---

100 лет назад на территории бывшей Российской империи началась гражданская война
 

---

Чехи на Полесье

Практически официальной датой начала гражданской войны в России сегодня считается мятеж Чехословацкого корпуса, разгоревшийся в июне 1918 года. Впрочем, возможны и другие версии. Например, выступление таких же легионеров из польского корпуса Довбор-Мусницкого под Рогачевом и Жлобином в самом начале того же года.

В ходе первой мировой войны Австро-Венгрия оказалась достаточно слабым противником России. Одной из причин низкого боевого духа «императорско-королевской» армии стали антивоенные настроения славянских поданных Габсбургов. Чехи и словаки, находясь под влиянием панславянской агитации, массово сдавались в плен.

Среди них был и ефрейтор 91-го Будейовицкого пехотного полка Ярослав Гашек. В плену окажется и его друг Карел Ванек.

Положение пленных в царских лагерях было не из лучших. Сначала Гашек сидел в Дарнице под Киевом — там в день умирало до ста человек. Затем был переведен в Тоцкий лагерь, где уже в первую зиму от тифа погибло большинство пленных. Но надо отметить, что австро-венгры в тоже время развернули настоящий террор против населения оккупированной Сербии и русинов Закарпатья. Печально известные Талергоф и Терезин превратись в настоящие лагеря смерти.


Весной 1916 года в России создается Чешская дружина с центром формирования в Киеве. Многие чехи и словаки вступают в нее, чтобы избежать тяжелого содержания в плену. Но Ярослав Гашек записался в легион из идейных соображений — бывший анархист и ироничный мистификатор разом превращается в консервативного националиста.

Он занимается пропагандой независимости Чехословакии под эгидой дома Романовых и вербовкой добровольцев. Еще он вступает в тайную организацию «Черная рука». Одновременно легионер 1-го полка имени Яна Гуса Гашек дебоширит в киевских кафе и даже разбивает бутылку о голову русского прапорщика. Затем выезжает к фронту в районе Пинских болот, где действуют чешские дружины.

Именно в то время у Гашека и родился образ бравого солдата Швейка. Только ранний Швейк был довольно радикальным чешским патриотом — перед тем как сдаться в русский плен, он убил своего офицера.




Ярослав Гашек — крайний справа, на фотографии помечен крестиком.
 

---

Кроме военнопленных, в Киеве и на украинском и белорусском Полесье издавна жило немало трудолюбивых чешских колонистов, собственно и выдвинувших идею вооруженной борьбы с монархией Габсбургов.

В конце 1917 года в Чехословацком корпусе было уже 46 тысяч штыков. При этом старший командный состав там был российский, официальный язык — русский. После Октябрьской революции в корпус вступило большее количество не принявших ее офицеров — один русский офицер на 16 чехословацких солдат.

После заключения Брестского мира командование корпуса объявило себя частью французской армии. Советское правительство дало согласие на вывод корпуса на фронт во Францию через Сибирь и Владивосток.


Гомель-Самара

Часть пленных славян из австро-венгерской армии находилась также в Гомеле. Кто бы мог подумать, что некоторым гомельчанам с оружием в руках вскоре придется столкнуться с ними за тысячи километров от дома. Но тогда чехи, словаки и боснийцы относительно мирно сидели в бараках-полуземлянках.

Выход в город у них был свободный. Поэтому владевшие ремеслами военнопленные мастерили нехитрые поделки и сбывали их на гомельском базаре. Всегда открыты для них были и двери гомельских публичных домов. Венерические заболевания тоже свили себе гнездо в бараках. Изнывающие от плохого питания и антисанитарии пленные сначала записывались в сербские дружины, а с появлением в Киеве Чешской дружины стали массово вступать в нее.
 



Гомель, ул. Миллионная, 1916 год.
 

---

Именно в Гомеле находился зимой 1916 года товарищ Гашека Карел Ванек. Ранее военнопленный Ванек побывал в Витебске. Затем 208-я рабочая рота, в составе которой он трудился на Полесье, во время немецкого наступления была брошена начальством на произвол судьбы. Пленные чехословаки захватили паром и, элементарно грабя окрестных крестьян, чтобы только не умереть с голода, добрались на нем до Мозыря. Здесь их приняли за прорвавших фронт немцев и окружили войсками. Разобравшись, взяли вновь под стражу и отправили в Гомель.


Революция 1917 года внесла в жизнь и австро-венгерских, и российских солдат и рабочих серьезные коррективы. Но сразу после Октябрьской революции 1917 года жизнь в Гомеле не изменилась так сильно, как принято считать. Шли театральные постановки и варьете, работали шикарные магазины, все заводы и фабрики оставались в руках частных владельцев.

Большевики не правили в Гомеле безраздельно — они выступали в союзе с левыми социалистами-революционерами. В Гомельском уездном Совете у этой «крестьянской» партии было вообще большинство, руководил ими левый эсер Андрей Рыбин.

Харизматическим лидером всей левоэсеровской партии была Мария Спиридонова, стрелявшая в царского карателя и прозванная «Крестьянской богородицей». В Гомеле была своя «Мария Спиридонова» — левая эсерка Мина Капелуш. Никаких массовых арестов и терора в тот период не проводилось.

Но 1 марта 1918 года Гомель заняли немецкие войска. Тем временем гомельский Совдеп был эвакуирован в далекое Поволжье — город Самару.




Самара 100 лет назад.
 

---

«Эх, Самара-городок…»

К лету 1918 года Самара была переполнена беженцами из Беларуси и Украины. Большинство в Самарском губисполкоме составляли также не коммунисты, а левые эсеры и максималисты.

Тут же находится и Ярослав Гашек, который теперь совершенно бросил пить и считал, что только мировая революция освободит Чехословакию. В Самаре Гашек ведет набор легионеров в Красную Армию. Гомельчанин Андрей Рыбин стал военным комендантом Самары. Гомельский большевик Мендель Хатаевич — вошел в «Штаба революционной охраны». Здесь же оказалась и левая эсерка Мина Капелуш.

Уже в мае Самару потрясают внутренние столкновения — коммунисты разоружают эсеров-максималистов, критиковавших большевиков за «умеренность» и принявшихся самостоятельно «экспроприировать буржуазию». Гомельские левые эсеры, идейно близкие максималистам, тогда все же против большевиков не пошли.




Гашек — красноармеец.
 

---

Затем вспыхнуло восстание Чехословацкого корпуса. Сегодня в некоторых СМИ его изображают как результат традиционной вражды между чехословаками и мадьярами. В Челябинске бывшие пленные венгры чугунной ножкой от печки разбили голову чешскому легионеру. В ответ чехословаки закололи штыком одного мадьярского солдата и избили других. Советы заняли сторону венгров, и результатом этого якобы и стал мятеж чехословацких легионов. Но последующие события показали, что речь шла о заранее спланированном выступлении. Накануне среди чехословаков усиленно распространялись слухи, что большевики хотят выдать их Австро-Венгрии.

В ответ на попытки разоружение легионеры захватили Пензу и Сызрань. Затем начали наступление на Самару. 4 июня у станции Русские Липяги произошел бой, в котором хорошо вооруженные и дисциплинированные чехословацкие части разбили слабо обученные рабочие дружины и отряды Красной Армии. Попав в окружение, до полутора тысяч рабочих и красноармейцев сдались в плен — под обещания сохранить им жизнь.

Гражданская война — апофеоз насилия. Сначала казнили пленных коммунистов, венгров и китайцев. Потом, по желанию русских офицеров, начали убивать всех остальных. При этом значительную часть красноармейцев даже не расстреляли, а подняли на штыки. По воспоминаниям крестьян из Липяг, иных вешали за ноги на телеграфных столбах. Впоследствии «красные», особенно части из китайцев, латышей и венгров, ответят «белым» взаимностью. Тогда не был еще объявлен «красный террор», но интервенты и «белая гвардия» уже лили кровь вовсю.


В ночь на 8 июня легионеры неожиданно взяли Самару — крупный центр Поволжья. Одна из застав на мосту через Самарку перешла на их сторону и открыла дорогу. Дружина, где служил Хатаевич, была поднята по тревоге и на углу Льва Толстого и Самарской внезапно столкнулась с «белочехами». Одновременно с тыла их обстреляли вышедшие из подполья белые офицеры. Именно с их стороны прилетела пуля, пробившая Хатаевичу в грудь выше сердца и вышедшая через правую руку.

В больнице, куда доставили гомельчанина, легионер занес над Менделем Хатаевичем штык: «Мадьяр!» Сам гомельчанин в своих воспоминаниях описывал, что в этот момент его охватило полное безразличие. Очевидно, от потери крови. Раненого не дали добить молодые девушки, поднявшие крик. Но после выхода из больницы он будет схвачен на улице. При этом Хатаевича так сильно избили рукоятками наганов, что он снова окажется в больнице. На этот раз — тюремной. «Больше трех дней не протянет» — сказал тогда врач. Но эскулап ошибся…




Больница Красного Креста в Самаре.
 

---

После взятия Самары более трехсот человек были уничтожены в ходе бессудных расправ. Многих просто растерзала озверевшая толпа. Некоторых просто разорвали на части. Достаточно было показать пальцем на любого подозрительного: «Большевик!» — и начиналась дикая, бессудная расправа. Гомельчанин Андрей Рыбин был жестоко избит при задержании. Расправлялись не только с большевиками, но и с левыми эсерами и даже с некоторыми меньшевиками. Имели место и случаи убийств черносотенной толпой татар, башкир и мордовцев — по националистическим соображениям.

Для чехов же и словаков главным смыслом ввязаться в гражданскую войну в России было продолжение борьбы с Германией и Австро-Венгрией — «за освобождение славянства». По иронии истории, левые эсеры, с которыми они воевали, были также непримиримыми противниками Брестского мира и германского империализма. Но судьбу бывшего коменданта Самары Рыбина это вряд ли бы облегчило. Как сообщает доктор исторических наук Ярослав Леонтьев, за него и за Мину Капелуш заступились бывшие товарищи по партии эсеров из образованного в Самаре правительства «Комитета Учредительного собрания» — Комуча. Они и спасли им жизнь.


Комуч, претендовавший на звание «носителя российской демократии», был образован под охраной чехословацких легионеров, фактически ставших интервентами в России. А Ярослав Гашек, которого усиленно ищут его бывшие «братья»-легионеры, два месяца скрывается под видом «полоумного сына немецкого колониста из Туркестана».

Оставшиеся в живых были погружены в арестантский поезд. Впоследствии его назвали «поездом смерти». Комендант состава Иванов ради развлечения будет стрелять вслепую по вагонам с арестантами, пока случайно не ранит своего офицера в живот. До этого раненный поручик Кунак сам развлекался подобной пальбой...

Расстрелы арестованных также проводились по малейшему поводу и без повода. Об этих зверствах пишут не только выжившие в этом адском поезде коммунисты и социалисты. Миссия американского «Красного Креста в Сибири», посетившая поезд в Николаевске-на-Амуре, была в ужасе от увиденного. Ее сотрудники обнаружили арестованных по оговору соседей, «не знавшие даже отличия Красной Армии от армий других цветов», и случаи изнасилования женщин охраной. По дороге до Владивостока их трех тысяч заключенных 800 будут убиты или умрут от болезней.

А что касается Хатаевича, то при эвакуации «белыми» Самары он даже под угрозой расстрела откажется покидать тюремный лазарет. Возможно, это упрямство и спасет ему жизнь. Из самарской тюрьмы его освободят местные рабочие еще до подхода советских войск. Хатаевич вернется в Гомель.

В скором времени военные во главе с Александром Колчаком свергнут слишком «демократическое» правительство Комуча и установят свою диктатуру. А чехословацкие добровольцы постепенно потеряют интерес к чужой войне. Их главным желанием будет вырваться из враждебной им страны на родину. И в конечном итоге именно чехословаки выдадут советской стороне потерпевшего поражение «Верховного правителя России».




Гашек (в первом ряду третий справа) среди работников политотдела 5-й армии Восточного фронта. Иркутск, 1920 год.
 

---

В Российской Федерации на основании соглашения, подписанного в 1999 году с Чешской Республикой, поставлено более десятка памятников и мемориальных знаков чехословацким легионерам. В том числе — в Челябинске. В Самаре и ряде других городов из-за протестов общественности установка мемориалов пока не состоялась. Характерно, что в Самаре памятник иностранным легионерам первоначально панировали поставить на улице Красноармейской, затем — в парке Николая Щорса.

Быстрый расцвет экономики Чехословакии в 20-е годы некоторые исследователи связывают с золотым запасом России, будто бы захваченным легионерским корпусом с собой.

Практически одновременно с возвращением Чехословацкого корпуса домой в 1920 году в Праге оказался и Ярослав Гашек. Его направили туда для работы по линии Коминтерна.

Но то ли чешская компартия была к этому времени уже разгромлена, то ли бывший анархист уже стал тяготиться большевистской дисциплиной, только по возвращении на родину Гашек засел за пиво и написание «Приключений бравого солдата Швейка», быстро снискавшего этому чешскому военнослужащему всемирную известность.
 



Вернувшись домой, Гашек засел за пиво...
 

---

К сожалению, скорая смерть не дала писателю возможности описать приключения Швейка в русском плену и советской России. Эпопею Швейка в царской России продолжил Карел Ванек. Его роман «Приключения бравого солдата Швейка в русском плену», с большими главами, посвященными Витебску, Мозырю и Гомелю, единственный раз был издан в Риге в 1928 году.

Похождения бравого солдата Швейка в советской России не описаны до сих пор…