ШПРОТНАЯ ВОЙНА :: IMHOclub - Территория особых мнений

Прибалтика

Вчера

Юрий Иванович Кутырев

Неравнодушный человек, сохранивший память и совесть.

ШПРОТНАЯ ВОЙНА

Без жертв

Участники дискуссии:

9

18
Последняя реплика:

7 часов назад

Леонид Соколов, Борис Бахов, Леонид Радченко, Сергей Леонидов, Vladimir Kirsh, Юрий Васильевич Мартинович, Kęstutis Čeponis, Roman Romanovs, Юрий Иванович Кутырев

Наверное, не все помнят эту историю. А она достаточна смешная и поучительная.

Старые блокноты подсказали, что пора напомнить: на этой неделе — 33-я годовщина знаменитой «шпротной войны» между Эстонией и Латвией. Была так называемая «футбольная война» между Сальвадором и Гондурасом (с 14 по 20 июля 1969 года), когда Гондурас проиграл Сальвадору в отборочном матче чемпионата мира и общие потери составили несколько тысяч человек. А была «шпротная», без жертв, но очень смешная.

В начале 90-х, если вы помните, прибалтийские государства, которые обрели независимость, стали просто балтийскими и начали углублённо изучать в общем-то мелкое Балтийское море. Спустя какое-то время они с удивлением обнаружили, что в море мало рыбы. Учёные мужи разъяснили, что во времена советских оккупантов на берегах Балтики понастроили целлюлозно-бумажных комбинатов, которые сбрасывали отходы в воду и умная рыба ушла к шведским, финским, немецким, датским и даже польским берегам. А глупая осталась и прибалтийские рыбаки были вынуждены ловить её.

Эта глупая рыба называется шпротами. Дураки и учёные называют её «канцерогеном в банке». Но она отлично идет под водочку, а если, прокоптив, ее заливать не машинным, а оливковым маслом, то у вас и изжоги не будет. Главное, что для всех трёх стран Балтии — Эстонии, Латвии и Литвы (я понимаю, что для многих из вас между ними нет никакой разницы, но поверьте мне — это не так) шпроты являются не только важным экспортным продуктом, но и своеобразным культурным пластом. Мне, например, кажется, что латышские и литовские дайны (жанр народной песни) написаны под влиянием поедания шпрот в большом количестве. Дайн не помню (за исключением одной, блондинки), а хокку знаю (в моем вольном переводе):

Ветер дует, ломаются сосны, догорает костёр.
Скоро Лиго. И шпрота клюет хорошо.
Почему бы не выпить?

И вот, ровно 3 дня и 33 года назад латвийские рыбаки, выйдя как-то в море, увидели, что эстонские рыбаки нагло ловят исконно латышские шпроты в исконно латвийских водах.
— Эй, эстонские рыбаки! — закричали латышские рыбаки, — что вы делаете в наших территориальных водах?

На этот вопрос они не получили немедленного ответа и не потому, что эстонцы не знали, что ответить, а потому что они привыкли обдумывать свои ответы. Обдумав, они прокричали латышам крайне оскорбительную грубость на русском языке (латыши, литовцы и эстонцы вынуждены ругаться между собой по-русски, потому что они издревле не знают языков друг друга). Ответный матерный огонь латышских рыбаков никакого вреда эстонцам не причинил и тогда они вызвали пограничный катер. А у Латвии в то время, надо сказать, был чудесный пограничный катер, правда, не очень скоростной, и он, путаясь в тине и вражьих сетях, пришел в район конфликта через неделю, немедленно выйдя из Риги, а до места — Салацгривы — там довольно далеко, миль 40. Но к этому времени эстонские рыбаки уже продавали латышские шпроты под видом эстонских финнам.

В министерство иностранных дел был вызван посол Эстонии, которому вручили ноту протеста с предупреждением о неминуемой эскалации военного конфликта, если эстонцы и в дальнейшем вздумают покуситься на латышскую шпроту. Но эстонцы, у которых отлично была поставлена разведка, прекрасно знали, что два забытых советской армией танка времен Великой Отечественной, состоявших на вооружении латвийской армии, разобраны и в лучшем случае могут быть готовы к войне только через год. Поэтому они продолжали вызывающе ловить в латвийских водах, и не только шпроты, но и сельдь, что являлось вопиющим нарушением Женевской конвенции.

Пока латыши размышляли над тем, как ответить, петушок на Домском соборе прокукарекал страшную весть: с юга в латвийские морские просторы вторглись литовцы. Латыши оказались в рыболовецком котле. И тут один еврей, который тогда был членом Сейма, придумал совершенно потрясающую контратаку:

— Если они, — сказал еврей, — ловят нашу латвийскую селёдку и наши латвийские же шпроты в наших водах, то давайте мы тоже будем ловить, только в их водах. Когда мой сосед, — пояснил он, — стал подбивать клинья к моей жене, я вместо того, чтобы устраивать скандал, стал подбивать клинья к его жене, и так удачно, что его жена вообще сказала, что ей мучительно больно за бесцельно прожитые годы и она хочет перейти ко мне. И тогда сосед отстал от моей жены и вообще съехал. Вместе, к сожалению, со своей женой. Потому что мне она успела очень понравиться...

И тогда еврею-депутату задали один-единственный вопрос: какова вероятность того, что если, мол, мы, начнем активно ловить в их водах, что эстонцы и литовцы куда-нибудь съедут? Но, посмеявшись, все-таки приняли предложение. И через четыре месяца три президента собрались в Риге и по-русски договорились не нарушать Женевскую конвенцию, хотя в неё тогда не входили.

Прошло много лет. Я по-прежнему обожаю свою родную Латвию. Она очень изменилась.

Теперь Латвия — член НАТО. Как и Эстония с Литвой. И никаких конфликтов больше нет, ибо НАТО этого очень не любит. И на полках магазинов лежат шпроты из всех трёх стран. И мало кого волнует, где именно они выловлены. Что не только неверно, но и опасно. Эстонцы и литовцы утверждают, что в их шпротах меньше бензоапирена. Не верьте: я рекомендую вам рижские шпроты, в которых его вообще нет, потому что они прямо из солоноватой воды Рижского залива, минуя цеха, сами вплывают в красивые, наполненные оливковым маслом золотистые и/или стеклянные банки и отправляются в США, дозревая в пути. Срок хранения шпрот — два с половиной года, но вкусовые качества они сохраняют десять лет, чем, возможно, и объясняется тот поразительный факт, что почти всюду в США цена на них намного ниже, чем в Латвии. Самые лучшие и свежие шпроты продаются в чикагских магазинах Fresh Farms: однажды я привёз в Ригу моего греко-американского друга Дино и он заключил контракты, благодаря которым русскоязычный американский народ ест этот полезный продукт долгие годы, нахваливает и голосует за Трампа.

Автор этих строк повстречался с родными шпротами на рыбном рынке японского города Нииагата (на снимке). Банка стоит 600 йен, это 3 доллара 90 центов, на полтора доллара дороже, чем в США (кроме Майами, но в Майами всё дороже, потому что — понаехали). Продавец сказал, что под саке — очень хорошо. Японцы в рыбе понимают. В рыбе-то понимают, а в географии не очень. Продавец сказал, что шпроты — литовские, хотя на банке отчётливо виден логотип ройской (это рыболовецкий посёлок) фабрики «Банга». На что продавцу было указано. А он сказал, что Литва и Латвия — это одно и то же, и что мы, американцы, в силу недостаточной образованности, просто не отдаём в этом себе отчёта. Но ласково сказал — японцы вообще очень вежливые. И автор этих строк не стал спорить, потому что понял, что этот японец ничем не отличается от моих замечательных чикагско-майамских друзей — харьковчан, ростовчан, тбилисцев, ташкентцев и кишинёвцев, для которых страны Балтии это там, где не хотят говорить по-русски и делают шпроты. Ну и хорошо, что пребывают они в плену у ложных представлений. А то ещё понаедут, когда в Америке станет невмоготу!
Александр Этман.