18 сентября 2015 года в Финляндии прошла общенациональная забастовка — перестали ходить поезда, автобусы, встали порты, фабрики и заводы, бастовали работники магазинов и полицейские, в общем — лица наемного труда.

Трудовой класс Финляндии поднялся, чтобы выразить свое отрицательно отношение к планам правительства по затягиванию поясов беднейшим слоям населения и неготовности разговаривать с профсоюзами.

По этому поводу на постсоветском пространстве стали тут же рассуждать о пережитках социализма в Финляндии, мол, и так у них социализм, и они там еще и выпендриваются.

Однако никакого социализма (в советском понимании) в Финляндии нет. Зато есть социальное государство скандинавского типа с рыночной экономикой, и профсоюзы сейчас выступают именно за сохранение рыночной экономики и социального государства, чтобы оно не сползло к олигократии.


Пример для Ленина

Многие думают, что именно взаимодействие с Советским Союзом привнесло в Финляндию «социализм». Парадокс в том, что идея о равенстве людей независимо от их социального и материального положения была впервые наиболее четко сформулирована в Скандинавии еще в первой половине 19-го века.

Стоит вспомнить что социал-демократическая рабочая партия Норвегии была образована в 1887 году, когда Владимиру Ульянову, взявшему потом псевдоним Ленин, было всего 17 лет, а Иосифу Джугашвили (будущему Сталину) — всего девять.

И когда лидеры зарождающейся российской социал-демократии в 1905 году поехали на конференцию своей партии в финской город Таммерфорс (Тампере), они были восхищены условиями жизни местных рабочих и размерами их «дома культуры». Это казалось мечтой с точки зрения остальной России.

В 1906 году в Финляндии ее Сейм дал всеобщее избирательное право — в том числе рабочим и женщинам — первыми в Европе и вторыми — после Новой Зеландии в мире.

Это вызвало гнев императора Николая II, и в 1910 году он ввел в Финляндии общеимперское законодательство, нарушив таким образом «обещание Александра I» от 1809 года.

Именно такие действия царской власти привели к тому, что финские социал-демократы в 1917 году помогли В.Ленину в его борьбе с Временным правительством, что и обеспечило приход большевиков к власти осенью 1917 года. В свою очередь, правительство Ленина в том же году признало независимость Финляндии.

За сто с лишним лет пребывания в составе Российской Империи Финляндия стала из глухой провинции Шведского королевства самостоятельным государством — без революций и мятежей.

Но став независимой, она погрузилась в собственную Гражданскую войну — жестокую и кровопролитную. Урок этой войны (1918 года) признали и буржуазия, и рабочий класс — без компромиссов миру не бывать.


Шведская модель

Гражданская война в Финляндии утвердила скандинавских соседей в необходимости соблюдения социального мира в обществе.

И важнейшим элементом этой модели является сочетание децентрализованной рыночной системы производства и перераспределения государством части налоговой прибыли в интересах незащищенных слоев населения, а так же для поддержки стратегических социальных услуг — образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения и поддержки материнства.

Лозунг «за равную работу — равная оплата» стал важнейшим. Мощное профсоюзное движение вместе с организациями работодателей стали уравновешивающими друг друга силами.

Общественная мораль, базирующаяся на старых, проверенных принципах «протестантской этики» предполагает важность честности и справедливости в том числе и в деловых отношениях.

Все это позволило уже в 50-е годы совершить всем Скандинавским странам и Финляндии огромный экономический рывок.

Финляндия при этом пользовалась благами доступа к энергетическому сырью из СССР, получаемому в том числе в обмен на производимые в Финляндии промышленные товары.

Стабильный рынок сбыта способствовал росту финской экономики. Ряд финских брендов стал известен во всем мире. Но вот в 2000-е начались серьезные проблемы, которые могут потрясти до основания финское общество.


Издержки глобализации

Если 200 лет назад иностранные инвесторы, приезжавшие в Финляндию из Шотландии строили заводы вместе с детскими садами и домами для рабочих, полагая бизнес божьим даром, который надо потратить на службу обществу, то в 21-м веке старые традиции стали забываться на волне стремительной интеграции страны в глобальную экономику.

Финны гордились что их фирмы стали международными — но не заметили, что и цели руководства компаний сместились. Они перестали думать о благосостоянии народа — но более о выплате дивидендов акционерам, которые могли жить на другом конце света.

Когда фирмы стали выводить свои фабрики в страны с дешевой рабочей силой, особо никто не возмущался — компании платили налоги в финский бюджет, и из него платились пособия по безработице. Кроме этого государство инвестировало деньги в местные проекты.

Однако уже несколько лет назад появились тревожные «звоночки».

Альянс с корпорацией «Майкрософт» и приход американского менеджмента в национальную компанию «Нокия» не принес успеха — буквально за несколько лет мировой лидер («Нокия») буквально исчез с рынка. Заводы стали закрываться один за другим.

Это касается и бумажной промышленности, и других видов производства. При этом стала размываться былая социальная солидарность — разброс между положением богаты и бедных стал все более расширяться.

Некоторое время правые партии убеждали, что финны обязательно смогут выбраться из проблем, только надо потерпеть и проявлять больше инициативы.


Мы — против!

Новое правоцентристское правительство, пришедшее к власти весной 2015 года, решило выходить из кризиса за счет беднейших слоев населения — сокращая ассигнования на поддержку материнства, выплаты за переработку, урезая пенсионные выплаты.

При этом правительство не собиралось менять практику налогового планирования, при которой налоги выводятся в оффшорные зоны.

Финны едко шутили, что проблема утери финской конкурентоспособности, оказывается, зависит, по мнению правительства, от оплаты труда уборщиц.

Более же всего трудящихся Финляндии задело то, что правительство не принимало различные компромиссные предложения профсоюзов. И именно поэтому было принято решение об проведении общенациональной акции протеста.

Она прошла, как финны умеют проводить акции, — крайне организованно, без агрессии, с музыкой и песнями.

Несмотря на проливной дождь, только в Хельсинки на площадь вышло около 30 тысяч человек, не считая тех, кто бастовал на рабочих местах. Люди слушали концерт, выступали, подписывали всевозможные петиции, пили кофе и общались.

Они просто демонстрировали, что они есть. Поскольку любая власть следит именно за отзывчивостью масс, даже если не показывает этого.

Когда гости из за рубежа завистливо вздыхают по поводу прав финских рабочих, те объясняют, что эти завоевания они не получили в качестве милости от властей предержащих и буржуазии — а добились в упорной борьбе. И они не являются чем-то незыблемым.

В этот раз их услышали.

Вечером 18 сентября премьер-министр сообщил, что правительство готово пересмотреть свои предложения. Глава Центробанка Финляндии Эркки Лииканен призвал правительство к справедливости.