Государство не любят, его уважают, соблюдая законы, а любят Родину, родителей, семью – причем по велению сердца и души

В связи с возней вокруг нарвского танка-памятника все чаще любящих Эстонию местных русских призывают признать базовые ценности государства и нации, отказавшись от своих, они, мол, воплощают Зло.

Эта мысль изложена в опубликованном на портале rus.err.ee мнении   Индрека Каинга – члена Общества генерала Йохана Лайдонера. Он размышляет о столкновении интересов жителей Нарвы и официального Таллина, о том, как жить в Эстонии без раздора между эстонцами и русскими. Отстаивая диалог между ними, автор, к сожалению, в одностороннем порядке призывает русских отказаться от своих ценностей.

Обоснование простое: тот же танк-памятник, как русская ценность представляет собой Зло. Но продуктивный диалог не может быть с односторонним движением. Иначе Злом для эстонцев станут и сами русские. Или уже становятся?

Поэтому стоит поразмышлять над аргументами Индрека Каинга.*«Раз мы вместе с живущими в Эстонии русскими наслаждаемся свободой…».

Позвольте, но для многих русских/русскоязычных Эстонии свобода весьма ограничена. Ясно, что имеющие постоянный вид на жительство, как лица без гражданства, так и граждане РФ лишены многих прав граждан. Последнее понятно, но тогда странно говорить об  одинаковом наслаждении свободой.

Возникает и вопрос: не этнократы ли с начала 90-х годов препятствовали ходатайству об эстонском гражданстве, что аукается по сей день. Жители Эстонии имеют три разных статуса гражданства: совместно с гражданами ЭР живут неграждане и граждане соседнего государства и все они имеют разную степень свободы и прав. Это – так или иначе сегрегация. 

«Читаю и удивляюсь! Русские из Нарвы говорят о своей любви к Эстонии, и в то же время Эстония должна уважать память об оккупации».

Во-первых, Эстония не обязана уважать эту память, но признавать – вполне.

Во-вторых, даже мать «Поющей революции» ученый Марью Лауристин не употребляет слово оккупация, говоря о советском периоде (1940-1941 и 1944-1991). Была аннексия, что некоторые юристы-международники также отрицают в пользу, пусть и добровольно-принудительного вступления ЭССР в состав Советского Союза 6 августа 1940 года. Но это произошло в соответствии с международным правом своего времени. Эти два понятия имеют разные юридические последствия, в случае аннексии они исчезают через 50 лет, в случае с оккупацией они не ограничены сроками. То есть, в 1991 году для России юридические последствия аннексии Эстонии потеряли силу. Это русофобов и не устраивает и они ставят на «оккупацию». Короче, местные русские должны признать ее, хотя ее не было, а термин этот даже включен в законодательные акты ЭР.

В третьих, несмотря на это жители Нарвы, да и все неэстонцы в подавляющем своем Эстонию любят, как страну или новую Родину. Примечательно, что и эстонцы не отказывались в советское время от этой любви, даже, если при этом кто-то признавал «оккупацию».

И в четвертых, надо знать, что ни одна  Конституция ни одной страны мира не обязывает любить государство – его надо чтить, защищать, уважать его законы и быть законопослушным. Другое дело – любовь к Родине, семье, детям, природе и т.д. Родина и государство не тождественные понятия. Увы, в Эстонии их часто воспринимают, как синонимы, что объяснимо действительно сложной историей, и незавидной, трудной судьбой эстонского народа на тернистом пути к вожделенной государственности. Но тогда нелепо требовать аномалии в восприятии своей истории и от местных русских.             

  «Каждая страна должна экспонировать на своей территории только те знаки, которые соответствуют народу, культуре и ценностям”.

Первое. Почему так категорично – «должна» и «только»? Тем более, что тут же автор сообщает: «символы агрессора» все же могут экспонироваться и в музеях?

Во-вторых, в этой сентенции проглядывается расистский подход, так как очевидно, что под народом г-н Каинг понимает ТОЛЬКО эстонцев. Остальные – особняком! Исходя из обязательных для всех жителей страны ценностей народа конкретной страны, по г-ну Каингу неэстонцы должны чтить только те памятники, которые угодны эстонскому народу.

Именно поэтому в Тарту в свое время снесли памятник выдающему советскому ученому-медику с мировым именем – Николаю Ниловичу Бурденко. И только за то, что он был во время последней войны главным хирургом Красной Армии.

Спрашивается, какой вред он, выпускник Тартуского (тогда Юрьевского) университета, работавший в лечебницах Тарту, нанес Эстонии? Выходит, что снос его памятника обусловлен только тем, что он участвовал в войне на неправильной стороне?!     

“Никакие символы агрессора не должны экспонироваться под предлогом «это ведь история». В качестве истории символ может храниться в музее, при условии что историки сочтут его ценным».

Первое. Проблема искусственно политизирована. Казалось бы, с чего тема нарвского танка-памятника стала вдруг неотложной и чуть ли не священной для этнократии? Ссылки на Украину несерьезны, это всего лишь предлог для новой войны против всего советского и «красного» (это – прикрытие русофобии), во всяком случае другой причины никто не называет. Категоричность, с указанием точной даты (20 августа) с которой правительство требует расправиться с танком-музеем в Нарве оставляет впечатление, что «экзекуция» танка предписана извне.

Но ультиматум Таллина о переносе Т-34, кстати, как в спорных и неблаговидных решениях поступает любая власть, прикрывается волей «эстонского народа». А ее кто-то выявлял?

К  слову в начале апреля 2007 года социологи установили, что среди эстонцев за снос «Бронзового солдата» было только около трети жителей столицы и чуть менее половины населения страны. Но именно желанием и волей эстонского народа были обоснованы массовые беспорядки – «Бронзовые ночи».

Во-вторых, г-н Каинг говорит о России, как о стране-агрессоре в широком смысле этого слова, но разве Россия совершала агрессию против Эстонии? Или истерично обвиняя ее в агрессии, русофобы забывают, что ее, и не раз, совершали как раз страны Запада – вспомним про бомбардировки Ливии и Сербии с Белградом или участие Эстонии в захвате Ирака и Афганистана. Но никакого гнева у Таллина это не вызывало.

Если уж говорить о вторжении войск РФ на Украину, то это – упреждающий удар, который был вынужденным шагом для того, чтобы избежать куда большей войны против Донбасса и России, и которую Запад готовил руками украинских националистов. Это доказывают документы.

В третьих, с какой стати нарвский танк – символ ввода российских войск на Украину? Речь идет о танке не РФ, а другой страны – Советского Союза, в войне которого с Гитлером, между прочим, участвовал и Эстонский стрелковый корпус Красной Армии. По такой логике нужно  уничтожить и все памятники, да все, что связано с Россией. Например, Олимпийский парусный центр, гостиницу «Олимпия», Национальную библиотеку, телебашню, да те же шахты в русскозячном уезде Ида-Вирумаа и т.д. и т.п….

В четвертых, нельзя не согласиться, что сохранность памятников определяется не только их исторической, но и художественной ценностью, но по закону судьбы памятников решает местная власть, а не правящие партии, которые устраивают шум вокруг Нарвы ради завоевания поддержки «патриотическим» электоратом на предстоящих через полгода парламентских выборах и еще, как способ погасить народное недовольство ухудшаюшимся экономическим положением  страны.

Но вопрос художественной ценности памятников в данном случае уступает по своей важности политической ценности нынешней власти Эстонии. Ибо скандальное снятие с повестки дня заседания Нарвского горсобрания, должного решить судьбу танка-памятника в пределах своего города, позволило Таллину гаркнуть, что эту проблему отныне решат на государственном уровне. Легко догадаться, кто мог инициировать «отказ» Нарвы решить судьбу танка, приведшего к раздору между Таллином и Нарвой (читай между этнократией и русскими Нарвы и Эстонии). 

«Видимо, нет хорошего объяснения, почему мы как свободная страна хранили эти символы после восстановления независимости».

Сначала напомню один парадокс. В начале 90-х годов, когда неэстонское население было еще сильно советским, неприемлемые для русофобов-этнократов памятники, посвященные последней войне на территории Эстонии, оставили нетронутыми, хотя сходу были снесены памятник Владимиру Ильичу Ленину (давшему добро на независимость Эстонии) и монументы в честь революционного прошлого в Российской империи, важнейшее место в котором принадлежит эстонским большевикам и шести эстонским коммунистическим полкам (как и латышским революционерам и дивизиям латышских стрелков).

Так что реакция на недоумение г-на Каинга проста – в подсознании даже этнократы понимают/помнят, что у самой Эстонии-то рыльце в пушку. Это тщательно замалчивается.

«Пока остаются люди, требующие сохранить символы зла и угрожающие в случае сноса агрессией, это будет доказательством, что чужие по-прежнему имеют власть над нашей свободой и независимостью».

Странный, убогий вывод. Ну, каким образом сторонники сохранения советских памятников в Эстонии, даже угрожающие «в случае сноса агрессией» (на словах!) сохранят «власть над нашей свободой и независимостью»? 

Другое дело вопрос о людях, защищающих не те памятники. Сегодня о них говорят, как об угрозе национальной безопасности. Слава Богу, данный автор не предлагает депортировать в Россию постоянных жителей Эстонии с гражданством РФ. И не призывает переселять лиц без гражданства на «сотый километр», как в советское время вдали от городов определяли местожительство тунеядцев и прочего социально ненадежного элемента, а неэстонцев с гражданством ЭР – в фильтрационные лагеря. И на том спасибо.

Тем не менее, автор считает недопустимым инакомыслие среди русских/рускоязычных жителей. И где она, свобода слова, свобода мнений и их распространение для русских, если они почитают то, что этнократ считает Злом?  

«Советский памятник в публичном пространстве свободной страны подобен треугольнику в нацистском концлагере. Ни один символ чужого и злого режима не является «просто невинным памятником», и никогда им не будет».

Изумляет цинизм автора – «Черный треугольник» (Schwarzer Winkel) – символ который во времена национал-социализма использовался для идентификации в концлагерях лиц с асоциальным поведением. Тем более, что памятники эстонцам, воевавшим в форме Waffen SS в Эстонии приветствуются. Один из них, по данным ИА REGNUM, в 2016 году установлен в Лаупаской сельской школе и посвящен унтершарфюреру СС, кавалеру высшего военного ордена Третьего рейха «Рыцарского креста» Харальду Нугисексу.

Тогда – министр обороны, ныне – министр инострнанных дел Урмас Рейнсалу назвал эсэсовца «легендарным эстонским военным», а по словам директора местной школы Каарела Алуоя увековечивание памяти Нугисекса способствует росту патриотизма учащихся, повысит готовность защитить страну в случае агрессии извне.

По логике Индрека Каинга выходит, что оккупационный режим в 1941-1944 годы не был «чужим и злым режимом», как советская власть в ЭССР. Так, в Эстонии любят говорить о «жертвах коммунизма», сознательно замалчивая жертвы немецкой оккупации (около 30 тысяч убитых мирных жителей), к чему причастны и эстонские коллаборационисты, пособники немецких оккупантов. Это – данные историка Меэлиса Марипуу.  

«И нет причин поднимать вопрос о противостоянии эстонцев и русских, например, у нас на Тоомпеа есть барельеф, посвященный Борису Ельцину, который подтверждает, что со стороны эстонцев у нас нет и не будет национальных противоречий».

Конечно таких причин нет, если не манипулировать «русским вопросом», не зомбировать российской угрозой эстонское, да и все население. Что касается барельефа Бориса Ельцина, то он находится не на Тоомпеа (а мог бы, имея в виду его огромные заслуги в деле предоставления независимости Эстонии, выводу с ее территории Советской (российской) Армии, а также в развязывании рук этнократии для вытеснения русского/русскоязычного населения на окраины общественно-политической и социально-экномической жизни страны.

Но главное, поразительно сколь неосвеодмлен и Индрек Каинг об отношении россиян к этой личности. Превознося первого Президента РФ, которого давно уже в России считают основным вместе с Михаилом Горбачевым виновником развала СССР и  социально-экономической катастрофы страны в 90-е годы, г-н Каинг попадает «в молоко». К слову, на совести Ельцина и расстрел российского парламента, начало войны с Чечней.    

«… я жду от этих любящих Эстонию русских понимания соответствующих базовых ценностей» или «Я искренне надеюсь, что эстонские русские найдут в себе ту доброту и понимание ценности свободы и перестанут прославлять символы зла».

А не приходит в голову предложить тем же эстонцам, которые может и мечтают о мононациональном государстве, понять базовые ценности другой стороны – живущих в Эстонии людей русской и других национальностей? И даже не ради демонстрации великодушия (пока ему в Эстонии неоткуда взяться), а ради гражданского мира, при котором обе стороны уважают друг друга при условии взаимной законопослушности.

А русские давно законопослушны, любят Эстонию, очень высоко ценят ее достижения в самых разных сферах жизни и потому молча терпят разного рода унизительную для себя дискриминацию, признаваемую в Эстонии даже в открытой печати. 

«Если молодым в городах нужны красивые символы для свадебных традиций, также можно создать решения, которые не будут связаны с символом агрессивного государственного устройства. Создадим для этого решения и вместе».

Но как это возможно, если ценности нарвитян и защитников памятников тем, кто погиб в боях с оккупантами нацистской Германии, кардинально расходятся с ценностями Эстонии, как западного государства. К счастью, наконец-то, это на портале rus.postimees.ee впервые публично признал эстонский историк, член Рийгикогу Яак Валге (EKRE). Но все последние 30 лет безумные эстонизаторы ломятся в открытую дверь, превратив жизнь неэстонцев в «духовный концлагерь».

И снова вспоминается Редьярд Киплинг:  «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?».

И все же выход есть. Надо жить совместно, как и предлагает Индрек Каинг, но не доводить навязывание своих ценностей неэстонцам до «страшного суда» и  «края земли».

А чтобы был диалог и взаимопонимание надо признавать и уважать духовные ценности друг друга, ибо русские эстонии не плохие, просто они – другие, ка ки эстонцы. Нынешние власти должны понять, что эффективный межэтнический диалог может быть только между людьми с равными правами и при уважении законов обеими сторонами.

Беда в том, что объективно Эстония к этому еще не готова, не дозрела. А потому ей надо заняться собой, а не «красными» памятниками и эстонизацией русской школы.
Аргументацию русского писателя Кленского официальный Таллин не счел нужным рассматривать и утром 16 августа организовал в Нарве демонтаж памятника воинам-борцам с фашизмом — танк Т-34".