятельств жизни, которое было вызвано честной переменой своего внутреннего состояния. От духовного ожирения лечит духовная же диета. 

Попробовать, что ли.

Источник