«Общественные различия могут основываться лишь на общей пользе». Декларация прав человека и гражданина, 1789 год.

Карл Маркс – уникальнейшая фигура в истории человечества. По влиянию на общественные настроения в эпоху революций  с ним не мог  сравниться никто.
Будучи историком, журналистом, философом, он под углом этих компетенций изучал базисные процессы  общественного развития, что позволило ему как бы со стороны посмотреть на исследования предшественников и создать теорию движения человека в будущее.

О Марксе не скажешь, что он опередил своё время. Родился он как раз вовремя и творил тогда, когда все яркие умы были сконцентрированы на поиске ответа, что можно противопоставить  капитализму — самой вёрткой и лицемерной из всех предшествовавших формаций.

 Как крещёный лютеранин, ставший убеждённым атеистом, Маркс не являлся блюстителем еврейских традиций. Но, будучи носителем концентрированного еврейского интеллекта, разбуженного эмансипацией, он пошёл дальше порицания капитализма, заявив:  

 «Государство есть не что иное, как организованная совокупная власть имущих классов, землевладельцев и капиталистов, направленная против эксплуатируемых классов, крестьян и рабочих».

Энгельс совершенно  точно высказался, что у Маркса могло быть много противников, но вряд ли был хотя бы один личный враг.  

Отсюда и парадокс: автора коммунистического Манифеста склоняют меньше всех, предавая анафеме его последователей.

Это происходит в силу того, что его  учение является теоретической платформой, объясняющей не только сам механизм капиталистического производства и способы накопления капитала, но и указывающей предпочтительный вектор общественного развития.

Это ни в коем разе не означает, что Маркс был ортодоксом.  Иначе на созданной им платформе не было бы взращено столько разнокалиберных вариантов воплощения идеи создания справедливого миропорядка.

Марксистами себя считали почти все революционеры самых разных оттенков. Многие из них находились в непримиримом противостоянии,  однако до поры, до времени эти столкновения взглядов были борьбой идей, а не личностей.

 Глядя на то, что происходило вокруг его учения при жизни, Маркс в сердцах неоднократно говорил Энгельсу: «Я кто угодно, только не марксист».  

С определённой степенью убеждённости можно утверждать, что со временем теоретики капитализма поняли Маркса лучше, чем некоторые последователи его учения.

  Американский президент Рузвельт о «Капитале» Карла Маркса говорил:

«Одним коммунистам мы эту умную книгу не отдадим», и распорядился ввести её факультативом во всех  американских финансово-экономических ВУЗах.

Классик антикоммунизма Збигнев Бжезинский писал:

«Марксизм означает победу активно относящегося к внешнему миру человека над пассивным, созерцательным человеком и в то же время победу разума над верой…
 Марксизм ставит на первое место систематическое и строго научное изучение действительности, также как и руководство действием, вытекающим из этого изучения».

Даже печально известный экспроприатор общенародной собственности первой половины 90-х Анатолий Чубайс пытался постоять рядом и заявил:

  «Я – искренне бывший марксист. Я до сих пор считаю, что это, безусловно, один из величайших мыслителей не только XIX века, но и вообще за всю историю человечества».

Всеобщее почитание Маркса является следствием того, что именно благодаря его теории эксплуататоры наконец-то осмыслили, в чём заключается их слабина, и пошли на уступки, а трудящиеся обрели веру, что эпохе эксплуатации человека человеком рано или поздно придёт конец, и человечество вправе рассчитывать на жизнь в гармоничном обществе.

Карл Маркс не был кабинетным генератором идей, извлекающим рациональные зёрна из трудов своих предшественников: в точных науках это может быть продуктивным, но только не в анализе общественных явлений.

Он вёл обширнейшую переписку и полемику с передовыми мыслителями своего времени, оттачивая смыслы в общении с другом и соратником,  выдающимся знатоком нюансов человеческого развития Фридрихом Энгельсом.

Этот интеллектуальный дуэт высвободил ему время для написания  фундаментального труда «Капитал», который для учёного мира равноценен Библии с той лишь разницей, что осилить его удаётся не каждому.

Первый том «Капитала» под названием «Процесс производства капитала» впервые был опубликован в 1867 году тиражом в тысячу экземпляров и являлся расширенным продолжением его работы 1859 года «К критике политической экономии».

Уже после смерти Маркса Фридрих Энгельс скомпоновал из готовых фрагментов и черновиков два следующих тома: «Процесс обращения капитала» (1885 г.), и «Процесс капиталистического производства, взятый в целом» (1895 г.).

Однако и Энгельс не успел завершить обобщение рукописей главного труда своего друга. 4-й том под названием «Теория прибавочной стоимости» был впервые опубликован в 1905—1910 годах Карлом Каутским.

 Популярность «Капитала», которому Маркс посвятил 40 лет жизни, не поддаётся воздействию времени.

Он  переиздавался свыше 220 раз на более чем 50 языках, а в 2013 году рукопись «Капитала» была включена в реестр «Память мира» (проект ЮНЕСКО) с формулировкой: «Манифест Коммунистической партии» и «Капитал» являются двумя из наиболее важных публикаций XIX века, весьма влиятельных и по сей день».

Мировой финансовый и экономический кризис начала ХХІ века вновь подогрел интерес к переизданию «Капитала». Его продажи в Германии и Британии возросли в три раза, а на последней Международной книжной ярмарке во Франкфурте "Капитал" стал самой продаваемой книгой.  

То, что произошло в мире после публикации трудов Маркса и его соратника Энгельса, можно сравнить с переформатированием общественного мышления, которое с одной стороны двинулось к революциям, а с другой вынудило капитализм, не меняя сущности, приукрасить фасад и пойти на создание сносных условий жизни для производителей материальных благ.

Сегодня мы должны осознать, что с течением времени многие термины, употреблённые классиками марксизма, как-то «диктатура пролетариата» или «коммунизм», получили искажённое звучание и были одновременно превращены в культ, пугало и даже инструмент насилия.

А ведь Маркс и Энгельс вкладывали в эти понятия то значение, которое  соответствовало их времени.  

Говоря об исторической миссии пролетариата, Маркс не вкладывал в понятие «диктатура» то зловещее понимание этого слова, которое характерно для нашего времени. Ведь диктатура в древнем Риме была ничем иным, как выражением одной из временных форм реализации демократии.

 Со времён античности слово пролетариат (от латинского proletarius)  было социально-философским понятием,  используемым для обозначения совокупности социальных групп, лично свободных, но не имеющих собственности на средства производства  и землю, а потому  вынужденных в той или иной форме продавать свою рабочую силу. То есть, речь шла не только о рабочем классе.

Говоря о «диктатуре пролетариата», Маркс вовсе не отождествлял её с насильственными действиями в отношении владельцев собственности на всём протяжении строительства бесклассового общества.   

Об этом мало упоминают, но в седьмом параграфе 24-й главы «Капитала» содержится ответ на вопрос, какая собственность будет при коммунизме. Маркс отвечал – индивидуальная собственность.  

То есть речь шла о той же глобализации, но без разделения людей по имущественному признаку.

При этом он никогда не называл сроки и не прописывал рецепты, указывая лишь на то, что не с собственностью, а с эксплуатацией человека человеком в обществе будущего будет покончено.

Что произошло впоследствии с терминологией Маркса, мы прекрасно помним – от обобществления кур до прописей, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме».

Почему на тезисы «Капитала» с равным успехом опираются и радикалы, и либералы, и консерваторы?  

Да потому, что современная жизнь изобилует доказательствами прозорливости Маркса, а в его работах содержатся описания целого ряда аспектов современного капитализма — от кризиса, начавшегося в 2008 году, до мотивов погони за техническими новинками.  

В экономической периодике приводится пять примет современной жизни, предсказанных Марксом:


1. Хаотическая природа капитализма

Маркс утверждал, что беспрестанное стремление к прибыли рано или поздно заставит компании автоматизировать рабочие места и начать производить все больше товаров,  уменьшая, таким образом, относительную заработную плату работающих.   

 Наращивание производства осуществляется до тех пор, пока не упадёт покупательная способность людей, зачахнут рынки и источники займов.
Именно эта цикличность стала причиной краха рынка недвижимости в 2008 году.

Нарастающее десятилетиями неравенство привело к сокращению доходов, что заставило многих малообеспеченных людей еще глубже влезать в долги. Когда же ипотечные заёмщики массово перестали выполнять обязательства по выплате кредитов, фасад этого дворца рухнул, как и предсказывал Маркс.

2. Мнимые потребности

Маркс предупреждал, что склонность капитализма приписывать высокую ценность  ненужным товарам со временем приведет к тому, что потребитель станет «изобретательным и расчетливым рабом нечеловечных, изощренных, неестественных и надуманных желаний».

Взять хотя бы погоню за новыми моделями мобильных телефонов или набирающую обороты моду на синтетические куклы для любовных утех.  

Какая в них потребность — настоящая или мнимая? В то же время глобальные корпорации разворачивают масштабные рекламные кампании, призывающие  уничтожать вполне годные для использования вещи безо всякой на то необходимости или  пользоваться неодушевлёнными поделками, подменяющими естество.  

3. Глобализация капитализма

 «Постоянная потребность в расширении рынка для сбыта продукции гонит буржуазию по всей поверхности земного шара, — писал Маркс. — Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи».

 Ничего с тех пор не изменилось. И сегодня беспрестанный поиск новых рынков и дешевой рабочей силы, а также доступ к природным ресурсам порождают санкции, войны и конфликты.

4. Монополизация

Классическая экономическая теория гласит, что конкуренция естественна и способна к самостоятельному существованию.

Однако Маркс утверждал, что вся власть, в конце концов, будет сосредоточена в руках нескольких корпоративных кланов, которые будут бороться друг с другом.

 В конце  XIX века это звучало довольно странно, так как люди считали само собой разумеющимся то, что имущество распределено между всеми и что экономическая и политическая власти децентрализованы.

Однако в XX веке тенденция, обозначенная Марксом, начала стремительно нарастать. Семейные магазинчики стали вытесняться гипермаркетами-монополистами, на смену небольшим местным банкам пришли мировые банки, а мелкие фермерские хозяйства исчезли под давлением сельскохозяйственных корпораций.

  Соперничающие кланы Ротшильдов и Рокфеллеров стали приметой нашего времени.

5. Резервная армия труда

Маркс утверждал, что относительная заработная плата будет неуклонно снижаться в силу действий «резервной армии труда», так как капиталист всегда хочет платить за труд как можно меньше, и делать это намного проще, если существует значительное количество нигде не занятых работников.

Совсем не зря авторитетный Wall Street Journal  недавно опубликовал пассаж:

«В последнее время в восстановлении американской экономики проступают некоторые марксистские черты. Корпоративные прибыли стремительно растут, и рост производительности позволяет компаниям расти, не делая практически ничего для уменьшения гигантской армии безработных».

 Из-за высокой стоимости жизни люди так напуганы безработицей, что не хотят уходить со своих мест, несмотря на просевшие условия оплаты труда по сравнению с ростом цен и коммунальных платежей.

Когда Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии»  выступили за введение прогрессивной шкалы подоходного налога, в мире не было ни одной страны, которая бы ее использовала. Теперь — всё наоборот.

У Маркса строгой теории построения общества будущего не было, но люди интуитивно находятся под впечатлением его идей, потому как даже провалившиеся попытки на поверку дня оказались менее лицемерными, чем наступившая вслед действительность.

После Маркса яркие умы продолжили копаться в его наследии и искать способы обеспечения стабильности в капиталистической экономике и предотвращения коллапса рыночной системы.

В прошлом веке это, прежде всего, были родившиеся в год смерти Маркса  Джон Мейнард Кейнс — основатель макроэкономики как самостоятельной науки, и Йозеф Шумпетер, который через понятие «творческое разрушение» сделал попытку объяснить  переход от конкурентоспособного рынка к монополистическому и наоборот.  

  Известный экономический обозреватель  Atlantico.fr Жан-Марк Сильвестр открыто заявляет, что капиталистическая глобализация, бесспорно, уменьшила бедность в развивающихся странах, но в то же время усилила неравенство в развитых, где число бедных наоборот стало больше.

Параллельно с этим глобализация усилила миграционные потоки, так как нет тех сил, которые бы помешали бедным со всего мира идти в тот мир, в котором купаются богатые, а это чревато серьёзными  изменениями в будущем.

Сильвестр отмечает, что  «близорукий кейнсианский империализм привел к тому, что мы уже больше не инвестируем, а только спекулируем. Неравенство слишком сильно. Нам нужна регуляция, но мы пустили все на самотек. Нам нужно сильное руководство, но достойных политиков не видно. Самые компетентные ушли в частный сектор».

 Относительными «марксистами» стали и современные исследователи капитализма по сравнению с упомянутыми экономистами прошлого века.

В череде публикаций последнего времени   выделяется работа лауреата Нобелевской премии по экономике Жана Тироля «Рынки и рыночная власть: теория организации промышленности», которого  экономисты и пресса не любят за то, что он — либерал, но рассуждает близкими к Марксу категориями.

Настоящей сенсацией стала опубликованная в 2015 году книги Тома Пикетти   «Капитал в XXI веке», в который он  осуждает вопиющее неравенство в связи с накоплением капитала.

Проанализировав  концентрацию и распределение богатства в течение последних 250 лет, Пикетти показал, что при прочих равных условиях быстрый экономический рост уменьшает роль капитала и его концентрацию в частных руках и приводит к сокращению неравенства, в то время как замедление роста имеет следствием возрастание значения капитала и увеличение неравенства.

  Чтобы решить  проблему, автор предлагает перераспределение через прогрессивный всемирный налог на имущество.

После выхода книги, Пикетти многие его причислили к  марксистам и даже называли «современным Марксом», но он по понятным причинам дистанцируется от аналогий и утверждает, что     его рекомендации направлены на сохранение рыночной системы и демократии, а не на их разрушение.  

Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман так оценивает главный труд Пикетти:

«Капитал в XXI веке» — чрезвычайно важная книга по всем статьям. Пикетти изменил наш экономический дискурс; мы никогда больше не будем рассуждать о богатстве и неравенстве так, как делали это раньше».

 Как показал опыт  развития экономической мысли со времён   широкого распространения идей марксизма, напрашивается фундаментальный вывод: для того, чтобы выработать социально приемлемый подход к реформированию современного общества, экономике  не следует отделяться от прочих социальных наук — она может развиваться только в их рамках.
Очевидно, что для достижения прогресса  необходимо действовать прагматично и использовать методы и подходы, применяемые историками, социологами и политологами, в той же мере, в какой используются методы и подходы экономистов.

То есть действовать как Карл Маркс.

Не исключено, что на этот раз местом генерации прорывных идей  вновь может стать Китай — родина Лао Цзы.  

Во всяком случае, его слова: «Когда ты поймешь, что имеешь всего в достатке, весь мир станет принадлежать тебе», содержат мотивацию  вселенского умиротворения.

 Посему в поиске ответов на вопросы, как найти мирный способ обеспечения этого достатка без революций и потрясений, и заключается главное целеполагание нашего времени.