---

Продолжение. ☞ Начало здесь 

---

2. Блокада Ленинграда: правовая квалификация

а) Международно-правовые основы преследования нацистских военных преступников

Военные преступления и преступления против человечности, совершенные в годы Второй мировой войны нацистами и их пособниками, квалифицируются как «преступления против международного мира и безопасности». 

Ответственность за подобные преступления регулируется международным правом как применительно к индивидам (в рамках международного уголовного права), так и применительно к государствам (в рамках права международной ответственности). При этом, как отмечают специалисты, «классическая международная ответственность и уголовная ответственность не поглощают и не исключают одна другую. Сферы их применения различны»¹. 

Основным источником международного уголовного права как отрасли в целом является устав Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран Оси (впоследствии ставшего известным как Нюрнбергский трибунал)², утвержденный 8 августа 1945 г. в Лондоне Советским Союзом, США, Великобританией и Францией³. Именно этот документ зафиксировал ставшие впоследствии частью международного права основные положения о составе военных преступлений и преступлений против человечности, а также общие принципы уголовной ответственности за эти преступления. 

Устав МВТ определял военные преступления как «нарушение законов и обычаев войны», включающее
 
В свою очередь, преступления против человечности (crimes against humanity) были определены Уставом МВТ как
 
Устав МВТ предусматривал индивидуальную уголовную ответственность за военные преступления и преступления против человечности, причем ответственность эту должны были нести как организаторы и исполнители, так и пособники преступлений.

«Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены установления международного права», — констатировалось в приговоре МВТ⁴.  

Впоследствии Генеральная ассамблея ООН в резолюциях 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. «единогласно подтвердила принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в его решении».

В 1950 г. Комиссия ООН по международному праву сформулировала так называемые «Нюрнбергские принципы» (полное название «Принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала»), окончательно закрепившие в международном праве положения Устава МВТ⁵.  

Согласно Уставу МВТ, под юрисдикцию трибунала попадали лишь преступления, совершенные лицами, действовавшими «в интересах европейских стран Оси». Это положение делало возможным наказание нацистов и их пособников, однако не обеспечивало предотвращение военных преступлений и преступлений против человечности, которые могли были быть совершены в будущем.

Поэтому достаточно скоро были приняты дополнительные международно-правовые акты: Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. и четыре Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. («Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях»; «Об улучшении участи ранены, больных и лиц потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море»; «Об обращении с военнопленными»; «О защите гражданского населения во время войны»).

Вопреки распространенному заблуждению, эти международно-правовые акты не расширяли правовой базы преследования нацистов и их пособников; ни Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., ни Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. не имели ретроактивного характера.
 
Однако в середине 1960-х годов властями Федеративной Республике Германия (ФРГ) стал неоднократно ставиться вопрос о невозможности дальнейшего преследования оставшихся ненаказанными преступников в связи с истечением сроков давности. 

Вопрос был рассмотрен в ООН. Комиссия ООН по правам человека в резолюциях от 9 апреля 1965 г. и 29 марта 1966 г. подчеркивала, что «преследование и наказание нацистских преступников должны удержать других от совершения подобных преступлений, способствовать защите прав человека и основных свобод, укреплять доверие между народами, охранять мир и международную безопасность». При этом комиссия специально разъяснила, что проблема наказания нацистских военных преступников должна регулироваться не национальном, а на международно-правовом уровне⁶.

По предложению Комиссии ООН по правам человека 5 августа 1966 г. Экономический и Социальный Совет ООН потребовал принять все необходимые меры, чтобы воспрепятствовать применению сроков давности и добиться, чтобы все лица, виновные в нацистских военных преступлениях, были арестованы, выданы и наказаны⁷. 
 

Этот призыв был услышан; 26 ноября 1968 г. 23-я сессия Генеральной ассамблеи ООН большинством голосов Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности.

Согласно статье I Конвенции, срок давности не применяется к военным преступлениям и преступлениям против человечности (в определении зафиксированном в Уставе МВТ от 8 августа 1945 г. и резолюциях Генеральной ассамблеи ООН 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г., а также в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.).

Под действие Конвенции подпадали не только непосредственные исполнители военных преступлений и преступлений против человечности (независимо от того, были они совершены в военное или в мирное время), но также и соучастники, подстрекатели и представители государственной власти, допустившие совершение этих преступлений⁸.

Таким образом, тезис о неприменимости сроков давности к совершившим военные преступления и преступления против человечности нацистам и их пособникам приобрел значение международно-правовой нормы. Именно благодаря Конвенции 1968 г. даже на склоне лет нацистские пособники вынуждены скрываться от правосудия.

Вместе с тем стоит отметить, что вопреки часто встречающемуся в литературе заблуждению, Конвенция 1968 г. не придавала обратной силы каким-либо международно-правовым документом. Этот момент был, в частности, отмечен в постановлении 3-й секции Палаты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) от 24 июля 2008 г. по делу «Kononov v. Latvia». В постановлении отмечалось: «Эта конвенция только регулирует вопрос о сроке давности, но в ней ничего не говорится о придании обратной силы законам»⁹.

Международно-правовой основой преследования совершивших военные преступления и преступления против человечности нацистов и их пособников по-прежнему оставался Устав МВТ, а не Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. или какие-либо другие международно-правовые акты. Единственным последствием принятия Конвенции 1968 г. стало утверждение в международном уголовном праве положения о неприменимости срока давности к преступлениям против человечности, совершенном нацистами и их пособниками.

б) Блокада Ленинграда: геноцид, военное преступление или преступление против человечности? 

Согласно Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., геноцид — это спланированная попытка уничтожить «какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую»¹⁰.

Жители Ленинграда, умиравшие от голода во время блокады, были представителями разных этнических групп и придерживались разного вероисповедания. Однако их национальная принадлежность была однозначна — все жертвы блокады были гражданами Советского Союза.

Выше же было показано, что во время войны против Советского Союза нацистами осуществлялась заранее спланированная и подготовленная истребительная политика, объектом которого становились народы Советского Союза, в первую очередь — евреи, русские, украинцы и белорусы. Эта истребительная политика может быть с полным основанием квалифицирована как геноцид; а поскольку уничтожение голодом жителей Ленинграда было органичным элементом нацистской истребительной политики, оно также должно рассматриваться как геноцид в соответствии с определением Конвенции ООН. 

О правильности подобной трактовки, кстати говоря, свидетельствует соглашение, к которому в 2008 г. пришли правительство Германии и Комиссия по предъявлению еврейских материальных исков к Германии (Claims Conference). В соответствии с этим соглашение евреи, пережившие блокаду Ленинграда, были приравнены к жертвам Холокоста и получили право на одноразовую компенсацию¹¹. Таким образом было продемонстрировано, что блокада Ленинграда — преступление того же порядка, что и массовое уничтожение евреев. 

Квалификация блокады Ленинграда как акта геноцида, безусловно, отвечает исторической реальности. Однако с правовой точки зрения подобная квалификация бессмысленна, поскольку Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании была принята через несколько лет после окончания Второй мировой войны.
 

А потому, в соответствии с базовым юридическим принципом nulla poena sine lege, Конвенция о геноциде не может применяться для наказания нацистских преступников¹². 

Как показано в предыдущем разделе, в наше время преследование нацистских преступников осуществляется на основании Устава МВТ и Конвенции ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности от 26 ноября 1968 г.

Однако существует мнение о том, что на Нюрнбергском процессе «попытка Советского Союза рассказать о блокаде как о преступлении против человечности и нарушении норм гуманитарного права не увенчалась успехом»¹³. Если это мнение соответствует действительности и квалификация блокады Ленинграда как военного преступления и/или преступления против человечности действительно была отвергнута Нюрнбергским трибуналом, то преследование нацистских преступников в соответствии с Уставом МВТ становиться весьма затруднительным.

Рассмотрим этот вопрос подробно. 

В предыдущем разделе упоминалось, что Уставом МВТ военные преступления определялись как «нарушение законов и обычаев войны», включающее «убийства, истязание или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированных территорий; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся на море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления».

В свою очередь, преступления против человечности были определены Уставом МВТ как «убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет».

В своей основе эти определения восходили к Гаагским конвенциям 1899 и 1907 гг. 

В ходе Нюрнбергского процесса обвинение обнаружило, что блокада Ленинграда не вполне укладывается в формулировки Устава МВТ. Хотя уничтожение голодом укладывалось в понятие «убийство и истязание» и применительно к гражданскому населению, и применительно к военнопленным, и стандартно квалифицировалось трибуналом как военное преступление, в Уставе МВТ имелось ограничение: эти действия должны были происходить на оккупированной территории. Ленинград же оккупирован не был, а был лишь блокирован. 

Изучение материалов Нюрнбергского процесса показывает, что из всего многочисленного корпуса преступных приказов нацистского политического и военного руководства относительно Ленинграда (см. раздел 1б) обвинение располагало лишь несколькими, далеко не самыми репрезентативными документами — директивой начальника штаба ВМС Германии от 29 сентября 1941 г. и директивой Верховного командования вермахта от 7 октября 1941 г.

Поскольку полной картины планов нацистов в отношении Ленинграда не имелось, обвинение квалифицировало действия нацистов как военные преступления по пункту «бессмысленное разрушение городов». Эта квалификация была впервые зафиксирована во вступительной речи главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко¹⁴; этой квалификации обвинение придерживалось и в дальнейшем¹⁵. Основным обвиняемым в этой связи оказался начальник штаба ОКВ генерал А. Йодль, чья подпись стояла под директивой ОКВ от 7 октября 1941 г. Несмотря на то, что защита Йодля пыталось отвести это доказательство¹⁶, упоминание о директиве от 7 октября 1941 г. вошло в заключительную речь главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко¹⁷ и в приговор МВТ (раздел «Йодль», подраздел «военные преступления и преступления против человечности»)¹⁸. 
 

Таким образом, блокада Ленинграда была признана МВТ военным преступлением по пункту «бессмысленное разрушение городов». Квалификация организованного нацистами уничтожения голодом жителей Ленинграда не была сформулирована ни обвинением, ни судьями.  

Как бы то ни было, А. Йодль был приговорен МВТ к смертной казни в том числе и за изданную в отношении Ленинграда преступную директиву. А вот в ходе организованного в 1947 — 1948 гг. американцами процесса по делу военного командования германии (известного как «процесс ОКВ») командующие группой армий «Север» генералы В. фон Лееб и Г. фон Кюхлер были оправданы по общим обвинениям в организации блокады Ленинграда.

В приговоре военного трибунала США в отношении генерала фон Лееба отмечалось: «В ходе войны военачальник имел законно право начинать осаду населенного пункта, который контролировался противником, и мог предпринять попытку добиться его передачи при помощи осады. Правомерность попытки снизить волю к сопротивлению при помощи голода является бесспорной»¹⁹.

Решение военного трибунала США имело под собой основание: запрет на использование голода среди гражданского населения в качестве средства ведения войны был зафиксирован лишь в июне 1977 г., в первом дополнительном протоколе к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г.²⁰

Однако с точки зрения современных знаниях о целях блокады Ленинграда решение военного трибунала США выглядит очевидно ошибочным. Дело в том, что целью нацистской блокады Ленинграда было не «снижение воли к сопротивлению», а массовое уничтожение население города, что требуется квалифицировать как не имеющее отношения к достижению военных целей преступление.   
 

Причиной квалификации в ходе Нюрнбергского процесса блокады Ленинграда военного преступления по пункту «бессмысленное разрушение городов» и оправдательного решения в отношении фон Лееба и фон Кюхлера в ходе процесса ОКВ объясняется недостатком на тот момент доказательств преступных планов нацистского политического и военного руководства в отношении Ленинграда.

Сегодня благодаря работе историков ситуация выглядит гораздо яснее, чем сразу после окончания Второй мировой войны. 

Как бы то ни было, хотя МВТ и не дал однозначной правовой квалификации уничтожения голодом жителей Ленинграда, возможность квалификации блокады Ленинграда как военного преступления и/или преступления против человечности действительно не была отвергнута трибуналом. В свете вновь выявившихся обстоятельств рассмотрение этой правовой проблемы не представляет принципиальной сложности: блокада Ленинграда может быть квалифицирована в соответствии с Уставом МВТ как преступление против человечности. 
 

---

Продолжение следует ☞

---