Четверть века мы живем не в БССР. За эти годы в нашей стране сформировались новые поколения, не имеющие представления, каким государством было БССР, что в нем происходило, и что дала эта страна белорусам.
 
На этой почве в обществе стали укореняться различного рода «мифы» и «сказания» о БССР, многие из которых создавались на протяжении ХХ века за границей, в рамках холодной войны.

Попробуем разобраться в некоторых из них.
 


1. БССР не была национальным образованием
 
БССР являлась прежде всего белорусским государством, созданным совместно как частью белорусской элиты (Змитер Жилунович, Александр Червяков и др.), так и партийными кругами ВКП(б) (Вильгельм Кнориньш (Латвия), Александр Мясникян (Армения) и др.), что было связано с потребностью в кадрах, имеющих реальный опыт управления.
 
В отличие от БССР власть БНР распространялась на комнатку в доме на Володарке, где ее же и объявили. У БНР не было органов власти, а войска, выставлявшие себя за «армии БНР», на самом деле ими не являлись, а были или внешними агентами влияния (армия Булак-Балаховича), или сводились к «фейковым» образованиям авантюристов, не имеющих ни власти, ни ресурсов.
 
БССР оказалась первым белорусским государством в прямом смысле слова. В нем были организованы органы государственной власти, система хозяйства, безопасности, образования, культуры, науки, массовой информации.

В БССР окончательно оформился и впервые не на словах, а на деле стал государственным белорусский язык, сформировалась гуманитарная и техническая интеллигенция, а также государственная элита.
 
До БССР белорусы не имели своего национального университета. У белорусов не было собственной Академии наук, театра Оперы и балета, Национальной библиотеки. Не было у белорусов также народных писателей и поэтов. За свою историю система просвещения БССР воспитала и образовала нобелевских лауреатов.
 
За белорусами в БССР впервые, как и во всем СССР, закрепился статус титульной нации.

При этом белорусская нация формировалась не через противопоставление другим нациям и этносам, как это имело место в других государствах Центральной и Восточной Европы, а через советскую систему «дружбы народов», гуманитарную, культурную и хозяйственную кооперацию всех народов и этносов СССР во имя воплощения в жизнь социалистического проекта.
 
Фактически для многих малых этносов и народностей политика «дружбы народов» стала гуманитарным спасением от ассимиляции и исчезновения. Многие малые народности впервые обрели собственную письменность, систему образования, литературу и делопроизводство на родном языке.
 
Для белорусов же национальная политика в границах БССР обеспечила закрепление белорусской национальной идентичности в общих границах. Она сформировала современную белорусскую культуру.
 

2. БССР являлась марионеточным государством
 
БССР являлась как полноправным основателем и учредителем СССР в 1922 г., так и 8 декабря 1991 г. добровольно и вместе с другими учредителями распустила Советский Союз.

На деле это означает субъектность Советской Беларуси, где были обеспечены суверенные права белорусского народа.
 
Конечно суверенитет БССР, как и суверенитет любого государства, входящего в тесный союз, ограничен общими целями. Например, в СССР, как и сегодня в ЕС, стратегические вопросы, идеология и геополитический выбор делегированы наднациональным органам.

После создания СССР, как теперь и в Евросоюзе, роль союзного центра постепенно расширялась. Однако БССР стала одним из государств — основателей ООН, принимала активное участие в работе ЮНЕСКО и других международных организаций.
 
Именно благодаря кооперации с другими союзными республиками БССР смогла произвести рывок от аграрного хозяйственного уклада к космическим и информационным технологиям всего за сорок лет.

Благодаря Советскому Союзу Беларусь стала полноценным государством, а белорусский народ — субъектом международных отношений.
 
 
3. БССР — это часть репрессивной советской системы,
которая должна быть осуждена, а советские символы запрещены
 
Многие упрекают БССР в репрессивной модели, жестких и нечеловеческих условиях.  Но ни один путь формирования нации и государственности не проходил через тепличные горнила судьбы. В большинстве стран мира подобные кровавые колыбели формирования национальных государств являются символами и гордостью всей нации.
 
Возьмем хотя бы Францию, в которой Французская буржуазная революция 1789 г. является фабрикой современной французской государственности, а день взятия Бастилии 14 июля — государственным праздником.

Под государственным флагом Франции и одновременно знаменем революции, три разных цвета которого символизируют «свободу», «равенство» и «братство», более трехсот лет назад происходила кровавая бойня, унесшая жизни если не миллионов, то сотен тысяч человек, что по меркам XVIII в. является ужасающей цифрой. Чего стоит уничтожение целого департамента Вандеи, несогласного с революцией и количеством там жертв в 200 тысяч.

По окончании операции в Вандее французский революционный генерал Вестерман воодушевленно писал в Париж:
 
 

«Граждане республиканцы, Вандея более не существует! Благодаря нашей свободной сабле она умерла вместе со своими бабами и их отродьем. Используя данные мне права, я растоптал детей конями, вырезал женщин. Я не пожалел ни одного заключенного. Я уничтожил всех».

 

Несмотря на весь трагизм, репрессивность, античеловечность Французской революции, эти события положены в основы государственности современной Франции и являются ее центральным идеологическим элементом.

Флаг, под которым еще 230 лет назад убивали и насиловали, сегодня выступает национальным символом и гордостью французов, олицетворением их гуманизма и приверженности общечеловеческим ценностям, а национальный праздник символизирует независимость и свободу французского народа.
 
Вторым примером могут служить США. Их история ковалась в перманентном уничтожении под звездно-полосатым флагом коренного населения Северо-Американского континента — индейцев. Под символом американской государственности было истреблено более 20 миллионов индейцев.

Историк Дэвид Станнард считает, что коренное население Америки (включая Гавайские острова) стало жертвой «Евроамериканской геноцидной войны». По его оценкам погибло почти 100 миллионов от того, что он назвал «Американским холокостом»
 
Американцы в 1860-е гг. в момент гражданской войны изобрели также еще очень «эффективное средство» — концентрационный лагерь, — который под знаменем свободы методично и технично ликвидировал идеологических противников.

Поскольку историю пишут победители, то события, связанные с ужасами концлагеря «Андерсонвилль», организованного южанами для содержания федералов, получили огласку, а ужасы 11-ти концлагерей (в том числе — лагерь «Дуглас»), организованных северянами для содержания конфедератов, были преданы забвению.

Молчание длилось 130 лет, и только в конце XX века начались расследования историков, которые подняли старые архивы и обнародовали документы, связанные с концентрационным лагерем «Дуглас», уничтожавшем людей под звездно-полосатым знаменем свободы и демократии. Это не мешает американцам использовать звездно-полосатый символ «свободы» как национальную гордость.
 
Традиция лагерей в США и сегодня продолжается. Вспомним хотя бы Гуантанамо, где без суда и следствия держат заключенных.
 
Уже в начале ХХ в. в некоторых штатах США была изобретена и до середины ХХ в. массово использовалась евгеника, позже более известная как «расовая гигиена», приведшая к насильственной стерилизации десятков, если не сотен тысяч человек.
 
На этом фоне политические репрессии в жестких, экстремальных условиях противостояния всему капиталистическому миру в 1930-е гг. в БССР выглядят, мягко говоря, бледно.

Конечно, мы должны помнить невинные жертвы, но отказываться от истории, ее символов и героев было бы просто смешно.
 
Коллективизация и сверхиндустриализация происходили в чрезвычайных обстоятельствах борьбы, противостояния с капиталистическим миром, неравной гонки технологий и возможностей.

«Железом и кровью» в БССР ковалось новое индустриальное пространство человека труда, науки и техники. Белорусы из деревенского народа начала ХХ в. за тридцать лет трансформировались в нацию космического уровня со своими героями-космонавтами Климуком и Коваленком.

Эти достижения за такой малый отрезок времени можно было сделать только неимоверными и порой трагическими усилиями.

Однако слава героев заключается в том, что они достигли результатов ценой собственных жертв, но эти жертвы не столько трагичны, сколько героичны.
 
 
4. Великая Отечественная война — это миф советской пропаганды
Во время Второй мировой в Беларуси происходила гражданская война между двумя частями белорусского народа
 
Мощный поток исторических фейков имеет место в отношении роли БССР в Великой Отечественной войне.

Происходят попытки дискредитации общенационального характера войны, противопоставляется советское и белорусское, распространяется лжеинформация о якобы террористическом характере партизанов и «пробелорусской роли» оккупантов.
 
Особую страницу в дискредитации белорусского национально-освободительного движения 1941-1944 гг. играют попытки обеления оккупационной администрации и коллаборационных сил.

Авангард в этом отношении представляет творчество доктора исторических наук Леонида Лыча. Текст исследователя напоминает оду героям и борцам за национальные чаяния народа.

Однако основными фигурантами дела являются оккупационная администрация и коллаборационисты, которые якобы несли в Беларусь все самое милое, яркое и светлое. Гауляйтер Кубе, Белорусская национал-социалистическая партия, бургомистры и «творческие коллаборационисты» представляются как патриоты своей Родины, преданные и непоколебимые, которые вот вот интегрируют в Новую Европу ее восточный бастион Беларусь.

Приведем только некоторые наиболее яркие фрагменты:

 

«Где-то на востоке по вине фашистской Германии лилась кровь, а на территории Генерального округа Беларусь отстраивалась, как бы в мирное время, национальная жизнь ее коренного населения…
 
Время от времени по национальному вопросу выступал в печати, на встречах с белорусскими деятелями и сам гауляйтер В. Кубе. Ради этого он чаще использовал юбилейные даты, в том числе и 22 июня — день нападения Германии на СССР. В первую годовщину этого события редакция «Белорусской газеты» (22 июня 1942) поместила его статью «Год борьбы против красной язвы». Подобно великому специалисту он позволил себе довольно подробно порассуждать о белорусском вопросе. Беларусь, по его мнению, «национально и исторически не имеет ничего общего с Москвой» ...
 
В этой статье В. Кубе в совершенно ином ракурсе, чем принято у нас, характеризовал национальную политику гражданских немецких властей в отношении белорусов. Глава округа нисколько не сомневается, что она обеспечивает пути к новой жизни «честному, здоровому и неиспорченному в своем ядре белорусскому народу... Белорусский язык мы, немцы, охраняем и заботимся о нем. Поле и дом, семейная жизнь, школа, церковная свобода, культура, театр, просвещение и искусство в белорусском характере — вот та цель, которую мы ставим перед «наиболее неизведанным народом Европы», как называли тогда белорусов. От самого белорусского народа зависит показать себя достойным того доверия, который имеет к нему Великая Германия. Большевистская Россия разрушает, национал-социалистическая Великая Германия строит.
 
(...) 10 миллионов белорусов стоят беззащитными между 90 миллионов русских и 18 миллионов поляков. 100 миллионов немцев гарантируют 10 миллионам белорусов национальное самоутверждение в кругу народов освобожденной Европы. Минск уже не будет более рекламным предместьем Москвы и сталинских бандитов! Минск должен стать центром собственной белорусской жизни под немецким предводительством в новой Европе. Но Беларусь должна прийти к самосознанию и энергично взяться за задачи, определенные ей Судьбой. Беларусь более — не форт выпадов красных правителей против Европы, а граница новой Европы против степного духа москалей».
 
Несомненно, такие слова гауляйтера радовали душу и сердце тех белорусов, которые верили, прилагали большие усилия для развития родного края в полной гармонии с его национальными, а не навязанными снаружи насилием стандартами. К тому же сказанное первым политическим лицом Генерального округа Беларусь обязывало всех подчиненных ее властей не мешать действиям творческой интеллигенции по наведению национального порядка в родном доме белорусов...
 
Выступая в июле 1942 года в Барановичах, он пообещал предоставить Беларуси, кроме «политического вождизма», еще и «свободное развертывание своей собственной первичности, своего языки, культуры и искусства», считал, что как только возникнет Белорусская самооборона, она «должна способствовать тому, чтобы Беларусь стала бесспорным простором белорусского народа, где каждый мог бы свободно говорить на своем языке ...»
 
Впервые более 150 лет на этой этнической территории Беларуси, а также на тех ее землях, что включили в рейхскомиссариат «Украина», в округ «Белосток», в Вильнюсский край не функционировало ни одной русской школы... Отсутствовала в Генеральном округе Беларусь и русскоязычная периодическая печать, что не послужило причиной к возникновению какого-либо оппозиционного движения.
 
Национально-патриотические силы имели бесконечную радость, что В. Кубе распорядился на всей территории Генерального округа Беларусь придать только белорусскому языку статус единственного официального в обслуживании гражданской жизни, что так редко наблюдалось в отечественной истории.
 
В. Кубе импонировало повседневная созидательная работа творческой интеллигенции по восстановлению, упорядочению национальной жизни. Не исключено, что именно под влиянием таких стараний он неоднократно делал публичные заявления о своем желании в чем-то помочь возрождению белорусского края, который в прошлом так много пережил самых трудных и несправедливых испытаний. Подобная позиция гауляйтера не могла не привлекать к себе белорусских деятелей национальной ориентации...
 
Снисходительное отношение В. Кубе к белорусскому вопросу позволяло научной, творческой интеллигенции, без оглядки по сторонам, строить свою деятельность с учетом национальных интересов, смело идти в народ и говорить ему всю правду о прошлом, склонять к активному участию в устройстве национальной жизни в рамках дозволенного властями. Во всем этом исключительно важную роль играла периодическая печать. Для нее была закрыта только пропаганда советского образа жизни, зато никто не запрещал писать о самых ярких страницах из истории белорусского народа, национально-государственного, культурного развития, которые беззастенчиво были сфальсифицированы царскими и большевистскими идеологами.
 
Национально-патриотическому воспитанию молодежи никогда не мешало присутствие в Уставе СБМ и положений прогерманского характера, к примеру, следующего: «Освободить белорусскую молодежь от враждебных и вредных влияний, возродить ее морально и взрастить в духе Новой Беларуси под сильным предводительством национал-социалистической Германии». Деятельность СБМ должна была строиться так, чтобы молодежь сильно осознала в «себе все историческое значение того, что она живет в эпоху Адольфа Гитлера, Вождя Новой Европы». И все же на первом месте в работе с белорусской молодежью стояла не подготовка ее к жизни в обновленной Европе, а искреннее, беззаветное служение своему национальному идеалу.
 
Кроме убийства В. Кубе, не в пользу белорусского национально-патриотического движения были успешно проведены покушения на главного редактора «Белорусской газеты» Владислава Козловского (13 ноября 1943 г.), бургомистра г. Минска, председателя Белорусского совета доверия при генеральном комиссариате Беларусь Вацлава Ивановского (7 декабря 1943 г.). В. Козловский утвердился как активный белорусский деятель, поэт, публицист в межвоенный период: секретарь Белорусского национального комитета в Вильнюсе, редактор-издатель журнала «Новый путь» (орган Белорусской национал-социалистической партии). Такой человек не мог не заботиться о национальных интересах своей Родины.
 
В случае победы Германии... коллаборационисты в созданную фашистами «Новую Европу» привели бы Беларусь не анемеченной, НЕ полонизированной, НЕ русифицированной, а с ее настоящим природным национальным обликом».

 

Ода Леонида Лыча к оккупантам и коллаборационистам дополняется его коллегой по цеху, Василием Яковенко, который даже с вдохновением был готов самолично поехать в дом престарелых и найти жену Вильгельма Кубе Аниту.

Воспоминания Яковенко полны трогательных мотивов, играющих на чувствах и сравнениях, постепенно нивелирующих понятие «немецкий оккупант»:

 

«Скобла: «Я слышал, что вы собирались встретиться с Анитой Кубе — вдовой гауляйтера. Состоялась встреча?»
 
Яковенко: «Да. Намерение встретиться у меня возникло, как только я узнал, что она жива. Правда, пришлось преодолеть немало трудностей, чтобы попасть в город Констанц на самом юге Германии, где она живет в доме для престарелых. В моих заботах кое-что помог Борис Кит. Анита Кубе ждала меня. Я был для нее желанным гостем из Беларуси. Тощая, как то дерево-сухостоина, и не удивительно — тогда, в 2004-м, ей было 95 лет. Лицом очень напоминала актрису Стефанию Станюту, кстати, и сама Анита когда-то была актрисой. Импульсивная и живая, в здравом уме и неугасающей памяти. Нередко ее воспоминания прерывались плачем. Я записал беседу с ней на диктофон. Меня удивило, что фрау Анита благосклонно и тепло отзывалась о Елене Мазаник — убийце ее мужа. Она давно простила Мазаник и даже писала ей об этом в письмах, хотела с ней встретиться.
 
Во время войны в резиденции Кубе работала еще одна белоруска — врач Таня Калита, девушка с крутым характером. Ее из-за безудержного нрава в семье Кубе даже прозвали Большевичка. Таня знала немецкий язык, занималась с детьми Кубе.
 
Фрау Анита вспоминала, что Вильгельм Кубе стремился уважать белорусский народ. Правда, он непримиримо относился к коммунистам».

 

После подобных строк создается впечатление, что и оккупация была совсем не оккупацией, а боролись с ней не белорусские партизаны, а отряды какой-то отдельной партии. Да и та власть, что пришла вместе с нацистами, несла вечное, доброе и светлое интеграции Беларуси в Новую Европу…
 
Особую роль в пересмотре национально-освободительного характера для белорусов Великой Отечественной войны играют польские коллеги-историки, позволяющие радикально переписывать место и роль белорусского народа в Великой Отечественной войне.

Вот, например, какие выводы по итогу интервью с польским автором книги о белорусских партизанах «Советские партизаны (1941-1944): мифы и реальность» Богданом Мусялом (Bogdan Musiał) делает журналист:
 
 

«Польский историк выпустил книгу о советских партизанах в Беларуси. Исчерпывающее интервью с почти всеми ответами, которые вам требуются, чтобы закрыть тему.
 
Для тех, кому лень прямо сейчас читать все интервью, — резюмируем:
 
1. В Беларуси не было 600 тыс. партизан, на максимуме (1944 г.) не дотягивало и до 100 тыс.
 
2. В партизаны «мобилизовали» по принуждению и под страхом смерти, руководили люди из Москвы.
 
3. Партизанам немцы оставляли «контролировать» территории, которые не имели стратегического значения.
 
4. «Рельсовой войны» не было, был единственный серьезный случай, когда в 1943 г. из Москвы завезли много взрывчатки.
 
5. Партизаны имели мало оружия, их нападения на немцев большого вреда не делали.
 
6. Части нападали на местное население, забирали еду, карали «предателей», часто сжигали деревни.
 
7. Немцы прагматично проводили пробелорусскую политику, на ее притягивались патриоты».

 

Складывается впечатление, что для белорусов Великая Отечественная носила эпизодический, периферийный характер, нацисты воспринимались нейтрально, а Белорусская советская государственность расценивалась большинством населения как инородная.
 
Однако национально-освободительное движение БССР было иным. На территории БССР действовало около 40 партизанских соединений.

 

С июня 1941 по июль 1944 года белорусские партизаны

— вывели из строя около 500 тысяч военнослужащих оккупационных войск и марионеточных формирований, чиновников оккупационной администрации, вооруженных колонистов и пособников (из них 125 тыс. человек — безвозвратные потери),

— подорвали и пустили под откос 11 128 вражеских эшелонов и 34 бронепоезда,

— разгромили 29 железнодорожных станций и 948 вражеских штабов и гарнизонов,

— взорвали, сожгли и разрушили 819 железнодорожных и 4710 других мостов,

— перебили более 300 тыс. рельсов,

— разрушили свыше 7300 км телефонно-телеграфной линии связи,

— сбили и сожгли на аэродромах 305 самолетов, подбили 1355 танков и бронемашин,

— уничтожили 438 орудий разного калибра,

— подорвали и уничтожили 18 700 автомашин,

— уничтожили 939 военных складов.
 
Белорусскими партизанами было за этот же период добыто следующее количество трофеев: орудий — 85, минометов — 278, пулеметов — 1874, винтовок и автоматов — 20 917.

Общие безвозвратные потери белорусских партизан в 1941—1944 гг., по неполным данным, составили 45 тысяч человек.
 
За участие в антифашистской борьбе в подполье и партизанских отрядах на территории БССР советскими правительственными наградами были награждены более 120 тыс. человек, звание Героя Советского Союза получили 87 человек. Если поверить польским исследователям, что общее число партизан ограничивалось 100 тыс., то получается, что эффективность белорусских партизан просто ошеломляющая — 120%.
 
Не выдерживают никакой критики и «фейки» о якобы антикоммунистическом исходе из рядов КПБ во время оккупации.

Несмотря на гибель коммунистов и комсомольцев в период оккупации, общая численность партийных организаций на территории БССР увеличилась с 8,5 тыс. до 25 152 человек. Люди самостоятельно вступали в ряды КПБ, за что подвергали свою жизнь опасности.

Одним словом, оккупация белорусов еще больше объединила во имя единства и освобождения своей Родины — БССР.
 
Желание же пересмотреть и дискредитировать эту страницу истории является банальной попыткой произвести ревизию социалистического пути формирования белорусской модерной нации, реструктуризировать ее, переделать белорусов под какие-то иные лекала. И здесь ярко проявляется политическая подоплека.
 
Великая Отечественная война для белорусов — это национально-освободительная борьба, которая окончательно сформировала современную белорусскую нацию. 

Поэтому не случайно классики послевоенной белорусской литературы наибольшее внимание уделяли именно сюжетам борьбы, героизма и сплочения белорусов в борьбе, что сформировало белорусский послевоенный эпос о национально-освободительном характере Великой Отечественной войны.
 
Фактически признание за БССР роли колыбели для современной белорусской нации стало маркером понимания исторических основ и места уже современной Беларуси.