---

☞ Начало здесь

---

ГДЕ?

Ответ Правительственной комиссии на вопрос «Где лежат жертвы сталинских репрессий?»: «В Куропатах!» вызвал обоснованную критику Общественной комиссии.

М. Осипова и другие отмечали, что урочища или места с названием «Куропаты» ни на картах Белоруссии, ни в обиходе местных жителей никогда не было. Это слово является производным от кодового названия нацистской операции по уничтожению евреев. (Товарищ. — 1996. — 20 сентября.)

Сходятся ответы жителей деревни Цна в том, что расстрелы проводились в лесном массиве недалеко от деревни, большинство свидетелей говорит о том, что в деревне были хорошо слышны крики расстреливаемых. (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 80, 81, 83, 89, 92, 98, 99, 100, 101.) Ряд свидетелей называет местом расстрела лесной массив Брод, а свидетель А. Нехайчик (С.184.) прямо указывает, что в статье З. Позняка и Е. Шмыгалева место указано неправильно, расстреливали в лесу Брод, в Куропатах леса до войны не было.

Опрошенные работники НКВД называют места расстрела репрессированных еще более неопределенно — где-то по Московскому шоссе (С. 94.), по Логойскому шоссе (С. 115.), от города четыре километра по Логойскому шоссе налево в лесу (С. 113.). Судя по книге, ни один из этих свидетелей не указал определенно на место, которое у З. Позняка получило название «Куропаты».
 

---

☞ Таким образом, эти разноречивые свидетельские показания сами по себе не должны были стать основой выводов Правительственной комиссии о месте расстрелов.
 

---

В Заключении Общественной комиссии называется возможное место реальных захоронений жертв репрессий 1930-х гг.: лесной массив возле узкоколейной дороги рядом с военным городком КГБ «Боровая», огороженный колючей проволокой.

В. Корзун в «Белорусской ниве» от 11 декабря 1996 г. указал на это место уже более определенно и сослался на свидетельство работника НКВД, который говорил, что он был на месте расстрела в 4,5 километрах от Минска. Добавим, что в книге Г. Тарнавского и В. Соболева (С. 101.) на пересечение узкоколейки с Логойским трактом как возможное место расстрелов указывал один из жителей деревни Цна-Иодково.

Генеральная прокуратура пропустила это мимо ушей. Разыскивать реальное место, на котором расстреливали в 1930-х годах, — признаться в обмане.


КОГДА?

Ответ на вопрос «Когда здесь велись расстрелы?» — ключ к ответу на главный вопрос «Кто и кого?». Ни один свидетель не назвал определенную дату расстрела, очевидцем которого ему довелось быть, — это признают авторы книги (С. 98.).

Данные судебно-медицинской экспертизы, в том числе спектральный анализ останков (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 117.), определяют давность захоронений весьма неопределенно — с 1937 по 1945 г. Возраст деревьев на месте захоронений — от 35 до 40 лет. Поскольку все свидетели говорят о расстрелах в лесу, то это обстоятельство опровергает версию следствия. Поэтому авторы книги вскользь упоминают о том, что лес был вырублен во время войны (и посажен сразу после нее?).
 

☞ Общественная комиссия сочла, что срезы деревьев, самый старый из которых датируется 1942 г., является объективным подтверждением названного ею времени расстрела.

☞ М. Осипова утверждала, что леса там до войны не было (Мы и время. — 1992. — № 12.), об этом же говорит приведенное выше свидетельство А. Нехайчика.

☞ И. Загороднюк обоснованно указывал, что установить, был ли к началу войны в этом месте лес можно с помощью топографических карт. (Мы и время. — 1992. — № 19.) Добавим — и данных аэрофотосъемок Минска периода военных действий, найти которые сейчас можно в Интернете.
 

Главным доказательством того, что расстрелы производились в довоенное время, правительственная комиссия посчитала датировку изготовления гильз, найденных в захоронениях, с 1928 по 1939 г.

Редкостное по преднамеренной наивности заключение: эти даты свидетельствуют лишь о том, что расстрелы не могли производиться ранее 1928 г. — и ничего более!

По данным следственного дела (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 245.) более половины патронов, обнаруженных в захоронениях (55 процентов), изготовлены в 1939 г., к 1937 г. относится только 7 процентов. Но это означает, что основная масса расстрелов не может относиться к периоду ранее 1940 г.: члены Общественной комиссии резонно отметили, что произведенные в 1939 г. патроны не могли сразу же с завода, минуя воинские склады, поступить в распоряжение Минского отдела НКВД.



 

К тому же во второй половине 1938 г. произошел резкий спад политических репрессий, после 1938 г. в Минске редко проводились расстрелы по политическим мотивам. Об этом свидетельствуют как документальные данные, так и проведенный Общественной комиссией анализ публиковавшихся с 1993 г. в газете «Вечерний Минск» списков жителей Минска, подвергшихся политическим репрессиям и реабилитированных. В книге также (С. 114.) приводятся не опровергаемые авторами слова одного из свидетелей: расстрелы проходили в основном в 1937 г., в 1938 г. — меньше.

Не является подтверждением версии Правительственной комиссии ссылка на то, что большинство сотрудников НКВД были вооружены револьверами типа «Наган», гильзы от которых найдены в захоронениях. Командир партизанского отряда И. Загороднюк в связи с этим отметил (Мы и время. — 1992. — № 19.): достоверно известно, что все полицаи при немцах были вооружены только советским оружием. Впрочем, это не тайна для всех, кто что-нибудь читал о немецко-фашистской оккупации. Остается только удивляться, почему об этом не знал никто в Правительственной комиссии.

Вот так обстоят дела с данными экспертизы. Тем не менее без всяких оснований был сделан вывод:
 

«Суммировав показания свидетелей и выводы экспертизы, следствие пришло к заключению: расстрелы в лесном массиве Куропаты проводились со второй половины тридцатых годов до начала войны».
 

Как мы видели, выводы экспертизы не дают никаких оснований для такого вывода. Основанием служат только показания свидетелей, собранные З. Позняком для своей статьи и повторенные следственной комиссии.


СКОЛЬКО?

Следственной группой применялась следующая методика подсчета.

Было обследовано 6 захоронений, в которых находились останки 356 человек. В среднем получилось 59 останков на захоронение. Пересчитали все ямки и углубления, сочли их захоронениями, перемножили и сделали вывод, что «на территории Куропат в захоронениях покоится не менее 30 тыс. граждан». (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 196.)
 

З. Позняк считал по-другому. По его мнению, в каждой могиле было в среднем по 200 останков, значит в «Куропатах» было расстреляно 100 тысяч человек.

Этого показалось ему мало, и он приплюсовал к ним еще столько же могил, от которых, по его мнению, не осталось следов. На этом основании он сделал вывод, что действительное число захороненных должно составлять 220—250 тысяч.

В его отчет, одобренный заведующим отделом Г. Штыховым и уже 1 августа того же года утвержденный Институтом истории АН БССР, вошли эти цифры: «102 000. Однако действительная цифра захороненных должна быть в 2—2,5 раза больше и достигать, очевидно, 220—250 тыс.».

Это составляет треть расстрелянных за контрреволюционные преступления в СССР с 1921 по 1953 г.! Вот такие историки были в академическом институте.
 

Выводы следственной комиссии противоречит другим данным. Как сообщал полковник КГБ В. Дашковский (Звязда. — 1992 — 6 лютага.), в 1920 — 1940-е годы органами НКВД по приговорам судов и внесудебных органов в Белоруссии было расстреляно 25 064 человека, в том числе 12 963 в Минской области, примерно половина их в Минске.

Сходные цифры по Белоруссии приводятся в книге В. Адамушко «Палітычная рэпрэсіі 20 — 50 гадоў на Беларусі. — Мн., 1994» на странице 71: 28 тыс. человек.
 

---

☞ Другими словами, даже всех расстрелянных в предвоенные годы в Белоруссии не хватило бы на останки, подсчитанные комиссией в «Куропатах»!
 

---

Есть и еще одна цифра, опровергающая выводы Правительственной комиссии.

Данные эксгумации свидетельствуют, что четверть обнаруженных фрагментов относятся к женской обуви, женскими являются пятая часть найденных уцелевших черепов. (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 175.) Это означает, что в пределах приведенных следствием цифр в захоронениях находилось не менее 5400 женщин.

Но даже свидетели Правительственной комиссии, бывшие сотрудники НКВД М. Давидсон и С. Харитонович (на них ссылаются Г. Тарнавский и В. Соболев в своей книге), показали, что во внутренней тюрьме содержались и подвергались казни только мужчины.

Председатель КГБ генерал Э. Ширковский и начальник архивного отдела КГБ полковник В. Дашковский сообщили, что с начала 1920-х до конца 1940-х гг. в Минской области к высшей мере наказания всеми судебными органами приговорено пять женщин, и достоверно известно, что расстреляна одна. В приведенной выше книге В. Адамушки указывается, что в 1917 — 1953 гг. в Белоруссии было приговорено к смертной казни 46 женщин.

Эти цифры — еще одно опровержение выводов Правительственной комиссии.
 

Итак, вывод о том, что в месте, названном З. Позняком «Куропаты», в 1930-х гг. НКВД производил массовые расстрелы, следственная группа Прокуратуры БССР, а за ней и Правительственная комиссия сделали только на основе противоречивых свидетельских показаний жителей деревни Цна-Иодково, приведенных ранее авторами публикации «Курапаты — дарога смерці», опровергаемых другими свидетелями и не подтвержденных какими-либо документальными или фактическими данными, без рассмотрения других версий и противоречащих официальной версии фактов.

Следственное дело, достойное 1937 года!
 

ПОЧЕМУ?

Почему дело о «Куропатах» появилось в 1988 году?

Ответ на этот вопрос во многом помогает раскрыть его суть. Почему оно не появилось в 1942 или 1943 гг.? Ведь организовали же немецкие власти пропагандистскую кампанию вокруг расстрелов поляков в Катыни под Смоленском...

О массовых расстрелах в Советском Союзе охотно писали и белорусские национал-коллаборационисты в оккупационных газетах. Их лидер Р. Островский даже называл цифру расстрелянных в СССР в предвоенные годы — 32,7 млн. человек (об этом сообщила «Народная газета» 11 марта 1992 г.). Почему же они не воспользовались этим случаем, ведь о расстрелах в «Куропатах», как дружно уверяют свидетели Правительственной комиссии, знали все в округе и в самом Минске? (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 86.)
 

---

☞ Ответ напрашивается только один: в это время еще никто, в том числе и в деревне Цна-Иодково, не знал о расстрелах НКВД в «Куропатах».
 

---

Не стала бы Правительственная комиссия подтверждать версию З. Позняка позже, начиная с 1990 г. Этому бы помешали следующие два обстоятельства.

Во-первых, начиная с конца 1989 г. в печати стали широко публиковаться статистические данные самого разнообразного характера о политических репрессиях в СССР. И хотя в московской публицистике преобладала цифра в 50—60 млн. погибших от репрессий, официальные данные — с 1921 по 1953 год за контрреволюционные преступления осуждено 3778 324 человека, в том числе 786 098 расстреляно (Правительственный вестник. — 1990. — № 7. — С. 11.) — на организаторов дела в Генеральной прокуратуре БССР могли бы оказать отрезвляющее влияние.

С 1992 г. появились официальные цифры репрессированных, в том числе расстрелянных, в Белоруссии (они приводились выше), и в этих условиях цифра 30 тыс. расстрелянных только в одном месте не появилась бы в силу своей фантастичности.

Причина кроется в политической обстановке в стране в 1988—1989 гг.

1988 год, положивший начало кризису экономики и политической системы, стал рубежным и в идеологической сфере советского общества — с него начался быстро нарастающий отказ от социалистической идеологии.
 

М. Горбачев и его окружение под лозунгом гуманного и демократического социализма приступили к тотальному демонтажу прежней идеологии, с этой целью стала развертываться антисоветская кампания.

На службу антисоциалистической пропаганде была поставлена история, очернение советского прошлого приняло небывалый размах. Газеты, журналы, телевидение, радио обрушили на головы людей вал информации о политических репрессиях далекого прошлого, в которой правда перемешивалась с ложью, нередко принимавшей чудовищный характер, и вся история советского периода представлялась кровавым кошмаром.

Каждодневное описание ужасов репрессий формировало в обществе страшную картину всего советского прошлого. Она должна была не только дискредитировать социализм, но и не дать возможности советским людям рассмотреть, куда их ведут.
 

 

---

☞ Вот эта обстановка и породила «Куропаты», в ней кроется ответ на другой вопрос — почему это дело появилось вообще.
 

---

 

Именно на политических спекуляциях вокруг репрессий 1930-х годов возник и стал расти возглавляемый З. Позняком Белорусский народный фронт за перестройку «Возрождение». Шумиха вокруг «Куропат» и стала его вкладом в перестройку. На Москву равнялись и политические карьеристы в Генеральной прокуратуре БССР. Вряд ли их союз мог состояться в первой половине 1990-х гг. и, безусловно, не состоялся бы позже.


    

Мнение З. Позняка о числе жертв не меняется, как не меняется все то, что отложилось в его голове три десятилетия назад. В ноябре 2015 г. он в Обращении в связи с очередными Дедами назвал Куропаты величайшим могильником в мире, где лежит четверть миллионов убитых московскими варварами, это же он повторил через два года (05.11.2017).

То, что тридцать лет назад могло быть ошибкой или заблуждением, теперь стало очевидной ложью. Но очевидной не для всех, и не только для его верных последователей.

18 июня 2018 г. в обращении 13 лидеров партий и общественных организаций Беларуси (в том числе таких известных оппозиционных политиков как И. Вештард, А. Лебедько, В. Некляев, П. Северинец, В. Сивчик, А. Янукевич) и одного Нобелевского лауреата к президентам Германии, Польши, Австрии, Израиля (ожидался их приезд в Минск на открытие мемориала в Тростинце) с просьбой помочь избавить Куропаты от находящегося рядом ресторана была названа та же цифра — 250 тыс. расстрелянных в 1937—1941 гг. (19.06.2018.)

Что это — невежество, слепая вера в утверждение обанкротившегося политика и неспособность вдуматься в него (например, сопоставить с числом жителей довоенного Минска) или доводящая до глупости чрезмерность сохраняющейся антисоветской злобы?


ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Куропаты по-прежнему остаются одним из питающих БНФ и его окружение политических ручейков, пусть и изрядно обмелевшим, они всегда готовы его оживить, когда находится подходящий предлог.

В 2017 г. такую возможность предоставили минские власти, разрешившие строительство бизнес-центра вблизи Куропат. Это вызвало полосу протестов и митингов под лозунгом «Руки прочь от наших Куропат!». На помощь из Польши поспешил Белсат ТВ, 2 марта поместивший сюжет под заголовком «Гомель: 10 км усеяно трупами. Пальцы торчали из земли. Теперь здесь будет жилой микрорайон». Перед камерой местный активист К. Жуковский и «философ» Е. Ткач рассказали о массовых расстрелах на окраине Гомеля: на протяжении десяти километров вдоль Черниговского шоссе по обе стороны были расстрельные ямы, у которых открыто, специально для устрашения людей велись расстрелы.
 

Тот же почерк, что и у З. Позняка, только более корявый, то же, что и в Минске, требование запретить здесь строительство, то же стремление использовать в политических целях недовольство людей возникающими от этого строительства бытовыми проблемами.
 

Всплеск эмоций и протестов главный редактор газеты «СБ — Беларусь сегодня» П. Якубович (теперь уже бывший) использовал, чтобы провести «круглый стол» с участием четырех историков, генерала от КГБ и уполномоченного по делам религий и национальностей (материал опубликован 28 февраля 2017 г.).

Все участники «круглого стола» были едины — в Куропатах лежат жертвы политических репрессий 1930-х годов. Первый заместитель председателя КГБ И. Сергеенко сообщил, что дополнительно изученное им уголовное дело 1988 г. не вызывает сомнения в том, что в Куропатах лежат люди, которые были безвинно, необоснованно, незаконно расстреляны в 1930-1940 гг.
 

---

☞ Как и ранее, никаких новых свидетельств приведено не было.
 

---

Не для внесения чего-то нового в проблему политических репрессий пригласил участников «круглого стола» П. Якубович, горячий сторонник позняковской версии. Его уже давно снедало желание создать в Куропатах мемориал. Семь лет назад он призывал осуществить эту идею, но, как обиженно признался, безуспешно. (См. П. Якубович. Куропаты — мир под соснами // СБ — Беларусь сегодня. — 2009. — 29 октября.)

Возможно, на повторную попытку его вдохновил проект создания в Москве к столетию Октябрьской революции «Стены скорби», и он использовал «круглый стол» для реанимации своего старого предложения. Его идея создать национальный пантеон, подобный Хатыни, была одобрена участниками «круглого стола»: Куропаты вполне могут стать символом политических репрессий и местом для покаяния за них (В. Адамушко); сегодня о Куропатах можно говорить как о большом кладбище национального масштаба; создавая памятный знак, мы отдадим дань памяти всем погибшим, независимо от того, где это произошло (И. Сергеенко); мне кажется правильной идея сделать из Куропат объединяющий символ — поставить там знак или каплицу, которые бы в художественной форме показывали всю трагедию, пережитую белорусским народом в 1930-1940-е гг. (А. Коваленя). В память о невинно убиенных и похороненных в разных уголках Беларуси участники «круглого стола» предложили создать в Куропатах Всебелорусский мемориал памяти и скорби, — сообщила газета.
 

Идея всенародного покаяния и на этой основе примирения была подхвачена Белорусским телевидением и 6 марта обсуждена на канале ОНТ в ток-шоу «Дело принципа». Большинство согласилось с ней, несмотря на сомнительность возможности единения белорусского общества на антисоветской и антикоммунистической основе. А именно ее и символизируют Куропаты, как бы ни стремились сторонники создания мемориала скрыть это.
 

Да и объединиться с теми, кто приватизировал Куропаты, вряд ли удастся. Один из выступавших на митинге 3 марта недвусмысленно заявил: Куропаты — символ независимости Беларуси, и нельзя допустить, «чтобы потомки НКВД в это место влезли со своим бетоном». И это было не частное мнение, его разделяет большинство тех, кто ежегодно совершает антикоммунистический «хадж» в Куропаты. Об этом свидетельствует и усиливающийся нажим на городские власти. После их отказа от строительства бизнес-центра была усилена атака на находящийся вблизи от Куропат ресторан «Поедем поедим» с требованием закрыть его.


Резкая активизация куропатовских активистов (вряд ли желание осуществить давнюю мечту отправляемого на пенсию главного редактора президентской газеты) вызвала заявление А. Лукашенко о готовности создать в урочище Куропаты мемориал, который станет местом поклонения людям, которые там погибли.





Кто там похоронен, он не уточнял, и это не случайно. В отличие от единодушия участников «круглого стола» в редакции газеты «СБ — Беларусь сегодня» на телевизионном ток-шоу прозвучали и сомнения в том, кто лежит в куропатских могилах, и звучало предложение окончательно разобраться в этом вопросе. Сомневается и А. Лукашенко. На встрече с представителями СМИ он отметил, что есть несколько версий о трагических событиях в этом месте: там то ли расстреливали репрессированных белорусов, то ли устраивали расправы над гражданами немцы во время Великой Отечественной войны.
 

Выполняя пожелание А. Лукашенко и учитывая неопределенность ситуации, Министерство культуры объявило о конкурсе, целью которого определило поиск наиболее выразительного отражения образа урочища «Куропаты» как общенационального места памяти всех безвинно убиенных жертв XX столетия в истории Беларуси.
 

Реакция околокуропатовской среды на инициативу власти была в основном отрицательной. Привыкшие считать Куропаты своей вотчиной вообще отвергли ее право распоряжаться в Куропатах. Ответственный секретарь Консервативно-христианской партии — БНФ (партии З. Позняка) А. Чехольский заявил, что «если власти полезут туда, они все испоганят. Пусть признают, что это мемориал, все остальное мы сделаем сами. На территории памятника, должно оставаться только то, что уже сделано, больше мы там ничего не позволим строить».

Те, кто оказался готов вести переговоры с Министерством культуры, использовали их, чтобы предъявить ультимативные требования. Главным из них стало освобождение всех защитников Куропат, которые находятся в заключении и тех, кому предъявлены обвинения по политическим мотивам.

Остается открытым вопрос, согласятся ли эти куропатовские активисты на предлагаемую расплывчатую идею мемориала памяти всех безвинно убиенных в XX веке в Белоруссии. Она расценивается ими как попытка замаскировать трагедию жертв сталинских репрессий. Найдут ли они и власть общую позицию? А. Лукашенко сделал первый шаг им навстречу. Пойдет ли другая сторона на компромисс?