Попытка обновить союзный договор, на основании которого возник СССР в 1922 году, была политической авантюрой Михаила Горбачева, уверен литовский историк Валерий Иванов.
 

– Г-н Иванов, в конце 1980-х – начале 1990-х годов вы возглавляли интернациональное правозащитное движение "Венибе – Единство – Едность". За что оно выступало?

Оно, прежде всего, выступало за демократические преобразования в стране, но на основе социалистического государства: без уничтожения общенародного достояния и с использованием правовой базы СССР.

Но также оно выступало за многопартийную систему, так как политика КПСС того времени явно не соответствовала тем идеалам и программным документам, которые были положены в основу Коммунистической партии.

– Хотели ли вы, чтобы Литва стала независимой республикой?

Литва не может быть независимой республикой по объективным обстоятельствам. Современное государство требует очень серьезную научно-техническую базу для обеспечения экономического роста. Такая база была гарантирована только присутствием советской научно-технической школы, которая зиждилась на ГОСТах.

Всем было понятно, что выход республики из СССР приведет к деградации производства, переходу на европейские ГОСТы, а это разрушило бы экономику.

Экономика прибалтийских государств никому была не нужна, поскольку было ясно, что она станет территорией первого удара, с которой НАТО будет осуществлять агрессию против СССР. А на территории первого удара никто не строит фабрики и заводы.
Так и произошло. Мы это разъясняли людям, говорили, что, если Литва выйдет из состава Советского Союза, она потеряет свою промышленность, сырьевую базу и рынок. К сожалению, как мы и говорили, 6 сентября 1991 года, после выхода республики из состава СССР, сразу же началось разрушение сельского хозяйства, и потом последовало все остальное.

– Давайте поговорим о событиях, связанных с ГКЧП. 19 августа в 9 утра к гражданам Литвы обратился председатель Верховного Совета республики Витаутас Ландсбергис. Он заявил, что первой возможной жертвой в Прибалтике станет телецентр в Каунасе, который не удалось взять 13 января 1991 года. Что вы почувствовали, когда услышали это?

Мы поняли, что это очередная авантюра этого языковеда, который ничего не понимал в политике, но очень искусно проводил ту политику, которую ему диктовали спецслужбы с Запада (здесь было уже полно агентуры, которая реализовывала свои идеи по дестабилизации ситуации в республике и выводу ее из состава СССР). Поэтому я спокойно отнесся к этим запугиваниям.

– А на чьей стороне вы были – путчистов или Горбачева?

Мы были на стороне законного государства. Меня постоянно провоцировали на создание каких-то вооруженных формирований, как это делал "Саюдис" (общественно-политическая организация, возглавившая в 1988–1990 годах процесс выхода Литовской ССР из Советского Союза – прим. Baltnews). Они это делали открыто, этому попустительствовал Кремль.

Мы понимали, что инициатива шла сверху, но при этом осознавали, что есть армия, милиция, и создавать какие-то действия или вооруженные движения – это глупость и подстава. Как руководитель своей организации я действовал по заветам Махатмы Ганди – чисто политическое невооруженное сопротивление. Мне это удавалось.

– Известно, что возле здания Верховного Совета Литовской Республики по призыву его главы Витаутаса Ландсбергиса 19 августа собрались тысячи людей. "Саюдис" призвал жителей республики собираться на центральных площадях городов и районных центров. Какая была обстановка в Литве в эти дни?

Люди испугались. Те, кто сочувствовал "Саюдису" и думал, что грядет свобода, испугались того, что они слишком сильно поддались влиянию "Саюдиса".

Многие затихли. А те, кто стоял на стороне интернациональных сил, воспряли. Но все это через два дня кончилось, когда стало известно, что все это авантюра и предательство.

– Уже тогда стало ясно?

Да, конечно. Как только Горбачев вернулся из Фороса в Москву и всем стало ясно, что эта авантюра кончилась. 23 августа лидер "Саюдиса" Ландсбергис объявил о запрете компартии Литвы.

– В день выступления ГКЧП Ландсбергис выступил по радио с призывом к международному сообществу оказать помощь "законно избранной литовской власти". Он высказался за то, чтобы США незамедлительно признали Литву как независимое государство и не исключил возможности формирования правительства в изгнании. Помните ли вы реакцию международного сообщества на это обращение Ландсбергиса?

Насколько я помню, не было ничего серьезного – никому не хотелось подставляться.

– На 20 августа 1991 года было намечено подписание специально подготовленного Союзного договора. Новое федеративное государство предполагалось назвать Союзом Суверенных Советских Республик, с прежней аббревиатурой – СССР. Как вы считаете, нужен ли он был на тот момент ?

Я считаю, что это опять же была политическая авантюра. Я вам больше скажу. Когда я начинал свое движение "Венибе – Единство – Едность", я понимал, что и как происходит.

У меня был опыт. Я знал, как это было в Польше, и видел, какая начинка была у "Солидарности". В 1989 году мне попала в руки ксерокопия очень интересного документа, на которой была атрибутика Ватикана и Папы Римского.

Это была справка о том, какие вели переговоры президент США Рональд Рейган (1981–1989) и генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев в Рейкьявике в октябре 1986 года. Это были секретные договоры, никто не знал, какие пункты рассматривались, но в справке было сказано, что в рамках четырех вопросов, которые рассматривали Горбачев и Рейган, был вопрос о выходе Прибалтики из состава СССР.

После этого, имея возможность проанализировать, как развивались дальнейшие события, я понял, что все действия ЦК КПСС и Горбачева были направлены на это.

Затем агенту влияния Запада Александру Яковлеву было поручено вывести Прибалтику из Советского Союза. Он приезжал сюда в 1989 году и прямо говорил: "Господа, готовьтесь на выход". Ему возразили, мол, у Литвы нет достаточно ресурсов для самостоятельного развития, но он сказал, что ничего страшного и надо выходить.

После этого "Саюдис" резко изменил свою позицию (изначально он поддерживал горбачевские преобразования и "перестройку"). Он организовал цепочку "от Вильнюса до Таллина", затем Ландсбергис стал его лидером, и пошло-поехало.

Так что подписание нового союзного договора было абсолютно незаконной инициативой. Насколько я помню, она не была одобрена ни Верховным Советом СССР, ни Советом национальностей Верховного Совета СССР, ни Президиумом Верховного Совета СССР, а значит не могла быть реализована, поскольку была неконституционной.

Все это было авантюрой, рассчитанной на то, что верхушка ЦК КПСС, которая поддерживала Горбачева, все проглотит и пропустит.
Но мы видели, что это был незаконный акт. Мы даже не проводили референдум. У нас был референдум по сохранению Советского Союза 17 марта 1991 года, в котором 76% проголосовали "за". Но кто давал право менять союзный договор, подписанный 31 декабря 1922 года? Мне как историку и многим моим соратникам это было не понятно.

– Может быть, этого требовала политическая обстановка, сложившаяся к тому моменту?

Когда сложная политическая обстановка, проблемы решаются по-другому. Государство не разрушается.

А этот акт бил по фундаменту государства и был направлен на его разрушение. Когда обострились националистические настроения в Прибалтике и остальных республиках, был поставлен вопрос о подписании договора.

Что это? Это чисто политическая авантюра и серьезная провокация. Она в принципе привела к развалу Советского Союза 6 сентября 1991 года.

– Насколько было обоснованным выступление ГКЧП?

Эта авантюра была затеяна Горбачевым для того, чтобы развалить Советский Союз. Он специально подобрал таких людей. Он посадил Владимира Крючкова на пост председателя КГБ, который ему все передавал. Они изображали его изгнание и мнимую угрозу.

Но ничего не угрожало Горбачеву – он сам стоял во главе всего этого. Так же, как и в момент событий в Вильнюсе в январе 1991 года.

– Когда вы стали уверены, что во главе путча стоял Горбачев?

Я понял, что это подстава, на второй день, когда начало все сыпаться.

Сначала я на самом деле подумал, что нашлись силы, которые выступили за сохранение СССР. Есть такой миф: когда рушился Советский Союз, никто не встал на его защиту.

Но это глупость и чистой воды фейк. В Эстонии, Латвии и Литве, Молдавии, Ленинграде мы консолидировались и действовали в интересах защиты социалистического государства и сохранения СССР. Но нас всех растоптали.

– Что могло спасти Советский Союз как целостное государство в тот момент?

Во-первых, надо было, прежде всего, убрать Горбачева. Это был бы правильный ход.

Во-вторых, надо было ввести многопартийную систему, поскольку высшее руководство ЦК КПСС выродилось.

В КПСС были коммунисты, а были члены партии, и я видел много таких. Они не были идейными коммунистами – они работали не ради идеи, а ради того, чтобы красиво жить.
 

первоисточник