Интервенция во имя «демократии»

Как известно, 23 января спикер Национальной ассамблеи Хуан Гуайдо был провозглашен «временным президентом» Венесуэлы.

Сегодня венесуэльский парламент контролируется либеральной оппозицией. США, Бразилия, Колумбия, Аргентина, Чили и некоторые другие государства сразу же признали самопровозглашенного президента. ЕС и большинство его участников, после некоторых колебаний, также последовали этому примеру. Полномочия Гуайдо не признали Россия, Беларусь, Мексика, Куба, Никарагуа, Боливия, Турция, КНР, Италия и другие страны.

Этим  событиям, охарактеризованным многими как попытку государственного переворота, предшествовали уличные протесты и беспорядки, которые на протяжении нескольких последних лет не раз сотрясали Венесуэлу. Сейчас в Каракас и других крупных городах регулярно проходят демонстрации оппозиции против законного президента Николаса Мадуро. При столкновении сил правопорядка с манифестантами уже погибло несколько десятков человек.

Но решающим аргументом давления на власть в Боливарианской республике служит не местный «майдан», с которым она вполне в состоянии справиться. Ведь армия и полиция остаются верными президенту Мадуро. Главной угрозой стали вполне прозрачные обещания США организовать военную интервенцию в Венесуэлу с целью «восстановления демократии».

Принять участие в силовом вторжении, скорее всего, будут готовы также власти Колумбии и новый ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару. Возможный военный конфликт дестабилизирует не только Латинскую Америку, но и в целом осложнит и без того непростую ситуацию в мире. 

Левые президенты и революционные офицеры

Главной причиной кризиса является недовольство местной компрадорской буржуазией и транснациональных корпораций независимым курсом чавесистов. А основным орудием «решения вопроса» стала консервативная администрация Дональда Трампа.

есмотря на эйфорию, которую почему-то вызвал его приход к власти в некоторых кругах России, Трамп уже с первых шагов проявил себя воинственным «ястребом», проводящим интересы глобального капитала весьма жесткими методами. Президент демократов Барак Обама на его фоне выглядит учеником воскресной школы. Но дело вовсе не в личных качествах — именно такой государственный лидер  нужен сейчас,  в период перманентного кризиса, американским корпорациям.

Прямым следствием глубокого кризиса неолиберализма и стал приход к власти в ряде латиноамериканских стран левых правительств. Соответственно, начался и «крестовый поход» против них. В 2007 году против левоцентристкого президента Аргентины Кристины Киршнер  была организована масштабная медийная провокация — за связи с Уго Чавесом. Следующие выборы Киршнер проиграла, и в 2018 году против нее было возбуждено «коррупционное» уголовное дело.

Президенту Бразилии Дилме Русеф в 2016 году был объявлен импичмент. А в 2018 году другой левый бразильский экс-президент Лула был арестован также по обвинению «в коррупции».

Имели место и более жесткие сценарии. В 2009 году военными был арестован и отстранен от власти президент Гондураса Мануэль Селайа, пришедший к власти как либерал, но затем резко полевевший и подружившийся с Чавесом. В 2009 году президент Парагвая, левый католик Фернандо Луго предотвратил заговор генералов. Но в 2012 году парагвайский Сенат объявил ему импичмент. 

Заболел и в 2013 году умер при подозрительных обстоятельствах президент Венесуэлы Уго Чавес.

Кто-то из левых правительств учел этот опыт, кто-то — нет. Достаточно умеренно ведут себя бывшие городские партизаны -«тупамарос», находящиеся у власти в Уругвае. Совсем не похож на своего тезку и президент Эквадора Ленин Морено. А вот президент Никарагуа Даниэль Ортега проводит весьма сдержанную экономическую политику внутри страны, но во вне еще не утратил своего антиимпериалистического запала.

Левоцентристский президент Лопес Обрадор совсем недавно победил в Мексике. Но настоящими твердынями левых остаются Венесуэла во главе с Николасом  Мадуро и Боливия под руководством индейского лидера Эво Моралеса.

При этом ситуация в Венесуэле для  социальной реакции представляла серьезную проблему. Инспирированные импичменты либо майданные сценарии здесь сталкиваются с одним «но» — армией. Полковник Уго Чавес всегда опирался на поддержку военных, иногда даже отдавая им приоритет перед записными левыми политиками.

Дело в том, что венесуэльская армия — не типичная для Латинской Америки, где военные  составляют «белую кость» и основу правых переворотов. В вооруженных же силах Венесуэлы всегда служило много выходцев из простого народа, для которых армейская служба была одним из немногих трамплинов в жизни. Соответственно, среди офицеров Венесуэлы были популярны левые идеи. Подобная картина существует еще только в армии Перу.

И пока армия будет оставаться на стороне Мадуро и чавесистов, либеральная оппозиция не сможет силой захватить власть. Но вот раскачать ситуацию ей все же удалось. 

Перманентный кризис и революция

Конечно, либеральная оппозиция использовала прежде всего ту непростую экономическую ситуацию, которая сложилась сегодня в Боливарианской республике. Вопросы о том, что происходит в Венесуэле, мы задали Олегу Ясинскому, проживающему в Латинской Америке и являющемуся одним из лучших экспертов.
 
При этом Чавес называл свой строй «социализмом XXI века». Однако скорее это был реформистский проект, более близкий к социал-демократии, чем к большевизму. Планы индустриализации Венесуэлы были провалены, огромная часть выделенных на это ресурсов была просто разбазарена и расхищена. Поэтому многие ортодоксальные марксисты полагают, что в Венесуэле так и не появился настоящий рабочий класс. А огромные массы люмпенов и пауперов стали основой левого популизма.   

Олег Ясинский же  считает, что «боливарианский проект» — это скорее импровизация, чем следование строго продуманному плану. В этом заключается его сила и слабость:
 
Серьезнейшей проблемой Венесуэлы является уличная преступность и вооруженное насилие, буквально захлестывающие большие города. Белорусские нефтяники и строители, работавшие ранее в Боливарианской республике, знают не по слухам — здесь можно быть ограбленным, а то и получить пулю в любое время и почти в любом месте. Наш эксперт считает:
 
При этом беднейшие слои населения больше поддерживают Мадуро и чавесистов, а оппозиция выражает интересы среднего класса и элиты.

Но есть и обратные явления. Часть привилегированных слоев может быть за Мадуро или нейтральна. В то же время некоторые бедняки выступают на стороне оппозиции. Несмотря на то, что они обязаны чавизму всем — преодолением бедности, образованием и тем, что впервые почувствовали себя полноценными гражданами.

Политолог Дмитрий Костенко сообщает —  в рядах оппозиции есть и левое крыло. И даже бывшие сторонники Чавеса. Например, последователи ныне покойных братьев Петковых из партии MAS (Движение к социализму). В начале 90-х они  сотрудничало с Уго Чавесом, потом стали к нему в оппозицию. «Движение к социализму» соответственно раскололось на сторонников и противников Чавеса.

Леворадикальная организация «Бандера Роха» также воинственно борется с Мадуро. В прошлом эти «краснознаменцы» были проалбанскими ходжаистами. Впрочем, «левые» в оппозиции не являются существенной силой. Ультралевая критика «боливарианского социализма» звучит, конечно, радикально. Но на практике приведет, скорее всего, к совершенно противоположным результатам. Оппозицию преимущественно контролируют либеральные и ультраправые силы.

Мадуро, как и Чавес, опирается на фронт левых сил, в которые входят -  чавесисткая Объединенная Социалистическая партия, движение «Мы-Венесуэла», движение Тупамарос (развивает базовое самоуправление в бедняцких кварталах-«барриос»), «Венесуэльское Народное Единство», партия «Подемос», «Родина для Всех» (откол от MAS братьев Петковых), Аутентичная Реновационная организация, политическое движение «Альянс ради Перемен», «Избирательное движение Народа» и Коммунистическая партия Венесуэлы.

 Олег Ясинский считает, что в  оппозиция в Венесуэле преобладают ультраправые силы:
 
Ее боевики ранее совершали нападения и жестокие убийства сторонников Чавеса. Сегодня из цель — спровоцировать полицию на насилие, что бы создать «картинку».

При этом не меньше, чем оппозиционеров, в уличных столкновениях погибает и чавесистов. Но мировая пресса не пишет об этом.

К сожалению, и силовые структуры в этой латиноамериканской стране тоже далеко не всегда отличаются гуманностью. 

Так же мировые СМИ не сообщили и о том, что 2 февраля, в 20-ю годовщину Боливарианской революции, чавесисты вывели на улицы миллионы граждан — несмотря на сильное падение популярности правительства Мадуро. 

Армейские кадры решают все?

В конечном итоге, очень многое теперь будет зависеть от позиции армии. Военная верхушка контролирует весьма важные сегменты в экономике, и она не заинтересована в переформатировании ситуации. Но станет ли она воевать?

Если внешние и внутренние путчистские силы гарантируют армейской элите статус кво, их позиция может поменяться. Зато среди рядовых солдат и младших офицеров сильны боливиарианские идеи и патриотизм. И многие из них будут бороться до конца. 

Что касается возможности и результатов иностранной интервенции, то прогнозы здесь могут быть разными. Но скорее всего, именно неудачи уличных протестов и «мирного» перехода к власти оппозиции могут подвигнуть внешних игроков к вторжению. Им необходимо остановить «левое наступление» в Латинской Америке — речь идет о серьезном вызове мировому неолиберальному порядку. Еще им нужна венесуэльская нефть и имидж успешных глобальных антикризисных менеджеров. Последнее — уже больше для внутреннего потребления. 

Олег Ясинский считает: