---

Место на окраине Минска, известное как урочище Куропаты, долгое время являлось ареной странного противостояния. Активисты оппозиции, почитающие место как святое, с конца 80-х устанавливали там все новые деревянные кресты и периодически пытались расширить их ареал. Когда рядом затевали очередную стройку, «крестоносцы» брали её в осаду — и дорогу строителям расчищал ОМОН. А оппозиционеры, в свою очередь, страдали от ночных вылазок неизвестных вандалов, которые валили кресты и растворялись во тьме.
 

---

Теперь боев в грязи мы больше не увидим. Увидим часовню. Александр Григорьевич поручил провести конкурс и установить в Куропатах официальный мемориал жертвам репрессий.

Процесс торжественно запустили на круглом столе в редакции газеты «Беларусь Сегодня». Необходимость смены политики объяснили просто — Куропаты «приватизировали» и необходима «национализация». Нынешняя власть не имеет никакого отношения к репрессиям конца 30-х годов, а значит, глупо отдавать тему и предполагаемое захоронение на откуп оппозиционным политикам. Что-то из серии: не можешь остановить — возглавь.

— Давайте ликвидируем институт самозваных «директоров кладбищ»! — призвал главред СБ Павел Якубович, похоже, подразумевая общественных деятелей, сделавших отправление культов в урочище профессией.

Между прочим, еще в январе 1989-го правительство БССР приняло постановление «Об увековечении памяти жертв массовых репрессий 1937-1941 годов в лесном массиве Куропаты». Но тогда не реализовали...

Тогда или десять лет спустя Кебич, Лукашенко и весь госаппарат были виновны в сталинских репрессиях ничуть не больше, чем сейчас. Десталинизацию, перепуганная террором номенклатура, начала, когда они пешком под стол ходили, и в 1989-м дело подошло к логическому завершению.

Однако тогда что-то припекло и власти начали спускать на тормозах собственную инициативу. Более того, все последующие расследования 90-х сводились к тому, что первая комиссия в конце 80-х малость переборщила с масштабами ужасов в угоду тогдашней политической ситуации.

Тут самое время задаться вопросом — а что же такое тогда произошло? И я, кажется, что-то припоминаю...


Каша из топора

Помните детскую сказку, про то, как солдат надул скупую старуху, предложив многообещающую идею — кашу из топора? План манил дешевизной и процесс пошел. По ходу заинтригованная хозяйка незаметно для себя выложила соль, крупу, масло, а под конец отступать было некуда — пришлось и хлеб на стол ставить. Кажется, служивый даже бабкин топор с собой унес.

История с Куропатами развивалась похожим образом. В 1988-м Зенон Позняк «раскрыл» Куропаты, а сплотившийся вокруг этой темы цвет отечественной интеллигенции организовался в «Мартиролог Беларуси». Господа заявили, что «расстреливали лучшее, активное, разумное и творческое на нашей земле» — и нужно увековечить память.

По ходу дела пошли уточнения. Выяснилось, что целенаправленно уничтожали белорусскую интеллигенцию. Потом — что интеллигенцию уничтожали именно потому, что она белорусская — это был национальный геноцид.

«Мартиролог» превратился в БНФ, в он 1990-м прошел в парламент и «раскрыл правду про Чернобыль». Оказывается — это вторые Куропаты. Аварию на ЧАЭС едва ли не организовали «Москва» и «коммунисты», чтобы добить остатки «генофонда нации», случайно сохранившиеся после расстрела всех лучших в 1937-м. Геноцида стало два.

С годами теории Зенона Станиславовича оформились в стройную концепцию «беларуска-расейскай вайны» — проходящей сквозь века борьбы, в которой Россия постоянно и всеми силами стремится уничтожить как можно больше белорусов. Не спрашивайте, зачем. Два геноцида слились в один, бесконечный как вселенная.

В копилку креативных предложений добавились трибунал над коммунизмом — потому что Куропаты и Чернобыль, массовые люстрации — потому что трибунал над коммунизмом, неоплатный счет Москве — потому что Куропаты, Чернобыль и коммунизм с трибуналом.

Когда в середине 90-х проснувшаяся старушка-власть авторитарно прервала этот полет фантазии, думаю, что многие вздохнули с облегчением. То, что завораживающие претензии к соседям и попытки решительно выкорчевать наследие социализма не доведут до добра, тогда даже не понимали, а видели в репортажах из других республик.


Первое недоумение

Закончить эти кладбищенские войны давно пора. Но возникает вопрос — а не получится ли как в прошлый раз? Не потечет ли поток мысли в привычное русло и не займутся ли господа поиском новых врагов, новых войн и новых геноцидов?

Так вот, чтобы не было как в прошлый раз, как минимум, стоило бы собрать команду из людей нейтральных, взвешенных и с научным взглядом на мир. Пока не собрали.

Комиссию по определению варианта памятника предложили возглавить Светлане Алексиевич. У нее Нобель и богатый опыт по части покаяний за грехи советской власти. Но Светлана Александровна оказалась той еще шутницей и в ответ предложила назначить на этот пост сразу Зенона Позняка. Чего кругами-то ходить.

Я уже ждал, что Зенон Станиславович вскочит в кресло и на голубом глазу врежет и про «два геноцида» и про «беларуска-расейскую вайну» и про люстрации, поставив авторов этой задумки в совсем глупое положение. Но мэтр, кажется, решил, что «гэбісты хочуць яго выманіць у Беларусь», не ведется на провокации и остальных к тому же призывает.

Впрочем, там и без Позняка нескучно. По словам Павла Якубовича, сейчас команда состоит из следующих специалистов:
 

Игорь Кузнецов — историк, известный тем, что насчитал 600 тысяч одних только расстрелянных в 30-40-е годы белорусов (а также тем, что проиграл суд против Андрея Лазуткина, назвавшего его «фальсификатором истории», — прим. ред.).

Анна Шапутько — координатор инициативы «За спасение Куропат» и член «Белорусского комитета солидарности с Украиной», который активно борется с «российской агрессией», и призывает бойкотировать российские СМИ.

Алесь Чахольский — руководитель Общественной дирекции Народного Мемориала Куропаты (чего там Павел Изотович говорил про директоров кладбищ?). Секретарь Управы КХП-БНФ. Этого беспокоит «расейскі камунафашызм».
 

Я не требую, чтобы все участники комиссии были непременно верны трону. Но так истину не установишь — когда у ответственных лиц в голове «маскали» с «комуняками» хороводы водят.


Почему важна правда

Впрочем, вопрос — собирается ли кто-то устанавливать истину? — тоже пока открыт.

Хотя, только правда — кого, когда, за что и в каких количествах — могла бы прекратить все спекуляции. Оппоненты перестали бы говорить на разных языках и не спорили бы, это Гитлер расстреливал евреев или «Москва» хотела уничтожить белорусов. Правда создала бы предпосылки для нормальной дискуссии и осмысления событий.

Кроме того, признанные и бесспорные факты положили бы конец этой нездоровой традиции, когда каждая новая комиссия и каждое новое расследование малость перебарщивают в угоду текущей политической конъюнктуре.

Много говорилось, что все было сложно, что нужно серьезно изучать. И вдруг — «Куропаты — не полигон для эксгумаций и проведения медэкспертиз». И про «мистическое место» и про «жертвенную память», но, не надо копать, не надо считать и не надо конкретизировать.

Хочется «как можно решительнее убирать из нашей духовной и общественной жизни все, что в состоянии разъединить белорусов, вести к конфронтациям, стало быть, ослаблять наш общий дом, нашу страну». А копни тему, например, борьбы «кулака» с «батраком» — может оказаться, что она горячее, чем казалось.

Но проблема в том, что без конкретики тема будет не объединять, а именно разъединять.

Между прочим, на рубеже 80-90-х годов прошлого века произошло важное событие. Московские историки были допущены в архивы и изучали реальную статистику репрессий. Со времен гражданской войны было репрессировано за политику по всему СССР до 4 миллионов человек, из них около 700 тысяч расстреляно. Это единственные научно обоснованные цифры, они будут уточняться и могут вырасти, но не в разы.

700 тысяч — это тоже немало, но вопросы появляются уже не только к советской власти, но и к «директорам кладбищ», которые, пришпорив коня фантазии, мчатся к новым рекордам — 400, 600, 700 тысяч безвинно убитых русскими комунафашистами белорусов. Ну не получается шестьсот, и даже шестьдесят — едва ли. Репрессии, это в любом случае плохо, но систематическое вранье — тоже не здорово.

Установить точное число захороненных в Куропатах и точное число репрессированных — это единственный способ поставить какой-то ограничитель на полет фантазии. Иначе — как в прошлый раз. Эти спекуляции слишком долго приносили политические очки, чтобы от них отказались.


Совки, ватники, шунявки

В фильме «Поворот» Оливера Стоуна есть забавный момент — провинциальный американский коп кладет фэйсом на капот пытавшегося дать ему взятку русского бандюка со словами: «Думаете, если вы больше не коммунисты, то за деньги можно всё?!»

Вот это «думаете, если вы больше не коммунисты...» очень многое объясняет в постсоветской политике.

Ну насчитают сознательные историки хоть миллиард невинных жертв, ну пропихнут под этим предлогом «десоветизацию», ну переименуем улицы — в чем проблема-то? Нынешняя власть не имеет отношения к той власти, мы больше не коммунисты — это не про нас.

Дело в том, что десоветизация — это не про прошлое, а про настоящее. Это комплекс приемов по установлению в стране бархатного апартеида.

Национальное возрождение а-ля 90-е и неолиберальные реформы не могут получить долгосрочную поддержку большинства, потому что это падение уровня жизни, это невыгодно и неудобно. Чтобы обеспечить такой курс нужно «спрятать бабушкин паспорт» — маргинализировать, а лучше криминализовать электоральные группы, потенциально с этим курсом несогласные. Собственно тех, кого либералы и националисты ласково именуют в Сети «ватой», «совками», «маскалями» и «шунявками».

Люстрации проводятся не потому, что кто-то в чем-то виноват, а чтобы выбить из политики влиятельных и известных оппонентов. Языковая полиция — не для возрождения языка, а для чистки госаппарата и системы образования усилиями стукачей-активистов.

Дальше — криминализация левых сил, которые, как естественных идейных оппонентов — от провластной КПБ, до оппозиционного «Справедливого мира».

Все, что не нравится, но в первые две категории не попадает, маркируется как «пророссийское» с параллельной демонизацией России, которая ответственна за все геноциды, которые нам удалось придумать. Это стандарт для постсоветских государств и это итоговая цель десоветизаторов, что в 90-е, что сейчас.

Кстати, в последний раз ватники с совками и шунявками огрызнулись. На востоке Украины первые очаги сопротивления Киеву формировались вокруг памятников Ленину, которые заинтересованные граждане вышли защищать от «правосеков» — впечатляющее получилось национальное единение на почве декоммунизации.

Я понимаю, что наша власть пока на покой не собирается, поэтому в жесткой форме мы всего этого, до поры до времени, не увидим. Мы видим это в мягкой форме «войны жалоб» — оппозиционный актив повадился катать жалобы на георгиевские ленточки таксистов и неуважение к роднай мове, пророссийский активист Артем Агафонов в ответ нажаловался на целый оппозиционный автобус. Пока все на том и успокоилось.

И если мы хотим, чтобы все «цивилизационные» и «геополитические» конфликты на нашей территории и дальше протекали в таких легких, игривых формах — нужно принять несколько простых правил.

Надо поставить четкий ограничитель на политические спекуляции — количество жертв репрессий должно быть обнародовано, дела изучены компетентными независимыми специалистами. Не надо соглашаться на кашу из топора, когда по ходу действа всплывают все новые открытия и необходимости. Не надо вытягивать из небытия весь этот хвост перестроечного безумия. Не нужно думать, что «общество созрело» для всего этого даже если вы больше не коммунисты. Нужно вскрывать и говорить правду.

Только так из этого начинания может выйти что-то полезное.