Прошедшие 24 февраля в Молдове парламентские выборы оставили больше вопросов чем ответов. Ни одна из претендующих на власть политических партий не сумела получить конституционное большинство, а перспективы создания правящей коалиции достаточно туманны. При этом под прикрытием непримиримых заявлений все ведут переговоры со всеми, а опыт прошлых политических кампаний, когда коммунисты перекрашивались в «демократов» и сторонников евроатлантического выбора, говорит о многом.

Впрочем, для самого молдавского общества такая ситуация противоречивости не является чем —то новым, так как страну многие годы называют не только «захваченным» государством, но также и «разделенным». Именно этот дуализм с одной стороны не позволяет Молдове сделать однозначный выбор и встать на крыло, а с другой — возносит на пьедестал политической власти тех, кто способен тонко играть на существующих противоречиях.

Кто победил?

Многие аналитики, следившие за молдавскими выборами, сходятся в том, что их реальным победителем является олигарх Влад Плахотнюк, несмотря на то, что его карманная структура — Демократическая Партия Молдовы (ДПМ) заняла лишь вторую позицию и получила 30 мандатов из общего количества 101 депутатских мест.


Влад Плахотнюк. Фото plahotniuc.md

Вместе с тем, этот результат ДПМ вполне возможно дополнить 7 депутатами от партии «Шор», принадлежащей еще одному молдавскому олигарху, фигуранту уголовного дела о «краже миллиарда» Илану Шору, а также 3 «независимыми» парламентариями, каждый из которых является выходцем из системы молдавской исполнительной власти и лично зависим от Плахотнюка.


Илан Шор

Таким образом, по факту у ДПМ как минимум 40 мандатов и, хотя для получения парламентского большинства нужен 51 депутат, ситуация такова, что с учетом взаимоисключающих позиций социалистов и прозападного блока ACUM, без демократов новая конфигурация власти практически невозможна и именно Плахотнюк будет в ней «старшим партнером».

Олигарх уже заявил, что «готов к переговорам» со всеми силами, прошедшими в парламент, а параллельно эмиссары демократов склоняют к переходу в свою фракцию депутатов из других партий.

Эта схема была удачно опробована после парламентских выборов 2014 года, а также в местном законодательном собрании АТО Гагаузия, где первоначально у ДПМ вообще не было фракции, а потом вдруг сформировалось устойчивое большинство.



То есть, с точки зрения архитектуры власти выборы в парламент Молдовы особых изменений не принесли и настоящим правителем страны остался все тот же Плахотнюк, который уже 10 лет по совместительству выступает в роли главного «злодея» Молдовы.

Все эти годы Плахотнюка обвиняют в узурпации власти, коррупции, связях с организованной преступностью и финансовых преступлениях, причем не только в Молдове, но также на Западе и в России. Тем не менее, олигарх удачно балансирует над схваткой и с одной стороны запугивает Запад «российской угрозой» и всячески демонстрирует собственную лояльность, а с другой — давит реальную прозападную оппозицию внутри страны и не боится в случае необходимости прослыть нарушителем «демократических ценностей».

Например, так было летом 2018 года, когда один из лидеров прозападной оппозиции Андрей Нэстасе победил на выборах мэра Кишинева, однако не стал градоначальником, ибо подконтрольный Плахотнюку Центризбирком отменил результаты голосования по формальным основаниям.

Олигарх проигнорировал вялые протесты т.н. «гражданского общества», угрозы со стороны Запада и уже почти год молдавская столица находится под «временным управлением» представителя ДПМ, а значит Плахотнюк сохраняет контроль над администрацией Кишинева.
 
Представляется, что не нужно лишний раз писать о том, что этот вариант полностью устраивает Влада Георгиевича, который использует тайм-аут для укрепления своих позиций.

Правительство Молдовы, которым де-факто руководит Плахотнюк, уже приняло решения о повышении пенсий, социальных выплат, заработных плат бюджетникам, а сам олигарх заявил, что его партии на прошедших выборах «удалось вывести в приоритет социальную повестку, отвергнуть опасный геополитический миф и объединить людей на благо Молдовы».

Таким образом Плахотнюк выступает как «центрист» и «государственник», а контроль над исполнительной властью позволяет ему принимать социально —популистские решения, которые можно впоследствии записывать в актив Демократической Партии.

Запад и «сандинисты».

Вместе с тем, необходимо понимать, что с учетом политической и экономической привязки Молдовы к ЕС в связи с обязательствами Соглашения об Ассоциации, влияния США и Румынии на политические процессы и поведение «гражданского общества» внутри страны, главной угрозой власти Плахотнюка является Запад.

Именно на Западе уже давно мечтают избавиться от олигарха с сомнительной репутацией мафиози из 90-х, поэтому подготовили и вывели на политическую сцену «настоящих» поборников евроинтеграции в лице Майи Санду и Андрея Нестасе, которых на прошедших выборах для большей эффективности объединили в общий блок ACUM.



Нужно признать, что Санду и Нэстасе действуют достаточно успешно и всего за несколько лет сумели вырасти до политиков национального масштаба. На прошедших парламентских выборах блок ACUM получил 26.84% голосов избирателей и 26 депутатских мандатов, причем половозрастная выборка показывает, что избирателями дуумвирата Санду/Нэстасе являются преимущественно жители столицы и люди в возрасте до 40-ка лет.

Свою политическую кампанию ACUM выстраивает на критике «пророссийского» президента РМ И. Додона и «коррумпированного» режима Плахотнюка, которому «сандинисты» противопоставляют «верховенство права», «евроинтеграцию», демократию» и прочие общеизвестные ценности.

Необходимо отметить, Санду и Нэстасе изначально заявили о недопустимости коалиции с социалистами или ДПМ, поэтому многие посчитали, что тем самым прозападная оппозиция загнала себя в ловушку, однако это не так. Очевидно, что лидеры ACUM и Запад за их спиной играют в Молдове в долгую, работают на перспективу и готовятся уже к следующему избирательному циклу, стараясь не разменивать свой политический авторитет в ситуативных союзах с оппонентами.
 
Понимая угрозу своей власти Плахотнюк тратит немалые средства на услуги лоббистских кампаний в США и ЕС, заказывает публикации в респектабельных западных изданиях, пытается улучшить свой имидж за счет проплаченных встреч с европейскими и американскими политиками.

Кроме того, антироссийская позиция на международной арене при одновременном желании сохранить коррумпированную систему власти (то есть, продать Западу риторику, а не реформы) сближает Плахотнюка с украинским режимом Петра Порошенко.

Фактически именно Петр Алексеевич наряду с американской «Podesta Group» является основным лоббистом молдавского олигарха на Западе, а между Украиной и Молдовой сложились отношения тесного сотрудничества, основанные как на общности интересов, так и на совместных финансовых махинациях правящих кругов.

Россия и социалисты.

Что касается позиции России, то при всей противоречивости политики РФ на молдавском направлении можно сказать, что Кремль открыто поддерживал Партию социалистов (ПСРМ), на которую опирается президент Молдовы Игорь Додон.

Здесь стоит отметить, что с момента прихода к власти в 2016 году Додону удалось установить личные отношения с Владимиром Путиным и лидерами стран Евразийского Союза. Интенсивность визитов президента Молдовы в Москву достаточно высокая, он способен выходить на российского лидера напрямую, что порой вызывает недовольство в высоких кремлевских кабинетах, хозяева которых вменяли себе в заслугу молдавскую президентскую кампанию («поставили Додона»).

Именно поэтому восторги от появления в Молдове «президента — русофила» уже через некоторое время сменились заказными публикациями на тему «Додона предателя» и разного рода «нахлебничества».
 

Впрочем, на генеральной линии это особенно не отражалась и РФ сделала немало для усиления позиций И. Додона и ПСРМ в преддверии парламентских выборов.

Были предоставлены преференции молдавским производителям на российском рынке, объявлена амнистия трудовым мигрантам из Молдовы, проведен совместный экономический форум.

В результате Молдове удалось увеличить экспорт в Россию по ряду чувствительных позиций. Скажем, экспорт молдавских фруктов на российский рынок в 2017/2018 годах увеличился по сравнению с 20152016 в 3, 6 раза, а доля РМ в общероссийском импорте фруктов выросла с 1, 5 до 4, 1%, при этом выручка впервые превысила отметку в 200 млн. $.

Безусловно, это позволяет критикам политики Кремля утверждать, что ключом Додона «русофоб» Плахотнюк открыл для себя дверь в Россию, однако в этом случае почему-то не учитываются результаты РФ на молдавском рынке. Ведь экспорт России в Молдову в 2018 году составил 1 204 574 198 долл. США, увеличившись на 39,34% (340 068 223 долл. США) по сравнению с 2017 годом. То есть, получается, что движение навстречу в торгово-экономических отношениях Москвы и Кишинева не только взаимное, но и взаимовыгодное.

Однако вернемся к политическим вопросам и без эмоций проанализируем результаты «пророссийской» социалистической партии.

Да, социалисты заняли первое место, получили 35 мандатов, однако не получили большинства. С одной стороны, это поражение, так как ничего в модели управления Молдовой не меняется по сути.

С другой стороны, ПСРМ получила на 10 мандатов и на 10, 64% голосов избирателей больше, чем на выборах 2014 года, то есть на лицо укрепление позиций. При этом иные левые и русофильские силы остались за бортом парламента, поэтому у социалистов сейчас фактическая монополия на этом фланге.

С такой точки зрения у России в Молдове появился единственный весомый партнер, обладающий крупнейшей парламентской фракцией и позицией Президента, пусть и с урезанными полномочиями. Еще несколько лет назад у Москвы в Молдове не было и этого, а страну считали «успешной историей» Евросоюза.

Сейчас перед социалистами и конкретно перед Додоном стоит очень серьезная дилемма относительно возможности коалиционного соглашения с Плахотнюком. При этом известно, что контакты между двумя лагерями никогда не прекращались и компромиссы по принципиальным вопросам (например, голосование за смешанную систему выборов) уже имели место быть.
 
Конечно, большая политика — это искусство компромисса. Еще Владимир Ленин учил, что «капиталисты готовы продать на веревку, на которой мы их потом повесим», настаивал на подписании «похабного» Брестского мира с германцами и суд истории подтвердил правоту вождя пролетариата.

Однако у большевиков была четка стратегия прихода к власти, гениальное понимание исторического момента, анализ и прогнозирование, что позволяло без проблем вступать в различные временные «союзы» с «попутчиками» и оставлять их после первого перекрестка.

Есть ли подобные возможности у ПСРМ, существует ли готовность быть не ведомым, а ведущим в политике — неизвестно. При этом у ДПМ и Плахотнюка такая готовность и потенциал точно есть, что подтверждается последней декадой развития Молдовы.

Заключение

Таким образом, в Молдове все остались при своих. Контрагенты России и Запада укрепили свои позиции, Влад Плахотнюк сохранил власть над страной.

Единственным позитивным результатом можно назвать отсутствие каких-либо массовых протестов, столкновений на политической почве, что очень опасно для разделенного общества.

При этом немаловажно, что явка на «судьбоносных» выборах в Молдове составила менее 50%, а это значит, что население «голосует ногами» и дистанцируется от любых фракций молдавского политического процесса, не верит в сам инструмент выборов как форму участия граждан в управлении государством.

Вместе с тем очевидно, что основные схватки за Молдову еще впереди, поэтому выходом для страны могло быть движение к нейтральному статусу по швейцарско-австрийскому образцу. Однако для этого обязаны дозреть не только внешние акторы, но и в Кишиневе должна появиться ответственная политическая элита.