Георгий Гриц раскритиковал «реформаторскую» группу в Минэкономики, назвав последних «романтиками» и обвинив в недостатке опыта. Впоследствии Гриц, член комиссии по экономической безопасности Совбеза, заявил «Ежедневнику», что никаких сил за ним не стоит, и что критика — это его личная позиция.
 

 

Тем не менее, определенный конфликт обозначился.

Что же происходит в коридорах власти и за их пределами?
 

Стагнация оппозиционных структур
 
За последний год в белорусской системе, которая крайне консервативна, появилось немало новшеств:
 
— политическая либерализация (курирует МИД)
— экономическое реформирование (курирует Минэкономики)
— т.н. «конструктивная» оппозиция
 
Между тем, как и ранее, деятельность политических организаций сводится к борьбе за активистов, дележу финансовых потоков, попыткам «угона» и перетягиванию зарегистрированных структур (последний пример — конфликт БСДГ и ГП).
 
Неудивительно, что Евросоюз постепенное отказывается от финансирования политических партий. Оппозиционные организации изначально претендовали на роль посредников между Лукашенко и Западом, но сегодня ЕС фактически отказался от этой тактики — наоборот, идет попытка играть на противоречиях Минка и Кремля.
 
Нехватка финансирования привела к ужесточению внутренней борьбы в «брошенных» организациях. Чтобы приспособиться, оппозиция пытается структурироваться, делится на радикальную и нерадикальную, инициирует уличные акции. Впервые к парламентским выборам был создан правый блок, а не разнородная коалиция.
 
Политическая полемика идет вокруг локальных вопросов: сертификатов для ИП, коммуналки, безработицы — каждый такой повод оппозиционные лидеры пытается политизировать и раскрутить. Однако получается плохо: возникают внутренние конфликты и взаимные обвинения.
 

Игра в подкидного
 
Лукашенко отрицает реформы, однако «реформаторские» информационные поводы регулярно подбрасываются оппозиции, которая реагирует либо аналитикой («ножки трона хотят перемен», пишет Юрий Дракохруст), либо откровенным подыгрыванием.
 
Вот, к примеру, мартовский тезис Андрея Дмитриева: разделения на власть и оппозицию якобы нет, а есть «ретрограды» и «реформаторы» в обоих лагерях. Дмитриев ставит себя на одну доску с властью — со стороны это выглядит, мягко говоря, самонадеянно.

Правда, на вопрос «А кто же эти реформаторы?» Дмитриев назвал одного Рудого. «Говори правду» ищут себе союзников во власти, но, скорее всего, не знают, где искать.
 
Да и зачем реформаторам «конструктивная» оппозиция? Последний тезис Дмитриева (от 15 марта) звучит довольно одиозно: «нам нужен злой парламент». Кому такой парламент реально нужен, так это самому Дмитриеву. Совершенно неочевидно, что условная «либеральная группа», если она есть, получит от «конструктивного» парламента дивиденды. В тяжелых экономических условиях от такого парламента будут одни проблемы.
 
Двойственность своего положения понимают и сами «реформаторы»: на Международной книжной ярмарке Кирилл Рудый скромно заявил, что его «Финансовая диета» — это не руководство к действию, а «интеллектуальный отдых» для ума.
 
Смычка «реформаторов» и «конструктивной оппозиции» опасна, но исчезающе маловероятна. Тем не менее, подобные заявления Дмитриева — попытка прощупать власть, выйти на новые контакты.
 
Плохо другое: власть перестает восприниматься оппозицией как монолитная группировка. Либеральное лобби понемногу проявляется, а функционирование разных течений внутри власти — это самая ценная информация о белорусской политической системе.
 

Окно возможностей для экспертов
 
Сближение с ЕС и необходимость реформирования экономики открывает окно возможностей. Но не для политических организаций (они, по большому счету, сейчас никому не нужны), а для экспертных сообществ. По сути, сейчас идет борьба за влияние на органы власти.
 
Но любая аналитика — это что-то вроде троянского коня, ее можно легко подогнать и исказить. Тем более, что либеральная риторика — конек оппозиции. За ней стоит методологическое обеспечение, финансы, опыт и «крыша» программ МВФ.
 
К примеру, агрессивно навязывается тезис, что белорусские бизнес-структуры неэффективны. Их надо приватизировать, а еще лучше ликвидировать и обанкротить — это автоматически освобождает рынок для европейских товаров.

Европейский Союз продавливает собственные экономические интересы через подобные «реформаторские» схемы.
 
Поэтому режиму как бы нужны «свои» либералы в качестве противовеса — на этом и поднялись альтернативные площадки, вроде «Либерального клуба».
 
МИДовские игры с Евросоюзом привели к тому, что появилась видимость будто, что оппозиция стала референтной группой для власти. Этому способствует нейтралитет по Украине, освобождение политзаключенных, неразмещение российской базы, относительная свобода протестных акций, штрафы вместо «суток», заигрывание с националистической символикой и проч.
 
Дело, конечно, не в оппозиции, а в картинке для ЕС и МВФ. Кредит нужен, и ради него подымается пенсионный возраст и коммуналка, а протестные акции пока крайне слабые.
 
Кстати, оппозиция до выборов критиковала экономическую модель («она себя исчерпала»), а теперь критикует реформирование модели (идут нападки на плавающий курс, повышение пенсионного возраста, увеличение налоговой нагрузки, увеличение тарифов ЖКХ). Удобно, правда? Такая позиция вызывает, скорее, раздражение.
 
И если оппозиционные структуры и аналитики традиционно апеллировали к опыту Прибалтики и Польши, то Украина оказала всей братии медвежью услугу: за последние два года появился провальный опыт реформ под внешним управлением. В принципе, сегодня можно говорить о циничной «украинской модели» интеграции: уничтожении предприятий и освобождении украинского рынка для европейских товаров. Всё! Где будет работать население, реформаторов мало интересует.
 
То же самое говорит и Георгий Гриц в интервью «Ежедневнику» — но уже в отношении реформирования белорусских предприятий.
 

Выводы
 
Лукашенко, по словам Грица, заявлял, что к реформам его подталкивает Минэкономики.
 
Вокруг министерства экономики действительно идет броуновское движение: кроме Рудого, стоит упомянуть замминистра Заборовского и самого министра Зиновского. Именно Минэкономики (а не МинЖКХ) занималось калькуляцией новых тарифов, которые вызвали неудовольствие главы государства.
 
Заявления Грица — сигнал для Минэкономики, просьба умерить пыл.
 
Любопытно, что и Кирилл Рудый, и Георгий Гриц — оба имеют сильные аппаратные позиции, но во власти происходит не борьба группировок, как это подает оппозиция, а скорее, управляемый процесс.
 
Причем Лукашенко от этого процесса демонстративно отстраняется, поскольку окончательное решение все равно за ним.
 
А еще можно констатировать, что есть «нелиберальный» запрос, но нет нелиберальных идей. Эта ниша пока пустует.