Кто из уважающих себя людей, а паче чаяния интеллигент, позволит себе усомниться в этом?

Особенно неуместно смотрится знак вопроса в заголовке после выхода из театра, филармонии, музея изобразительных искусств или подобных им заведений, посещение которых, оторвав вас от ежедневной суеты, взбудоражит ваше сознание и напомнит, как много прекрасного в мире.

Правда, наутро после последних известий об уничтожении памятников Пальмиры или казни девушек, поставивших честь выше насилия, у вас может возникнуть вопрос: а чем же эти невинные и прекрасные девушки или великолепные памятники культуры будут спасать мир?

Довод, что мир через образование и приобщение к культурным ценностям всех дикарей позволит им прийти к пониманию красоты и недопустимости варварства, на мой взгляд не очень убедительны. И к тому же, успеет ли мир?

Еще хуже, когда жрецы красоты и культуры, уверовав, что они на самом деле спасители свихнувшегося мира, сами пытаются спасти этот мир.


Что в конечном счете натворила «творческая» интеллигенция в Латвии и близлежащих «странах» с помощью красочного балтийского хоровода, хорошо известно.

Большинство многочисленных домов культуры во всех районах Латвии, функционировавшие во время оккупации в Совимперии за государственный счет, успешно позакрывали и разбазарили.

А доведя благосостояние народа, без учета красочно-культурной составляющей, до последних мест в Евроимперии, вынудили своих граждан изучать культуру, хороводы и песни чужих, более благополучных стран ЕС-империи.

К сожалению, своеобразие учебного процесса для знакомства с прекрасным в тех странах для представителей Прибалтики ограничено декорациями, в основном в виде хозяйских грядок, моек и общественных туалетов.


Строй и красота

Но здесь я хотел бы поговорить о другом.

Ценность потребительских товаров в советское время определялась в основном их функциональной эффективностью.

Но с начавшимся в 90-х переходом к иллюзиям светлого будущего мы вступили в век господства идеологии потребительства как самоцели, когда фраза из заголовка звучит уже просто издевательством.

На чем основана идеология потребительства? «Хочу самое хорошее, самое красивое, самое быстрое, самое дорогое». И хотелось бы, чтобы это все было лучше, красивее, чем у соседа, коллеги и т.д.

При этом функциональные качества бывают и не так важны.

Красота, эксклюзивность, неповторимость — это основа приоритетов при выборе товара. Ну представляете, если на спидометре вашей машины стоит 260 км/час, а на моей всего 220 — скорость, которую я могу развить за секунду до отхода в другой мир?

Но одно сознание, что у соседа больше, может повергнуть меня в сиюминутную полнейшую неудовлетворенность жизнью.

Или новая форма кузова, фар, бампера при прочих равных функциональных характеристиках — не повод для зависти?

И пока вы не оторвете у общества с помощью навязываемых вам кредитных возможностей самое лучшее, вы не успокоитесь.


Иными словами, красота становится одним из показателей привлекательности товара. Какого товара — безразлично. Картина, квартира, машина, женщина, альфонс, муж, собака, мобильник — все равно. Удовлетворение наступает, когда это становится твоим.

Но хорошего, красивого и лучшего, нового не так уж и много — и поэтому приходится, урывая у общества, переводить эти вещи в личную собственность для самоудовлетворения.

С сожалением позже выясняется, что срок жизни некоторых прекрасных вещей обычно очень небольшой — и круговорот в погоне за красотой превращается в затягивающую воронку.

И как этот грабеж общественной красоты спасет мир? Сейчас уже действительные очаги культуры — третьяковки, эрмитажи, лувры — вынуждены конкурировать с частными коллекциями любителей прекрасного, запертыми ими в принадлежащих только им мирках красоты.

Все эти аукционы «Сотсбис», «Кристис», «Гелос» и другие — только способствуют изъятию за деньги у общества изысканных изделий искусств для личных галерей нуворишей. И процесс спасения мира красотой прерывается.

Но облагораживают ли их эти галереи, делают ли более культурными этих спасителей мира?

Факты зачастую говорят об обратном. Когда провисевшие в коллекциях шедевры, которыми новоявленные любители прекрасного восторгались не один год, оказывались подделками, они вмиг становились недостойными услаждать их «изысканный» вкус и с негодованием выбрасывались на помойку.


Но до сих пор мы говорили только о неодушевленных предметах. А люди?

Приходится констатировать, что развитие не привело к появлению у венца природы явного, видимого маркера его умственных способностей. Если бы такой и был, это способствовало бы развитию производства, науки, бизнеса.

Хуже с потребительской стоимостью мозгов. В обществе потребления этот параметр не играет решающего значения, поскольку для его оценки нужно, чтобы и у оценщика — покупателя — были мозги.

Проще с тем, что всем очевидно. Красота.

Ну и прежде всего — женщины, потому что деньги в основном у мужчин. Они покупатели. Ну а дальше все то же, что и с неодушевленными предметами.


«Вот бы мне такую ...»

Женщина всегда была предметом восхищения и обожания. И во что превратила ее цивилизация?

Вы видели реакцию обычного мужчины на женщину, проходящую мимо. Вы видели этот восхищенный взгляд и сопроводительное изучение всего прекрасного, что не успел рассмотреть спереди.

Думаете, в его голове при этом возникает мысль: «Вот красота, которая спасет мир»? Ошибаетесь, в его голове крутится: «Вот бы мне такую ...» — количество точек зависит от индивидуальных данных наблюдателя и произведенного проходящей женщиной эффекта.

И как вы думаете, насколько эта реакция зависит от общественного строя?


Опираясь на собственный опыт жизни в советское время и в век свободы, демократии и толерантности, попытаюсь высказать свои впечатления об изменениях, которые произошли за последние шестьдесят лет моей осознанной — в смысле оценки привлекательности женщин — жизни.

1. Число обычных мужчин с нормальной реакцией, заложенной природой на женщину, существенно сократилось за счет развившейся в обществе толерантности и переключения внимания части мужчин на себе подобных.

2. Даже у оставшейся части мужского населения с нормальной физиологической реакцией число точек после «бы» значительно сократилось из-за необузданного расцвета потребительских методов оценки товара.

3. Если раньше, в 50-80-е, фрагмента в виде прекрасных глаз, волос, красивых ножек или изящной фигурки было достаточно для включения воображения и продуцирования количества точек после «бы», то сейчас даже полная нагота требует еще какой-то новизны для пресыщенного и избалованного партнера. Так что для появления точек после «бы» красоте еще надо постараться.

4. Процесс уменьшения точек (мужской потенции) был жестко связан обратной пропорцией с длиной женских юбок. С 50-х она постоянно уменьшалась. С удивлением начинаю понимать, что предела этому процессу нет. Видно, уже всё — и всё-таки это не предел! Вот это демократия, вот это свобода самовыражения для самопродажи!

5. С сожалением приходится констатировать, что если в советское время уровень умственного развития и красота не очень зависели друг от друга, то сейчас чем девушка красивее, тем меньше ей нужно мозгов, чтобы вызвать восхищение потребителей.


Неужели хотя бы при оценке красоты нельзя обойтись без политики? А как обойдешься, если сейчас современная Европа с тоской смотрит на свою демографию.

Поэтому позволю напомнить, что предназначение женщины в мире — это продолжение человеческого рода, и очень часто сегодняшние образцы женской красоты здесь ни при чем.

Ни длина ног, ни истощенная худоба, ни протезированные груди и прочие части тела не решают вопросов деторождения.

Все эти качества начали рекламироваться, когда женщина и ее внешность стали рассматриваться как товар. А она, возможно, даже родить не может. Ничего, вылечим — и таскаем эту обескровленную худую модель по курортам.

И это путь к спасению мира?


Демография, красота и хиджаб

Но ведь почти любая женщина хочет иметь детей. И знаете, кого мне больше всего жаль? Калек и некрасивых женщин, которые, сознавая свою непривлекательность, живут в полном соблазнов мире, заливая свои естественные желания водкой или неразборчивыми связями с деклассированными мужчинами.

И вам не кажется после изложенного совершенно нормальным, когда некоторые женщины отправляются в ИГИЛ, чтобы, скрыв под хиджабом свои дефекты либо свою чрезмерную застенчивость, оказаться в объятиях восточного мужчины, родить себе и ему детей?

Я не вижу в этом ничего противоестественного. Неужели, глядя на эти прекрасные глаза, восточный мужчина будет думать, что у нее кривые ноги или маленькая грудь?









И можно ли осуждать надежды госпожи канцлерши (появившиеся, вероятно, в результате безрадостной молодости, проведенной с пивными немецкими мужчинами) сделать более счастливыми сегодняшних немецких женщин?





Не из этого ли проистекает безлимитный прием в Германию молодых восточных и южных мужчин, вообще не видевших женского тела, кроме приоткрытых глаз и прекрасных бровей, и дуреющих от женской обнажёнки демократического толерантного европейского общества?







Толпы бойфрендов для улучшения демографии Германии.


Ну и что, что вместо немцев рядом с Польшей и западными соседями в дальнейшем будут жить «немцарабы», а у соседей будут свои метисы и мулаты.


Почему про красоту именно сейчас?

Насмотревшись на орды беженцев, я был поражен неорганизованностью всей системы их приема в цивилизованных странах.

И тут под руку попались совершенно аналогичные картины, только в России.

На снимках — не лето, а зима: 15-градусный мороз, выстроившиеся в длинную цепочку толпы молодежи, людей среднего и пожилого возраста, приплясывают, чтобы согреться.

Они, как сообщается, стоят по несколько часов, а некоторые даже ночью, устраивают беспорядки с выносом дверей и бесконтрольным вламыванием в помещения.

А государственная власть вместо усмирения толпы выставляет полевые кухни для раздачи теплой пищи, ставит павильон для обогрева особенно замерзших, организует дежурство «скорой помощи».

И куда рвутся эти толпы? На выставку картин В.Серова.









Ты, Россия, неужели, ты настолько душевно сильна, что после стольких невзгод и горя, через которое тебе пришлось переступить за последние 100 лет, твои дети не потеряли тягу к прекрасному?

Неужели твои гены, замешанные на генах многих населяющих тебя народов, справятся и с давлением твоих завистников и недоброжелателей, которые сейчас создали для тебя довольно сложные условия?

Хорошо, что эта стареющая Европа, открыв двери для беженцев, держит их на замке от этой необузданной толпы русских, рвущихся к красоте и искусству.

Если красота кого-нибудь и спасет, то это прежде всего будет Россия. Латвия, куда же ты убежала? Ведь ты рождена Россией.


И вновь к заголовку

На мой взгляд, общественная, непродажная красота в советское время воспитывалась в людях со школы, и она соединяла в себе не только восприятие внешней эстетической красоты, но и увязывалась с внутренним миром человека, располагая его к совершению нравственных, красивых поступков.

В совокупности с хорошими профессиональными знаниями такая система в конечном счете позволяла человеку увидеть красивое, то есть получить чувство глубокого удовлетворения от собственного труда.

Люди, успешно сделавшие свою работу, могли затем восхищаться своим принятым и реализованным решением. Это приводило к гармонии между внешней, окружающей нас красотой и красотой наших мыслей. В каждой профессии существовало понятие красоты, совершенства конструкции, мысли, организационных или технологических решений.

Сейчас внутренняя красота творческих решений скрыта в основном красотой дизайнерских (внешних) решений, что раньше очень часто интереса и не представляло. Лишь бы прибор, генератор нормально функционировал в расчетном режиме.

Тогда понятия «творческий» и «красивый» относились к разработке новых эффективных изделий и реальных конструкций.

Сейчас, к сожалению, под творчеством понимается деятельность в основном убогих, но очень агрессивных полуголых деятелей шоу-бизнеса или конструкторов (слово-то какое) модной одежды.

Ну и что — это убожество спасет мир?

По мне — нет. Более того, став предметом потребления, красота в этом случае становится причиной многих преступлений.