После встречи Александра Лукашенко и апостольского нунция Анте Йозича местные католические кадры выражают бурное негодование. Если кратко, сводится оно к тому, что «желаем быть и дальше польским филиалом» и «не за то Кондрусевич стоял».

Разумеется, иностранные польские кадры – больная тема костела. Самые достойных из них не так давно даже проходили по статье соучастие в шпионаже и агентурной деятельности, но, как правило, дело всегда заканчивалось депортацией.

Но то было в мирные времена до открытой конфронтации с Польшей. Теперь же костел симпатий не скрывает, и, к примеру, епископ Юрий Касобуцкий в социальных сетях сообщил, что костел «особенным образом» молится за политзаключенных и «несогласных с государственной идеологией». Разумеется, когда эти политзаключенные давят милицию машинами, поджигают школы горючими смесями и замыкают стрелки на железной дороге, костел молчит или отбывает за указаниями в братскую Польшу.

Но даже в отсутствии Кондрусевича риторика ужесточается и, видимо, моральный авторитет костела должен неким образом разлагать госаппарат и силовые структуры, которые, как мы знаем из утверждений все того же Кособуцкого, «выполняют преступные приказы». А постановочные акции, типа маршей пенсионеров, тем временем с завидной регулярностью стартуют от здания Красного Костела. Наверно, этих пенсионеров все-таки собирают не телеграм-каналы, а другие, более близкие им организации, например, религиозные.

Ну, что ж. Сила действия здесь равна силе противодействия, и чем настойчивее католические структуры будут лезть в политику, тем прохладнее будут отношения с их руководящими кругами. Какие-то неназванные политтехнологи и идеологи «режима» здесь не при чем – мягко говоря, не Лукашенко начал эту игру.

Власти же надо вспомнить опыт польской «Солидарности», когда костелы сначала негласно выступали опорными точками оппозиции, а затем католики были использованы в качестве «нейтрального» посредника между правительством Ярузельского и «Солидарностью», для ее легализации. Как можно догадаться, некая похожая роль отводилась костелу и в нашем случае; она логично завершала «антинасильственную» риторику второй фазы революции, когда действовать только массовыми беспорядками было уже невозможно.

Но вариант с Ярузельским – это, скажем так, хороший вариант. Если же мы обратимся к светским деятелям, то еще в июне 2020 экс-кандидат Бабарико обещал Лукашенко румынский сценарий, если тот не уйдет самостоятельно.

На тот момент пророчества Бабарико вызывали, скорее, недоумение. Поэтому читателю необходим небольшой исторический экскурс в румынские времена, не столь отдаленные.

Как религиозные меньшинства использовали против Чаушеску

Беспорядки в Румынии в 1989 были организованы с помощью венгерского меньшинства (примерно пополам его составляли католики и кальвинисты), через которые велась антиправительственная агитация.

Очагом протеста стал город компактного проживания венгров Тимишоара. 17 декабря 1989 года там началась инспированная западными и венгерской спецслужбами акция протеста против депортации за пределы Румынии пастора-антикоммуниста Ласло Текеша. Попытки милиции разогнать людей водометами вылились в многодневные столкновения.

Одновременно за рубежом у румынских посольств были организованы демонстрации протеста против «жестокостей Чаушеску». По нескольким мировым телеканалам прошел сюжет об убийствах агентами секретной румынской спецслужбы мирных жителей Тимишоара. Позже оказалось, что в качестве жертв режима Чаушеску мир увидел тела умерших, которые за плату предоставляли санитары городских моргов.

Однако в ходе волнений в Тимишоаре, а позже и в Бухаресте, появились и настоящие жертвы.

Предпринимал ли президент республики меры, чтобы не допустить кровопролития?

20 декабря 1989 года Чаушеску прервал визит в Иран и вернулся в Бухарест. В тот же день он выступил по радио и телевидению с заявлением, что «действия хулиганствующих элементов в Тимишоаре были организованы и начаты при поддержке империалистических кругов и шпионских служб зарубежных государств». 

На следующий день по его указанию в Бухаресте был созван митинг «в защиту завоеваний социализма». Чаушеску обратился к мирно настроенным жителям столицы с речью, однако ее прервал взрыв в толпе. Это породило панику, настроение толпы резко изменилось. Позже Казимир Ионеску, один из лидеров Совета Фронта национального спасения, к которому перешла власть после бегства президента из столицы, проговорился в печати, что выступление Чаушеску сорвали специально созданные группы.

Вскоре после этого в Бухаресте началась стрельба. Однако факт в том, что противостояние, как по команде, дисциплинированно прекратилось сразу после расстрела президента.

Военный суд тогда возложил на Николае Чаушеску всю ответственность за то, что армия, милиция и служба безопасности открывала по толпе огонь на поражение. Однако обвинение в геноциде никакими документальными свидетельствами трибунал не подтвердил. Чаушеску инкриминировали гибель 60 тысяч человек. Сегодня имеются данные, что на улицах Бухареста и Тимишоара в совокупности погибло около тысячи демонстрантов. Но есть одна существенная деталь, которую нельзя не принимать во внимание – потери со стороны армии и других силовых структур. Они составили 325 человек убитыми и 618 — ранеными. 

Это свидетельствует, что среди «мирных» демонстрантов, основную массу которых, кстати, составляла молодежь, были вооруженные и хорошо обученные люди. Именно они провоцировали эскалацию кровопролития, пока 25 декабря не поступила команда из центра о прекращении противостояния.  

Что это за люди и кто ими руководил? Почему из страны сразу же после 25 декабря уехало несколько сот неких «спортсменов» атлетического сложения, в то время, как в Румынии никаких международных спортивных соревнований не проводилось и границы государства были закрыты? Как мы понимаем, военный трибунал глубоко исследовать эти и другие вопросы не собирался. Как и у нас, у них была своя «революция надежды» на светлое румынское будущее.

Что характерно, на сегодняшний день в Румынии нет единого мнения о том, кто спровоцировал беспорядки. Причем, как пишут зарубежные СМИ со ссылкой на соцопросы, в стране растёт ностальгия по временам Чаушеску, а данные за 2019 год показывают, что треть населения считает его лучшим политиком за всю историю Румынии. Политологи объясняют метаморфозу тем, что демократические власти не превратили Румынию в процветающую страну, а более 60% граждан Румынии считают, что живут хуже, чем до 1989 года.

Филиал малой Польши

А теперь, так сказать, вернемся к нашим меньшинствам.

Парадоксально, что сейчас белорусские католики официально выступают за сохранение польских кадров, хотя действуют аналогичные заведения для их подготовки в Беларуси и РФ. Какой в этом может быть интерес, кроме интереса польского?

А вот еще один характерный штрих. Даже сейчас, если зайти в польские костелы, там можно увидеть портреты поляка Иоанна Павла II, наравне с действующим Франциском. Папа-поляк, как мы понимаем, гораздо ближе действующему в Беларуси клиру, чем любой другой из бывших руководителей РКЦ, например, Ратцингер.

При этом мы помним, что конкретно костел в белорусской истории всегда играл крайне пропольскую роль. За время нахождения в федеративном польском государстве верхушку белорусского населения полонизировали, а основную массу, т.е. низы, переподчинили Ватикану в рамках унии, сохраняя обрядность.  Позже, при восстановлении Второй Речи Посполитой, костел выступал прямым инструментом оккупации и полонизации новых восточных территорий Польши.

Однако, несмотря на все исторические шатания, православная церковь сохранила порядка 80% охвата населения. Что в глазах наших американских друзей делает именно Костел удобным инструментом дестабилизации. А американцы везде действуют одинаково – будь то этнические племена в Афганистане или религиозные меньшинства в Восточной Европе. Ставка всегда делается на ту группу, которая в случае прихода к власти не сможет вести самостоятельную политику.

Поэтому и у нас Костел остается лакомым инструментом дестабилизации.

Но, увы, политика штука цикличная, и в самое ближайшее время ощутимо макнет наших польских партнеров лицом в то, что они готовили нам. Внутренние польские протесты уже повлияли на снижение протестной активности в Беларуси. Как отмечает Алексей Дзермант, подразделение «Чёрный паук», расположенное в Быдгощи и занимающееся информационно-психологическими спецоперациями, вынуждено переключиться на внутреннюю польскую повестку.

Можно посмотреть на ситуацию и зеркально. Если речь касается белорусской РПЦ, то прогрессивная польская общественность начинает выть, что это «филия Масквы» и нам нужен переход в униатство или, на худой конец, автокефалия. Но, как видим, сами они отнюдь не против оставаться «филияй Варшавы», получать оттуда кадры, финансирование и целеуказания. И бочку покатили даже на Ватикан, когда дело пошло в разрез с интересами Польши. Для руководства католических организаций это должно быть очень тревожным звонком в регионе.

Разгадка конфликта, вместе с тем, достаточно проста. Польский костел и так находится в определенной конфронтации с ватиканским «центром» из-за слишком либеральной, по мнению Польши, политики и курса на реформирование. Последней каплей стало заявление Папы о возможном признании ЛГБТ-браков, что, разумеется, тут же использовала партия ПИС для антиевропейской пропаганды внутри Польши. Хотя польско-американское руководство Нехты в это же время не стеснялось применять ЛГБТ для ведения целевой пропаганды во время мирных маршей и строить на их лучших представителей, типа Путило и Шинкевича, свои кадровые сети.

Но, перефразируя известное произведения, та война была вчера. А сегодня США уже играют на обострение по всему периметру ЕС и стараются максимально расколоть группировку восточноевропейских стран, поссорить их с Францией и Германией. В этот костер, не задумываясь, они кинут и своих польских союзников. Логика здесь проста – они разрушают европейский политический блок так же, как в свое время «перетягивали канат» в соцлагере и ведут газовую войну против Северного потока. Беларусь, несмотря на кажущуюся тяжесть удара, пока находится на периферии этих процессов, но даже работа «по касательной» стоила нам немало крови.