Многие военные эксперты полагают, что идущая сейчас на востоке Украины Донбасская война отнюдь не смогла бы достичь такого яростного накала и такого невероятного взаимного ожесточения, если бы с первых дней боевых действий в ней не приняли участия — на стороне местных ополчений — добровольцы из России.

Их никогда не было особо много — в самые пиковые дни войны их численность не превышала тридцати процентов всех донецких и луганских батальонов — но они стали тем становым хребтом, который не позволил украинской армии навести на Донбассе «конституционный порядок» (так, как это понимали в Киеве).

Мнение, надо сказать, достаточно обоснованное…


О добровольцах иного рода — времён испанской войны — мы поговорим ниже. И убедимся, что далеко не всегда иностранные военные специалисты решают судьбу войны — иногда они предназначены совсем для других целей.

Как известно, фашистские государства (включая сюда и Португалию с ее несколькими батальонами) отправили сражаться за дело Фаланги на засушливые каменистые горные плато Испании около двухсот пятидесяти тысяч солдат и офицеров (в основной массе итальянцев, немецкий «легион Кондор» выполнял задачу авиационного обеспечения).

Конечно, вся эта орда единовременно на стороне Франко не сражалась — тем не менее, процент иностранных специалистов в армии мятежников иногда зашкаливал за пятьдесят.

За Республику же сражалось ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ иностранных добровольцев в рядах интербригад и непосредственно в составе испанской республиканской армии (военные инструкторы).

То есть мир свободы, равенства и братства отправил биться насмерть за свои основополагающие ценности под Мадрид в восемь раз меньше людей, чем впавшие в тоталитаризм фашистские изуверы. Хорошо.

Но нам число разных там американцев, французов, англичан и немцев (немцы на испанской земле сражались не только в составе легиона «Кондор» — их и с «нашей» стороны было изрядно) — без разницы.

Примем к сведению более чем скромное (относительно союзных мятежникам войск иностранных государств) количество интербригадовцев — и приступим к следующему абзацу волнующей истории Испанской Республики. То бишь — к вкладу в борьбу республиканцев наших родных советских военных специалистов.


И тут мы с разочарованием, даже с обидой на лице увидим цифру — ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ человек (584 военных советника и инструктора, 772 летчика, 354 танкиста, 77 моряков, 166 связистов, 140 саперов, 100 артиллеристов, 204 переводчика и в небольших количествах политработники и специалисты тыла).

НА КАЖДУЮ СОТНЮ иностранных фашистов, прибывших помогать фалангистам задушить Республику — мы послали в Испанию ВСЕГО ОДНОГО своего военного специалиста!

Конечно, мы посылали не просто пехоту и кавалерию, прислугу артиллерийских орудий, пулеметчиков и прочий рядовой состав. От нас в Испанию ехали только офицеры (пардон, командиры — офицеров в РККА в 1936-1938 годах еще не было), и только нужных Республике специальностей — летчиков, танкистов, моряков, саперов, связистов. Это все понятно. Но горечь от осознания сего факта остается, и убрать ее никакими оправданиями невозможно.

Ведь мы так страстно жаждали победы Республике! Ведь мы действительно сопереживали испанцам, их поражения были нашими поражениями, их победы — нашими победами! Мы дышали с ними одним воздухом свободы — а тут на тебе: две с половиной тысячи специалистов! Причем за все два года нашего активного участия в «испанском концерте»!






Передохнем от спёршегося в зобу дыхания. Покурим, поразмышляем.

Если бы товарищ Сталин хотел победы испанских республиканцев — стал бы он ограничивать советский воинский контингент в этой стране столь ничтожно малой цифрой? Если бы товарищ Сталин решил сражаться за Испанию с фашизмом решительно, бескомпромиссно и последовательно — ограничил бы он число своих военнослужащих в Испании столь смехотворно низкой цифрой?

Никак нет.

Летом 1939 года произойдут события на Халхин-Голе — и для защиты Монголии от внешних угроз (тот конфликт де-юре был пограничным спором между Монгольской Народной Республикой и Маньчжоу-Го, советские и японские войска просто пришли на выручку своим союзникам) товарищ Сталин посылает в степные предгорья Хинганского хребта, помимо уже находившихся в Монголии войск 57-го Особого корпуса (36-я моторизованная дивизия, 7-я, 8-я, 9-я мотоброневые бригады, 11-я танковая и 6-я кавалерийская бригады), дополнительно 82-ю и 57-ю стрелковые дивизии, 37-ю и 6-ю танковые бригады, 126-й отдельный артиллерийский полк, 85-й зенитно-артиллерийский полк, 212-ю авиадесантную бригаду.

То есть у японцев, располагавших двумя пехотными дивизиями и несколькими отдельными пехотными и кавалерийскими полками, вообще не было шансов на успешное сопротивление.

ERGO: Товарищ Сталин за какой-то совершенно незначительный кусок пустыни на краю земли (причем на краю ЧУЖОЙ земли!) готов сражаться не на жизнь, а на смерть, для чего в затерянный в песках предгорий Большого Хингана, забытый Богом уголок Монголии отправляется армия в 35 батальонов пехоты и 20 эскадронов конницы (вру; 12 эскадронов, из них 6-я и 8-я кавалерийские дивизии — это монгольская конница, ее никуда отправлять не надо, она там живет) при 2 255 пулеметах, 216 полевых и 286 противотанковых орудиях, 498 танках, 346 бронеавтомобилях, которую с воздуха прикрывает 376 истребителей, 181 легкий бомбардировщик, 23 тяжелых бомбардировщика.

Отмечу, что вся польская армия к моменту начала войны с Германией имеет в строю 220 танков и 410 танкеток — что меньше, чем бронетанковая мощь 1-й армейской группы товарища Жукова, предназначенной отбить у японцев клочок никому не нужной пустыни.

Вот как поступал товарищ Сталин, когда ему нужно было драться за что-то всерьез!


А в Испанию мы не посылаем ни дивизий, ни бригад, ни полков, ни батальонов, ни рот, ни взводов — ни даже отделений. В Испанию мы посылаем военных специалистов, что называется, «россыпью». Но КАК мы это делаем?

Советские военные специалисты едут в Испанию тайком, по чужим документам, в гражданской одежде, иногда вообще такими кругами, что диву даешься — чуть ли не через Бостон! К чему весь этот маскарад? Ведь все (кому это положено, причем с обеих сторон) отлично осведомлены, откуда дровишки (пардон, военные специалисты)!

А затем.

Товарищ Сталин и Союз Советских Социалистических республик никаких войск в сражающуюся Испанию не отправляет. Советский Союз позволяет (вернее даже сказать — не препятствует) отдельным своим гражданам в частном порядке завербоваться в Испанию в качестве военных специалистов.

То есть летчики, танкисты и моряки, что едут из Парижа до Тулузы на поезде, а затем из Тулузы до испанской границы — на автобусах или местными средствами транспорта — едут в Испанию исключительно на свой страх и риск. Советский Союз их туда не отправлял, Советский Союз за их жизнь, здоровье и свободу ответственности не несет. Это их сугубо личный выбор.

И оплачивает подобные вояжи вовсе не Наркомат финансов СССР. Все расходы по прибытию и пребыванию на испанской земле военных специалистов несет принимающая сторона — которая этих специалистов и наняла. Советский Союз, конечно, купит им билеты — но исключительно в счет кредитного соглашения с Испанией. То есть, в конечном счете, эти билеты будут оплачены золотом Банка Испании.

Абсолютно гениальный ход!

Мы продаем испанцам горы оружия — благо, у нас заводы работают, оружие это с конвейеров идет непрерывно, и задержки в поставках (ну, за исключением некоторых видов, производящихся пока в небольших количествах или малыми сериями — типа бомбардировщиков СБ) нет и не предвидится.

Мы получаем за это оружие наличные деньги. Мы, правда, несем коммерческие риски по доставке (три наших парохода фалангисты захватывают, а три: «Комсомол», «Тимирязев» и «Благоев» — топят, но эти транспорты (по счастливой случайности) везли разный коммерческий гражданский груз); но в целом корабли с оружием (всего было сделано 66 «оружейных» рейсов) благополучно достигают Барселоны, Бильбао, Картахены и Сантандера.

И мы еще вдобавок обучаем боевым действиям на этой поставленной военной технике в условиях реальной современной войны своих офицеров — причем делаем это за счет испанского правительства!

Если товарищ Сталин не коммерческий гений — то уж во всяком случае, великий предприниматель…






Сделаем вывод.

Товарищ Сталин ни в коем случае за Испанию биться насмерть не собирался. Да и ради чего? Чтобы господин Хуан Негрин удержался в кресле премьера? Или чтобы анархисты в Барселоне устроили территорию, свободную от всех и всяческих властей? А может, для того, чтобы троцкисты из ПОУМа окончательно вырезали всех еще оставшихся в живых католических монахов в Арагоне?

Никакой пользы победа левых сил в Испании ни товарищу Сталину лично, ни Советскому Союзу как государству не принесла бы — так зачем напрягаться? Оружие мы республиканцам продали, специалистов (на нем воевать) за испанский же счет им на подмогу отправили — но немного, без фанатизма.

И все!

А относительно испанской истерии, что была развернута в нашей прессе — то это был тоже очень правильный шаг. Народ должен знать, что враги не дремлют, что враги терзают прекрасную землю Испании, что фашизм становится реальной опасностью для нашей страны — мобилизационные информационные технологии не сегодня создавались.


В общем и целом надо сказать, что наше вмешательство в испанские дела принесло нам столько много плюсов и так мало минусов, что можно утверждать — наше, на первый взгляд, проигранное сражение за свободу испанского народа оказалось более чем победным — для Советского государства.

Советский Союз, сполна и в звонкой монете получив за все поставленное в Испанию вооружение, тем не менее превратился в глазах народов в бескорыстного защитника слабых и угнетенных — что было крайне полезно и для создания положительного имиджа нашей страны среди «прогрессивного человечества», и неслабо поднимало рейтинг руководителей страны внутри страны — ибо ничто так не облагораживает, как бескорыстная помощь людям, попавшим в беду!

Что характерно — и для национал-социалистической Германии испанская война стала таким же однозначно положительным информационным проектом — правда, с диаметрально противоположных позиций.

Немцы на испанской земле выступили также в роли защитников слабых и угнетенных — хотя в роли последних выступали уже не горняки Астурии, а католические падре Кастилии — но это, на самом деле, не имело особого значения. Немецкая армия пришла на помощь силам закона и порядка против разрушительного урагана революции — и немцы (как, кстати, и мы) в подавляющем большинстве поддерживали своих политических лидеров в испанском вопросе.