Три года назад в Китае, проносясь на скоростном экспрессе мимо рисовых плантаций, я, таращась что есть сил, наблюдал футуристические новостройки, воздвигнутые прямо рядом со старенькими, уже нежилыми домишками. Стальные клыки будущего рядом с мирными гнилыми зубами прошлого, во рту пробудившегося дракона.

В нынешний приезд домишек уже не было, негодные зубы беспощадно повыдёргивали, а на крышах новостроек — которые, впрочем, уже перестали быть новостройками — красовались солнечные батареи.



Деревни будущего: сверкающие стёкла и батареи, стройными рядами. И старый добрый, классический незаменимый рис.

Всё здесь растёт, всё меняется, всё преобразуется на глазах, думал я, снова вытаращиваясь в окно. Да-да, таращиться было отчего. Скоро на этих полях появятся роботы, готов поспорить. Страна-стройка, великолепный самосовершенствующийся муравейник. К ней нельзя привыкнуть, она всегда будет удивлять.
Про Поднебесную уж точно так не скажешь.

Посмотреть в окошко, конечно, мало, чтобы составить правильное всестороннее представление. Но этого вполне достаточно, чтобы констатировать стремительную трансформацию.

Я, конечно, не только в окошко смотрел, но на знатока не претендую. Во всяком случае, эти заметки — только штрихи к портрету одной из самых мощных и одной из самых стремительно развивающихся стран мира.

В лирическом, так сказать, ключе я писал о ней здесь. Тексту зачем-то дали заголовок с неблагородным коммерческим душком. «Продаваться» — вовсе не главное в Китае. Главное — «строиться».

Да, Поднебесная настраивает на лирику. Писать о ней с точки зрения обществоведения куда сложнее. Здесь попробую зафиксировать несколько отрывочных деталей, касающихся этой загадочной страны и насельников её.

Трудности и огромности

Проблемы, которые стоят перед Китаем, колоссальны. Неоднородная во всех отношениях страна: климат, этническое наполнение, доходы населения. Несмотря на решительно унифицированный сверху язык, люди из разных регионов понимают друг друга с трудом. Приезжают друг к другу в провинции отведать диковинной пищи, вот до чего они разные!

Поэтому, кстати, наших языковых сантиментов прагматичным китайцам не понять.
 
Итак, контрасты. Когда выходишь из напичканного техникой гигантского супермаркета, сияющего, как космический корабль, сворачиваешь налево и ещё налево, а там узенькая улочка, где на верёвках сушится бельё и похожие на старых индианок бабки сидят над тазиками, исполненными черепашек. И рикши носятся драндулетные, скалясь щербато.



Контрасты легко перерастают в противоречия. А противоречия легко использовать для того, чтобы сломать систему.
 

При этом союзников, как мы понимаем, у Поднебесной нет. Никто не заинтересован в дальнейшем росте могущества державы сколь непонятной, столь и чрезмерной. Она и на сегодняшний день уже слишком всех теснит.

Поэтому внешних доброжелателей, желающих устроить в Китае какую-нибудь заваруху, более чем достаточно.

Огромная территория, огромное население. Огромность, наряду с неоднородностью, тоже фактор потенциальной нестабильности. Когда выходишь из шанхайского метро по направлению к реке Хуанпу, на тебя сразу прёт такая толпища людей, что киевский майдан, в его самые пафосные часы, вспоминаешь с усмешкой.

Кажется, кошелёк там урони или закричи «пожар», — и начнётся такое столпотворение, что тая самая Хуанпу выйдет из берегов. Но нет, в Шанхае всё спокойно. Трое полицейских в белых перчаточках мирно у стеночки стоят.



Полицейщины, впрочем, ощутимо стало больше. Больше камер наблюдения, рамок, турникетов и блюстителей порядка. Мегафоны с машин повторяют, как попугаи, куда проходить и где не задерживаться, с бесстрастной громкостью.

Рядовой китаец относится ко всему этому довольно безалаберно и прёт в час пик наперекор автодороги, как ни в чём не бывало. Под взорами этих самых камер и в неположенном месте, разумеется. Вообще, правила дорожного движения, хоть для пешеходов, хоть для автомобилистов, существуют для того, чтобы о них не вспоминать.

Нет сомнения, однако, что Джордж Орвелл бы чувствовал себя в этом мире неуютно. Двадцать первый век, от Большого Брата скрыться всё труднее. В магазине расплачиваются лицом, улыбнувшись в камеру, в самых захудалых лавках к ананасам или бананам пришпилен штрих-код, который сканируется телефоном.
 
С неизменной твёрдостью продвигаясь вперёд

Но всё же никакая система учёта и контроля не смогла бы укротить это человеческое море. Одним Большим Братом всё это не удержишь. И когда задумываешься о масштабе проблем и противоречий, стоящих перед Коммунистической Партией Китая, поражает её умение править.
 

---

---