---

Новости последних дней об обострении ситуации вокруг непризнанной Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), присутствия российских войск и миротворческого контингента на Днестре вынуждают рассмотреть проблематику ПМР и локальных конфликтов на постсоветском пространстве с позиций безопасности белорусско-российского союза и совместных национальных интересов.
 

---

Кому выгодно?

В западном экспертном сообществе и либерально-националистических кругах стран постсоветского пространства существует популярное мнение, что различные локальные конфликты на их территории «спровоцированы Кремлем» в целях недопущения успешного движения бывших советских республик в «цивилизованный мир», то есть в Евросоюз и НАТО.

Такая точка зрения обычно подкрепляется тем фактом, что «непризнанные республики» действительно пользуются финансовой, военной и политической поддержкой Москвы.

Таким образом, в пропаганде националистического истеблишмента такие образования как ДНР и ЛНР, Абхазия и Южная Осетия, а также Приднестровье представляются в качестве абсолютно несамостоятельных сателлитов, являющихся «инструментом влияния» России в геополитической игре в регионе.




Приднестровье в 1992 году.
 

---

Однако более верным видится несколько иное понимание причин появления непризнанных республик и их роли в системе безопасности России.

Основой явления сепаратизма в государствах, образовавшихся после распада СССР, находится конфликт идентичностей, когда идеология агрессивного этнического национализма вступала в противоречие с движениями национальных меньшинств в Грузии, русской или шире советской идентичностью в Молдове и Украине.
 

Естественно, политика официальных Тбилиси, Кишинева и Киева по построению государств на фундаменте национального превосходства, десоветизации, русофобии и антикоммунизма по умолчанию предполагала протест со стороны тех, кто «не вписался» в новую реальность, то есть представителей диаспор, русских/советских людей, коммунистов и интернационалистов.
 

Точно так же естественно, что этот протест получил широкое общественное одобрение и поддержку в России, явно ощущаемую на уровне гражданских институтов и негласно, полуконфиденциально (меньше — в период правления Ельцина, гораздо больше при Путине) на уровне государства.

То есть те, для кого не было места в модели «государства АнтиРоссии», нашли сочувствие в самой России, и в этом нет ничего необычного или неожиданного.

Элементарное чувство самосохранения либо базовые навыки построения причинно-следственных связей и логических цепочек должны были подсказать политикам типа Гамсахурдии, Снегура, Саакашвили, Тимофти или Турчинова, что в ответ на лозунг «москалив на ножи!» или «Русских за Днестр, евреев — в Днестр» предполагаемые жертвы буду защищаться и найдут в своей борьбе сочувствие со стороны людей, близких по крови и ценностям.
 

---

Выходит, что это не Россия «создала» замороженные конфликты в постсоветских государствах, а сами правительства этих стран спровоцировали гражданскую войну на своей территории, в которую, в той или иной степени, поневоле оказалась втянута Россия.
 

---

Действительно, все эти «республики» декларируют политическую лояльность Москве, однако эта ориентация не имеет практического веса на международной арене по причине своей нелегитимности и скорее налагает на РФ определенные морально-политические обязательства, нежели создает дополнительные возможности.

Более того, поддержка «республик» оборачивается для России серьезными репутационными проблемами и является одной из формальных причин (оправданием) санкционной политики стран Запада против РФ.

Сам нелегальный статус «республик» порождает их экономическую нежизнеспособность, что вынуждает Российскую Федерацию постоянно изыскивать дополнительные денежные средства для оказания помощи (например, в ПМР РФ выплачивает надбавки пенсионерам, строит объекты социальной инфраструктуры и пр.).




Идентичность Приднестровской Молдавской Республики продолжает традицию советского интернационализма.
 

---

Итак, непризнанные республики — это не «инструменты влияния России», а ее болевые точки, нажимая на которые можно дискредитировать РФ в глазах мирового сообщества, принуждать к значительным финансовым расходам, провоцировать военные конфликты между Москвой и государствами российской периферии.

Существование «непризнанных государств» и локальных конфликтов на постсоветском пространстве не только не усиливает, но, наоборот, ослабляет Россию, при этом данная угроза является устойчивой в долгосрочной перспективе, так как отказать «своим» в поддержке Россия не сможет по объективным причинам.

При этом верхушка в Москве может быть сколь угодно прогнившей, как это было при Ельцине, однако мощное народное движение снизу все равно вынесет в мейнстрим идею поддержки братьев по крови, вере и ценностям.

Те силы, которые провоцировали украинских, молдавских и грузинских националистических лидеров резать по-живому, ампутировать собственное государство и по-иезуитски обещали им свое содействие против РФ, очень хорошо понимали ментальные особенности русской цивилизации, основанные на примате идей справедливости, и фактически заманивали «русского медведя» в ловушку.

Исходя из вышеизложенных обстоятельств, напрашиваются следующие выводы:
 

☞ появление сепаратистских образований является предсказуемым результатом доминирования этнического национализма в постсоветских государствах;

☞ существование «непризнанных республик» не усиливает, а ослабляет Россию в военном, экономическом и политическом отношении;

☞ факторы, ослабляющие РФ, априори выгодны ее геополитическим конкурентам, в первую очередь евроатлантическому лагерю во главе с США.
 

Политэкономические признаки осады

В Приднестровье, в отличие от других непризнанных республик, сложились предпосылки для позитивного сценария.

Война на Днестре была остановлена 25 лет назад путем миротворческой операции с участием России, стороны перешли к переговорам в формате «5+2» (ПМР, Республика Молдова, Украина, РФ, Евросоюз, США, ОБСЕ), были восстановлены торгово-хозяйственные коммуникации и относительно свободный режим перемещения людей.

На сегодня на линии разграничения размещены Совместные миротворческие силы, в состав которых входят 402 российских военнослужащих, 492 — приднестровских, 355 — молдавских и десять военных наблюдателей от Украины.

Серьезным фактором стабильности в регионе и гарантией для населения ПМР является наличие именно российских вооруженных сил общей численностью 1412 человек (Оперативная группа российских войск — ОГРВ), которые помимо миротворческого батальона включают в себя также два батальона войсковой части №13962.

Как видим, присутствие российских солдат и офицеров в Приднестровье весьма незначительное и является скорее не военной, а символической манифестацией, свидетельствующей о том, что мир и стабильность этого региона находятся под защитой России.


В этой связи неудивительно, что радикальные молдавские политики постоянно требуют вывода российского миротворческого контингента, что само по себе открывает окно возможностей для попытки националистического реванша и возобновления конфликта.

С 2014 года, то есть после государственного переворота на Майдане, к этим требованиям присоединилась также Украина.
 

---

По факту в настоящее время небольшой российский воинский контингент находится в тактическом «котле» на территории Приднестровья, без возможности дополнительного снабжения и ротации кадров.
 

---

Несмотря на то, что примерно 90% личного состава подразделений ОГРВ являются жителями ПМР с российскими паспортами, высший командный состав командирован в Приднестровье с «большой земли», то есть непосредственно с территории Российской Федерации. Выходит, что эти офицеры уже более двух лет не имеют возможности командироваться в Россию, кроме того к ОГРВ абсолютно перекрыт доступ военно-транспортной авиации.

Таким образом, российские подразделения могут рассчитывать только на тот арсенал вооружений, который имеется в наличие в настоящее время, а также на артиллерийские склады бывшей 14-й армии, размещенные в населенном пункте Колбасна.




Российские миротворцы в Приднестровье.
 

---

Немаловажным аспектом являются также вопросы снабжения ОГРВ и Приднестровья в целом, так как на настоящем этапе в рамках программы ЕС EUBAM пограничными и таможенными службами Молдовы и Украины оборудуются совместные пункты контроля (12 точек) на украинском участке приднестровско-украинской границы.

Соответственно непризнанная республика в перспективе окажется в полноценной торгово-экономической блокаде и будет находиться в полной зависимости от доброй воли Молдовы, на территории которой зарегистрированы приднестровские экономические агенты.

В рамках торговых отношений Молдовы и ЕС Тирасполю был пролонгирован режим льготной торговли, что означает не столько уступку, сколько политику экономического втягивания Приднестровья в рынок Евросоюза. На сегодняшнем этапе ПМР экспортирует в РФ всего 8% от производимых товаров (и эти показатели снижаются), в то время как, например, в Румынию — около 15%.
 

При этом Брюссель и Вашингтон действуют на приднестровском направлении достаточно мягко, перекладывая тяжесть наиболее жестких решений на Румынию и особенно Украину, которые зачастую демонстрируют в приднестровском вопросе большую «принципиальность», чем Кишинев.
 

Официальный Киев, в частности — советник Петра Порошенко Ирина Фриз, открыто называет непризнанную ПМР одной из ключевых угроз национальной безопасности, украинская власть фактически отказывает в контактах приднестровскому руководству, чего не было в прошлые годы, так как Украина является одним из гарантов мирного урегулирования на Днестре.

СМИ Украины пестрят публикациями о «военной угрозе со стороны Приднестровья» и находящейся на территории республики ОГРВ, звучат призывы «заблокировать границу» и даже окончательно «решить приднестровский вопрос». Веерным путем распространяется информация о неких «разведывательных акциях», осуществляемых против безопасности Украины с территории ПМР.

Однако никаких доказательств контрразведывательными службами Украины не предъявляется, либо в качестве «разведчиков» и «полковников российских спецслужб» обывателю демонстрируются лица, которые в силу возраста, как, например, председатель «Союза десантников Приднестровья» Валерий Гратов (1952 г.р.), не могут находиться на действительной военной службе.


Приднестровье как инструмент борьбы
с президентом Додоном

Не исключено, что подобное нагнетания обстановки вокруг ПМР осуществляется в целях срыва процесса мирного урегулирования на Днестре, а также дискредитации новоизбранного президента Молдовы Игоря Додона, который, в отличие от преимущественно прозападного правительства РМ, настроен на проведение политики нейтралитета и сотрудничество с государствами ЕАЭС.

Успешные визиты Додона в Россию и Республику Беларусь, встречи на официальном уровне с Лукашенко и Путиным наряду с достигнутыми договоренностями по развитию торгово-экономических связей, улучшению положения молдавских трудовых мигрантов в РФ, серьезно укрепили имидж действующего молдавского президента и привели к росту его популярности внутри страны (рейтинг более 50%).
 

---

Кроме того, иной «козырной картой» Додона является политическое урегулирование молдавско-приднестровского конфликта и планы по последующему восстановлению единства страны. В своих действиях молдавский лидер опирается на поддержку в Москве, которые, видимо, руководствуются той же логикой, что и составители «плана Козака» в 2003 году.
 

---

Интересно, что несмотря на негативное отношение официального Тирасполя к любым предложениям по объединению с Молдовой, приднестровский президент Вадим Красносельский согласился на переговоры с Додоном, где стороны остановились на тактике «малых шагов», непосредственно улучшающих положение людей по обе стороны Днестра.




Встреча глав Республики Молдова Игоря Додона и Приднестровской Молдавской Республики Вадима Красносельского.
 

---

По всей вероятности, все эти факторы вкупе с угрозой потери контроля над Молдовой вынудили коллективный Запад к резким шагам в регионе, где безусловной «болевой точкой» России является Приднестровье (порядка 150 тысяч жителей ПМР имеют российское гражданство).

Спецпредставитель РФ по Приднестровью, вице-премьер российского правительства Дмитрий Рогозин объявлен в Молдове персоной нон грата, в РМ усиливается присутствие НАТО, Министерство военно-морских сил США ищет подрядчиков для строительства военных объектов на базе ВС «нейтральной» Республики Молдова у населенного пункта Бульбоака, в непосредственной близости от линии разграничения.

 

Белорусский контекст

В завершение необходимо отметить, что возможное нарушение баланса сил в Молдове будет болезненным не только для России, но и для Беларуси, причем не через риски ослабления РФ, а напрямую.

Республика Беларусь является 8-м торгово-экономическим партнером для Молдовы, в то время как РМ занимает в структуре внешнеторговых связей Беларуси 16-е место.

В планах государств довести взаимный товарооборот до 400 млн. долларов, и понятно, что любой конфликт вокруг ПМР (торговля с которой оценивается в $30—40 миллионов в рамках общей торговли с РМ) торпедирует белорусские инициативы по развитию торгово-промышленной кооперации с Кишиневом.

Если с началом конфликта в Украине Беларусь потеряла до 1/3 экспортной выручки (около 3 млрд.), то в случае с Молдовой, с учетом нынешнего положения дел эти потери составят до $100—150 млн. в год, что также является существенным ущербом.

Кроме того, дополнительное обострение обстановки в СНГ чревата рисками безопасности для самой Беларуси, так как будет свидетельствовать о дальнейшем нагнетании противостояния России и Запада, элементом которого рано или поздно неизбежно станет схватка за Минск.

Сама роль Беларуси на международной арене в качестве донора региональной стабильности вынуждает белорусскую дипломатию обратить пристальное внимание на ситуацию в Приднестровье и принять все возможные меры для деэскалации обстановки и недопущения «размораживания» молдавско-приднестровского конфликта.