---

Литва, Латвия и Эстония ни разу не обсуждали судьбу БРЭЛЛ с руководителями энергетики России и Беларуси, хотя необходимость учета интересов Москвы и Минска не единожды подчеркивалась в Еврокомиссии.
 

---

В предыдущей статье мы выяснили, что разговоры об отсоединении стран Прибалтики от БРЭЛЛ могут вести только те, кто либо не понимает сути проблемы, либо сознательно ее скрывает. Проблема эта не политическая, а техническая, и правильнее всего называть ее «проблемой создания энергосистемы ENTSO-E и перспектив БРЭЛЛ».
 

Два краеугольных камня проблемы:

☞ 35 европейских стран в 2009 году приняли решение о создании единой энергетической системы континента ENTSO-E, в числе этих стран — Эстония, Латвия и Литва. Для этого необходимо объединить, синхронизировать шесть энергетических систем, работавших до 2009 года. Разработку технической части проекта, экономического обоснования, финансирования взяла на себя Еврокомиссия;

☞ ЕК не ставит самоцелью обязательный разрыв ENTSO-E и БРЭЛЛ, ENTSO-E и энергетических систем Беларуси и России. Окончательное решение об этом будет принято только после разработки технической части проекта, при обязательном учете интересов России, Беларуси и Калининградской области. Каким будет это решение — зависит от того, будет ли полезно создаваемой ENTSO-E полное отсоединение от БРЭЛЛ или нет.
 

То, что это именно так, а не иначе, доказать несложно, если отвлечься от политической, простите, трескотни и услышать факты, а не мифы. Ни разу не звучали никакие угрозы России или Беларуси о том, что они выйдут из БРЭЛЛ. Ни разу руководители энергетики этих государств не обсуждали судьбу БРЭЛЛ с Таллином, Ригой или Вильнюсом, все переговоры идут в Брюсселе.

Необходимость учета интересов России и Беларуси не единожды подчеркивалась генеральным директоратом ЕК по энергетике, в декабре это официально повторил директор отдела по рынку ЕС этого директората Клаус-Дитер Борхардт.

Не являются угрозой существования БРЭЛЛ и недавно запущенные новые электростанции в Калининградской области — планы их строительства Россия приняла еще в 2012 году, ЕК была прекрасно осведомлена о них.

И это — еще раз подчеркну — снова связано не с политикой, только с техническими причинами.


Энергетическая система должна иметь резервные мощности — на случай ремонтов, аварий, отсутствия топлива, внезапных паводков или засух, резкого похолодания или потепления. Потребитель не должен пострадать ни при одном из этих событий — это главный закон для любой энергетической системы.

Речь идет не только о нас с вами, частных потребителях с нашими квартирами и домами, — наша цивилизация устроена так, что есть целый ряд объектов, которые должны быть обеспечены электроэнергией при любых ЧП. Всегда, при любых обстоятельствах должны работать насосы водоснабжения и канализации, системы централизованного отопления, пожарные части, больницы — список продолжите сами.

В этом же списке — предприятия с непрерывным производственным циклом: металлургов, нефтяных и газовых химиков, стекольных дел мастеров не должны интересовать проблемы обледенения проводов и прочие безобразия. В лучшем случае сбой подачи электроэнергии приведет к миллионным убыткам, в худшем — появится угроза для безопасности населения.

Резервы генерирующих мощностей в энергетической системе должны быть всегда — это второй непреложный закон энергетики, не меняющийся от смены власти в стране, от того, входит она или не входит в НАТО или в ЕС.

Но вот от того, капитализм на дворе или социализм, зависит проблема резервов генерирующих мощностей.
 

Одно дело — социализм, когда Госплан мог выдать приказ: «На вашей электростанции, товарищ директор, будут работать три турбины, а вот в тот угол поставим четвертую. Работать она будет только по команде диспетчера или автоматики, но готова к включению она должны быть 24 часа в сутки».

И директор брал под козырек, вопросов не задавал.

При капитализме все иначе: «Мы рекомендуем поставить в резерв еще одну турбину и комплект оборудования».

Но тут же следует ответ: «За чей счет я эту турбину покупать буду, из какого кармана персоналу платить, чтобы с ней все в порядке всегда было? Электростанция у меня угольная, кто будет платить за то, что я запас угля держать буду?»
 

Конечно, в каждом отдельном случае можно как-то договориться, но любой результат переговоров закончится ударом по кошельку потребителей. Повесят все расходы на собственника — он поднимет тариф. Возьмет расходы на себя госбюджет — государство поднимет или тариф, или налоги.

А потом эти, которым тариф с налогами подняли, пойдут к избирательным урнам и снесут правительство, которое приняло вот такие решения. Как вы думаете, кому-то из европейских политиков нравится такая ситуация? Риторический вопрос, очевидный ответ. Как уйти от такой ситуации?

Правильный ответ — никак, эта проблема вечная, никуда от нее не деться.


Но это глобально «не деться», а локально, в данной конкретной местности — можно. Для этого надо договориться с соседом, что проблему резервных мощностей он возьмет на себя.

Вы уже поняли, о каком соседе может идти речь?
 

— Слушай, Ваня, у меня тут проблемка — господин ZZZ не хочет резервные турбины у себя ставить, денег просит 100 500 миллионов. А у тебя, я слышал, вон у той деревни и плотина, и электростанция, но нагружена она только на 50 процентов. Давай мы от нее провода к нам закинем, и на случай ЧП я тебя попрошу ее на полную мощность врубить, а по цене договоримся…

— Ха! Так я тоже 100 500 миллионов хочу!

— Ваня, не дури — у тебя все равно потребителей нет, оборудование на полную задействовать не получается, тебе только выгодно будет, если я тебе просто нормальный тариф предложу…
 

Дальше за собеседниками следить не будем — коммерческая тайна, неприлично в чужой карман заглядывать. Поэтому отключение ENTSO-E от БРЭЛЛ может состояться, а может, и нет — тут уж как карта ляжет, какие калькулятор цифры покажет. Заметим, что построенные в Калининградской области электростанции — не последние, по генеральному плану 2021 года их построят еще несколько.


Напомню, что в Калининградской области начали строить Балтийскую АЭС, но приостановили. Именно приостановили, а не заморозили — объект содержится в полном порядке, стройку можно продолжить в любой момент. И чего-то россияне ждут, особенно не нервничая.
 

 

 
А белорусы в Островце вообще не ждут — строят и строят, несмотря на все возмущения Литвы и на заверения ее руководителей о том, что ни одного «неправильного» электрона они у Белорусской АЭС никогда не купят.
 

Закрыв свою Игналинскую АЭС и вступив в ЕС, Литва не рассталась со свободой слова, а вот свободу действий у нее забрали в обмен на субсидии из бюджета ЕС. Высчитают бухгалтеры Еврокомиссии, что с «Ваней» договориться выгоднее, чем с частными собственниками европейских электростанций, — будут и перетоки из энергетических систем Беларуси и России в ENTSO-E.

Смогут договориться с частными собственниками, придумают какую-то схему с использованием страховых компаний — не будет этих перетоков, действительно будет отключение от БРЭЛЛ. Интересы Эстонии, Латвии и Литвы Брюссель учтет, но сравнит с интересами самой ENTSO-Е, и давайте честно признаем — мы знаем, чьи интересы будут для ЕК важнее.

Что, все настолько безнадежно, что можно расслабиться и спокойно ждать, что решат большие дяди, не обращая внимания на цирковые этюды политиков?

Можно. До той поры, пока к власти не придут прагматики, которые в случае Литвы будут лучше знать законы энергетики и потенциал собственной страны, которые можно и нужно использовать стране на пользу.

И снова я не о политике, а только об энергетике. И снова никаких специальных знаний не требуется, только логика — она часто выручает, просто надо уметь ею пользоваться.


Что такое турбина, вырабатывающая электрический ток? Нет, не надо тут про размеры и форму лопаток и прочие умности. Турбина — это такая здоровенная железяка цилиндрической формы, весящая много тонн. Крутится она быстро — дает много тока, крутится медленно — дает мало тока.

И второй момент. Электроэнергия, раз мы с вами за нее деньги платим, — это товар. Но товар специфический — для него нет складов, его не перевозят по дорогам, он несется от производителя к потребителю по проводам с бешеной скоростью, и впихнуть в провода можно ровно столько, сколько потребитель готов приобрести, использовать. Надо потребителю 100 киловатт — и ты, господин производитель, 200 киловатт в провода запихнуть не сможешь, ты, господин производитель, целиком и полностью зависишь от потребителя.

Ночью потребитель спит, станки на фабриках и заводах не жужжат, работает только так называемая критичная инфраструктура — тепло- и водоснабжение, уличное освещение, три трамвая раз в час и семь троллейбусов раз в два часа. Все! И мощность твоих турбин с генераторами нас, потребителей, совершенно не интересует, лишние киловатты можешь себе не-скажу-куда заливать.

А вот в семь утра я проснусь, включу свет, воду в душе, микроволновку, тостер и кофеварку — и делай что хочешь, но чтобы мне на все электричества хватило. Мы ведь именно так себя и ведем, привыкли мы к такому уровню комфорта и про проблемы энергетиков думать не хотим.


А как же турбины? Ночью надо мало тока — часть турбин можно и вырубить. Но утром потребители запросят сразу много-много, и все, что было вырублено, надо будет быстро-быстро врубить. А турбина, повторю, — это большая и тяжелая железяка, которая, чтобы давать много тока, должна крутиться очень быстро.

Ну и как ее разогнать, если она всю ночь выключена была? Пока огонь в топке разгорится, пока пар образуется, пока железяка обороты наберет — да к этому времени потребитель уже окна электростанции кирпичами разобьет и двери начнет выламывать. Оптимально, если железяка и ночью крутится, тогда ее раскрутить быстрее можно. Но куда ночью-то девать электричество?

Ночные клубы и казино — это, оказывается, не только разврат и азарт, это тайный сговор с энергетиками, как и ночная реклама на витринах. Но это ведь договориться надо, каждый такой потребитель капризничает, торговаться пытается. Энергетикам лучше, если у них будет один ночной потребитель, зато большой и предсказуемый, под которого можно рассчитать заранее режимы вращения турбин.

Режимы вращения важны с технической точки зрения, любой автовладелец это поймет. Если вы ездите на третьей передаче и не переключаете скорость — износ двигателя будет в разы меньше, чем при постоянных переключениях с первой на четвертую и обратно. Турбина ведет себя точно так же: если она всегда вращается с одной и той же скоростью, срок ее службы становится заметно больше, а режим «затормозили — разогнались» укорачивает время ее существования между ремонтами.

И так уж исторически сложилось, что такой идеальный «большой ночной потребитель» в распоряжении Литвы — есть, а у всех соседей его нет. Ни в Латвии, ни в Эстонии, ни в Польше, ни в Беларуси, ни у ближайших к границе регионов России своей гидроаккумулирующей электростанции — нет. А у Литвы есть Круонисская ГАЭС. Вот про это чудо инженерной мысли и про уникальность литовского рельефа — в следующий раз.