Присоединяйтесь к IMHOclub в Telegram!

Возвращаясь к напечатанному

28.10.2015

Антон Денисов
Беларусь

Антон Денисов

Историк, политолог, публицист, кандидат наук

В защиту Алексиевич

В клубе благородных гуманистов

В защиту Алексиевич
  • Участники дискуссии:

    6
    9
  • Последняя реплика:

    больше месяца назад

 
После вручения Нобелевской премии белорусской писательнице Светлане Алексиевич в прессе и сетях шум продолжается до сих пор. Кажется, ни один из предыдущих лауреатов не вызывал столь бурную реакцию в нашем обществе и на просторах СНГ.

Одни записали эту хрупкую, с внешностью доброй старой детской писательницы, женщину к врагам русского мира и агентам Запада, другие поспешили отнести ее к национальному достоянию и пророку в отечестве.

Третьи заявили, что ее награждение — это упрек и даже издевательство над национальной литературой, поскольку пишет она на русском. А Министерство образования Республики Беларусь даже включило книги Алексиевич в школьную программу по литературе для старших классов.

Страсти вокруг писательницы пока не улеглись и не улягутся еще довольно долго.

Кое-кто раскопал ее старые статьи периода начала карьеры и принялся глумиться. В частности, широкой огласке была предана статья Алексиевич «Меч и пламя революции», напечатанная журналом Неман в 1977 году о Феликсе Дзержинском.

Пожалуй, стоит привести здесь один из самых цитируемых абзацев:
 
 

«И все вещи: письменный прибор из рабочего кабинета Феликса Эдмундовича, его телефон, книги, фотографии, письма — вдруг обрели для меня глубокий человеческий смысл. Появилось такое чувство, что тот, о чьей изумительной жизни они свидетельствуют, рядом, и слышно живое, теплое дыхание его… Ловлю себя на мысли, что мне все время хочется цитировать самого Дзержинского. Его дневники. Его письма. И делаю я это не из желания каким-либо образом облегчить свою журналистскую задачу, а из-за влюбленности в его личность, в слово, им сказанное, в мысли, им прочувствованные. Я знала: Дзержинский очень любил детей… Тысячи беспризорников обязаны ему новой жизнью…
 
Когда у меня вырастет сын, мы обязательно приедем на эту землю вместе, чтобы поклониться неумирающему духу того, чье имя — Феликс Дзержинский — «меч и пламя» пролетарской революции».

 

Многие уже успели упрекнуть писательницу в конформизме, двойных стандартах и лицемерии. Однако я считаю, что не стоит так уж строго относиться к этому тексту, которых, скорее всего, у Светланы было в тот период предостаточно.

К тому же написать подобный материал о Дзержинском, Ленине, Свердлове, Зое Космодемьянской, Заслонове, Гагарине или о «Малой земле» Леонида Ильича было для молодого писателя или журналиста обязательным делом и являлось как бы пропуском на новый, серьезный уровень. Практически безошибочным. Знаменитая София Губайдулина вспоминала, что каждый талантливый молодой композитор имел возможность написать симфонию или оперу об октябрьской революции, о Ленине, что обеспечивало ему премии, заказы и уверенное будущее.
 

Уже в этих ранних записях мы видим формирующийся стиль будущей знаменитой писательницы: экзистенциальность, умение схватывать и ярко описывать детали, скрупулезная работа с фрагментами, личные переживания от услышанного и переосмысленного.

Все это было развито затем в книгах «У войны не женское лицо» и «Цинковые мальчики», которые написаны как очень крепкая европейская проза, с однозначной, именно эмоциональной оценкой описанных событий.

К тому же Алексиевич прекрасно удается передать впечатления, нерешительность, растерянность и ужас «маленького человека», который оказался в экстремальной ситуации, в беде. Маленький человек, обыватель не может видеть полную картину случившейся катастрофы, он не понимает суть и тонкости политики, не вникает в приказы. Столкнувшись с бедою, он испытывает лишь шок и трепет.

Нечто подобное есть у Ромена Гари в «Европейском воспитании» или Исаака Башевиса Зингера в «Шоше». К этому же пришел в свой поздний период и Василь Быков. Война и страдания — это ужасно, никто с этим не поспорит.

А вот искать ответ на вопрос, почему происходит война, почему люди убивают, маленький человек не хочет и не может. К тому же задавать подобные вопросы в среде гуманистов не принято.
 
Да, Светлана Алексиевич, является одной из тех возвышенных европейских гуманистов, которые с трибун и кафедр, с большой серьезностью говорят простые вещи:

 

«Зло отвратительно! Никогда! Смерть — это ужасно, этого быть не должно! Фашизм — это безумие! Дети не должны плакать, а люди не должны стрелять друг в друга…».

 

То, что сейчас Алексиевич корит Россию и ее народ за сгущающийся тоталитаризм, за наследие темного советского прошлого, Беларусь за отсутствие демократии, а раньше восхваляла большевиков за любовь к детям и человечность — не несет абсолютно никакого противоречия.

Многие европейские интеллектуалы-гуманисты начинали с восхищения, а заканчивали осуждением политических режимов и харизматичных личностей. К примеру, такие видные писатели и борцы с регрессом как Леон Фейхтвангер и Луи Арагон восхваляли СССР в период сталинского правления, оправдывали политические репрессии, писали о счастливой жизни советских людей, которые шли к сияющим вершинам.
 
Когда один из первых советских «невозвращенцев» Виктор Кравченко написал знаменитую книгу «Я выбираю свободу», где раньше Солженицына описал зверства ГУЛАГа, то разразился скандал, а французская газета «Les Lettres françaises», главным редактором которого был уже упомянутый Арагон, обвинила его в клевете на советский строй.

Во время долгого и шумного процесса, который проходил в Париже в 1949 году, (то есть при Сталине) в защиту газеты и СССР выступили Жан Поль Сартр, настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон и, будущий нобелевский лауреат (!), физик Фредерик Жолио-Кюри.

Процесс Кравченко выиграл, предъявив многочисленных выживших свидетелей. Но разве можно упрекнуть в неискренности Сартра, который всю жизнь боролся против неравенства, фашизма, колониализма, выступал против пыток, за свободу народов определять свою судьбу?
 
Хьюлетт Джонсон, помощник архиепископа Кентерберийского и лауреат Сталинской премии за укрепление дружбы между народами писал в своей книге «Христиане и коммунизм»:

 

«В СССР отвергается имя христианства лишь потому, что в царской России и других странах, где подавлялось всякое знание и всякое либеральное движение, это имя стало антитезой учения и идеи Христа… Наша родина, Англия, предоставила убежище Марксу и Энгельсу — людям, которые создали научное учение о том, как обуздать собственнический инстинкт, использовав его в интересах величайшего из когда-либо замышлявшимся человечеством предприятий. Ленин, тоже пользовавшийся убежищем в нашей стране, попытался осуществить эту идею на практике, и это ему удалось. Так, под другими именами, под именами социализма и коммунизма, в основе своей проникнутых истинным духом христианской морали, вновь возрождается христианская идея».


 
Альчиде Де Гаспери, лидер итальянских христианских демократов, который стал премьер-министром Италии в 1945 году писал, что «христианское величие усилий, предпринятых коммунистической Россией ради сокращения дистанции между классами общества».

Можно ли было не верить всем этим величайшим гуманистам?
 
Позже, после смерти Сталина, в среде интеллектуалов-гуманистов и борцов за мир, произошла перемена взглядов и переоценка ценностей.

Уже Советский Союз стал объектом критики, уже Сартр и Симона Бовуар протестуют против ввода советских войск в Прагу и преследования инакомыслящих Хрущевым и Брежневым. Вот уже бывшие радикальные маоисты и поклонники трудовых лагерей разочаровываются в советской строе и называют его «государственным капитализмом».

Вот уже Андре Глюксман, ученик Сартра и Фуко, пишет знаменитую работу «Кухарка и Людоед: Этюд об отношениях между государством, марксизмом и концлагерем», где провозглашает:

 

«Марксизм был так же необходим для создания архипелага ГУЛАГ, как нацизм — для создания Бухенвальда и Аушвица».



Он выразил удивление, почему никто никогда не сомневался в ответственности нацизма за концлагеря Третьего Рейха, а вот ответственность марксизма за советские концлагеря почему-то упорно не хотят признать и все твердят, что Сталин просто неправильно прочел Маркса и во всем виновата азиатская отсталость России и ее народа.

Коллега Глюксмана Бернар-Анри Леви высказывался еще более откровеннее:

 

«Гитлер не умер в Берлине, он выиграл войну. В каменной ночи, в какую он вверг Европу, он победил своих победителей. И Сталин не умер в Москве, не умер и на XX съезде. Он тут, среди нас. Подпольный пассажир Истории, он неотступно в ней присутствует и сгибает ее по своему безумному произволению… Сталинщина и фашизм вовсе не случайные заблуждения, как этому долго хотело верить наше беспамятство, а планетарные перегонные кубы, где вот уже полвека испытываются новые формы власти… Гитлер и Сталин вовсе не шуты гороховые, а подлинные философы чудовищной политической мутации, какой Запад, быть может, никогда еще не знал с самого начала своего упадка».


 
Итак, между восхвалением коммунистического сталинского строя как хранителя христианских ценностей до осуждения — вначале как искажения светлого учения марксизма, а потом как античеловеческой машины — прошло несколько десятилетий.

Сколько понадобилось мучений, угрызений совести, колебаний и прозрений лауреатам в благородных сединах, которые на всемирных форумах вели речь о достоинстве и нуждах «маленьких людей»...


Светлана Алексиевич, принадлежащая к их числу, прошла свой нелегкий путь. Так что она имеет право на пребывание в клубе благородных гуманистов, борцов за все хорошее со всем плохим.

Пусть она принимает участие в акциях солидарности, в «босых маршах», пусть ее голос звучит для всей планеты.
 
А Феликс Эдмундович Дзержинский? В 1933 году в Польше вышла книга Богдана Якса-Роникера «Дзержинский: красный палач, золотое сердце», которая стала национальным бестселлером. Автор описывал, как он лично лицезрел в Гомеле в 1918 году Дзержинского, командующего расстрелом служащих железной дороги.

По словам Роникера, происходило это следующим образом:

 

— Фамилия?
— Иванов, начальник станции, чиновник 6-го класса, награжден крестом.
— Каждый из нас кавалер своего креста. К стенке. Следующий.
— Помощник начальника станции Улиткин. Вступил в коммунистическую партию.
— Коммунист не значит товарищ. К стенке... Ты?
— Филиппов, кассир. Родственник Крупской, жены Ленина.
— К стенке…

 

Только представьте, как тяжело было Алексиевич узнать и принять такую правду о своем кумире.
Наверх
В начало дискуссии

Еще по теме

Кирилл Бенедиктов
Россия

Кирилл Бенедиктов

Главный редактор сайта Русская Idea

И корона твоя из клёна

За что на самом деле ей дали Нобеля

Эльвира Мирсалимова
Беларусь

Эльвира Мирсалимова

Публицист

Писатели без Родины

Андрей Лазуткин
Беларусь

Андрей Лазуткин

Политолог, писатель

Номер первый

Со Светланой Алексиевич мне довелось встретиться лично

Antons Klindzans
Германия

Antons Klindzans

Пушкин и Анна Саксе…

Жертвы новой версии истории

ОБЫКНОВЕННЫЙ НАЦИЗМ

Борис, к вашему соседу на соседнем хуторе, регулярно наведываются рэкетиры, забирающие деньги, угоняющие у него скот - ну СКОТЫ же, правда же?!И вы молчите - в тряпочку, мол не мен

КАК СОЗДАТЕЛИ RAIL BALTICA ПЫТАЛИСЬ ОБМАНУТЬ ГЕОГРАФИЮ

К 2000 годому - население Москвы должно было составить 50 млн человек - за счет районов Средней Азии...Аналогично Вашему, Виктория

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КРИТИКА

Это Вы как нерусский рассуждаете? Или Вы как русский знаете лучше, как жилось нерусским?

​ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО СЕРГЕЯ СИДОРОВА

Из разговора врачей(англоязычных):Ну, коллега, будем лечить или она сама загнется?!

БАРКЛАЯ ОСТАВИЛИ В РИГЕ

Что за нападки? В очередной раз? Солгала? В кавычках - это цитата из текста Е. Гомберга на Фб. Вроде как думающим людям понятно, что написано было с иронией...

Мы используем cookies-файлы, чтобы улучшить работу сайта и Ваше взаимодействие с ним. Если Вы продолжаете использовать этот сайт, вы даете IMHOCLUB разрешение на сбор и хранение cookies-файлов на вашем устройстве.