Ядвига и Яков
 
Жила-была девочка, звали ее Ядвигой. Ей было 12 лет, и она уже год как была королем. Не королевой, нет, а именно королем, поскольку папенька ее умер, а законы страны запрещали возводить на престол женщину, поэтому в официальных бумагах Ядвига именовалась королем, rex по-латыни.
 
Была у девочки еще одна почетная миссия: она уже год как ходила в невестах, и дипломаты по всей Европе искали ей нужного жениха. Нужного, естественно, монаршему престолу, а вовсе не безгрешной девочке, игравшей в это время в куклы.
 
И жениха ей таки нашли — по соседству. Шел ему 24-й год, был он диковатого вида, не шибкого большого ума, но имел при этом монарший титул Великого князя, власть которого распространялась на обширные владения, раза в три большие, чем владения «короля Ядвиги».

Жениха привезли в Краков, наскоро крестили в католичество и обвенчали с девочкой — в одну неделю уложились... Ядвига стала нормально именоваться королевой, а жених, которого звали Яковом, стал королем.

И стали они управлять территорией, раскинувшейся от Познани до Курска и от Себежа до Одессы. Правда, Одессы тогда еще не было, потому как шел лишь XIV век, а именно 1386 год.

 


 
Территорию назвали Союзом Королевства Польского и Великого княжества Литовского. Такой союз, основанный на договорных началах, в дипломатии именуется унией. Обе страны, вошедшие в унию, формально оставались независимыми, и их союзнические обязанности оговаривался лишь между монархами. Союз Польши и Великого княжества Литовского был как раз таким случаем.

Так родилось самое большое государство в Европе. Величина его льстила польской знати, иначе — шляхте, льстило это и Якову, которому после «перекрещения» из православного в католики дали новое имя — Владислав.

Яков веру поменял легко, имя тоже, но от кликухи не избавился — кликухи, они живучие. У нового короля она была такая — Ягайла, что на наречии народа, жившего в Великом княжестве Литовском как раз и означало Яков.
 
 
Литвины и литовцы, в чем разница?
 
Здесь давайте уговоримся вот о чем: народ, живший в те времена на территории Великого княжества Литовского, не будем называть литовцами. Будем называть их литвинами, что в точности соответствует исторической правде.
 
Правде противоречит другое, а именно единоличные и настойчивые притязания нынешней Литвы на всю историю Великого княжества Литовского.

Нынешняя Литва даже 1000-летие упоминания в хрониках слова «Литва» пыталась шумно отметить. Это слово в форме Lituae впервые было упомянуто в Кведлинбургских анналах под 1009 годом, где описывается героическая смерть папского миссионера Бруно, который был обезглавлен «на границе Руси и Литвы».

 
 
 
 
Однако из великого юбилея получился громкий скандал, поскольку это же упоминание отметила и Беларусь, считающая именно себя преемницей той Литвы, а Литву нынешнюю — лишь крохотным Жмудским краем Великого княжества...

Кстати, Ватикан нечаянно встал на сторону белорусов, заявив, что погиб их миссионер в белорусском Полесье, около Пинска, там же по горячим следам и храм был воздвигнут в его честь...
 
Вот карта Великого княжества XVI века.

 


 
Темно-зеленым цветом на ней обозначен тот регион, в котором Великое княжество родилось. С центром в городе Вильня.

Обратите внимание, что на карте населенные пункты с корнем «лит» находятся именно на территории современной Беларуси. Топонимика не обманывает: еще в XI веке значительную часть современных белорусских земель называли Литвой.

Более того, и жители Трубчевского район Брянской области России до сих пор называют себя «Литвою», потому как те жители веками были в составе Великого княжества и к названию привыкли, однако...
 
В общем и целом эти земли были белорусско-украинским славянским государством.

Жемайты — предки современных литовцев, населяющих нынешнюю Литовскую Республику — вошли в состав Великого княжества только в 1413 году.

Поэтому полное название этой страны «Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское» в переводе на современный язык должно по-справедливости звучать как «Великое княжество Белорусское, Украинское и Литовское».
 
Причем белорусская культура и старобелорусский язык изначально были для Великого княжества образующими. Князь Ягайло и сам в быту говорил на белорусском, а потом и Польшей управлял, разговаривая «па-беларуску».

Кстати, на литвинском языке слово «бел» означало «балт», поэтому термин «белорус» в его исконном смысле означает «балторус»…Так утверждают ученые Беларуси, в частности профессор Анатолий Грицкевич. (В этом отношении очень познавателен форум «Беларусы — русіны — крывічы» на портале talks.by.)
 
Заметим, что нам в Латвии тоже можно выйти из исторической тени и помитинговать, претендуя на свой кусок истории Великого княжества Литовского.

Дело в том, что наша земля (по сообщениям и немецких хроникеров, и русских летописцев) была теснейшими узами связана с княжеством Полоцким. Теснее не бывает: земли в долине Даугавы от Полоцка до Кокнесе были вотчиной полочан, и было это задолго до появления в наших краях самих хроникеров.

Но в 1198 году Полоцк сам переходит под контроль Великого княжества, и с того времени будущая Латвия одним своим боком очень тесно прижимается к Великому княжеству.

Об этом я расскажу подробно, потому как это главная тема нашего повествования, но расскажу в самом конце, в третьей части...
 
А пока вернемся в XIV век, в эпоху «развитого средневековья».

Итак, в 1386 году литвин по имени Ягайла стал королем польским Владиславом. Что очень не понравилось прежде всего знати самого Великого княжества Литовского. Они своего Ягайлу знали как облупленного и ничего хорошего от его власти, усиленной польской короной, не ждали.
 

История литвина Ягайлы
 
Кто такой Ягайла и что он из себя представлял? Родился он в великокняжеской столице, в городе Вильне в семье великого князя Литовского Ольгерда и тверской княжны Ульяны Александровны. Сын православных родителей, он и сам исповедовал православие.
 
После смерти отца юноша наследовал титул Великого князя, после чего в княжестве начался бардак.

Для начала возгордившийся высокой должностью Ягайла подрался с братом Андреем и овладел его вотчиной — Полоцком. Увидев такое великокняжеское хамство из-под контроля Ягайлы вышли Брянск, Смоленск, Волынь, Подолье и Северщина. От него отошли — и к Московии прилепились.
 
Обиженный этим Ягайла в 1380 году выступил в поход против московского князя Дмитрия Ивановича и примкнувшей к нему части литвинской знати. Но не один выступил, а напросившись в союзники к хану Мамаю. Правда, еще не дойдя до границ Московии, узнал о поражении Мамая в Куликовской битве и повернул назад.
 
 

 
 
Год спустя Ягайла был свергнут с великокняжеского престола своим дядей Кейстутом, проводившим активный политический курс на сближение с Москвой. Поэтому Ягайло спешно кинулся на Запад и вернул-таки себе Великое княжение — при военной помощи Тевтонского ордена. Дядю Кейстута грубо задушил, а жену его утопил.
 
Но сын убитого Кейстута Витовт тоже имел связи в Тевтонском ордене. Тевтонская братва, которой все равно кого бить, обещала ему разобраться с дядей Ягайлой, но взамен потребовали от Витовта: а) Жемайтию, б) введение католичества на всей территории Великого княжества.

Прознав об этом, Ягайла не на шутку испугался, после чего вектор его политических устремлений вновь повернулся на Восток — к Золотой орде.

Не договорились... После чего он кинулся в Московию. Там обещали посодействовать, потребовав взамен: а) подчинения литовского князя верховной власти князя московского, б) признания православия государственной религией Великого княжества Литовского.
 
И ведь Ягайла чуть было на это не согласился! Но тут пришла приятная весть с Запада: двенадцатилетней наследнице польского престола требовался жених с территориями...

И Великий князь немедля поскакал просить руки у королевишны, сила которой была не только в войске, и не столько в нем, сколько в благоволении всесильного Ватикана, которому было бы только кого крестить...
 

Первая уния, пока еще устная
 
Как мы уже знаем, сразу после женитьбы Ягайла заключил устную унию между Великим княжеством Литовским и Польшей, де факто положив начало образованию могучего польско-литовско государства Речи Посполитой.

При этом, поселившись в Польше, Ягайло стал управлять Великим княжеством дистанционно — через наместников, тем самым как бы намекая на вассальный статус огромной территории княжества.
 
Это небрежение со стороны Ягайлы вызвало в Литве большое неудовольствие. Во главе оппозиции стал все тот же племянник Витовт. Но вражда дяди с племянником быстро кончилась после того, как Витовт получил от Ягайлы титул Великого князя Литовского, но под верховной властью короля польского. То есть получил должность из рук убийцы своих родителей.

Такова она, высокая политика: и овцы целы, и волки сыты, и уния сохранена.
 
Ягайло был первым из славной литвинской княжеской династии Гедиминовичей, кто стал королем Польши. Но про Гедиминовичей в Польше старались не вспоминать, и основанная Ягайлой династия получила в истории название Ягеллонов. Она правила Польшей без малого 200 лет.
 
 


 
Но бог с ним, с Ягайлой. Вернемся к унии. Что она кому дала?
 
Она стала поистине поворотным историческим событием для поляков, и сразу в двух отношениях.
 
Во-первых, между Великим княжеством и Польшей шла нудная вражда за некогда западно-русские княжества, в частности за Волынь и Галич. После брака Ягайлы с Ядвигою соперничество Польши и Литвы за эту область прекратилось. После чего Польша смогла направить все свои ресурсы в иное русло.
 
Во-вторых, на Балтийском побережье злокозненные немцы постоянно докучали всем, в том числе и полякам. Тевтоны овладели польским Поморьем, отодвинули Польшу от Балтики, засели в устье Вислы и стали руководить восточноевропейским транзитом по этой реке. Точно так, как они это сделали в устьях Немана и Даугавы.
 

Посмотрите еще раз на карту: где у Королевства Польского выход к морю?
 

 
 
Нет его. Поэтому поляки вели с немцами такую же войну за транзитные водные пути, как пруссы, литвины, русские, как вели ее и наши ливы...

По одиночке накостылять тевтонам не удавалось, лишь соединив усилия можно было надеяться на успех.
 
Так оно и вышло: соединенные силы западной Руси, Великого княжества Литовского и Польши нанесли в 1410 году Тевтонскому ордену сокрушительное поражение близ деревни Грюнвальд.

Эта знаменитая битва, в которой славяне победили германцев, оставила приметную зарубку в европейской истории: могущество Ордена пало, после чего необычайно поднялось могущество Польши.
 
 


 
Таким образом, цели, которые преследовали поляки, были, несомненно, достигнуты: антагонизм Литвы и Польши сошел на нет, общий враг был поражен.

На первый взгляд, Польша от унии получила несомненные выгоды. Но только на первый — об этом мы тоже поговорим чуть позже...
 
А вот для Великого княжества Литовского уния вместе с этими добрыми последствиями сразу же принесла и дурные: уния посеяла в княжестве семена внутренней вражды.

До 1386 года в государстве литвинов была одна народность и две религии (православие и язычество). Причем православие распространилось уже на девяти десятых земель Великого княжества. Распространялось оно через соединение культур, делалось это неспешно, исподволь, без острой вражды.

Великое княжество, казалось, вот-вот должно было стать православным государством.
 
Уния же для начала сделала правящую верхушку княжества сплошь католической. Проще говоря, Польша на свое усмотрение организовала в союзном государстве властную вертикаль, а затем стала повсеместно насаждать рядом с православием римскую веру.

И эта вера становилась государственным исповеданием лишь только потому, что Великий князь Ягайла сам его принял и обязался распространять.

Это было насилием над народом. Причем в довольно жесткой форме: рядом с крестом всенепременно торчал меч...
 



 
Кроме того насаждение католичества сопровождалось польской культурной экспансией, принесшей с собою латинский и польский языки на смену старобелорусскому, а польские обычаи пришли на смену литвинским.

Таким образом, в Великом княжестве Литовском стала тлеть религиозная вражда, кстати, тлеющая местами до сих пор...
 
 
О женщинах на исторических путях
 
Копаясь в истории политических игрищ, бывших и остающихся прерогативой мужчин, мы как-то забыли о даме — королеве Ядвиге, с которой все по сути и началось, что в который уже раз подверждает неприметную, на первый взгляд, философскую истину, тем не менее навечно отлитую французами в бронзу: шерше ля фам.
 
Ядвига осталась в истории известной своей добротой, благочестием, посильной помощью бедным.

Увы, она долго не могла родить, а когда в 26 лет все же родила, ребенок тут же умер. Вскоре умерла и она сама. Долго ожидаемого наследника польский трон получил лишь после четвертой женитьбы Ягайлы, которому давно уже шел седьмой десяток...
 
Незадолго до смерти Ядвига продала все свои драгоценности, чтобы помочь расширить Краковский университет. Похоронена была скромно...

Католическая церковь объявила ее блаженной, а в 1997 году папа римский Иоанн Павел II, оценив заслуги Ядвиги в крещении литвинов, провозгласил землячку святой.



 
 
Но при жизни эта женщина стала лишь косвенной причиной, эдакой искоркой для развертывания горячих исторических событий, приведших к рождению огромной и сильной страны, вытянувшейся от Познани до Курска и от Себежа до Одессы...
 
Зато через двести лет на исторических путях, по которым катила эта страна, появятся сразу две женщины, которые станут прямой причиной того, что страна со все большим ускорением покатится в тартарары...





ЧАСТЬ 2. ПРОДОЛЖЕНИЕ