На днях один из одноклубников обратился с вопросом: "Как получилось, что босая, неграмотная страна без природных ресурсов стала такой, какой мы ее видим сегодня?". Попробуем разобраться, проанализировав последние 150—200 лет и по минимуму используя экономическую терминологию.

Очевидно, что механическое вычленение Северо-Западного края Российской империи из общего контекста развития даёт не всегда точную картину, однако уловить общие тенденции представляется возможным с не столь уж существенной погрешностью. 

Во второй половине XIX – начале XX века Край, переживший   многочисленные потрясения, связанные с войнами и польскими восстаниями, из-за слабости сырьевой базы и относительно низкой урожайности земли не мог обзавестись серьёзными точками роста.
Главный людской ресурс Края был задействован в сельскохозяйственном производстве, обеспечивающем выживание, а небольшие по объёмам излишки продукции обменивались или продавались на городских и местечковых рынках.

После войны с Наполеоном местные помещики воспользовались отказом русского царя от преследований и, насмотревшись на Европу, начали создавать мануфактуры по выпуску товаров общего потребления. 

В качестве примера я ранее уже приводил, чем закончился эксперимент графа Людвига-Станислава Каменского, который на моей родине решил в начале 20-х годов XIX века заняться производством сукна и пригласил из Лиона моего прапрадеда в качестве технического руководителя этого проекта.


Герб Каменских

Начало было впечатляющим. 

Если в 1824 году на фабрике работало всего 2 прядильных станка, то к 1840 году их количество увеличилось до 28 с использованием паровых двигателей.  
Ещё через 10 лет здесь трудилось около 300 рабочих, и произведенное ими тонкое сукно успешно продавалось в Риге, Вильно, Митаве, Ромнах и других местах.

Однако восстание шляхты 1863—1864 годов отбросило эти подвижки на пару десятилетий назад — работа фабрики постепенно пошла на убыль, и с 70-х годов ХХ столетия от неё осталось лишь крахмальное производство, действовавшее до 1913 года.

Таких примеров было предостаточно, так как для развития производств требовался собственный капитал либо заёмные средства, которые получить в нестабильной обстановке после польского восстания 1863 года было проблематично – риски велики. Немаловажным фактором стал и общий спад покупательной способности попавшей в немилость шляхты.

Своеобразной была ситуация в небольших по числу жителей белорусских городах, около половины населения которых составляли евреи. Здесь основными формами организации промышленности  оставались мелкотоварное, мануфактурное производство и в последнюю очередь – фабричное.  

Конечно, в век появления и внедрения революционных технологий прогресс наметился — за период с 1875 по 1893 год мощность используемых на производстве паровых двигателей увеличилась в 6 раз. К концу XIX века фабрично-заводское производство по стоимости произведенной продукции превзошло мануфактурное и ремесленное, что в большей степени явилось подтверждением слабой развитости последних двух.  

Конечно, технический прогресс не мог не сказаться на общей картине развития производительных сил. 

В первые два десятилетия после реформы 1861 года и польского бунта удельный вес новых предприятий составил всего 18 процентов, но уже в 80—90-х годах в Северо-Западном крае их было построено в четыре раза больше, чем за предыдущие 20 лет. 

При этом, количество мелких предприятий (от 5 до 16 человек) возросло в 2,5 раза, в то время, как доля предприятий с числом работников свыше 500 составляла всего 1,2 процента, то есть почти в три раза меньше, чем в России.   

Наращиванию производственных мощностей, конечно же, способствовало ускоренное строительство железных дорог и индуцированное ими ускорение движения товарной массы.

Из-за удалённости от ресурсной базы, промышленность Края главным образом специализировалась на переработке сельскохозяйственного, лесного и минерального сырья. Ведущее место занимало винокуренное производство, развивались деревообрабатывающая, текстильная, кожевенная, стекольная, силикатно-строительная отрасли.

В мукомольно-крупяном, крахмально-паточном и маслобойном производствах преобладали мелкотоварные и мануфактурные предприятия. А вот табачное производство стало фабричным.   

До 80-х годов успешно развивалось сахарное производство. Затем оно стало сокращаться из-за конкуренции с украинскими производителями. То же произошло и с текстильными предприятиями, количество которых в Северо-Западном крае стало сокращаться, так как в Польше богатые евреи фактически захватили эту отрасль производства и создали конкуренцию.

А вот деревообрабатывающая промышленность в Крае развивалась хорошими темпами. Лидером деревообработки стала Добрушская бумажная фабрика, в ряде городов работали крупные спичечные фабрики.  

Новым явлением стало появление предприятий-монополистов в некоторых других секторах. К ним относились гродненская карандашная фабрика М. Эльяшева (одна из четырех в империи) и витебская фабрика очков И. Зелига. 

Судя даже по фамилиям этих и других владельцев предприятий того времени, белорусов в числе местных буржуа были единицы.

Экономические кризисы средины 70-х начала 80-х годов усилили концентрацию производства в губернских городах. 

Поворотным в развитии Северо-Западного края стал рубеж XIX – ХХ веков, когда среднегодовой прирост составил 11,8 процента. 

За период с начала ХХ века до 1-й мировой войны количество крупных промышленных предприятий увеличилось почти на две трети. Фабрики и заводы производили почти половину валовой промышленной продукции белорусских губерний.  

Наряду с паровыми стали использоваться двигатели внутреннего сгорания и электродвигатели. Большое значение имел факт бурного развития железнодорожного строительства. В 1901—1913 годах была введена в эксплуатацию почти треть железных дорог, имевшихся в Крае.  

В результате регион получил серьезный стимул для экономического роста, так как насыщенность железными дорогами была в 1,8 раза выше, чем в европейской части России.

Как и в прежние времена, большую роль в экономике Северо-Западного края играли водные пути сообщения. На их долю приходилось до трети длинны каналов Российской империи. 

Несмотря на то, что с 80-х годов XIX столетия всем дорогам Края был придан статус общегосударственного значения, сухопутные дороги почти не строились — в 1913 году на тысячу верст приходилась только треть грунтово-шоссейных дорог, что осложняло грузоперевозки в регионах, удалённых от железных дорог и водных коммуникаций.

Медленно развивались и другие коммуникации. Так, первая междугородняя телефонная линия Минск — Борисов появилась накануне Первой мировой войны. 

В начале XX века в белорусских губерниях появились автомобили и уже к 1914 году некоторые города и местечки были объединены регулярным автомобильным сообщением, но грузоперевозки автотранспортом не осуществлялись – автомобиль был предметом роскоши и использовался только в почтовой связи и медицинском обслуживании. 

Так или иначе, но в Северо-Западном крае постепенно складывалась характерная для промышленного капитализма коммуникационная инфраструктура.

Отрыв от основных добывающих центров России обусловил развитие производств на собственной ресурсной базе, что не позволяло в тот период включить крупные производственные циклы. 

Однако по производству отдельных товаров предприятия Края заняли доминирующее место в общероссийском производстве. Они производили почти 45 процентов спичечной соломки, около 56 процентов оконного стекла, 25 процентов дубовых шпал, 23,5 процента фанеры, почти 15 процентов обоев. 
 

Особенно отличилось «Товарищество Л. и А. Лурье в Пинске», которое в начале XX века стало выпускать клееную фанеру собственного изобретения. 

Новая продукция произвела переворот в изготовлении мебели, отделке жилья и практически превратила товарищество в монополиста фанерного производства Российской империи. 



Аналогичные позиции занимала табачная фабрика Шерешевского в Гродно. 

Примечательно, что тогда сложившиеся производственные традиции сохранились до настоящего времени.
 

Особенно впечатляло винокуренное производство. Накануне 1-й мировой войны Минская губерния лидировала по производству спирта во всей России.

Первые акционерные общества появились в Крае в конце XIX века, а к началу Первой мировой войны их насчитывалось 34. Именно через них поступал российский и иностранный инвестиционный капитал (бельгийский, французский и др.).
На рубеже XIX—XX веков российский капитализм переходит в монополистическую стадию развития.   

В Минске с 1905 года стал действовать Комитет спичечных фабрикантов Северо-Западною края, а с 1911 года — синдикат «Продакон», объединявший производителей конвертов.    
В Копыси в 1905 году в синдикат объединились кафельные заводчики, а с 1906 года в Орше — пивоваренные.

Не удивительно, что местные спичечные и винокурные короли стали инициаторами создания общероссийских монополий. 

Развитие капитализма деформировало социальную структуру городской среды и привело к постепенному размыванию сословных рамок.
Характерной чертой в Крае стала пролетаризация еврейского населения, составлявшего в городах и местечках гораздо большую пропорцию, чем где бы то ни было. Попала в пролетарии и часть мелкой или разорившейся шляхты.

Именно по этим причинам процесс формирования классов не имел чётко очерченных линий.

Что касается буржуа, то ими становились выходцы из дворянских и купеческих сословий, где белорусов было не более одного процента, а евреи и русские были представлены в пропорции девять к одному.
 

По совокупности оценок можно констатировать, что промышленность Северо-Западного края в предреволюционный период развивалась хотя и в русле, но с отставанием от общероссийских тенденций.

Росту городского населения способствовало геостратегическое положение Края и строительство железных дорог – главного средства товарных перемещений. 
Продукция сельского хозяйства и промышленности сразу же нашла сбыт в соседних регионах империи – Польше, России и Украине. Польский транзит позволил ей выйти на рынки Германии.

Ведущим торгово-промышленным центром стал Минск, связанный коммуникациями практически со всей территорией Края и соседними губерниями России. 



На минском рынке торговали изделиями стекольной промышленности, сельскохозяйственной техникой, бумагой, картоном, а также зерном, молочными продуктами, мясом, рыбой и т. д. Сюда же привозились промышленные товары из Польши, Московского и Петербургского регионов. 

На втором месте находился Гомель, который имел наиболее тесные связи с Черниговской и другими украинскими губерниями, поставляя туда местные промышленные товары — бумагу, кирпич, кафель, оконное стекло, спички, веревки и канаты.  



В этот период для западных губерний в целом были характерны одни из самых высоких в империи показатели роста численности торговых предприятий, сумм их оборотов и прибылей.  По этому показателю Край занимал 3-е место.  

В то же время товарооборот в сельской местности значительно отставал от городского. 

Превалировала торговля сельскохозяйственной продукцией и лесоматериалами. Устойчивым спросом пользовались лен, продукция животноводства, сырой лес, бумага, спички, выделанные местными татарами кожи, спирт. 

Одновременно резко возрос ввоз украинского зерна, что создало проблемы для гораздо более мелких белорусских производителей, зажатых в финансовые клещи ростовщиков.

С ростом специализации по крупным торговым операциям рыночная торговля стала сжиматься до обслуживания потребностей местного населения – большие игроки ушли на специализированные ярмарки.

Самыми крупными лесными ярмарками стали Гомельская и Минская.  Оборот последней в 1913 году составил 20 миллионов царских рублей – очень крупная сумма для того времени. 

Большие города стали центрами оптовой торговли. Существенно выросла плотность торговой сети. К 1913 году в Крае насчитывалось свыше 55 тыс. торговых предприятий, в том числе 4,5 тысячи магазинов и 24 тысячи лавок. 

Значительное число предпринимателей продавало товары мелкими партиями и в разнос. Всего по количеству выданных торговых документов Северо-Западный край находился примерно на 6-м месте в империи.

Продолжился процесс создания торговых домов, которые все чаще комбинировали торговую и производственную деятельность. В 1914 году их насчитывалось 245. Особенностью Края было отсутствие крестьян среди владельцев торговых домов, в то время как в России на их долю приходилось около 18 процентов.

Качественно новым явлением начала XX века в организации торговли стали товарные биржи. В 1904 году был утвержден устав Минской лесной биржи, которая в 1912 году была преобразована в общую товарную. 
С 1906 года начала работу Гродненско-Либавская торгово-промысловая биржевая артель, а с 1912 года — Витебская товарная биржа. 

Биржи были центром получения информации о ценообразовании на внутренних и внешних рынках, здесь завязывались личные контакты крупных игроков и заключались сделки.  

Доля Северо-Западного края в общероссийском экспорте леса накануне войны составляла 27,4 процента. Подавляющая его часть вывозилась в Германию. 
Второе место в экспорте занимал лен. Подчиненное значение имел экспорт продукции животноводства и живого скота. 
 

Из-за низкой покупательной способности населения потребительские товары ввозились в небольших количествах — в основном из России и Польши.

Таким образом, белорусские губернии в дореволюционный период были органично вписаны и являлись частью общероссийского рынка.  

Война и связанные с ней социальные процессы ускорили перемены — в 1917 году грянула Великая Октябрьская социалистическая революция, которая привела к коренным изменениям всего уклада белорусской жизни.

Понятно, что буржуазно-помещичья прослойка предприняла шаги отпочковаться от империи и сохранить своё доминирующее положение в обществе. 

Популистское правительство БНР, в котором отсутствовала технократия, сделало акцент на проблемах культурного возрождения, маскируя национализмом возвращение к старым порядкам и ничего не делая в плане экономического развития региона.
  
Именно это обстоятельство стало причиной его скорой ликвидации и присоединения советской Белоруссии к процессу создания на обломках империи интернационального государства нового типа, ориентированного на решение проблем основной массы трудящихся.

Нет нужды пояснять, что на первом этапе становления белорусской экономики трудности были колоссальные, так как управленческого опыта у большевиков не было, а царское чиновничество и буржуазия саботировали любые попытки нововведений. 

В середине ноября 1917 года Ленин определил ряд практических мер по коренной перестройке экономики. К ним относились: рабочий контроль на фабриках и заводах, в банках, на транспорте, национализация земли, введение монополии внешней торговли.

Был создан Высший совета народного хозяйства для управления государственным сектором экономики.

Утверждённое ВЦИК «Положение о рабочем контроле» имело целью борьбу с саботажем бывших царских чиновников, предпринимателей и банкиров. 

В Белоруссии данные меры стали вводиться с декабря 1917 года, и уже через год рабочий контроль действовал на 126 предприятиях, где трудились 2/3 от общего числа работающих.  

Контрольные функции рабочие осуществляли через свои выборные органы — фабрично-заводские комитеты, советы старост.
 

При всех недостатках это позволило предотвратить остановку работы многих заводов и фабрик, частных железных дорог, банков и привлечь способных представителей рабочего класса и крестьянства к освоению основ управления производственными единицами.

Параллельно был установлен полный контроль над финансами путём национализации Государственного банка и всех частных банков. Был создан единый Государственный банк с его конторами на местах.

Определённая сложность в Белоруссии состояла в том, что на её территории в обращении находились самые разные денежные знаки, начиная с керенок и кончая немецкими марками и польскими злотыми.

Первое время зарплата рабочим и служащим выдавалась керенками, а вот расчёты в рыночной торговле, в особенности на временно оккупированных территориях, характеризовались хождением массы разнообразных бумажных денежных знаков.

Весной 1918 года советским государством были введены чрезвычайные меры в области экономики, которые позднее получили название «военного коммунизма».

Он ставил цель обеспечения воюющей армии и голодающих городов продуктами питания и включал: проведение продразверстки, введение государственной монополии хлебной торговли, национализацию и централизацию управления всей промышленностью, введение всеобщей трудовой повинности для лиц 16-50 лет и т.д. 

Действовал принцип «Кто не работает, тот не ест».  

Собранный по разверстке хлеб и другие продукты питания (а также товары массового спроса) распределялись централизованно через потребительскую кооперацию по карточной системе.



Обесценивание денег привело к натурализации распределения и обмена — заработную плату выдавали натуральным пайком.

Через систему нормированного пайкового обеспечения работающие получали от 20 до 50 процентов продуктов питания и потребительских товаров. 

Параллельно государственной системе карточного распределения существовал полулегальный свободный рынок, где продавалось всё, что угодно.  

После провозглашения в январе 1919 года БССР был создан Совет народного хозяйства республики, который осуществлял централизованное управление промышленностью по отраслям через соответствующие главки ВСНХ. 
Сама система управления того времени в простонародье называлась «главкизмом».
Около 50 главков (Главцемент, Главмука и др.) объединяли предприятия по отраслям, составляли планы производства, занимались снабжением предприятий, сбытом произведенной ими продукции.  

Все эти вопросы усложнялись катастрофическим состоянием финансовой системы. 

Если на 1 января 1919 года покупательная способность рубля снизилась в сравнении с 1913 годом в 16 раз, то через год – более, чем в две тысячи раз, и это при том, что заработная плата рабочих в 1920 году составляла не более 20 процентов довоенного уровня. 
 

Функции денег стали выполнять дефицитные продукты: хлеб, соль, керосин, ситец. Временно была отменена оплата за проезд в городском и железнодорожном транспорте, за топливо, фураж, услуги здравоохранения, жилье для рабочих и др.

Именно в эти нелёгкие годы были заложены основы централизованной системы управления с ее многоступенчатой структурой регулирования экономических отношений, которая удержала большевиков у власти.

Межвоенный период характеризовался постоянной напряжённостью взаимоотношений советской Белоруссии с Польшей.

Как мы отмечали в предыдущих публикациях, польское правительство считало «кресовые» территории второсортными и инвестиционную поддержку их экономике не оказывало, сосредоточившись на преследовании КПЗБ и переформатировании сознания граждан в польском духе.

Примечательно, что крупные собственники, которым была возвращена недвижимая собственность и земля, также не усердствовали в развитии производств, а занимались устройством своего быта и досуга. Да и достаточных средств на реализацию крупных проектов у них не имелось. 

Осадники, получив дарованную Пилсудским землю, с головой ушли в работу и обустройство нового места жительства на отшибе, что привело к относительной изоляции их семей от местечково-деревенской жизни и постепенной деградации. 

Энерговооружённость сельского труда требовала затрат и умений, потому говорить о повышении производительности труда и внедрении новых технологий обработки земли в польском периоде не имеет смысла – крестьянство по-прежнему находилось во власти сохи, погоды и ростовщиков. 

На советской территории дела обстояли иначе. 

Надо отдать должное большевикам, которые по опыту первых послереволюционных лет пришли к пониманию, что, оставив республику аграрной и не изменив жизненный уклад её населения, вряд ли можно решить основные проблемы трудящихся и сохранить власть. 
 

Потому их цель заключалась в том, чтобы превратить Белоруссию в «промышленную и по-настоящему пролетарскую». 

Попутно в руководстве созрело понимание, что если не преобразить страну, то радикалы из числа националистически настроенной интеллигенции рано или поздно воспользуются классовой незрелостью белорусского крестьянства и создадут проблемы.

Применённые в конце 20-х – начале 30-х годов методы по изоляции отдельных групп, попавших под влияние националистов, могут критически рассматриваться и в ряде случаев осуждаться. Но для чистоты понимания на этот процесс нужно смотреть с позиций того времени, а не дня сегодняшнего. 

Следует учитывать и то, что «творцы» сами копали себе могилу многочисленными доносами друг на друга.

Очевиден тот факт, что не проведи большевики «чистку» элит, меры, предпринятые в последующие годы, вряд ли удалось бы реализовать.

В печати и интернет- публикациях иногда допускаются утверждения, что индустриализация БССР связана с периодом послевоенного партизанского руководства республикой. В действительности этот вопрос впервые был поставлен в 1925 году. 

Конечно, до войны индустриализация, опиравшаяся на собственную ресурсную базу, не могла принять должный размах и не имела целью создание в республике сборочного цеха СССР – ведь часть Белоруссии была оккупирована поляками, а с начала 30-х годов появилась новая угроза – Гитлер.

К 1925 году по уровню промышленного развития СССР отставал от развитых европейских стран почти на порядок, а доля промышленности БССР в составе общесоюзной вообще составляла лишь 0,7 процента.

За 10-15 лет ситуация существенно изменилась. Доля промышленного производства в общем объёме республиканского ВВП выросла в три раза и составила в 1937 году 73 процента против 24,4 процента в 1927 году.



По уровню развития промышленного производства наша страна обогнала соседнюю Польшу. Причём рост валовой продукции на душу населения в денежном выражении превышал показатели находящейся под поляками западной части страны почти в 10 раз.
Только с 1933 по 1937 год в БССР было построено 1700 предприятий, а около 90 – реконструировано. 
 

Республика по ряду позиций занимала важное место во всесоюзном производстве.

Предприятия легкой промышленности в 30-е годы производили 60—70 процентов продукции от всего общесоюзного производства, а по выпуску шерстяных тканей республике принадлежало второе место в стране. 
В БССР выпускалось также треть фанеры, 27 процентов спичек, 30 -   олифы, 25 — дрожжей, 11 – маргарина.

Если в производстве вышеназванной продукции на собственной сырьевой базе имелся определённый опыт, то новым направлением стал выпуск каждого десятого в СССР металлообрабатывающего станка и десятой части торфяных брикетов. 

Местное сырьё – торф, использовался как топливо для строящихся тепловых электростанций, в частности оршанской БелГРЭС, работавшей на колоссальных запасах торфа в Витебской области. 


БелГРЭС

Очевидно, что все вопросы, связанные с индустриализацией республики, были завязаны на попутное решение задач ликвидации безработицы в городах, их энергообеспечения с максимальным использованием местных ресурсов, повышения образовательного уровня населения, решения вопросов обустройства жизни трудящихся.

Часть заводов была сориентирована на параллельный выпуск продукции военного назначения или предусматривала мгновенное переключение производств на военные рельсы.

Несмотря на существенные подвижки в индустриализации, в те годы сельское и лесное хозяйство по-прежнему составляло основу экономики БССР. 

Адам Славинский, возглавивший Наркомзем в 1920 году, был принципиальным сторонником революционных преобразований в деревне. С первых дней после назначения он занялся организацией артелей, коммун и совхозов, стоял у истоков создания белорусской сельскохозяйственной научной школы. 

На продвижение НЭПа он отвечал: «Мы не должны допустить распыления нашего сельского хозяйства, ибо такая форма не может увеличить наших хлебных ресурсов».

Для понимания ситуации в сельскохозяйственном секторе экономики молодой республики следует отметить, что после военных и революционных передряг многие земельные наделы пустовали, так как большое количество белорусских крестьян воевало на фронтах 1-й мировой войны.

 

Изымать хлеб и другую провизию у белорусских крестьян стали задолго до продразвёрстки.  Реквизиции под «честное благородное слово» начались еще во время Первой мировой войны.

Весной 1921 года общий выпуск сельхозпродукции едва дотягивал до половины довоенного уровня, потому было принято решение о замене продразверстки натуральным налогом. 

Когда говорят, что ленинский декрет «Декрет о земле» обернулся обманом крестьянства – обещали одно, а сделали другое – то это не соответствует действительности.

Процесс пересмотра подходов носил эволюционный характер и имел целью выбор наиболее рациональной системы организации землепользования, которая должна была соответствовать курсу на индустриализацию и, наряду с решением хозяйственно-экономических задач, была бы ориентирована на укрепление связей города и деревни, вывод крестьян из зоны безграмотности и отсталого мышления.
 

Одним словом, ставилась цель воспитания человека новой формации. 

Согласно Земельного кодекса БССР от 1923 года право пользования национализированной землёй предоставлялось всем, кто обрабатывал ее без применения наемного труда. Эта земля закреплялась за крестьянами в постоянное пользование. 

Сравнительно большие в то время семьи стали пользователями значительных земельных наделов, и валовый сбор продукции способствовал росту количества середняцких хозяйств. 

Крестьяне получали право распоряжаться выращенным и продавать излишки на рынке.

Заметим, что сельскохозяйственная кооперация на начальном этапе мало чем отличалась от зарубежных практик фермерских объединений в землепользовании. 

Разница состояла не в сути, а в непривычных названиях – товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), сельхозартели и пугающие ухо обывателя — коммуны. Последние были абсолютно добровольными объединениями искателей гармоничных трудовых и человеческих отношений. 

На всех пленумах ЦК и в регионах шла активная полемика о путях дальнейшего совершенствования землепользования.

В 1924 году Наркомзем возглавил экономист Дмитрий Прищепов – сторонник свободы выбора крестьянами форм землепользования.

Неостолыпинцы выступали за расширение рамок рыночных отношений в деревне под лозунгом «Превратим Белоруссию в красную Данию».  

Наркомзем составил пятилетний план развития лесного и сельского хозяйства БССР на 1925—1929 годы, предусматривавший ненасильственное переселение на хутора и в мелкие поселки 130 000 крестьянских хозяйств. 
 
Хотя к 1927 году народное хозяйство Беларуси было более-менее восстановлено, тем не менее, план хлебозаготовок – главная экспортная составляющая СССР, был выполнен республикой лишь на 70 процентов, так как возникли проблемы поставок хлеба государству из-за саботажа единоличников.
 

---

---